После турнира по шашкам в начальной школе, нашего сына пригласили в шахматную секцию, которую вёл учитель физики Герман Адамович. Что он увидел в Иване, до сих пор остаётся загадкой, но мы с Соней подумали: «Это не будет лишним для общего развития ребёнка».
Весна. Детям ещё месяц ходить за знаниями. Дома, как у нас, так и у наших родителей страда посадок. Ксения с братом помогают нам и, по просьбам родственников, бабушкам и дедушкам.
– Варлаам, отправь детвору в помощь, – Абрамыч кричит в трубку. – Аглая собрала прошлогоднюю листву, остатки… надо вывезти на поле. Ванька тачку покатает, а внучка грядки бабушке поможет отсеять. Ей с её спиной… ну, сам знаешь.
– Сейчас придут. А чего орёшь?
– Да, пробка в ухе…
Перед отправкой «тимуровцев» во дворе:
– Со всякой ерундой к старикам не приставать! Ничего не строить и не разбирать…
– Пап, я уже вообще-то большая, – дочь смотрит с улыбкой.
– Я вас знаю. Выросли на мою голову. Собаку не дразнить! Над бабушкой не смеяться! Короче… помогли и домой.
– Ага! – отрезал «мужик».
Отобедали с Соней в тишине. Ждали детей к ужину. Не пришли.
– Ну, что? Прогуляемся к твоим родителям?
– Заодно я маме отнесу её банки…
Заходим во двор, тишина. Тарзан встретил ленивым «Гав» и вялым обмахиванием хвостом.
– И тебе не хворать. А, где всё домонаселение? – люблю с животными разговаривать. Они ничего не ответят, но всё понимают.
Тарзан прилёг и накрыл лапой морду, как бы прикрыв глаза.
– Ясно! – входим с женой в дом.
На веранде тёща чистит картошку.
– Мама, привет! – Соня чмокает Глашу в щечку. – Я тебе банки принесла на возврат.
– Тёща! – приобнимаю её в свою очередь.
– Домой тихо проходите…
– А чё так? – настораживаюсь.
– Дед с внуком в шахматы играют. Слышите?
До наших ушей доносятся то вскрикивания сына, то бас старика.
– А Ксюша, где?
– Она к подружкам пошла, как управились.
– Мам, я с тобой посижу, помогу, – зевнула супруга.
Я потихонечку приоткрыл дверь и вошёл в прихожую. Дедушка с внуком сидят за столом в зале. Решил их не отвлекать. Но интересно, как у них обстоят дела. Присел на пуфик, наблюдаю.
– Дедушка, ты взялся за пешку, значит ею и ходи. Чего мухлюешь?
– Ёсики-колёсики, я даже не дотронулся…
– Я видел, – сердится Иван.
– Ну, я же взрослый, мне виднее, – не сдаётся Абрамыч.
Игра продолжается в тишине.
– Ты, куда? А, ну ходи! – хозяин приосанивается.
– Почему я должен ходить?
– Ты тронул «слона», вот им и ходи!
– Я? Я даже не коснулся фигуры…, – Ваня взрывается. – Самому можно, а мне…
– У меня руки вон, какие большие. Я провел над доской и… смотри, все зашевелились…
– Дедушка, так не честно! – сыну деваться некуда, он хватает «слона», передвигает его по клеточкам.
– Во-о-о-от…, – удовлетворённо растирает руки тесть.
– Хлюздя всегда выведет на правду! – подытоживает юный шахматист.
– Да, да, да…, – чёрный ферзь устремляется в атаку. – Шах и мат! Ура-а-а-а!
Тесть выходит из-за стола и танцует. В какой-то момент он замечает меня и прикладывает указательный палец правой руки к своим губам.
– Дед, хватит крутить попой, садись играть, – я чуть не упал с пуфика.
Ваня делает уверенный ход. Абрамыч свой. Сын делает второй, хозяин перемещает коня.
– Дедушка, поставь мою пешку на место!
– Какую пешку? Я ничего не брал… а-а-а-а, эту? Так я её срубил…
– Я больше с тобой играть не буду! – встаёт «чемпион». – И помогать к тебе никогда больше не приду.
– Ишь разошлась вша в кафтане. Садись! Я поставил твою пешку на место. А помогать ты бабушке приходил сегодня, у меня свои дела были.
Партия продолжается. Стучат фигуры о доску. Сосредоточенные лица. Абрамыч двигает ферзя. Внук расплывается в улыбке и потирает руки, подражая оппоненту.
– Ох! Етить вашу… Вань, давай я перехожу… Очки не надел, совсем не увидел, что сделал…
– Нет! – отрезал внук и передвигает «офицера».
– Постой! Ну, пожа-а-алу-у-у-уйста!
– Хорошо…, – «офицер» и ферзь откатываются на свои места.
– Ха-ха-ха! – торжествует старик. – А теперь… вот так… шах!
«Эх, молодость», – промелькнуло в голове. Ребёнок с ненавистью передвигает короля.
– Хи-хи-хи! – растирание рук и…, – мат! Партия!
Ваня увидел меня в прихожей, встаёт из-за стола. Не обращая внимания на танцующего родственника, проходит мимо:
– Пошли домой! Я к нему, – поворачивается на Абрамыча, – больше никогда не приду. Обманщик! Буду деду Иосифу помогать!