Когда Мила подъехала к дому, где жила Диана, вчерашняя жертва, то сразу же заметила у подъезда в припаркованной машине ожидавшего ее Федора. Увидев автомобиль Милы, он тут же вышел на улицу.
– Привет. – Мила подошла ближе к Марееву, и бывший муж распахнул объятия, в которые девушка с удовольствием нырнула.
– Привет. Как ты? – спросил он, крепко ее сжимая.
– Ничего, нормально, а ты? – поинтересовалась Мила, отстранившись и заглядывая в голубые глаза бывшего мужа.
– Да тоже все хорошо. Знаешь, я совсем не ожидал, что Громов и меня к этому делу пришьет. Зачем он вообще взялся за него, не понимаю. Это обычный несчастный случай. Девчонку загрызло дикое животное, – пожал плечами Федор. Он, видимо, как и многие, не хотел в случившемся видеть преступление. Да, это было куда удобнее и проще.
– Здесь много всего непонятного, Федь. К примеру, как девушка там оказалась. Она живет практически в центре столицы, а нашли ее у дороги без верхней одежды, босую. Много вопросов, понимаешь?
– То есть ты думаешь, что ее убили?
– Будем разбираться…
Многозначительно ответила Мила, прошла к подъездной двери и набрала номер квартиры. Им ответили буквально через пару секунд.
– Кто? – послышался немного хрипловатый пожилой женский голос.
– Светлана Алексеевна, здравствуйте. Это Ардо Мила Васильевна. Следователь. Я вам звонила сегодня утром.
– Проходите, – сказала женщина, и дверь подъезда открылась.
Мила и Федор вошли внутрь чистого светлого подъезда. Их встретила улыбчивая консьерж. Нужная им квартира располагалась на третьем этаже, и Мила решила, что лучше будет, если они поднимутся по лестнице.
– Мил, а правда, что эта девушка была в красном берете? – спросил Федор, идущий позади девушки.
– Правда. Только не говори, что и до тебя дошло это прозвище, – поморщилась Ардо.
– Да. А что, созвучно же. Девчонка в красном берете, и жила она с бабушкой. Прямо-таки… Красная Шапочка, – хохотнул Мареев.
– Федь, прекрати. – Шикнула на него Мила, переступая последнюю ступень и останавливаясь на лестничной площадке, ища взглядом нужную квартиру. Та нашлась быстро. Стоило Миле сделать в ее сторону шаг, как дверь тут же открылась, и на пороге показалась худощавая, немного сгорбленная женщина с копной седых волос, собранных на затылке. Глаза ее были немного впалые и тусклые, с темными кругами. Лицо бледное.
– Еще раз здравствуйте. – Мила уже достала свое удостоверение, чтобы показать его, но женщина отмахнулась и распахнула дверь шире, впуская их с Федором в квартиру.
Стоило переступить порог, как Мила тут же учуяла аромат ванили и выпечки. «Пирожки», – подумала следователь. Желудок тут же скрутило от голода.
– Могу предложить вам чай или кофе. Недавно испекла пирог, – проговорила женщина. Голос ее был тихий и скрипучий, словно ей было тяжело произносить слова.
– Нет. Спасибо, – отозвалась Мила, улыбнувшись.
– Идемте.
Женщина зашаркала в сторону распахнутых двухстворчатый дверей. Федор поравнялся с Милой.
– Я же сказал, Красная Шапочка, – проговорил он, наклонившись к уху Милы, за что получил тычок локтем в бок и предупреждающий строгий взгляд. Федор был, пожалуй, один из немногих, с кем Ардо чувствовала себя комфортно.
Они вошли следом за женщиной в просторную гостиную, посередине которой стоял обеденный стол, где красовалась ваза с искусственными цветами. У одной стены располагался старый диван, накрытый темно-коричневым покрывалом с вышитыми цветами. На противоположной стене – сервант, за стеклом аккуратно выставлена посуда, рамки с фотографиями, статуэтки. По той же стене в углу комнаты у окна была небольшая тумба с телевизором, а между телевизором и сервантом – еще одна дверь, ведущая на кухню. Здесь же имелось плетеное кресло-качалка с клубком темно-синих ниток и спицами.
– Скажите, Светлана Алексеевна, у вашей внучки была своя комната? – Мила внимательнее осмотрелась.
– Конечно, – кивнула женщина.
– Я бы хотела ее осмотреть, если вы позволите.
– Идемте, – И женщина снова зашаркала ногами, проходя через кухню в комнату своей внучки.
Спальня погибшей девушки была обычной. Ничего примечательного. Светлые обои, широкое окно, через которое поступало много дневного света. Односпальная кровать у стены аккуратно заправлена, и на покрывале лежало много мягких игрушек. «Ты была в душе еще ребенком», – подумала Мила, задерживая взгляд на ушастом зайце.
В комнате стоял письменный стол с аккуратно разложенными на нем вещами. Такой же порядок и на подвесной полке с книгами, висевшей над письменным столом. На противоположной стене располагался платяной шкаф.
– Скажите, а вы знаете, чем Диана вчера занималась в течение дня? – спросила Мила, оборачиваясь к женщине, застывшей статуей в дверном проеме спальни.
– Да, конечно. До обеда она, как и всегда в будний день, находилась в институте. У них отменили две последние пары, и Диана вернулась домой раньше. Где-то около обеда. Мы поели вместе, и она пошла со своей лучшей подругой в кино. Сказала, что вернется не поздно. – Пауза. – Но не вернулась. И больше никогда не вернется. – Голос Светланы Алексеевны прозвучал с болью. Женщина сглотнула тяжелый ком в горле и ладонью ухватилась за дверной косяк, словно ей стало трудно стоять на ногах, и она могла в любой момент упасть.
– А что за подруга?
– Лиза. Они с Дианой вместе с садика. Ходили в одну школу, а потом в один институт поступили. Были не разлей вода.
– А где мы можем найти Лизу? Может, у вас есть ее номер телефона?
– Да. Конечно. Сейчас.
Светлана Алексеевна вышла из комнаты. Мила обернулась к Федору, стоящему уже долгое время у книжной полки. Он доставал одну за другой книги, рассматривал их, листал, а потом убирал на место.
– Вот ее номер.
В комнате появилась Светлана Алексеевна. Она продиктовала номер Лизы.
– Скажите, а где родители Дианы?
Устало вздохнув, женщина прошла к кровати внучки и тяжело опустилась на нее, держась за спинку.
– Я не знаю, где сейчас мать Дианочки. Она оставила ее, еще когда та была младенцем. Они с моим сыном были не расписаны, жили гражданским браком. А отец Дианы погиб в автокатастрофе, когда той было три года. Я оформила опекунство и воспитывала внучку.
– Сочувствую вашей утрате, – тихо произнесла Мила. Ей было жаль эту женщину. Ардо не понаслышке знала, что такое – терять близких людей.
Женщина кивнула. Она смотрела на свои ладони, на пораженные сильным артритом пальцы. Кожа на руках была сухая, сморщенная.
– Светлана Алексеевна, вы можете что-то рассказать о своей внучке? – спросила Мила, смотря, как от вопроса плечи женщины опустились еще ниже, и хозяйка смахнула с щеки слезу, но следователь не могла не задать этот вопрос.
– Дианочка была хорошей девочкой. Я никогда не знала с ней проблем. Хорошо училась, слушалась меня, а я старалась во всем ее поддерживать.
– Скажите, а у нее был молодой человек? – поинтересовалась Мила, когда женщина замолчала.
– Нет, не было, – ответила Светлана Алексеевна, а Ардо подумала, какие бы хорошие отношения ни были, вряд ли внучка все рассказывала бабушке.
– Спасибо за помощь, мы тогда пойдем. Если еще вы нам понадобитесь, я позвоню.
– Не за что. Захлопните, пожалуйста, дверь. С вашего разрешения, я не буду вас провожать, – сказала женщина, не смотря на Милу.
– Конечно.
Ардо показала Федору в сторону выхода, и они вышли на улицу, оставив Светлану Алексеевну в одиночестве переживать свое горе. Морозный ветер тут же взметнул волосы Милы, и следовать съежилась от холода, пробравшегося под ее куртку.
– Ну и холодрыга, – пробормотала следователь, пряча руки в карманы.
– Еще бы. Уже практически середина ноября. Ты бы одевалась получше, а то так и заболеть можно.
Федор был в теплой куртке и шапке, а на Миле – только тонкая кожаная курточка и кашемировые перчатки, которые она практически не снимала на людях.
– Я еще не успела достать теплые вещи. В выходные этим займусь.
Они вместе дошли до машины Милы.
– Ты сейчас куда? – поинтересовалась Ардо у Мареева.
– Нужно скататься по одному делу. Скорее всего, на работе сегодня не появлюсь. А ты в отдел?
– Да, – кивнула Мила, – нужно Громову доложить о проделанной работе.
– Как он тебе, кстати?
– Пока не знаю. – Мила выдохнула, выпуская изо рта облачко теплого пара. – Поживем увидим. – Девушка достала из кармана брелок ключей и нажала на кнопку, раздался щелчок. Ардо тут же потянулась к ручке и открыла дверцу, но Федор ее остановил:
– Подожди.
– Что такое?
Мареев расстегнул куртку и полез во внутренний карман, доставая оттуда темно-розовую книгу и протягивая ее Миле.
– Что это? – Ардо изумленно посмотрела на книгу, принимая вещь, и тут же открыла. На первой странице было написано «Мой дорогой дневник…».
– Только не говори, что ты его спер из комнаты жертвы?
– Ну а что мне оставалось делать? Светлана Алексеевна нам бы точно не отдала его. А тебе ведь нужно узнать больше об этой «красной шапочке». А личный дневник – именно то место, где хранят секреты все девушки.
– Это, вообще-то, незаконно. И как вообще успел спереть его? – Мила поглядела по сторонам, убеждаясь, что никого нет поблизости.
– Ага. Пожалуйста. Всегда рад помочь, – проговорил Федор, отворачиваясь от Милы и делая шаг в сторону своей машины.
– Спасибо, – негромко сказала она ему вслед.
Мила забралась в салон своего автомобиля, отложив дневник на переднее пассажирское сидение, и завела двигатель, включая печку. Ей нужно немедленно достать теплые вещи, а то она точно простудится в своей кожаной куртке. Хотя руки ее были в перчатках, ладони все равно замерзли. Пока Мила сидела и разогревала машину, ее телефон зазвонил. На экране высветился номер криминалистического бюро.
– Слушаю, – она тут же ответила на звонок.
– Привет, Мил, это Рита Винокур, я по поводу того образца волоса, который мне направили судмедэксперты с тела вчерашней погибшей.
– Привет. Рит, слушаю. Есть, что интересное?
– Смотря что для тебя интересно. Я провела исследования, и этот волосок относится к виду хищных млекопитающих из семейства псовых.
– То есть волк?
– Да.
– Я что-то похожее и ожидала услышать. Спасибо, Рит.
– Да не за что. Пока.
Мила сбросила вызов и потянулась к дневнику, открыла его. Он был толстый, некоторые листы вклеены из других тетрадей, а последняя запись была недельной давности. Посмотрев на табло автомобильной панели, показывающей три часа дня, Мила снова отбросила дневник на соседнее кресло и поехала в сторону отделения. Записями жертвы она может заняться чуть позже, а вот доклад Громову нужно сделать незамедлительно.
Входя в здание отделения полиции, Мила очень надеялась, что Евгения Валерьевича нет на месте и разговор отложится, но стоило ей толкнуть тяжелую железную дверь и войти в здание, как она словно наткнулась на невидимую стену. Громов стоял у окошка дежурного и подписывал какие-то документы. Он будто почувствовал ее появление и мигом поднял свой взгляд.
– Мила Васильевна, а вы вовремя. – Мужчина выпрямился и, подхватив журнал, протянул его дежурному, отдавая следом ручку, которой писал.
– Пройдемте ко мне в кабинет.
Ардо ничего не оставалось, как только согласно кивнуть.
Она шла за Громовым следом. Смотрела на широкую спину своего нового начальника, и отчего-то ее колени начинали дрожать. Давно девушка так не волновалась. Словно шла на ковер к директору, где ее будут отчитывать. Мила пыталась сосредоточиться только на спине Евгения Валерьевича и не смотреть по сторонам. Ей все больше казалось, что проходящие мимо коллеги посматривали на них с любопытством. Раньше никогда никто на нее не обращал внимания, и Мила прекрасно понимала, откуда взялись все эти косые взгляды.
Затормозив у двери кабинета начальника, Ардо посмотрела на белое дверное полотно, на котором висела табличка «Начальник отделения Громов Евгений Валерьевич». Смотря на эти буквы, она видела перед собой совсем другое имя. И недавнее прошлое удушливой волной сковало ее легкие.
Еще страшнее стало заходить в этот кабинет, словно то, что произошло полтора месяца назад, могло на нее накинуться и сожрать. Мила все еще помнила, что творил Никонуров, будучи ее приемным отцом. «Меня воспитывал серийный убийца», – снова пронеслось у нее в голове. Эта фраза очень часто всплывала в мозгу, отчего становилось не по себе. Стоило об этом подумать, как Мила начинала чувствовать себя ущербной и постоянно сомневалась: а на своем ли она месте? Правильно ли, что осталась работать в органах? Мила думала, что ее теперь уволят, но нет, оставили. Пока оставили.
– Мила Васильевна, мы так и будем стоять, или вы пройдете в кабинет и поговорим там? – Следователь вздрогнула от вкрадчивого голоса Громова. Она так глубоко нырнула в свои мысли, что совсем не заметила, как начальник отпер дверь своего кабинета и распахнул ее, приглашая сотрудницу войти.
Мила поспешно кивнула и тут же шагнула вперед, но, переступив порог и сделав несколько шагов, остановилась. Кабинет изменился кардинально. Здесь был сделан ремонт, и все еще оставался слегка уловимый запах краски. Серебристо-серые стены, белоснежный потолок и линолеум темно-коричневого цвета под рисунок дерева. Теперь вместо черного письменного стола, за которым много лет сидел Кирилл Геннадьевич, стоял массивный деревянный стол, а посередине еще один, только у́же, вместе образуя букву Т. Стеклянные ящики, с хранящимися в них документами заменили высокими стеллажами из темного дерева. Полки заполнили книги, папки с документацией. По левую руку от Милы стоял массивный шкаф такого же цвета, как и книжный стеллаж. В этот шкаф был встроен небольшой холодильник и несколько ящиков. На окнах вместо занавесок теперь висели вертикальные белоснежные жалюзи. А на стене за рабочим столом появилась карта мира.
– Мила Васильевна, вы присаживайтесь, не стойте.
Громов прошел мимо Милы, указывая ей на стул. Девушка была немного растеряна такими изменениями. Теперь в этом кабинете ничто не напоминало о прежнем владельце.
– Поделитесь, что разузнали о жертве? – спросил Громов, присаживаясь за свой рабочий стол, складывая руки на столешнице и внимательно смотря на подчиненную. Мила под его пристальным взглядом немного смутилась и все же заговорила, глядя на свои ладони.
– Бабушка Дианы ничего интересного нам не рассказала. Я посмотрела комнату девочки, но там нет того, что могло быть для нас интересным. Взяла номер ее лучшей подруги, с которой она в день своей смерти ходила в кино, может, та расскажет что-нибудь. И мне звонили из криминалистического отдела: волос, найденный в ране жертвы, принадлежит предположительно волку. Похоже, девушку и правда разодрало дикое животное.
– Но это не отменяет вопрос, как она оказалась в поле. Пока мы не найдем ответ, я не смогу закрыть дело. Так что, Мила Васильевна, вы уж потрудитесь довести все до конца.
Ардо согласно кивнула. Она была только за.
– И еще, мне нужен отчет каждый день. За несколько минут до конца рабочего дня вы докладываете мне о проделанной работе. Это вам понятно?
– Да.
– Прекрасно, а теперь можете идти. Жду вас завтра с докладом и новостями.