Джимми Лорример был одним из ближайших старых друзей Люка. Само собою разумелось, что, приезжая в Лондон, Люк останавливался у него. И нынче вечером после прибытия именно с Джимми он отправился на поиски развлечений. А на следующее утро с больной головой именно Джимми заварил им кофеек, и именно призывы Джимми оставались без ответа, пока Люк читал и перечитывал краткую сухую заметку в утренней газете.
– Извини, Джимми, – наконец произнес он, вздрогнув и приходя в себя.
– Что тебя так поразило… политическая обстановочка?
Люк усмехнулся.
– Ничего подобного! Нет, но есть весьма подозрительное и странное совпадение… задавили одну симпатичную пожилую даму, с которой я ехал вчера в одном поезде.
– Вероятно, не глядя по сторонам, доверилась «маяку Белиши»[6], – бросил Джимми. – Но откуда ты знаешь, что сбили именно ее?
– Совпадение, разумеется, возможно. Мне запомнилась ее фамилия, Пинкертон… и вот именно особу с такой фамилией насмерть сбила машина, когда она переходила улицу Уайтхолл. Автомобиль не остановился.
– Скверная история.
– Да, жаль бедняжку… Очень жаль. Она напомнила мне мою славную тетушку Милдред…
– Естественно, водителю той машины грозило серьезное обвинение. Вполне вероятно, его могли посадить за непредумышленное убийство… Честно говоря, сидя за рулем в наши дни, я сам немею от страха.
– А на чем ты нынче катаешься?
– На «Форде V-8». И доложу тебе, мой мальчик…
Разговор перешел строго на обсуждение технических особенностей этого автомобиля. И вдруг Джимми, резко оборвав фразу, спросил:
– Что, черт побери, ты там бормочешь?
– «Тру-ля-ля, тру-ля-ля, муха вышла за шмеля»[7], – задумчиво напевал себе под нос Люк. – Да вспомнился почему-то один детский стишок, – извинившись, пояснил он. – Сам не пойму, с чего он пришел мне на ум.
Неделю спустя, небрежно просматривая первую полосу «Таймс», Люк вдруг потрясенно воскликнул:
– Ну и ну, будь я проклят!
– В чем дело? – удивленно спросил Лорример.
Фитцвильям безмолвствовал, задумчиво изучая какое-то напечатанное в газете имя.
Джимми повторил вопрос. Вскинув голову, Люк взглянул на друга. Странное выражение его лица совершенно потрясло Лорримера.
– Люк, да что ж там случилось? Ты выглядишь так, словно увидел привидение!
Минуту-другую в комнате царило молчание. Бросив газету, Фитцвильям прошелся до окна и обратно. Джимми с нарастающим удивлением следил за ним.
Наконец, упав в кресло, Люк напряженно подался вперед.
– Джимми, старина, ты помнишь, я говорил об одной пожилой даме, с которой ехал сюда в поезде… ну, в тот день, когда прибыл в Англию?
– Не та ли дама, которая похожа на твою тетушку Милдред? Ее еще, насколько мне помнится, в тот же день задавила машина?
– Точно. Слушай, Джимми. Эта старая дева всю дорогу болтала о таинственных убийствах, из-за которых она тащится в Скотленд-Ярд. В их городке объявился тайный разнузданный убийца… никто даже не подозревает, как лихо он приканчивает избранные им жертвы.
– Ты не говорил мне, что она слегка с приветом, – возразил Джимми.
– А я так и не думал.
– Да, брось ты, старина; какой уж там серийный убийца в…
– Я вовсе не думал, что она потеряла голову, – взволнованно перебил его Люк, – мне просто показалось, что у нее, возможно, слишком богатое воображение, какое бывает порой у скучающих старушек.
– Ну, вполне возможно, что у нее действительно разыгралось воображение. Но кроме этого, думается мне, она все-таки могла немного тронуться умом…
– Не важно, что думается тебе, Джимми. В данный момент важно, что скажу тебе я, понимаешь?
– Ну ладно… ладно… тогда объяснись.
– Она вполне обстоятельно поведала о паре жертв, назвав их по именам, а потом пояснила, что очень расстроилась, узнав, кто будет следующей жертвой.
– Правда? – ободряюще заметил Джимми.
– Иногда чья-то фамилия западает в память по какой-то нелепой причине. И эта фамилия запала мне в память, связавшись с глупым стишком, который я частенько напевал в детстве. «Тру-ля-ля, тру-ля-ля, вышла муха за шмеля».
– Чертовски мудреная связь, не сомневаюсь, но к чему ты клонишь?
– К тому, черт побери, мой милый недотепа, что фамилия того человека – Хамблби[8]… доктор Хамблби. Та славная старушенция заявила, что следующей жертвой станет доктор Хамблби, и она жутко расстроилась, поскольку «он на редкость порядочный человек». Его-то фамилия и запала мне в голову из-за того, что рифмовалась с вышеупомянутым стишком.
– И что же дальше?
– А дальше взгляни сюда.
Люк передал ему газету, показав пальцем на строчку в колонке некрологов.
Хамблби. Тринадцатого июня в городке Уичвуд-андер-Эш, в своем доме «Сэндгейт» скоропостижно скончался доктор медицины Джон Эдвард Хамблби, возлюбленный супруг Джесси Роуз Хамблби. Похороны состоятся в пятницу, цветы нежелательны[9].
– Теперь понимаешь, Джимми? Та же фамилия, тот же городок и… умерший доктор. Как тебе такой расклад?
Джимми задумчиво помолчал.
– Полагаю, – наконец произнес он серьезным, но весьма неуверенным тоном, – что это очередное чертовски странное совпадение.
– Совпадение, Джимми? Да неужели? Странное совпадение, только и всего? – Люк начал мерить шагами гостиную.
– А чем еще это может быть? – проворчал Джимми.
– Допустим, – задумчиво произнес Фитцвильям, внезапно развернувшись и пристально взглянув на друга, – каждое слово, сказанное тем славным божьим одуванчиком, было правдой! И допустим, что вся ее фантастическая история правдива, при всей своей буквальной неприглядности!
– Ох, да брось ты, старина! Это уж чересчур. Небывальщина какая-то…
– А как насчет дела Аберкромби? Разве хоть кто-то заподозрил его после первых же убийств?
– Нет, он удачно избегал подозрений, – согласился Джимми. – Кузен одного моего приятеля, местный коронер, как раз расследовал те убийства. От него я узнал кое-какие подробности. Аберкромби попался, накормив мышьяком местного ветеринара; потом эксгумировали его жену и обнаружили, что она тоже полна отравы; и вполне определенно, что точно так же отправился на тот свет его шурин… и это еще далеко не полный список жертв. По словам моего приятеля, неофициально подсчитали, что Аберкромби успел отравить по меньшей мере пятнадцать человек. Пятнадцать!
– Ничего себе! Следовательно, подобные истории все-таки бывают!
– Да, бывают, но такие случаи редки.
– Откуда ты знаешь? Они могут случаться гораздо чаще, чем ты можешь подумать.
– Ну, хватил! Это в тебе говорит профессиональный полицейский! Неужели ты не можешь забыть о своем «уголовном» прошлом? Ведь нынче ты вышел в отставку, так наслаждайся свободной личной жизнью!
– Видимо, полицейский всегда остается полицейским, – откликнулся Люк. – Короче, послушай, Джимми, давай предположим, что, прежде чем Аберкромби стал настолько безрассуден, чтобы откровенно продолжать свои убийства прямо под носом у полиции, какая-то милая и словоохотливая старая дева просто заподозрила его в преступных замыслах и потащилась в компетентные органы, чтобы рассказать о своих подозрениях. Как ты думаешь, прислушались бы там к ее словам?
– Конечно, нет! – усмехнувшись, воскликнул Джимми.
– В том-то и дело. Они сочли бы, что у нее не все дома. Подобно тому, как ты и сам говорил… Либо они сказали бы: «Слишком богатое воображение. Маловероятно». Как говорил я… И оба мы, Джимми, могли ошибаться.
Подумав немного, Лорример сказал:
– Ну и как же тебе представляется… настоящая ситуация?
– Дело обстоит так, – задумчиво произнес Люк. – Мне рассказали странную историю – невероятную, но вполне возможную. Ее подтверждает одно доказательство – смерть доктора Хамблби. И также другое значительное событие. Мисс Пинкертон отправилась со своей невероятной историей в Скотленд-Ярд. Но она туда не дошла. Ее задавил насмерть водитель машины, скрывшийся с места преступления.
– Но ты не знаешь наверняка, что она туда не дошла. Ее могли убить не до, а после визита.
– Верно, могли… но мне кажется, что ей намеренно помешали дойти туда.
– Чистое предположение. Тебя послушать, так тут выходит целая детективная мелодрама…
Люк резко покачал головой.
– Нет, ничего подобного я не сказал бы. Я лишь полагаю, что есть повод провести расследование.
– Иными словами, теперь ты сам потащишься в Скотленд-Ярд.
– Ну, об этом думать рано… пока рано. Как ты и сказал, смерть этого Хамблби могла быть простым совпадением.
– Тогда о чем же, позволь спросить, ты думаешь?
– Думаю съездить в тот городок и попытаться самостоятельно разобраться в этом дельце.
– Но пока только думаешь, верно?
– А разве ты не согласен, что это единственный разумный ход?
– Ты что, всерьез собираешься заняться этим делом, Люк?
– Абсолютно.
– Но, допустим, вся эта история основана на иллюзиях…
– Это было бы самым лучшим исходом.
– М-да, разумеется… – Джимми нахмурился. – Но тебе так не кажется?
– Дорогой мой, я беспристрастен.
Лорример помолчал пару минут.
– И у тебя уже есть план? – наконец спросил он. – Я имею в виду, что тебе надо иметь какую-то причину для неожиданного приезда в то местечко.
– Да, наверное, есть.
– Нет, «наверное» там не пройдет. Ты представляешь, что такое жизнь маленького английского городка? Любого чужака видно невооруженным глазом!
– Тогда мне надо замаскироваться, – вдруг усмехнувшись, согласился Люк. – Что ты предлагаешь? Прикинуться художником? Вряд ли это возможно… я не умею рисовать, не говоря уже о живописи.
– Ты мог бы прикинуться модернистом, – предложил Джимми. – В этом стиле любую мазню можно назвать гениальной.
Но Люк подыскивал более приемлемое занятие.
– А что если взяться за сочинительство? – задумчиво спросил он. – Заезжают ли писатели в поисках вдохновения в незнакомые деревенские гостиницы? По-моему, могут. Или, может, прикинуться страстным рыболовом… правда, для начала надо выяснить, есть ли там поблизости речка. Или сыграть роль инвалида, которому прописали лечение на свежем деревенском воздухе… Хотя я не похож на немощного калеку, и вообще нынче таких страдальцев отправляют в богадельни. Я мог бы еще присматривать дом для покупки в той местности. Но это тоже как-то не слишком правдоподобно… Черт побери, Джимми, должна же быть хоть какая-то благовидная причина для общительного парня, пожелавшего заехать в английскую глубинку!
– Секундочку… дай-ка мне еще разок взглянуть на тот некролог.
Взяв газету, Лорример бегло просмотрел объявление и торжествующе заявил:
– Придумал! Люк, старина… скажу коротко: я сумею отлично устроить тебя там. Запросто!
Фитцвильям изумленно взглянул на друга.
– И как же?
– Название городка сразу вызвало у меня смутные воспоминания, – продолжил Джимми со скромной гордостью. – Уичвуд-андер-Эш… Точно! То самое славное местечко!
– Неужели твой очередной приятель водит дружбу с тамошним коронером?
– На сей раз приятели ни при чем. Гораздо лучше, парень. Богатая родословная, как тебе известно, в изобилии одарила меня тетушками, кузенами и кузинами… в семье моего батюшки народилось тринадцать детей. Так вот: один мой родственник живет как раз в Уичвуд-андер-Эш.
– Джимми, черт, ты просто чудо!
– Родственники бывают весьма полезны, – скромно согласился Лорример.
– Так что за родственник? Рассказывай.
– Родственница. Мою кузину зовут Бриджит Конуэй. Последние года два она работала секретаршей у лорда Уитфилда.
– Уж не владельца ли тех мерзких еженедельных газетенок?
– Угадал. Он и сам довольно мерзкий типчик! Напыщенный, надутый индюк… Родился, видишь ли, в этом самом Уичвуд-андер-Эш. Он принадлежит к той братии снобов, которые так кичатся своим скромным происхождением и воспитанием, что готовы пристать к вам с ножом к горлу, доказывая, что всего в жизни добились исключительно собственными трудами и талантами… В общем, он вернулся в свой родной городок, прикупил единственное большое имение в той округе (изначально, кстати, оно принадлежало семье Бриджит) и занялся перестройкой особняка, желая сотворить на этой земле «образцовое поместье».
– А твоя кузина – его секретарша?
– Была, – мрачно буркнул Джимми. – Теперь она устроилась получше. Они помолвлены!
– Надо же! – с легким удивлением воскликнул Люк.
– Оно и понятно, – заметил Лорример, – завидный жених, купается в деньгах… С Бриджит случилась печальная история: один парень бросил ее… выбил, если можно так выразиться, из нее весь романтический настрой. Смею сказать, это прекрасно промывает мозги. Вероятно, она возьмет нового женишка в оборот, и он будет у нее как шелковый.
– И с чего вдруг я к ним заявлюсь?
– Да, ты просто-напросто будешь жить у них, – с готовностью ответил Джимми, – станешь очередным кузеном. У Бриджит их такая прорва, что одним больше, одним меньше – не имеет значения. Я легко договорюсь с ней обо всем. Мы отлично понимаем друг друга. А теперь подумаем над поводом для твоего появления… как тебе понравится колдовство, мой друг?
– Колдовство?
– Ну, фольклор, местные суеверия… и прочее в таком роде. Уичвуд-андер-Эш[10] имеет солидную репутацию в данной сфере. Одно из последних местечек, где проводились шабаши… в прошлом веке там еще сжигали ведьм… в общем, богатейшие традиции. Скажем, ты решил написать книгу. Задумал найти связи обычаев Майянг-Стрейтс со старым английским фольклором… так сказать, выявить сходство и различие. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Будешь разгуливать по городку с блокнотом, общаться со старожилами и записывать их истории о местных обычаях и суевериях… Они там привыкли к такого рода интересу, а ежели ты еще и поселишься в Эш-мэнор, то авторитет тебе будет гарантирован.
– А как отнесется к этому лорд Уитфилд?
– С ним все будет в порядке. Он исключительно малообразован и легковерен, как дитя, – действительно верит всему, что читает в своих собственных газетах. В любом случае Бриджит его подготовит. С головой у моей кузины все в порядке, она легко все устроит. Готов поручиться за нее.
Люк глубоко вздохнул.
– Джимми, старина, на вид все кажется удивительно просто. Ты кудесник. Если нам и вправду удастся сговориться с твоей кузиной…
– Все будет в полном порядке. Предоставь это мне.
– Я буду тебе безмерно благодарен.
– А я лишь попрошу тебя: если ты выследишь какого-то одержимого убийцу, позволить мне присутствовать на его казни! – воскликнул Джимми и вдруг, глянув на озабоченного Люка, добавил: – В чем дело, дружище?
– Просто мне вспомнилось то, что сказала та пожилая дама. Я заметил ей, что довольно трудно совершить так много убийств, не вызвав ни у кого подозрений, а она заявила, что я ошибаюсь… что убивать очень легко… – Он помедлил и нерешительно закончил: – Хочется ли мне узнать правду, Джимми? Хочется ли…
– Какую правду?
– Легко ли убивать…