– Что это такое? Я спрашиваю, что это такое?!
Сначала он тыкал в монитор компьютера пальцем. Затем яростно схватил за волосы свою жену, приложил головой о светящийся экран.
Георгий Карцев вышел из себя и готов был взорваться изнутри от возмущения, в которое ввергли его вывешенные в Интернете фотографии его жены. Сауна, мужики, она среди них. Все пьяные, но все в туниках из простыней, только Катерина совершенно голая. Весело ей. Сидит на лавке в чем мать родила, улыбается, машет рукой в объектив.
– Я еще раз спрашиваю, что это такое?
Он сбил жену с ног, занес над ней кулак.
– Но ведь не было же ничего!.. – обхватив голову руками, всхлипнула она. – Они отдельно, мы отдельно…
– Кто мы? Кто они?
– Ну мы с Лизкой… А мужчины потом ушли…
– Правильно, после тогои ушли!
– Не было ничего!
– А что было?
– Корпоративка была, напились, в сауну поехали. У Лизки фотоаппарат был… Я разделась… Дура, сама не знаю, что на меня нашло…
– Ты не дура, ты – шлюха!
– Пьяная была! Гоша, прости!!!
– Точно ничего не было?
– Ну там же Игорь Иванович и Борис Викторович. Они не могли…
– Они не могли, а ты, значит, могла!
– Я – нет! Точно нет!
– Но ведь разделась…
– Сказали раздеться, я разделась… Пьяная была, ничего не соображала… И Лизка пьяная была. Если б что-то было, она бы это «что-то» на фото сняла. Ты бы все видел…
– Сука!
– Прости!
– А фотки кто в Сеть вывесил?
– Не знаю.
– Лизка?
– Может быть… Она же меня подсиживает. Улыбается, а у самой камень за пазухой…
Екатерина работала в банке начальником кредитного отдела. Приличная зарплата, соцпакет, бонусы, премии… Но, главное, она содействовала Георгию в оформлении кредитов. У него сеть мебельных салонов, деньги в обороте, иной раз не обойтись без займов на стороне… Но ничего, он обойдется и без пособников. Тем более, что его кредитная история не вызывает сомнений…
– Уже подсидела! Завтра же напишешь заявление об увольнении, ты меня поняла! Дома будешь сидеть!.. На весь город опозорила, сука!
Георгий с трудом удержался, чтобы не пнуть жену. Но не смог отказать себе в глотке виски. Полез в бар, откупорил бутылку «Уокера», припал к горлу и пил, пока спазмы не пережали горло.
– Что мне с тобой делать? – с ненавистью глядя на жену, спросил он.
– Ты же сказал, дома сидеть…
– Дома будешь сидеть, дрянь…
Больше всего он склонялся к мысли выгнать Екатерину из дома. Но рука не поднималась показать ей на дверь. Не мог он без нее, любил стерву… Да и не стерва она вовсе. Нормальная жена, добрая, заботливая. А то, что перебрала на корпоративном банкете, так это с каждым может случиться. Тем более, что никаких праздных междусобойчиков в ее жизни больше не будет… А с Лизой нужно разобраться. С Елизаветой Сергеевной, мать ее…
Лиза была младше Екатерины лет на пять, но не казалась моложе, чем она. И вовсе не потому, что выглядела плохо. Просто Екатерина могла дать фору любой молодой красотке. Была в ней сочная изюминка, которая позволит ей и в сорок лет быть такой же свежей и элегантной, какой она выглядит сейчас, в свои тридцать два года… Нет, таких женщин не бросают. А их врагов – наказывают…
Да и как он мог ее бросить, если ребенок у них, сыну всего пять лет… Нет, бросать он ее не станет. Но в ситуации разберется…
Карцев не стал строить план мести, он просто направился к Лизе. Баба в разводе, живет одна в квартире, доставшейся от мужа. Однажды он был с Екатериной у нее в гостях – адрес известен…
Лиза была дома. Открыла дверь, но в дом впускать не стала: ее смущала угроза в его взгляде.
– Гоша, что с тобой?
– Во-первых, не Гоша, а Георгий Степанович. А во-вторых, мне надо с тобой поговорить! Ты, наверное, знаешь, о чем!
– Понятия не имею… Ну проходи…
Она с опаской посторонилась, пропуская его в дом.
Смотрелась она соблазнительно. Пышные после бигуди каштановые волосы, смазливое личико, короткий шелковый халатик – похоже, белья под ним не было. А поясок развязывался легко… Глядя на нее, Карцев почувствовал, что успокаивается вверху, но распаляется внизу.
– Развратом занимаешься? – возбужденно спросил он.
– Чего?! – не очень сильно возмутилась Лиза.
– Катьку в бане фотографировала?
– Когда?
– Двадцать второго февраля!.. А что, еще и раньше было?
– Я тебя умоляю!.. А двадцать второго да, было. Напоздравлялись до синьки, в сауну потянуло… Но ничего не было… Катька, может, и не против была, но мужики не рискнули…
– Катька не против была? – вскинулся Карцев.
– Ну, мне так показалось… А Игорь с Борькой знают, кто ты. Им проблемы не нужны…
Георгий и сам знал, что кое-что значит в этом мире. Бизнес у него, может, и не очень крупный, но кулаки внушительных размеров. А если что, и друзей своих позвать может…
– А тебе проблемы нужны? – хищно сощурился Карцев.
– Нет, – робко мотнула головой Лиза.
– А фотографии зачем в Инет вывесила?
– Я?! Фотографии?! Какие фотографии?!
– С Катькой! В бане!
– Не вывешивала я ничего… Может…
– Что, может?
– Ну, я фотографии в печать сдавала. Может, их в пункте печати перехватили, а?
– Кто?
– Ну мастер… Мало ли в городе идиотов. Снимают друг друга, когда сексом занимаются, а потом фотки печатают. И мастера не дремлют, собирают картинки, а потом в Интернет продают, провайдерам там всяким…
– Ты мне мозги не вправляй. Скажи лучше, кому сама эти фотки продала?
– Не продавала я.
– Значит, за так отдала. Чтобы Катьку опозорить… Могу тебя поздравить! Катька увольняется с работы!
– И чему радоваться? Мы без нее как без рук!
Лиза смогла выразить огорчение только на лице, но в глазах угадывалось ликование.
– Кого ты лечишь, змея? Я ж тебя сейчас по стенке размажу!
– Не надо!
Она испуганно закрыла лицо руками. И Карцев тут же воспользовался этим. Дернул за поясок, и узелок на нем с легкостью развязался, полы халата сползли в сторону, обнажая тонкую бороздочку интимной стрижки…
– Или по кровати…
– Лучше по кровати, – кивнула она, скидывая с себя халат. – Ты мне всегда нравился, – плотно прижавшись к нему, взвинченно прошептала она. – Наконец-то…
Карцев не пытался сдерживать себя…
Он сидел в своем кабинете и в буквальном смысле считал ворон, усеявших своими черными тушками ветви раскидистого дерева. Надо было хоть чем-то отвлечься от дурных мыслей.
Ему казалось, что подчиненные посмеиваются над ним, подленько хихикают ему в спину. Компьютеры сейчас в каждом доме, и редкий мужик откажет себе в удовольствии побродить по порнографическим сайтам. А это значит, что за его женой закрепится дурная слава потаскухи, а за ним – рогоносца.
Жаль, не догадался он вчера сфотографировать Лизу в откровенных позах, а то было бы чем нанести контрудар. Сам бы разместил ее фотосессию в Интернете. Лиза хоть и не замужем, но стремится к этому, а значит, ей такое «счастье» радости бы не принесло…
Ничего, у него еще есть возможность отыграться. Он у нее паспорт свой как бы случайно оставил. Чем не повод зайти к ней сегодня вечером. Фотокамера есть. И ей отомстит, и жене заодно…
В дверь постучали. Карцев открыл было рот, чтобы крикнуть привычное для таких случаев «да», но посетитель не стал дожидаться разрешения. В кабинет уверенно вошли двое мужчин – один в неряшливой куртке-аляске, другой в дешевой синтетической дубленке, и оба при этом надутые как индюки.
– Я не понял! – набычился Карцев.
Но красные корочки с золотым тиснением мигом сбили с него спесь.
– Майор милиции Седов, – представился один, крепкий, коренастый, с мрачной физиономией бывалого зэка.
– Ну и зачем?
– А то вы не знаете, – надменно усмехнулся второй, худой, с большими глазами и кроличьим прикусом зубов.
Он тоже показал удостоверение, назвался, но Карцев расслышал только его звание. Фамилии не разобрал. Капитан какой-то…
– Мой вам совет, сразу во всем признаться. Глядишь, еще успеем явку с повинной оформить.
– Какая явка?! – возмутился Карцев. – Вы вообще к кому пришли?
– К вам, Георгий Степанович, к вам. Поговорить с вами хотим. О ваших отношениях с гражданкой Пахомьевой Елизаветой Михайловной. Или вы не знаете такую?
– Знаю, – чувствуя, как немеют поджилки, кивнул Георгий.
– Ну и что вы скажете про нее? – в упор, немигающе смотрел на него Седов.
– Это было по взаимному согласию! – поторопился оправдаться Карцев.
Он знал несколько случаев, когда женщина обвиняла мужчину в изнасиловании, которого не было… К тому же он знал одного человека, который жестоко пострадал из-за навета… Неужели теперь его самого подставили?..
– Но ведь было.
– Было. Но по взаимному согласию.
– То есть избили вы Пахомьеву по ее согласию.
– Я ее не избивал…
Карцев почти физически ощущал, как его затягивает в себя трясина непонятных ему обстоятельств. Он не знал, что избил Лизу, но понял, что эта стерва сняла побои и заявила на него в милицию. И у него вчера, как назло, не было при себе презервативов. Ведь экспертиза не только побои освидетельствует…
– Тогда почему на теле у нее синяки?
– Кожа у нее нежная… А мы так бурно… Я не знаю, откуда у нее синяки… Она что, заявление на меня написала?
– А вы что, ее насиловали?
– Нет.
– Тогда почему вы думаете, что она должна написать заявление?
– Зачем тогда она побои снимала?
– Не снимала она побои… Вы что, действительно, не понимаете, что происходит?
– Понимаю… Но я ее не насиловал. Все по взаимному согласию… Правда, я сначала ей угрожал…
– Угрожали? Чем?
– Ну, она подло поступила. По отношению к моей жене…
– А что именно она сделала?
– Не важно… Хотя вы все равно узнаете… Она сняла мою жену, когда… В общем, на Кате ничего не было, а она ее сняла на цифровую камеру, а снимки сбросила в Интернет…
– Зачем?
– Екатерина – начальник отдела в банке, Лиза – ее заместитель. Вот теперь и соображайте…
– Так, понятно… Значит, вы ей угрожали.
– Да… Но потом мы помирились…
– То есть?
– Ну, так вышло, что мы оказались в одной постели, – сказал Карцев. – От ненависти до любви – один шаг…
– Вопрос в том, шагнули вы обратно или нет, – задумчиво изрек Седов.
– Это вы о чем?
– О том, что в постели не только мирятся, но и убивают… Отелло, например, задушил свою Дездемону. Сначала задушил, а потом решил помириться… А вы до этого с ней помирились, так я понимаю?
– С кем, с Дездемоной?
– Нет, с Пахомьевой.
– Ну да, помирился…
– А потом уже задушили…
– Она говорит, что я ее душил?
– Не душил, а задушил… Вы ее насмерть задушили, гражданин Карцев. Насмерть!
Последнее слово колокольным звоном отдалось в ушах. И перед глазами все поплыло.
– Насмерть?.. – ошалело пробормотал Карцев. – Как же она тогда заявление написала?
– Какое заявление?! – Седов оглушительно хлопнул по столу большой лопатистой ладонью. – Не могла она написать заявление! Мертвая она!
– Как это мертвая? – потрясенно пробормотал Георгий.
– Мертвее не бывает!.. Паспорт ваш где?
– Э-э, нет его здесь…
– Правильно. Вы забыли его у гражданки Пахомьевой дома.
– Да, забыл…
– Или обронили, когда убегали с места преступления…
– Не ронял я ничего. На столике в прихожей мой паспорт лежал.
– Да нет, у двери в прихожей он валялся…
– Но я не убегал с места преступления.
– Это вы отрицаете. А то, что на месте преступления были, не отрицаете?..
– Нет… То есть не был я на месте преступления…
– Задушить женщину – для вас не преступление?
– Не душил я никого. И путать меня не надо… И вообще, я не хочу разговаривать с вами в таком тоне, тем более, без адвоката…
– Об адвокате я вам советую позаботиться. Он вам понадобится, гражданин Карцев. Очень понадобится.
– Но я ни в чем не виноват.
– Следствие разберется.
– Какое следствие?
– Уголовно-процессуальное. Вы задержаны, гражданин Карцев, – решительно поднимаясь с места, заявил Седов. – Собирайтесь, проедемся в отдел.
– Но вы не имеете права! – в полубессознательном состоянии пробормотал Георгий. – У вас нет доказательств.
– Но вы же сами признались, что у вас был секс с гражданкой Пахомьевой.
– Не было ничего.
– А паспорт?
– Я не знаю, как он там оказался…
– Это вы своему адвокату расскажете. Советую не сопротивляться, иначе мы вынуждены будем применить силу.
Карцев был вынужден подчиниться. Порог своего кабинета он переступал в паническом страхе, как будто ступал в бездну…