Милый папа!
С моего прошлого письма много всего произошло.
В марте мы с Джошем вернулись с Карибов, и в апреле, сразу после рождения Октавии, я вновь слегла с пневмонией. Откуда только что взялось, в наш-то век чистоты. Мы с Джошем, к примеру, до сих пор все протираем старыми добрыми влажными салфетками «Клорокс». Тем не менее через два дня после возвращения у меня появился озноб и поднялась температура. Уровень кислорода в крови сильно упал, мы позвонили доктору Беннет, и она велела ехать в больницу.
Пришлось проводить интубацию. Малоприятная процедура, терпеть ее не могу, меня пичкают снотворным, из-за чего я теряю драгоценное время. Да и Джош, Джен и все остальные лишний раз тревожатся. Я упустила четыре дня, зато мы победили пневмонию.
Мне прописали «Офев» – одно из немногих лекарств, вроде бы замедляющих развитие ИЛФ. Уже два года я ем только органическую пищу, завариваю китайские травы и делаю упражнения, и все же, по словам доктора Беннет, функциональные тесты легких «оставляют желать лучшего». Звучит пугающе. К тому же из-за побочного эффекта лекарств я похудела… Началась диарея, сравнимая разве что с ветхозаветным гневом Божьим. Не слишком приятная тема, но с кем мне еще поделиться? Потом доктор Беннет добавила еще одно лекарство. От него слегка кружится голова, но потеря веса прекратилась. А ингаляционные стероиды, с которыми немного легче дышится, вызывают бессонницу.
И всякий раз, когда работоспособность легких немного снижается – это необратимо. ИЛФ – жадная зараза.
Лучшая в мире свекровь Стефани подарила мне гималайскую соляную лампу, которая вроде бы помогает при дыхании. Сейчас любые средства хороши. А еще мама Джоша превозносит целебные свойства ментоловой мази «Викс ВапоРаб». Надо признать, средство и впрямь чудесное, и запах мне нравится. Стефани велела натирать этой мазью ноги на ночь. Миссис Ким ее поддержала, так что должно сработать – она ведь медсестра и вырастила четверых детей, а стало быть, в этом разбирается.
Сон на плоской поверхности не идет мне на пользу, так что порой приходится ночевать в кресле с откидной спинкой. Но как же тяжко вдали от Джоша! И он (кто же еще) нашел выход – отыскал специальную клиновидную подушку, чтобы я с удобством спала в постели.
Папа, я так его люблю. Джош – лучший муж на свете. Заботливый, забавный, добрый, чуткий, безумно красивый (пусть это не обязательное качество, но я не имею ничего против его скул скандинавского божества и улыбки с загнутыми вверх уголками губ, от которой возбуждаются даже яичники. Ладно, прости, это лишние подробности). Мне просто хочется, чтобы ты понял, какой он. Лучший в мире. С ним я – в самых надежных руках.
На работе все хорошо. Я начала продумывать внутренний дизайн крыла детской библиотеки. Увлекательнее занятия не придумаешь. Все коллеги со мной очень любезны. Сантино и Луиза во время обеда водят меня на прогулки, а Брюс не ограничивает мое рабочее время жесткими рамками. Кстати, как тебе такое – Лори Канторе, единственная дрянная девчонка в нашей фирме, позарилась «в будущем» на мой кабинет и уже два раза выпрашивала его у Брюса! Нет, ты представляешь? А я ей прямо заявила: «Уж прости, Лори, я все еще жива». Брюс – лучший босс на свете – на день отправил ее домой и велел прикусить язык или искать другую работу. Терпеть ее не могу. До болезни я еще пыталась искать в ней некие положительные качества, но теперь махнула рукой. Эта стерва не заслуживает оправдания. Как-нибудь вечером нужно взять банку с ее любимой диетической колой и разлить на полу возле ее стола. Как ни отмывай, ноги вечно будут липнуть.
Ну да ладно, вернемся к болезни. Мой властный пульмонолог доктор Беннет посоветовала временно держаться подальше от отелей и аэропортов. А это полный отстой, ведь путешествия позволяют хоть ненадолго забыть о недуге. И Джошу тоже – по крайней мере, на какое-то время. Он одержим идеей найти лекарство. Оно и понятно – на его месте я бы повела себя точно так же. И все-таки Джошу нужно хоть иногда отвлекаться от своих изысканий. Иначе я окончательно стану чувствовать себя больной, хотя мне намного больше нравится роль его жены.
Так вот, во время путешествий Джош забывает о попытках изобрести микроскопический пожиратель волокон, способный проникнуть внутрь легких, и перестает обзванивать все исследовательские медицинские центры мира, чтобы обсудить испытания лекарств. Мы становимся просто счастливыми супругами, которые внимательно относятся к своему здоровью. Нам даже пришла в голову мысль проехаться по национальным паркам: посетить Зайон, Йеллоустоун и, может, Денали – конечно, если чистый холодный воздух пойдет легким на пользу.
Но доктор Беннет посоветовала пока с этим не спешить.
И догадайся, что придумал Джош? Снял на несколько месяцев безумно красивый дом на полуострове Кейп-Код! В нем пять спален, так что мы в любой момент можем пригласить Джен и Дариуса с детьми! А еще есть большая кухня, застекленная веранда и три террасы. Сам дом стоит на утесе, откуда открывается вид на океан. Конечно, под натиском сильного зимнего шторма он может и не выдержать, но на данный момент идеально нам подходит. Кто бы мог подумать, что мне однажды повезет жить в доме на берегу океана? Мы поедем туда на следующей неделе. Я уже считаю дни.
В общем, папа, твой зять прекрасно справляется со своими обязанностями.
Поселившись в доме на Кейп-Коде, Лорен влюбилась не только в великолепные пейзажи, но и – в очередной раз – в собственного мужа. А еще наслаждалась возможностью находиться в этом месте.
Они приехали сюда в первые выходные июня и, устроившись на террасе, держались за руки и смотрели на океан. Пебблз радостно прыгала рядом, точно крошечный щенок. День выдался ясным и солнечным, мирным и в то же время богатым на впечатления. Дул порывистый ветер, тихо рокотали волны, на деревьях щебетали птицы. Воздух пропах сиренью, солью и сосновыми иголками; разлитый по бутылочкам, этот аромат мог бы стать отличным антидепрессантом.
– Здесь мы больше на себя похожи, – заметила Лорен.
– Что ты имеешь в виду? – повернулся к ней Джош, и на черных волосах заиграли солнечные блики. Благодаря оливковой коже, унаследованной от неизвестного отца, он загорал в считаные минуты.
– Ну… здесь нет плановых приемов у врача. И на столешнице не громоздится почта…
– Громоздится, миссис Парк?
– Так вы неряха, доктор Парк.
– Я исправился. Электрический ошейник отлично сработал.
Фыркнув, Лорен сжала его руку.
– Ты ведь понял, о чем я. Привычная жизнь со встречами и обязательствами осталась дома. Здесь только мы и Пебблз. И никакого расписания. – Подавшись вперед, она нежно поцеловала Джоша. – Спасибо. Мне нравится.
– Знаю, запрет на путешествия тебя сильно расстроил.
– Ну, здесь тоже хорошо. Даже лучше. – И пусть мысль, что ей больше не придется путешествовать, причиняла боль, глубокая синева Атлантического океана и прекрасное небо над головой смягчали удар. – К чему тратить время на тоску о том, чего нет? Ведь здесь и сейчас есть этот дом, ты, Джен с детьми и милая мисс Пебблз.
– Занимайся жизнью или занимайся смертью.
– Не приплетай сюда «Побег из Шоушенка», – рассмеялась Лорен.
– Ты точно справишься? – в тот же вечер за ужином поинтересовался Джош.
Завтра ему предстояло лететь на встречу в Сакраменто, чему Лорен даже немного обрадовалась. Со дня свадьбы они практически не расставались, разве что каждую осень Джош уезжал на трехдневную конференцию, посвященную медицинскому оборудованию, а Лорен порой выбиралась на выходные в Вермонт в компании Джен. И сейчас ей хотелось побыть одной, в этом прекрасном доме на берегу моря; проснуться от заглянувших в окно солнечных лучей, а после потягивать кофе и рассматривать облака в компании Пебблз.
– Мне было бы намного спокойней, останься с тобой Джен. Или твоя мама.
– Нет уж, спасибо. – Лорен в ответ скорчила гримасу. – У Джен на руках новорожденный ребенок. Мама же при взгляде на меня начнет заливаться слезами и причитать, как все это тяжело. Малыш, со мной все будет хорошо. Я уже позвонила в пожарную службу и объяснила, где именно находится дом, так что в случае чего они смогут быстро приехать. В среду прибудет Сара, а в пятницу ты и сам вернешься. Успокойся.
– Даже не собираюсь.
Лорен с улыбкой поднялась со стула.
– Тогда пойдем в спальню, красавчик, и я тебе помогу. А после приберусь на кухне.
– Ты сегодня победила по всем фронтам.
Для Лорен объятия Джоша всегда были лучшим местом в мире. И сейчас, оказавшись в его руках, она уткнулась носом ему в шею и вдохнула приятный запах, скользнула руками по стройной спине, ощущая, как под ладонями перекатываются мышцы. Джош поцеловал ее, медленно и жарко, и Лорен почувствовала, как все в ней откликается на его ласку, от поднявшихся волосков на затылке до тянущего томления внизу живота.
Между ними по-прежнему существовали страсть, влечение, привязанность, вожделение… и любовь, которая окутывала обоих золотым светом и, казалось, ограждала от внешнего мира.
На следующий день после отъезда Джоша Лорен наслаждалась домом, бродила из комнаты в комнату, в изумлении глядя на океан. Пебблз, явно перенявшая черты австралийских предков, некогда пасших овец, не отставала от нее ни на шаг. Часа в три пополудни они прилегли вздремнуть. После пробуждения Лорен обнаружила, что уровень кислорода в крови сильно упал. Пришлось доставать канюлю и кислородный баллончик. Устроившись с Пебблз на террасе, она накинула на плечи одеяло и, потягивая вино, слушала шум океана.
Диагноз ей поставили полтора года назад, хотя казалось, минуло больше времени. Впрочем, оглядываясь назад, Лорен понимала, что ИЛФ пустил в ней корни намного раньше, чем доктор Беннет дала ему название. Насколько она помнила, впервые одышки без видимых причин начались в двадцать три года, стало быть, ее болезнь почти перешагнула пятилетний рубеж.
Большинство пациентов с ИЛФ жили от трех до пяти лет, но молодой и в остальном здоровой Лорен хотелось верить, что ей отпущен еще не один год, ведь она неукоснительно выполняла предписания врача, занималась йогой и медитациями, не забывала о физических и дыхательных упражнениях, здоровом питании и китайских травах. Они с Джошем смогут приезжать в этот дом каждое лето, хотя бы на несколько недель, а еще отпраздновать здесь ее тридцатый и сороковой дни рождения. На форуме ИЛФ Лорен подружилась с другой молодой женщиной, Шарлин, которая недавно уехала в Австралию и там плавала с дельфинами возле Большого Барьерного рифа. Вот так-то!
Вынырнув из воздушного потока, на столбик террасы опустилась чайка. Пебблз склонила голову набок, но не залаяла.
Лорен нравились эти очаровательные создания. И почему люди называли их небесными крысами? Такое прозвище больше подошло бы голубям. Нет, чайки – поразительные существа. Они парят в воздухе, ныряют, умеют ловить рыбу и качаться на волнах, а еще выглядят такими спокойными и бесстрашными. Если бы пришлось выбирать себе Патронуса, как в «Гарри Поттере», эта птица была бы в списке Лорен в первых рядах. Вдруг в Великом Запределье ей позволят на день превратиться в чайку?
Лишь когда на голову Пебблз упала слеза, Лорен осознала, что плачет. Сороковой день рождения? Кого она обманывает?
Но, может… удастся дожить хотя бы до тридцати?
Лорен всегда любила свою работу – и с каждым днем все больше, хотя в последнее время чаще трудилась удаленно. Сейчас ей поручили два проекта. Первый, пусть и довольно простой, приносил массу удовлетворения. Ей предстояло создать смотровую площадку на крошечном клочке земли на Колледж-хилл, который только что приобрели городские власти Провиденса. С небольшого круга диаметром в тридцать футов открывался прекрасный вид на купол Капитолия и крыши домов исторических кварталов. Лорен хотела поставить здесь пару скамеек и создать круговой лабиринт для созерцания с каменной конструкцией в центре, который станет притягивать людей к маленькому парку. Другой проект, только что переданный в работу Великим и Благодетельным Брюсом, был несколько сложнее: новое крыло библиотеки в центре города. Лорен ждала данные по предназначению будущих помещений, чтобы приступить к разработке дизайна.
Ей хотелось оставить свой след. Услышав от отца такой совет, семнадцатилетняя Лорен задумалась, чему посвятить себя во взрослой жизни.
«Кем бы ты ни стала, работай с душой, чтобы оставить след, – сказал тогда отец, накрывая ее руку своей. – Если будешь барменом, то нужно создавать лучшие напитки и располагать к себе людей, чтобы они чувствовали себя как дома. Если парикмахером, то пусть каждый клиент останется довольным».
«А модельеру следует создавать одежду, в которой люди почувствуют себя счастливыми и уверенными», – продолжила Лорен.
«Именно так, малышка».
Отец так и не узнал, что она сменила специальность. После его смерти Лорен решила выбрать занятие, которое принесет пользу не только отдельным клиентам, но и обществу в целом. Жаль, ему не суждено увидеть ее воплощенные в жизнь проекты.
Однако их было немало, и вдобавок к ним Лорен предстояло осуществить и другие.
– Перед сном нам предстоит пройти долгий путь, – поделилась она с виляющей хвостом Пебблз. – И я ничуть не преувеличиваю. – В конечном счете, все зависит от настроя.
Прекрасное спокойное лето тянулось бесконечными шелковыми лентами, один день плавно сменялся другим. Джош тоже мог работать где угодно, так что всегда находился рядом с женой. Впрочем, порой Лорен просила мужа вернуться на ночь в Провиденс: ему нужно было предоставить личное пространство. А еще дать возможность выпустить пар с боксерской грушей и повидаться с Беном Кимом, который понимал парня, как никто другой. Лорен знала – ему это необходимо, хотя Джош ни за что бы не признался.
В июле Джен взяла двухмесячный отпуск и, к большому удовольствию Лорен, надолго приехала вместе с детьми. Джош катал малышей на спине и водил гулять по берегу, пока сестры сидели на пляже. Когда появлялся Дариус, они, уложив Себастьяна и Октавию в кровать, допоздна засиживались за ужином, смеялись и рассказывали истории. Порой, после долгих уговоров, приезжала мама Лорен.
– Не хочу мешать, – объясняла она. – Ну, девочки, зачем я здесь нужна?
Ну и ладно. Вскоре сил на уговоры не осталось. Не всем легко сорваться с места и куда-то поехать, и Лорен решила не тратить время, умоляя маму… побыть матерью. Донна не слишком утруждалась воспитанием детей, этим занимался отец, а он, к сожалению, умер.
Их часто навещали Сара и Стефани. Кимы в июле провели на полуострове целую неделю и пообещали приехать снова – места в доме было предостаточно. Болезнь Лорен уже стала частью их жизни, и это сильно помогало.
«Пока не легла, принеси мне другой баллончик», – могла попросить она, и Сара шла за кислородом, а после с профессиональной ловкостью присоединяла шланг.
Стефани, некогда мечтавшая учиться на врача, протягивала Лорен ингалятор еще до того, как та ощущала в нем потребность.
Как-то раз, не желая идти играть в мини-гольф, они со свекровью остались одни, и Стефани рассказала, что к ней в очередной раз пристали с вопросом, не усыновила ли она Джоша.
– Он похож на обоих родителей, – пояснила Стеф. – Но чтобы разглядеть мои черты, нужно присмотреться повнимательнее.
– Ты любила отца Джоша? – поинтересовалась Лорен.
– Этого негодяя? Нет, – ответила свекровь, глядя на нее красивыми голубыми глазами. – Просто мимолетная интрижка.
– А ты пыталась его найти? Рассказать о Джоше?
– Да, пыталась, – помолчав с минуту, призналась Стеф. – Мы тогда еще были студентами. Он уехал на летние курсы и обещал вернуться до рождения ребенка. С тех пор я о нем не слышала. А электронного адреса, на который слала письма, больше не существовало. – Стеф сделала глоток воды. Как и сын, она не употребляла алкоголь. – После рождения Джоша я бросила все попытки с ним связаться. Захотел бы – нашел, мои контакты не поменялись.
– Вот ведь бесхребетный сопляк, – заметила Лорен и мысленно представила юношу, который бросил свою беременную подружку и просто сбежал.
– Вот-вот. Нам и без него хорошо.
– А Джош о нем когда-нибудь спрашивал?
– Раньше да, частенько, – вздохнула Стефани. – А я не знала, как все объяснить, и поэтому просто говорила, что семьи бывают всех форм и размеров. Ну, что-то в этом роде. Бен с Суми нам помогали. Бен мастерил все поделки для школы, которые обычно делают отцы.
– Я его обожаю, – призналась Лорен.
– Да. Думаю, Джошу нравилось, когда его видели вместе с Беном и спрашивали, не кореец ли он.
– А кем был его биологический отец? – Судя по внешности Джоша, вариантов хватало: латиноамериканец, азиат, араб или даже цыган…
– Честно говоря, мы не касались этой темы. Наши отношения длились всего пять недель. Помню только, что он приехал со Среднего Запада. – Если Стефани и знала больше, то не желала делиться. – С фактами не поспоришь, – продолжила она. – Отец бросил Джошуа еще до рождения, и это явно сказалось на его характере высокоэффективного супергения с синдромом Аспергера, расстройством аутистического спектра, нейроразнообразием или как там сегодня это называется. Термины быстро меняются. Ну да ладно, не хочешь перекусить? Я умираю с голоду. Будешь сыр на гриле? Я в этом спец. – Разговор явно подошел к концу.
– Спасибо, Стеф. С удовольствием.
Свекровь в самом деле готовила лучшие бутерброды на гриле, добавляя в них по меньшей мере три вида сыра, хотя в остальном была неважной кухаркой.
Похлопав невестку по плечу, Стеф отправилась на кухню, а Лорен открыла блокнот.
Они с Джошем почти ежедневно ездили на берег залива любоваться закатом, позволяя при этом Пебблз плавать и плескаться, обнюхивать (и валять по песку) тушки рыб, птиц или крабов. В доме на первом этаже оказалась очень удобная просторная ванная комната, в которой и купали собаку. Джош намыливал ее шампунем и поливал водой, а после избалованную псину сушили феном, так что очаровательная Пебблз с гладкой, шелковистой шерстью могла беспрепятственно спать на их кровати.
На Кейп-Коде у Лорен вошло в привычку просыпаться ни свет ни заря. Позволяя Джошу поспать подольше, сама она на цыпочках подкрадывалась к окну и любовалась восходом солнца, после чего, как всегда, готовила кофе. Лорен занималась этим с детства: вставала раньше всех и отмеряла нужное количество порошка, а потом отец, появляясь на кухне, всякий раз с довольным видом заявлял: «Кто это у нас такой заботливый? Спасибо, милая Лорен! Ты самая чудесная девочка на свете!»
Она мучительно скучала по отцу, по родительской заботе и утешению, которые обычно достаются дочерям. Лорен все чаще задумывалась о моменте его смерти: ощутил ли он ее приближение? Какими были его мысли перед кончиной? Хотелось надеяться, что не о жуткой боли.
Себе она пообещала: напоследок сказать что-нибудь глубокомысленное.
Сейчас она ощущала себя ближе к отцу. Как оказалось, у них есть и еще кое-что общее: ей тоже суждено умереть молодой. Лорен предпочитала знать заранее. Конечно, от перспективы попасть под колеса автобуса никто не застрахован, и все же, будучи любительницей планирования, она выбрала бы пасть жертвой ИЛФ, чем принять ту же смерть, что и отец.
Между тем на Кейп-Коде Лорен еще больше полюбила жизнь. Может, помог восторг перед океаном, соленый воздух, или это ИЛФ временно ослабил хватку, но она чувствовала себя хорошо и даже вроде бы стала сильнее. Каждый день на террасе осторожно занималась йогой, наполняла легкие, представляя, что воздух раздвигает волокна и заполняет все доступное пространство, а порой по ночам обходилась без кислорода. Лорен знала, что от легочного фиброза нет лекарства, но вдруг… может быть… течение болезни замедлилось?
Налетавшая порой гроза приводила ее в восхищение.
«Ты видел?» – спрашивала она при каждой вспышке молнии, даже если Джош сидел рядом.
В ясные ночи над головой ярко светили звезды, а иногда в отдалении слышался вой койотов или тявканье лисы.
«Подходящее место для смерти, – невольно думала Лорен. – Было бы здорово увидеть напоследок такую красоту».
Как-то в конце августа Лорен вновь отправила Джоша домой, чтобы провести выходные в женской компании. На Кейп-Код, преодолев чудовищный поток машин на шестом шоссе, вместе с Сарой и Джен на пять дней приехали Асма из центра «Надежда», Мара из Род-Айлендской школы дизайна и Луиза с работы. Лорен, желая немного побыть с подругами, убедила Джоша перебраться на это время в Провиденс, клятвенно пообещав, что в случае приступа Джен немедленно ему позвонит. Принарядившись и накрасившись, женщины поехали в Провинстаун, где в ресторанчике с видом на залив ели лобстеров, пили изысканный мартини и рассказывали неприличные истории о прошлой любви и неудачных свиданиях. А после смотрели шоу трансвеститов и хохотали до слез, так что Лорен пришлось увеличить подачу кислорода. Но оно того стоило.
Уже позже, глядя на чудесных подруг, Лорен думала, как ей повезло. Она будет по ним скучать. Или нет? Может, в Великом Запределье предусмотрены запасные планы для духов, желающих проведать друзей?
Лорен тут же напомнила себе, что ей, возможно, удастся прожить еще несколько лет. Лет!
«А меня в любой момент может сбить автобус», – часто говорили люди в попытке выразить сочувствие, когда слышали о ее недуге, но никто из них не знал, что готовит будущее. Ну, не считая несчастных водителей этих самых автобусов. Так что лучше жить настоящим, чем стенать и заламывать руки, размышляя о будущем. И Лорен не собиралась тратить чудесное лето на мысли о болезни.