Тысяча эпох. Искупление - читать онлайн

Глава 4 Запреты

Хао Синь грыз фирменный знак Parker на кончике своей ручки в форме металлической стрелы, из-за чего вся комната была заполнена неприятными щелчками. Фа Линь не выдержал и пихнул его локтем в бок. Для этого ему пришлось наклониться и подкатиться к нему поближе на своем кресле, но даже таких усилий было не жалко, лишь бы прекратил уже.

На столе опять лежали свежие распечатки все с тем же текстом, который успели выучить к этому моменту все: от Фа Линя до осветителей. Хао Синь готовился делать свои пометки, словно от них зависело что-то важное. Любое, даже малейшее изменение в собственноручно им составленном плане вызывало в нем самый живой интерес, так что он фиксировал абсолютно все. Фа Линя это раздражало. Лучше бы он с таким вниманием относился к клиентским заказам, а не к проекту его сестры. Но нет же – Хао Синь мог весь Древний Рим просидеть в телефоне, не особо обращая внимание на действо, а тут вдруг решил изменить своей традиции изображать на постановках мебель.

– Начинаем, – выдохнул Фа Линь в микрофон, не особо надеясь на то, что все пройдет гладко.

На площадке был Ван Цин. Как вообще что-то может пройти гладко, если касается его безалаберного двоюродного брата? Более того – если у него в руках меч. Не острый, разумеется. Ван Цин долго возмущался, по какой причине ему не дали настоящий, пока Фа Линь не пригрозил ему, что зарежет его и бутафорским. С таким оружием у них проблем не было. Многие клиенты хотели красиво помахать саблей или мечом, как в любимых дорамах, а задачей Фа Линя было позаботиться о том, чтобы они не снесли при этом головы сами себе. Таким мечом можно было максимум поставить хороший синяк в половину лба, особенно если ударить плашмя. Это Фа Линь уже нафантазировал по дороге в их скрытую со стороны основной площадки комнату, пока злился на Ван Цина.

Хао Синь зашуршал оберткой от мармеладной конфеты. Фа Линь стиснул зубы, чтобы не треснуть его по голове установкой с микрофоном. Пожалел дорогое оборудование.

– Мне не терпелось с тобой познакомиться! Прими этот дар из Храма Пяти Сокровищ! – услышал он в наушниках голос Ван Цина.

Тот, как и в предыдущий раз, стоял на крыше напротив пациента Юйлань и улыбался так, словно встретил старого знакомого. На его поясе теперь было не только едва заметное крепление страховочного троса, но и ножны, из которых выглядывала рукоять меча. Он был довольно тяжелым, даром что не острый, так что Фа Линь вдруг забеспокоился, как бы страховка все же не пригодилась.

– У вас все под контролем? – переключив канал на ребят, которые отвечали за безопасность, спросил он.

– Порядок, – с шипением отозвалось в ухе.

Хао Синь отвлекся от наблюдения за действием и перевел на него взгляд. Растянул губы в улыбке, которая была больше похожа на самодовольную ухмылочку.

– Почему ты вдруг забеспокоился? Не ты ли обещал зарезать собственного брата?

– Умолкни! – рявкнул Фа Линь.

Лун Ань – в виде исключения Фа Линь все-таки запомнил его имя, потому что понял, что они встряли со всей этой историей надолго, – обнажил свой меч и сделал широкий шаг навстречу Ван Цину. Тот на удивление быстро отразил атаку. Звук лязга металла о металл был таким громким, что Фа Линь тихо зашипел себе под нос.

– Ай! Лун Ань, ничего себе удар! И где ты научился? – воскликнул Ван Цин, легко удерживая равновесие. Ему не привыкать, и не по таким высотам лазил. Фа Линь выпуски на его канале смотрел с мрачной злостью, обещая себе на каждом видео, что делает это в последний раз.

– Ван Цин! – он наклонился к микрофону. – Ты опять? Этого нет в сценарии!

Боковым зрением Фа Линь заметил, как Хао Синь начал что-то строчить на своих распечатках. Лун Ань в это время наступал снова и снова, так что Ван Цину даже пришлось попятиться почти к самому краю крыши. Еще немного – и на него не будет падать свет прожектора, который давал всему вокруг тот самый магический лунный оттенок. Юйлань попросила не вешать на пациента никакое оборудование, чтобы не отвлекать его, но Фа Линь в этот момент допустил мысль, что стоило все же ослушаться ее.

– Во дают, – присвистнул Хао Синь. Вокруг мониторов, куда передавалось изображение с камер, столпились работники, забыв про свои дела. – Смотри, как разошлись.

Фа Линь сжал руки в кулаки. Для полной радости ему не хватало только, чтобы кто-нибудь из участников неудачно свалился с крыши или все же получил от меча тот самый синяк в половину лба. Хотя, учитывая, как Лун Ань с ним обращался, перспектива быть зарезанным тупым лезвием перед Ван Цином маячила очень даже явная.

– Отойди от края! – сказал он, снова включив микрофон.

Ван Цин поморщился, а потом рассмеялся, отбивая очередной удар.

– Лун Ань, жаль, что мы не познакомились раньше! Это был бы отличный материал… – он замолк, уклоняясь от атаки. Лезвие задело его волосы, которые скользнули по блестящей поверхности черной лентой. – Да сколько в тебе энергии? Ты тренировался заранее?

Хао Синь причмокнул конфетой, похоже, только сейчас начав ее жевать.

– И зачем им вообще сценарий? – произнес он, помахивая своей ручкой в пальцах с такой скоростью, что та смазалась в серебристый веер.

Фа Линь бросил на него свирепый взгляд и попытался снова вразумить Ван Цина:

– Ты можешь заткнуться?! И отойди, наконец, от края!

Ван Цин вдруг усмехнулся, воспользовавшись короткой заминкой, когда Лун Ань на мгновение опустил меч. Фа Линь воздал хвалу небесам, в которые ни на секунду не верил – нет там ничего, кроме стратосферы и космических станций, – что оружие все же было достаточно тяжелым, чтобы заставить устать даже его. Но его радость была недолгой – путаясь в своих длинных волосах, Ван Цин снял с себя гарнитуру и, замахнувшись, запустил ее с крыши куда-то в темноту.

Фа Линь от негодования только рот раскрыл. Хао Синь что-то проквакал, едва не подавившись конфетой, и откинулся на спинку своего кресла.

– Хо-хо, это было «ухо» за семьсот юаней!

Казалось, это вызвало в нем скорее детский восторг, чем злость за порчу оборудования. Разумеется: не из его кармана оно оплачивалось!

– Какого хрена ты творишь! – проорал на всю их комнату Фа Линь, зачем-то опять наклонившись к микрофону, хотя Ван Цин его слышать уже не мог. Оставалось только наблюдать, пусть желание прервать постановку и немедленно закрыть весь проект и было огромным.

Ван Цина, судя по всему, происходившее искренне забавляло. И виновата в этом была Юйлань, которая накануне сказала ему, чтобы поступал в соответствии с поведением пациента. Только было у Фа Линя ощущение, что это самое «соответствие» в представлении их брата выходило за любые рамки дозволенного. Он смеялся, болтал с Лун Анем и скакал по крыше так, словно в павильоне отключили законы гравитации. Об этом Фа Линь, конечно, мог только мечтать – несмотря на лозунг «Тысячи эпох», гласивший: «возможно все», кое-что все же оставалось за гранью их влияния. Физика, например.

Фа Линь собирался было обессиленно опуститься в свое кресло, сдавшись на милость судьбы, в которую, опять же, не верил, но чуть не сел мимо прямо на пол. Лун Ань выставил перед собой меч, казавшийся буквально продолжением его руки. Лезвие ловило отблески искусственного серебристого света и выглядело сделанным изо льда. Ван Цин неудачно отставил руку, в которой все еще держал сосуд, чтобы не завалиться набок, и меч задел его длинный рукав, слегка ударив запястье. Реквизит полетел с крыши вниз вслед за отправившейся туда ранее гарнитурой – в темноту.

Раздался оглушительный звон.

Ван Цин присвистнул, вытягивая шею и пытаясь разглядеть внизу упавший сосуд. По грохоту, который ни с чем не перепутаешь, сразу было понятно, что он разлетелся на мелкие осколки. Такая глина бьется звонко и вдребезги. Он убрал с покрытого испариной от жары лба растрепанные волосы, придержал их рукой, чтобы их не бросало в лицо потоком воздуха сбоку.

В погоне за воссозданием максимально реалистичной действительности Фа Линь никогда не скупился на декорации. Каменные дорожки внизу были настоящими. Именно на них и свалился реквизит, который теперь представлял собой жалкое зрелище.

– Что ж, Лун Ань. И кто в этом виноват? – Лукаво улыбнувшись, Ван Цин покосился на своего партнера, который стоял рядом, опустив руки вдоль тела. Кончик меча касался настила крыши. По его лицу невозможно было понять, расстроен он, напуган или что там еще может ощущать такой со всех сторон серьезный человек, сломав чужую вещь. Ван Цин же испытывал почти обиду, в которую сам все больше верил с каждой минутой. Это был его подарок!

Лун Ань не перевел на него взгляд, даже когда Ван Цин встал к нему поближе и попытался заглянуть ему в глаза.

– Смотри, что ты натворил, – цокнул языком Ван Цин. – Теперь ты должен мне вино! Или что там вообще было?

На камнях не виднелось ни следа жидкости. Да и откуда ей было взяться? На площадке, конечно, щепетильно следили за реалистичностью, но наливать в такой сосуд что-то было бы излишним старанием. Ван Цин бы все расплескал, пока они вот так сражались на мечах. Приятно тянуло мышцы на руках; в ногах пружинило, как после длительного бега. Отличные тренировки, стоит отметить. Ван Цин даже успел подумать, что ему следовало бы записаться на уроки фехтования.

– Эй! Я же с тобой говорю! – надулся он, поняв, что на него не обращают ни капли внимания. Темный и тяжелый, как ночное небо, взгляд Лун Аня был прикован к осколкам, поблескивавшим на земле. – Лун Ань?

Ван Цин протянул руку и коснулся его плеча. Едва он дотронулся до плотной ткани его одежды, Лун Ань вдруг пошатнулся и свел брови к переносице, поднес ладонь к лицу, прижав пальцы ко лбу. Внутри появилось тревожное чувство. Ван Цин схватил его за запястье, чтобы придержать, но тот вдруг увернулся, едва не оступившись.

– Что с тобой? – взволнованно спросил Ван Цин. Он пожалел, что выкинул гарнитуру и теперь не мог говорить с Фа Линем. Но их точно должны были и видеть, и слышать: по камерам и микрофонам. – Фа Линь? Юйлань?

На другом конце крыши показалась голова одного из сотрудников Фа Линя, который помогал Ван Цину надевать страховку. В следующее мгновение он выбрался на нее уже целиком и быстрыми, выверенными шагами направился к ним.

Лун Ань на предложение спуститься только коротко кивнул. Ван Цин, пожав плечами, пошел следом. У лестницы внутри постройки уже ждала Юйлань. Она выглядела обеспокоенной и почти сразу принялась прощупывать пульс Лун Аня и тихо задавать ему какие-то вопросы, пока работник молча занимался страховкой. На Ван Цина мало кто обращал внимание, да и он сам чувствовал себя несколько странно. Немного кружилась голова, к тому же поселившаяся внутри тревожность так никуда и не делась. Она будто циркулировала в теле вместе с кровью – неуловимая и непонятная. Никаких видимых причин для этого не было, разве что состояние Лун Аня вызывало беспокойство. Даже в полумраке помещения легко замечалась его бледность. Глаза блестели, как при сильном жаре.

Ван Цин уже собирался пойти за ними, едва выпутался из страховочной конструкции, но его цепко поймали за руку. Из-за недостатка освещения он не сразу сообразил, кто это, но Куан Ли сложно было не узнать хотя бы по строгому, холодному голосу, который был таким независимо от ее настроения.

– Стоять, – скомандовала она. – Сначала удели мне пару минут.

С этой прекрасной дамой, которую редко можно было иметь счастье видеть без белого халата, Ван Цин был знаком уже несколько лет. И не упомнить точно, когда именно они начали общаться, а уж по какой причине – ни он, ни она бы не ответили. Ван Цин часто бывал у двоюродной сестры в научном центре, когда сам еще учился в университете. К науке он относился настороженно, но с должным почтением. Ему нравилась сама идея постигать что-то новое и искать ответы на вопросы, которые некоторые даже боялись задавать. Однако научный подход по четко выверенным и заложенным в учебниках канонам его раздражал. Юйлань только посмеивалась над ним и по-доброму советовала направить свою энергию в более творческое русло. Вряд ли она имела в виду экстремальные занятия, принесшие Ван Цину популярность в Сети, но уже было поздно отступать. Куан Ли же всегда была у него в телефоне номером один в контактах на быстром наборе. Сколько раз она ставила его на ноги после неудачных падений и других приключений – не счесть. Ей стоило идти работать в службу спасения, а не ковыряться у людей в мозгах. Благо метафорически.

– Я в порядке! – почувствовав знакомое прикосновение пальцев к точке на запястье, выпалил Ван Цин. – Это с Лун Анем что-то не то.

Куан Ли закатила тонко подведенные черным глаза.

– У него есть свой врач.

– Так я вообще не пациент!

В лоб прилетел звонкий щелбан. Ван Цин потер кожу пальцами и слегка толкнул Куан Ли в плечо ладонью. Ему очень хотелось узнать, что случилось с Лун Анем, так что стоило найти Юйлань как можно скорее.

Осторожно выбравшись из пятого павильона, чтобы не столкнуться еще с кем-нибудь, а особенно с Фа Линем, Ван Цин пошел бродить по коридорам, заглядывая в гримерные. В комнате Лун Аня никого не было, в его собственной – тоже. Он только забрал свой телефон из кармана джинсов и отправился дальше. Как и в прошлый раз, на помощь пришла Минако, отвечавшая за костюмы, которую он встретил рядом с кофейным автоматом. Их тут было много, потому что Фа Линь мог работать без сна, еды и воды, но только не без кофеина.

В костюме было жарко и неудобно. Ван Цин выпросил у Минако резинку для волос, потому что снимать парик – это целая история, и сцепил спутанные пряди всей копной на затылке. В таком виде он и заявился в кабинет к Фа Линю, который находился в соседнем здании на шестом этаже. Пока он шел по вестибюлю и ехал в лифте, только гости смотрели на него с интересом из-за необычного вида. Сотрудники же даже не поворачивали головы – привыкли за все время существования «Тысячи эпох» и не к таким нарядам.

К счастью, самого Фа Линя на месте не было. Лун Ань сидел на небольшом диванчике, что стоял вдоль стены, рядом с Юйлань. Когда Ван Цин вошел, оба замолчали и посмотрели на него.

– А-Цин, ты пришел, – улыбнулась сестра, первой нарушив короткую, но неловкую тишину.

Ван Цин кивнул.

– Хотел узнать, что случилось.

Юйлань покачала головой и поднялась на ноги. На ее лице уже не было того взволнованного выражения, как до этого в павильоне.

– Ничего страшного. У Лун Аня просто разболелась голова. Думаю, на площадке слишком жарко. Я скажу А-Линю, он что-нибудь придумает.

Лун Ань бросил на нее взгляд, но промолчал. Ван Цина это даже немного начало раздражать. Создавалось ощущение, будто ему самому нужно все это, а не непосредственному участнику эксперимента. Сестра подошла к нему и, дотянувшись, поправила кривой хвост, который он сделал, не глядя, пока добирался сюда.

– Тебе это все так идет, – продолжая улыбаться, произнесла она. – Может, тебе стоит добавить чего-то подобного на свой канал? Я не могу смотреть, как ты лазишь по всем этим жутким местам.

Ван Цин усмехнулся. Юйлань смотрела его выпуски в буквальном смысле сквозь пальцы, периодически зажмуривая глаза и для верности закрывая их руками. Последнее время он сжалился над ней и перестал просить ее глянуть новое видео, хотя знал, что она все равно это делала.

– Я подумаю над этим, – сказал Ван Цин и подмигнул ей.

Юйлань тронула пальцем кончик его носа. В этот момент дверь в кабинет распахнулась. По тому, как резко это произошло, Ван Цин ожидал увидеть на пороге Фа Линя, но это оказалась Куан Ли. На импульсивности этих двоих можно было запустить в космос огромную ракету – и она бы летела и летела вверх, как стрела. Одно время Ван Цин даже допускал грешную мысль, что они могли бы стать хорошей парой, пока не осознал, что воспринимать Куан Ли и Фа Линя лучше по отдельности – во имя безопасности и здравомыслия окружающих.

Куан Ли остановилась, вбив в пол каблук. Ван Цин обратил внимание, как едва заметно дернулись кончики бровей Лун Аня от этого звука. Да, доктор Куан всегда носила туфли, в которых у нормального человека закружилась бы голова от высоты. Даже зимой она носила сапожки на шпильках. Если бы не ковровое покрытие в коридоре, понять, что это именно она, можно было еще от самого лифта.

– Юйлань, – не выпуская из пальцев ручку двери, позвала Куан Ли. – Пойдем, надо кое-что обсудить с твоим братом.

Юйлань кивнула. Ван Цин с любопытством посмотрел на Куан Ли, но та только поджала губы и прищурила глаза, выразительно намекая ему на то, что это обсуждение не его ума дело.

– А-Цин, тебе нужно переодеться, – сказала сестра.

Ван Цин покачал головой и кивком указал на Лун Аня:

– Я немного побуду с Лун Анем. Вдруг у него снова заболит голова. Это же ни на что не повлияет?

Юйлань задумчиво склонила голову к плечу, но Куан Ли схватила ее за запястье и потянула к двери.

– Не повлияет. Может, даже пойдет на пользу, – сказала она.

– Ты думаешь? – тихо произнесла Юйлань.

– Да. Думаю.

Когда дверь за ними закрылась, Ван Цин от нечего делать покачал взад-вперед расслабленными руками, потом сел на почтительном, насколько позволял недлинный диван, расстоянии от Лун Аня. Он оставался все в той же позе и смотрел куда-то в противоположную стену, на которой висели многочисленные благодарственные письма Фа Линя в рамочках. Ван Цин нередко бывал в этом кабинете и читал их все. Единственными плохими отзывами о «Тысяче эпох» были те, где люди жаловались, что хочется делать это снова и снова, но деньги быстро заканчиваются. Фа Линь в ответ на это только плечами пожимал. Да, это дорого. Но делать «дешевые квесты», как он презрительно говорил, не в его правилах.

Волосы Лун Аня были в полном порядке, будто он не делал выпады с мечом на крыше так, словно мечтал приготовить из Ван Цина шашлык. Или успел причесаться и собрать хвост заново, несмотря на недомогание? Лицо его оставалось спокойным. Ван Цин усмехнулся себе под нос, подумав, что он выглядит так, словно вот-вот встанет и пойдет защищать диссертацию. Невозможный человек.

– Лун Ань, – позвал он, когда молчание слишком затянулось. – Как себя чувствуешь?

– Я в порядке.

Даже головы не повернул.

Ван Цин вздохнул.

– Ты, похоже, просто перетрудился. Так махать мечом – я еле успевал уворачиваться. Признайся, ты тренировался заранее? А чего меня не позвал? Если бы я знал, что нам придется сражаться на мечах, тоже подготовился бы.

– Я не тренировался, – опустив взгляд и так и не посмотрев на него, ответил Лун Ань.

Ван Цин передернул плечами под тяжелыми слоями одежд и размял шею. Увидел уже налившийся цветом синяк на тыльной стороне ладони. И обо что он так? Может, если воззвать к совести Лун Аня, он хотя бы взглянет на него? Снежная королева.

– Смотри, что ты натворил, – притворно жалостливым голосом произнес Ван Цин и сунул к его лицу правую руку. – Это все из-за тебя. Я пострадал. И ты разбил мой реквизит.

Лун Ань медленно отклонился и посмотрел на его пальцы.

– Это ты сам ударился об рукоять, когда вынимал меч из ножен, – произнес он, не изменившись в лице.

Ван Цин убрал руку и прижал ее к груди.

– Вот как? Этого бы не случилось, если бы ты так резко не начал нападать на меня. И все же, Лун Ань, что с тобой произошло, когда я уронил сосуд? Ты так сильно расстроился? Конечно, ты виноват, но у Фа Линя куча реквизита. Да и денег у спонсоров явно много. Один костюм на мне стоит дороже, чем аренда моей квартиры за пару месяцев!

– Дежа вю.

– Чего? – Ван Цин развернулся к нему всем корпусом и уперся локтем в колено, уронив в ладонь подбородок.

Лун Ань все-таки посмотрел на него. В голове пронеслась мысль, что с такой красотой, как у него, настоящее преступление пылиться в научном центре. Ему бы в рекламе сниматься. Хотя с таким диапазоном эмоций можно стать лицом разве что похоронного бюро.

– Дежа вю, – повторил Лун Ань тем же тоном.

– А, – глубокомысленно изрек Ван Цин и почесал в затылке. – В смысле… тебе показалось, что ты уже видел, как разбивается посуда? Что ж, это нормально. Я вот в детстве часто что-то бил. Мама называла меня стихийным бедствием.

Взгляд Лун Аня стал мрачным, как темная грозовая туча.

– Эффект дежа вю наступает от ситуации в целом, – как неразумному, объяснил он и отвернулся.

Ван Цин постучал пальцем по губам.

– Прости, я не верю во все это, – сказал он. – Я вообще согласился участвовать в этом эксперименте ради сестры и подписчиков. Насколько я знаю, ты тоже от него не в восторге. Видишь, у нас все-таки есть что-то общее.

Лун Ань вздохнул и встал с дивана. Его длинная и легкая белая рубашка с широкими рукавами даже не помялась, потому что он сидел, не касаясь спинки дивана.

Это Ван Цин успел поерзать на нем так, что бедной Минако придется тяжко с приведением костюма в первоначальный вид.

– Куда ты? – спросил он.

– В научный центр.

Ван Цин даже не успел сказать, что нужно дождаться Юйлань и Куан Ли, когда дверь за Лун Анем уже беззвучно закрылась. Он вздохнул, достал из-за широкого пояса свой телефон и запустил стрим.

– Итак, ребята, сейчас будет то, о чем вы меня так долго просили. Знаете, где я? В логове чудовища! Если меня спалят, вы будете наблюдать мою жестокую смерть в прямом эфире. Это кабинет создателя «Тысячи эпох». Фа Линь запрещал мне раньше здесь снимать, но его пока нет, так что…

Доктор Куан стояла, упираясь спиной в стену и скрестив руки на груди. Доктор Фа сидела рядом на коленях и смотрела на Лун Аня широко распахнутыми глазами. В комнате для медитации было, как всегда, прохладно. Даже казалось, что в воздухе витает еле уловимый запах влажной травы и легких благовоний. Мозг еще не успел до конца перестроиться после погружения.

Доктор Фа села поудобнее и подвинула поближе к Лун Аню свой телефон, на котором продолжала идти запись.

– Получается, у вас с Ван Цином во время постановки случайно получилось именно то, что должно было произойти в медитации, но вы этого раньше не видели?

Лун Ань нахмурился. В горле пересохло, и он с трудом сглотнул.

– Я в этом не уверен. До этого я не видел, как разбился сосуд. Сейчас же это могло случиться из-за того, что в видения примешалась реальность.

Доктор Куан покачала головой:

– Не факт. Ты испытал чувство дежа вю еще вчера во время постановки. Если придерживаться первоначальной гипотезы, что воссоздание сцен помогает продвинуться дальше, мы именно это и получили.

Лун Ань потер пальцами лоб. Немного кружилась голова. Энергия ци в этот раз была под контролем, но ощущалась намного сильнее, чем раньше.

– Я видел профессора Лао, – сказал он.

Доктор Куан коротко усмехнулась. Доктор Фа растянула губы в неуверенной улыбке.

– Правда? – спросила она. – Как я и говорила, Лун Ань, это было предсказуемо, что вы станете видеть людей из реальности. Ваш мозг будет заменять образы на более понятные и близкие вам. Вы часто встречаетесь с профессором Лао, потому что он ваш научный руководитель. Из того, что я поняла, задавая вам вопросы, он был кем-то вроде учителя?

Лун Ань кивнул.

– Да. Это было похоже на урок.

– Ван Цин там был? – спросила доктор Куан и тут же поморщилась, стукнувшись пару раз затылком об стену. – Да черт, я уже сама путаюсь. В смысле не Ван Цин, а тот юноша, которого ты видел изначально.

Доктор Фа рассмеялась и повернулась к ней.

– Ничего. Я уже тоже называю его Ван Цином – а как еще? Вряд ли мы узнаем какие-то другие имена.

– Был. Но я вижу не Ван Цина, – сказал Лун Ань.

Доктор Куан вскинула брови.

– Его образ не меняется?

Лун Ань покачал головой:

– Нет. Ван Цин похож на него, но все же это разные образы. В этом я уверен.

– Однако постановки с Ван Цином все-таки способствуют продвижению, – доктор Куан цокнула языком и задумчиво уставилась на противоположную стену. – Нам нельзя терять время. Нужно отдавать материал на создание нового сценария. Надеюсь, у Фа Линя есть человек, похожий на профессора Лао. Я не пойду к нему просить участвовать в нашем эксперименте. Он слишком…

Доктор Фа приставила к губам указательный палец.

– Куан Ли, мы поняли, – улыбнулась она, – не продолжай. Твои отношения с профессором Лао всегда были напряженными.

Это так. Лун Ань постоянно сталкивался с недовольством своего научного руководителя относительно эксперимента, в котором участвовал. Тот был свято уверен в том, что это только вредит его работе и заставляет заниматься всяким вздором. Когда Лун Аня выбрали в качестве испытуемого, профессор Лао даже ходил к доктору Куан, чтобы переубедить ее. Правда, у него ничего не получилось. Эта женщина была так же упряма, как и он.

И все же это так странно, думал Лун Ань, пока шел по коридору научного центра в зал, где проходили дневные лекции. Ему нравилось там рисовать, потому что во второй половине дня там было тихо и пусто, а солнце успевало полностью скрыться за соседним высоким зданием, из-за чего комната погружалась в приятную тень. Почему он продолжает видеть не Ван Цина, а первоначальный образ того юноши? Почему все остальные лица приходят из реальности, а некоторые вообще кажутся смазанными? И как так вышло, что он все-таки увидел продолжение того боя на мечах на крыше таким же, как в реальности? То, что они разбили глиняный сосуд, так повлияло на восприятие, что мозг решил добавить эту ситуацию в видения? Или наоборот: у них действительно получилось воссоздать то, что и являлось их продолжением?

Вопросов становилось только больше. Лун Ань не разделял воодушевления докторов Фа и Куан. Чем дальше они продвигались, тем менее чистым получался эксперимент. Чересчур много факторов вмешивалось в работу. И главным таким фактором был именно Ван Цин.

Может, его лицо и отличалось от лица того человека, что Лун Ань увидел еще при первой глубокой медитации, однако у них было много общего.

Во всяком случае, раздражали оба совершенно одинаково.

– Ступающий на путь совершенствования обязуется чтить своего Учителя. Постигая дао, вы обязуетесь помогать простым людям и бороться с темными силами. И ничто не должно отвлекать вас или сбивать с пути. Именно поэтому я требую надлежащего внешнего вида на занятиях! Никаких порванных одежд и растрепанных волос!

«Профессор Лао», который, конечно же, был лишь актером, ходил по невысокому пьедесталу, заведя обе руки за спину. Длинные полы тяжелых одежд мешали ему делать широкие шаги. Лун Ань замечал, как он путается в них, и боялся, что он оступится.

Ван Цин, который сидел за низким столом в соседнем ряду, навалившись на него всем весом, распахивал глаза все шире и шире с каждым словом учителя.

– Я не первый год об этом говорю, но все равно среди вас находятся те, кто не следует… – Величественно вскинув голову, профессор Лао не заметил на своем пути конец пьедестала, по которому передвигался, и его нога провалилась в пустоту, благо там было невысоко. – Ух, твою мать, – тихо сказал он, хотя Лун Ань все равно услышал, так как сидел прямо за первым столом.

Ван Цин низко опустил голову. Лун Ань повернулся к нему. За волосами было не рассмотреть, какое у него выражение лица, но этого и не требовалось. По дрожащим плечам и так легко было понять, что он смеется.

– Тихо! – скомандовал профессор Лао, прежде чем продолжить. – Я еще не закончил!

Вокруг было несколько столов, за которыми сидели молодые люди. Лун Ань смутно видел других учеников во время медитации, так что с подбором актеров вряд ли возникли сложности. У всех были длинные волосы и дорогие ханьфу. В этот раз он и сам надел тяжелые серебристые одежды в несколько слоев. Как и прежде, он не мог полностью увидеть себя во время медитации, но понять, что выглядел примерно так же, как окружавшие его юноши, было несложно.

– Какой ужас, – пробормотал Ван Цин, и Лун Ань прочитал эти слова по его губам. Его изумрудные одеяния выделялись на фоне остальных ярким пятном. Он и не заметил, что все это время, пока размышлял, смотрел именно на него. – А дышать перед учителем можно?

Профессор Лао вскинул на него недовольный взгляд. У него была гладкая седая борода, которая подрагивала от возмущения. Он пригладил ее ладонью. Это тоже было прописано в сценарии? Лун Ань его намеренно не читал после того, как передал все материалы по медитации доктору Фа.

– Лун Ань, Лун Ань, что у тебя в голове? – заметив, что он смотрит на него, Ван Цин вытянулся в его сторону, чуть завалившись набок. – Откуда такие мысли?

Он вдруг поморщился и дотронулся до своего уха. Похоже, Фа Линь решил вмешаться, потому что такого явно не могло быть в их сценарии. Лун Ань снова почувствовал раздражение. Если так пойдет и дальше, эксперимент вообще превратится в набор хаотичных данных, в которых нельзя будет отделить реальность от чистых видений. И куда это их приведет?

Не дождавшись ответа, Ван Цин вздохнул и подпер ладонью щеку.

– Сидеть в непристойной позе на уроке я тоже не позволяю, – медленно проговорил «профессор Лао».

Ван Цин неохотно выпрямился, закатив при этом глаза. Сидеть так ему явно было неудобно. Лун Ань отвернулся от него.

Если бы доктор Фа прямо сейчас задала ему стандартный вопрос об оценке его состояния по десятибалльной шкале, он бы не знал, что ответить. Внутри все заволокло неприятным давящим чувством, и уже невозможно было определить, досада это, раздражение или все-таки что-то другое.