Я чувствовала себя марионеткой с оторванными ниточками. Когда я рухнула на пол, Алекс был рядом. В воздухе стоял странный запах, медный, словно от раскаленных монеток. Я попыталась встать, но ноги разъехались, а ладони скользнули по грязному плитчатому полу. Мне жутко хотелось убежать, но тело отказывалось повиноваться желаниям. Реальность ощущалась далекой и неполной, будто кто-то удалил половину кадров из кинопленки.
– Эй, осторожнее, у тебя шок. – Алекс обнял меня рукой и помог сесть прямо. Затем протянул бутылку с водой, но я отказалась. В ушах все еще звенело.
– Коннор, – произнесла я.
– Да, – ответил Алекс, не глядя на меня. Он выглядел бледным и испуганным; интересно, видел ли он это? Нет, не это. Коннора.
– Готова встать?
Я кивнула. На платформе прибавилось работников станции, все остальные испарились. Взглядом я нашла кроссовок – все еще на месте. Меня снова затрясло. Алекс помог мне встать, поддерживая за талию.
– Если она в порядке, то вам стоит уйти отсюда, – сказал один из охранников. – Или она ударилась головой?
– Нет, она просто упала. – Он притянул меня ближе, губами почти касаясь уха. – Я сказал Таше, что доведу тебя до Метфорда. Можешь идти?
Я кивнула, хотя и не была уверена. Мои конечности словно существовали отдельно от тела. Ноги казались разной длины, кости были словно сделаны из резины, готовые согнуться в любой момент. Алекс повел меня к эскалатору, придерживая, чтобы я не упала.
Как только мы вышли со станции, я резко остановилась. Было ясно и солнечно, все облака исчезли. Люди вокруг шли по своим делам. Одна женщина гоготала в трубку, напоминая ишака: «Иха-хааа-ха-хааа». Я закрыла уши ладонями и прикрыла глаза, стараясь прийти в себя. Алекс отвел меня к скамейке, на которую я тут же рухнула.
– Пойду куплю тебе имбирного эля, – сказал Алекс и убежал к магазину.
Это был Коннор, никаких сомнений. И последнее, что я ему сказала: «Иди в задницу». Я поморщилась.
– Вот, выпей. – Алекс сел рядом со мной и протянул мне бутылку.
От газировки рот наполнился пузырьками, и в какой-то момент я даже начала сомневаться, что смогу проглотить напиток.
– Спасибо, – тихо сказала я.
– Не знаю даже, почему именно эль купил. – Алекс вытер ладони о джинсы и пожал плечами. – Мама всегда мне его дает, когда я плохо себя чувствую.
Сахар из напитка словно пробирался сквозь туман в моей голове; я больше не чувствовала слабость.
– Прости, меня как-то подкосило там.
– Да, выглядело жутко. Скорее всего, это шок.
– Что вообще произошло? – спросила я. – Он просто упал?
– Без понятия. Я смотрел за той пожилой парой и внезапно услышал крики. – Он помотал головой, будто пытаясь прогнать воспоминание.
Я осушила бутылку. Алекс даже не знал, что мы с Коннором встречались; мне хотелось объяснить ему.
– Слушай, Коннор… – Но внезапно голос пропал, будто не желая подчиняться мне и произносить эти слова.
– Не волнуйся сейчас ни о чем, давай просто вернемся ко всем.
По дороге в Метфорд я приняла решение, что наши с Коннором отношения ничего не значили. И не меняли. Внезапно рассказывать всем об этом – все равно что жаловаться для привлечения внимания. Не буду же я делать из этого трагедию с собой в главной роли. Даже Коннор заслуживал лучшего.
В Метфорде нам велели идти в библиотеку, где Софи тут же дала нам обоим большие кружки.
– В кафетерии сделали чай. Только мне кажется, они насыпали туда килограмм сахара – вроде как горячие и сладкие напитки полезны в таких ситуациях. Еще есть печенье. – Она наклонилась, чтобы наполнить кружку Кендры.
В каких «таких ситуациях»? Я прихлебнула чай и поморщилась – он обжигал язык раскаленным железом.
– Как Мириам? – спросил Алекс.
– Таша отвела ее наверх.
– Боги, что могло заставить его спрыгнуть? – подал голос Джамал. Все его движения были дерганными: он продолжал то засовывать, то высовывать руки из карманов и качать ногами туда-сюда. – Если хочешь покончить жизнь самоубийством – пожалуйста! Только вот зачем под поезд-то бросаться?
– Ты же не знаешь, что там случилось, – ответила ему Жасмин. – Может, он просто упал. Несчастный случай.
– Или кто-то толкнул его.
Все повернулись к Кендре, свернувшейся в клубок в углу дивана. Ее губы были плотно сжаты.
– Что ты ему сказала? – спросила она, обращаясь ко мне.
– Ты о чем? – Я почувствовала, как мои руки начинают трястись.
– Вы поссорились на станции.
– Да не ссорились мы, – соврала я.