– Милая, скажи, вот в левом ухе звенит все время. Все время звенит. И давление, вроде, не скачет, а будто комар залез, да спрятался. Что это может быть?
Я посмотрела на старушку, сидящую рядом со столом. Честно говоря, день выдался такой, что хотелось послать все к черту. Но нельзя. Я – единственный квалифицированный терапевт в этой богом забытой поликлинике, хотя, на самом деле, вообще-то, хирург, но теперь и неважно, а потому выбора нет. Честно говоря, сто раз прокляла свою вспыльчивую натуру, которая стала причиной моего нахождения в захолустье, где поход к врачу – определенного рода развлечение. Мне кажется, все эти старички и старушки с самого утра составляют сценарий посещения нового доктора. Черт меня дёрнул разругаться с главой департамента здравоохранения родного города. Ведь могла перетерпеть. Нет же, мало того, обозвала его козлом, так ещё в морду дала так, что челюсть вправляли. Ну, подумаешь, полапал он меня за задницу. Так не убудет. Просто нужно было тактично сделать вид, будто ничего не произошло, и уйти. После того скандального случая меня быстренько выкинули из больницы, где я работала, и ни одно медицинское учреждение не приняло опального доктора. Все, как заведенные, не смотря на острую нехватку персонала, уверяли, будто мест нет. Да конечно!
И я же, главное, такая вся из себя принципиальная, решила, нет, из медицины не уйду. Назло врагам. Что в итоге? Сижу в городишке с населением в двести человек, слушаю жалобы людей, у которых что и болит если, так это, в первую очередь, любопытный нос от нехватки информации. С первого дня моего появления ходят толпой. Ещё бы. Внезапно из областного центра явилась девица работать терапевтом. Сама. По собственной воле. Никто ее сюда не гнал, паспорт не отбирал. Но объяснять, что это был единственный вариант, с которым мне смогли помочь друзья отца, совершенно не хотелось.
Нет, первую неделю я держалась бодрячком. Сняла дом в самом центре, в двух шагах от поликлиники, повесила занавески, потому что окна были старые, деревянные, на уровне человеческой груди, а едва новость о приезде доктора облетела городишко, количество прохожих, снующих мимо моего дома, увеличилась в десять раз. Причем, некоторые, вообще не стесняясь, просто останавливались и вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что творится внутри.
Но вот спустя неделю, поняла, какую глупость сделала. Однако, пока что природное упрямство не позволяло сдаться. Особенно, запомнился насмешливый взгляд отца. Военный в отставке, он и сейчас жил, будто в армии служит. Все четко. Подъем, пробежка, обед по расписанию. Собственно говоря, воспитывал единственную дочь по тому же принципу. Пока девочки ходили в музыкальную школу и на танцы, меня родитель гонял по спортивному залу военной части. Я препятствия их тренировочной площадки впервые прошла от начала до конца лет в пятнадцать. Такое чувство, будто меня не ко взрослой жизни готовили, а к войне. Оружие – все, какое только есть, знала «от» и «до». Пожалуй, с боевых установок только не стреляла. Отец – в «поля», я – рядом. Особенно во время каникул. Даже друзья-сослуживцы делали ему замечание, что с девчонками так нельзя. Пофиг. При этом, поблажек в учебе не было вообще. Если я приносила «хорошо», он тяжело вздыхал, с укоризной смотрел и уходил молча в комнату. Лучше бы выдрал, ей-богу.
Новость о моем поступлении в мединститут стала для него ударом грома среди ясного неба. Оказалось, папенька видел меня в армии. Серьезно. Меня, ростом метр шестьдесят пять, весом пятьдесят пять килограмм, голубоглазую, рыжеволосую, с внешностью фарфоровой куклы. Того и гляди, тронешь пальцем, она лишится чувств. Не знаю, откуда такая генетика, отец всегда утверждал, якобы от матери, которую я, кстати, в глаза ни разу не видела. Говорить о женщине, давшей мне жизнь, он тоже отказывался. Заявил, что предателям прощения нет, а в тот день, когда она нас бросила, клеймо предательства было прибито им намертво, до конца жизни.
Конечно, я переживала. Особенно в детстве. Всегда думала, что со мной не так? Почему она сбежала? Мне, как и любому ребенку, казалось, именно я виновата. Но потом время прошло, подросла и просто перестала думать об этом вообще. Ну, значит, так нужно было. Надеюсь, она счастлива и живёт хорошо.
– Дочка, так что с ухом то?
С тоской посмотрела на последнюю пациентку. А ведь она сегодня уже двадцатая, наверное. Давление в норме, анализы в норме. Что сказать человеку? Идите, займитесь своими делами? Очевидно же, причина прихода – я. Их прямо из себя выводит мое нежелание общаться с кем-либо. В том числе, с соседями.
Немного подумала, выписала витаминов и слабые успокоительные на травах. Больше для профилактики, а потом практически выпихнула бабулечку за порог. На улице уже темно, а я ещё даже не вышла с работы.
Неспеша собрала сумку, проверила на месте ли телефон, сразу разыскала ключи от дома, затем сняла с вешалки свою зимнюю куртку, переобулась и покинула рабочий кабинет. В здание поликлиники стояла какая-то гнетущая тишина. Ну, естественно, все уже давным-давно дома. Одна я, как идиотка, сижу до поздна.
– Алиночка, домой? – Сторож, дядя Вася, дремал, сидя на стуле, возле двери, дожидаясь явно моего ухода. Он, наверное, приготовил в своей каморке постель, собираясь запереть замок и спокойно улечься спать.
– Да, пора.
– Что-то ты сегодня задержалась. Весь день опять только к тебе шли? Эх, угробят. Сбежишь, как пить дать. Главное, ни к Ларисе не идут, ни к Петру. Все просятся только к молодому доктору.
Я промолчала. Вышла на порожки, спустилась и медленно направилась в сторону дома. Честно говоря, усталость была, но не физическая. Просто морально вымоталась как-то. Мне предстояло пройти буквально двести метров, но торопиться не хотелось. Как ни крути, воздух тут совсем другой. И тихо вечерами. Нет суеты, шума, доносящихся из окон звуков привычной жизни большого города.
Легкий шорох шагов за спиной сначала не показался мне пугающим. Мало ли, кого ещё носит по улице. Даже за столь короткий промежуток времени, очень быстро привыкла к тому, что здесь люди двери не закрывают, выходя из дома. Я, наверное, одна по старой привычке обязательно поворачиваю ключ в замке.
Спокойно перешла на противоположную сторону, открыла калитку, поднялась по ступенькам. Шаги исчезли. Вот именно этот факт выдернул меня из задумчивости. Обгонять, никто не обгонял. Чтоб свернули во двор, или что-то подобное, нет. Тоже не слышала. Тогда, куда делся прохожий? Повернулась к дороге, внимательно оглядывая окрестности. Ничего. Никого. Странно. Улетел, что ли?
Хмыкнула себе под нос в ответ на свои же мысли. Ага. Подходящее место для Бэтмена. Он бы здесь помер от скуки или старости. Самое страшное преступление – три огурца, внаглую сорванные какой-то Манькой с соседской грядки.
Достала ключ и открыла дверь. В доме кто-то был. Ну, или с тоски начала сходить с ума. Прислушалась. Да бред! Мерещится. Дом заперт. Только что сама замок щёлкнула. Прислушалась внимательнее. В такой тишине сто процентов дыхание не скроешь. Переступила порог, щёлкнула выключателем и медленно пошла по коридору, в конце которого, с одной стороны была кухня, а с другой – спальня. Страха не чувствовала хотя бы по той причине, что, благодаря воспитанию отца, наверное, при желании скручу даже взрослого крепкого мужика. Хотя, откуда ему тут взяться? Если бы в городишке завелся маньяк, об этом знали бы сразу, причем все. Здесь на виду каждый.
В комнате бросила куртку на кресло, а потом села, вытянув ноги, в соседнее. На секунду, боковым зрением заметила смазанное движение, но стоило повернуть голову в сторону мелькнувшей тени, уткнулась взглядом в пустоту. Вот как меня кроет. Скоро, похоже, сама начну пить успокоительные. На травках.
Ладно, сиди не сиди, а нужно переодеться, искупаться, поужинать, да и ложиться спать. Вот такой список развлечений. Я нехотя поднялась на ноги и пошла в кухню. Холодильник был чист, как девственница в первую брачную ночь. Ни черта внутри. По-хорошему сходить бы в магазин, еды вообще нет, но, к счастью, разыскались два яйца в специальном дверном отделении с крышечкой. Вот и хорошо. Есть на ночь вредно.
Я достала сковороду, поставила на плиту, спасибо, плиты сейчас, в большинстве своем, электрические. Газовые вызывают у меня параноидальный страх, что произойдет утечка или, как вариант, забуду повернуть ручку в нужное положение. Только занесла яйцо, собираясь его разбить, отчётливо поняла, за спиной кто-то стоит. Вот, честно говоря, отцовское воспитание имело несколько несомненных плюсов. Один из них – я всегда ощущала, если кто-то подходил сзади. Отец намертво вбил в меня это интуитивное понимание. Почему-то ему было принципиально важно выработать в моем организме рефлекс на присутствие постороннего, даже если я его не вижу. Вот сейчас, в данную минуту, за мной был чужой человек. Дёргаться нельзя. Показывать осведомленность нельзя. Необходимо продолжать спокойно делать вид, будто ни черта не замечаю. На самом деле, мозг быстро просчитывал варианты. Незнакомец, а это точно не женщина, пространство, которое он занимает, значительно больше, чем мое, стоит чуть левее, поэтому, бью локтем поддых, резко поворачиваюсь, захватываю удушающим шею… Ну, норм. Справлюсь. Он один и это плюс.
Вывалив воторое яйцо на сковороду, бросила скорлупу в ведро, стоящее почти под ногами, а потом начала действовать, пока мне голову не пробили. Однако, локоть, который, по моим подсчётам, должен был очень болезненно кому-то прервать на пару секунд дыхание, ни черта на пути своего движения не встретил. Что-то точно пошло не так. Я резко обернулась. Мужчина стоял настолько близко, что между нами, наверное, не было расстояния и в сантиметр. Это как вообще? Только что в этом месте я ткнула локтём и он не встретил никакой преграды. То есть только что там было пусто. Поэтому и обернулась. Но сейчас мужчина имелся в наличие. Он смотрел на меня внимательными черными глазами, не моргая. Теперь имелся. А секунду назад не было. Что за фигня?!
Неожиданно незнакомец нагнулся, а учитывая, что, в отличие от меня, росту в нем было сантиментров этак на тридцать побольше, выглядело это немного устрашающе, а потом провел носом вдоль моего лица, втягивая воздух. Ну, все. Приехали. Тихий спокойный городишко. Был, видимо, раньше. До моего приезда. А теперь тут шляются вот такие маньяки. Точнее, один, который, конечно же, выбрал жертвой меня. Но что пугало ещё больше, все происходило в гробовой тишине при полном молчании. Маньяк не говорил ни слова, а я тем более болтать желания не испытывала.
Однако, решив, что стать первой жертвой совсем не собираюсь, сделала то, чего теоретически он не должен был от меня ожидать. Резко схватила незнакомца за руку, ушла под вторую, а при нашей разнице в росте это не было такой уж проблемой, и потом шмякнула его ладонь на раскалённую сковороду, прижимая ее максимально сильно. Только после этого отскочила в сторону, планируя бежать к двери. Но с бегом не задалось. Ноги просто вросли от ужаса в землю. Мужик совсем не торопился ладонь от сковороды убирать. Он с интересом рассматривал, как шкворчат масло и яичница между его пальцами. Господи. Что это вообще? Ко мне явился терминатор? Вот уже после этой безумной мысли ступор спал и я рванула к выходу. Бегаю, кстати, очень быстро. Это факт. Однако, едва протянула руку, собираясь открыть дверь и выскочить на улицу, уткнулась носом в широкую мужскую грудь. На шею тут же легла чужая ладонь, а палец с силой нажал на мою сонную артерию. Последнее что увидела, теряя сознание, довольную улыбку незнакомца.