Над главной лестницей в холле общежития висела здоровенная железная люстра, будто украденная из замка с привидениями. Я ожидала, что в Англии все будет старомодным – вычурные узоры в цветочек, шотландки, вещи из твида, спящие у каминов лабрадоры и строгие дворецкие, осуждающие тебя и готовые ответить на каждую прихоть одновременно. Но все оказалось не так, как я себе представляла.
Мы оставались в Метфорде – большом кирпичном здании в Южном Кенсингтоне, предназначенном для иностранных студентов. В интерьере дома странным образом смешались современное искусство и какое-то старье. Темно-зеленый ковер выглядел так, будто его постелили еще при королеве Виктории. В главном зале новая кожаная мебель соседствовала с узорчатыми креслами с подлокотниками, будто найденными на блошином рынке. Картины на стенах были явно нарисованы ребенком, страдающим от приступов агрессии.
Я поднялась по лестнице на свой этаж и принюхалась: пахло каким-то освежителем воздуха с чуть островатым цитрусовым ароматом, перекрывающим запах плесени и большого скопления людей, делящих одно пространство.
Тут же, на лестнице, я споткнулась и ухватилась за перила. Ступеньки казались очень мелкими, всякий раз хотелось шагнуть выше, чем нужно.
– Смотри, куда идешь! – сказал кто-то с сильным ирландским акцентом, обходя меня с большой корзиной одежды из стирки.
Я хотела было извиниться, но он уже ушел вперед, перешагивая через несколько ступенек за раз. Я почувствовала себя неуютно, да и смена часовых поясов реально давала о себе знать. Хотя мое тело находилось в Лондоне, сознание все еще летало где-то над Атлантическим океаном, стараясь его догнать. Я была будто оторвана от реальности.
Я почти не помнила приезд в Метфорд пару часов назад. В аэропорту нас встретила гид от «Студентов по обмену» – она должна была следить, чтобы никто из группы не потерялся и смог увидеть все культурные ценности, а позднее доказать нашим родителям информативность программы. Таша была высокой и худой, и огромное афро у нее на голове напоминало нимб. Ей было лет двадцать, она выглядела не сильно старше нас, но вела себя с уверенностью, которой мы могли только позавидовать. На ней была кожаная куртка, рваные джинсы и, казалось, целая тысяча серебряных браслетов. По сравнению с нашей группой тинейджеров – немытых, измотанных и заспанных, – она казалась сказочным созданием. Мы пялились на нее как на пришельца.
Кендра спросила, можно ли ей потрогать волосы Таши. Та отодвинулась и парировала:
– Ты стилист?
Кендра отрицательно покачала головой.
– Тогда держи руки при себе.
Я хмыкнула, чем разозлила Кендру. Потом попыталась показать ей, что смеялась не со зла, а из-за забавного ответа. На самом деле, обычно глупости делаю я, и все смеются надо мной. Но Кендра скривилась, будто съела что-то противное, всем своим видом показывая, что мне нет прощения.
Таша улыбнулась.
– Ну что ж, пошли.
Казалось, должна была наступить глубокая ночь. Вместо этого мы вышли из аэропорта к теплому солнцу, и я с удивлением осознала, что сейчас утро. Таша с легкостью, словно играя в тетрис, сложила наш багаж в автобус и велела всем держать рюкзаки на коленях.
В дороге Таша один за другим сыпала фактами о городе. Я смотрела в окно, судорожно желая запечатлеть каждую деталь происходящего. В Метфорде она заполнила бумаги, собрала наши паспорта, дала ключи от комнат и указала, где можно воспользоваться интернетом. Я уже покачивалась от усталости, стоя над чемоданом.
– Так, народ, послушайте. – Таша захлопала в ладоши, призывая к вниманию тех, кто уже почти заснул. – Я знаю, что такая перемена во времени просто отстой, но от этого есть лишь одно лекарство – придерживаться распорядка дня. Сейчас только двенадцать. Я даю вам два часа на разбор вещей и душ. На каждом этаже есть общая ванная комната: женские на нечетных этажах, мужские на четных. На ваших ключах написан номер вашей комнаты. Приведите себя в порядок, и я буду ждать вас в библиотеке на первом этаже в два часа. – Кто-то жалобно застонал в ответ. – Давайте, соберитесь. Потом скажете мне спасибо. Если сейчас заснете, то потом всю ночь будете бодрствовать. Время пошло!
Я легла спать и проснулась за пятнадцать минут до назначенного времени, чтобы быстро принять душ и натянуть свежую одежду. Разбирать вещи я не стала – комната и на фотографии в брошюре казалась маленькой, а в реальной жизни была совсем крохотная. Внутри еле умещались односпальная кровать, стол под окном и ряд крючков и полок для одежды на стене. Даже шкафа не оказалось. На полу был потертый коричневый линолеум. Все это выглядело как типичный чердак из романов Шарлотты Бронте, где обычно держали сумасшедших родственников. Я не могла не сравнить это со своей комнатой дома: огромная кровать, целая стена книжных шкафов, огромное окно с подоконником, на котором можно читать, и толстый ковер кремового цвета, который выбрала мама.
Почему-то это место казалось мне более подходящим для нынешнего состояния. Это напоминало кокон, из которого я должна буду выйти совершенно другой через несколько недель. Лучшей версией себя.
С моих волос все еще капала вода, когда я спустилась по лестнице в библиотеку, где члены нашей группы с видом голодных волков вгрызались в бутерброды. Взглянув на меня, Коннор покрепче прижал к себе Мириам, будто боялся, что я сяду между ними. Я осмотрелась и попыталась вспомнить что-нибудь об остальных участниках программы, с которыми мы встретились пару недель назад на общем сборе.
Жасмин была высокой индианкой с острыми чертами лица и недружелюбным видом. Мне она показалась человеком, который не любит тратить время и терпение на ерунду и вечно отвечает с сарказмом. С ней болтала Кендра, выглядящая как девушка с фотографии до волшебного преображения. Ее брови были кошмарными, а лицо казалось вечно недовольным. Хотя, вполне возможно, она действительно всегда недовольна. Я помнила только то, что она училась на одни пятерки: на встрече Кендра упомянула об этом пару миллионов раз.
Джамал постоянно находился в движении, как переевший сахара ребенок. Еще он был без ума от техники – всегда носил с собой часы Apple, телефон, планшет, фитнес-браслет и камеру, казавшуюся достаточно мощной, чтобы делать снимки из космоса. Я слышала, как он говорил Софи о приложениях, которые скачал специально для этого путешествия.
Софи помахала в ответ на мою скромную улыбку. В этой девушке все было круглым и мягким. Однажды она наверняка снимет очки, распустит волосы, и все увидят, какая она на самом деле красотка. Но этот момент еще не наступил, и пока она напоминала чью-нибудь скучно одевающуюся сорокалетнюю маму из пригорода.
Я уже собиралась подойти к ней, как перед моим носом внезапно очутилась вилка с болтающимся на ней ярко-розовым мясом. Ее держал парень, сидящий поблизости, чье имя я сначала никак не могла вспомнить. Алекс! Точно.
– Как думаешь, что это? – спросил меня Алекс, сморщив нос. Он был чуть смуглым и голубоглазым, а еще высоким и худым, как палочник.
– Может, какая-нибудь оливковая колбаса? – предположила я.
Алекс продолжил смотреть на вилку с недоверием, нахмурив брови.
– Я не придираюсь. Ну, может, только чуть-чуть. Просто я аллергик.
– Никогда не слышала об аллергии на оливки.
– У меня нет аллергии на оливки. А вот на клубнику… Я распухаю как рыба-шар и покрываюсь пятнами.
– Как мило.
– Это еще что, – хмыкнул он, – вот если я съем раков, то у меня вообще начнется припадок. И выгляжу я при этом как белый парень, который пытается танцевать.
Я засмеялась и попыталась рассмотреть его поближе.
– Пытаешься угадать мою национальность? – спросил он, заставив меня покраснеть. – Удачи с этим. Я один из тех, в ком смешаны все расы. – Он снова поднял свою вилку и принялся ее внимательно изучать. – Нет, ну серьезно, оливки в мясе? Представь, делаешь ты бутерброд и думаешь себе: «Сыр, салат, помидоры, майонез… Хм-м, а подойдут ли оливки к мясу? Нет, гениально, они будут В мясе!»
Мои губы дрогнули в улыбке.
– Не знаю даже.
– Ты не знаешь, нравятся ли тебе оливки на бутерброде? – Он удивленно взглянул на меня.
– Нет, – я покачала головой, – не знаю, зачем людям вообще бутерброды с оливками. – Я задумалась. – Хотя, если уж так хочется, то запихивать их в мясо действительно удобнее, чем если они постоянно будут выпадать из бутерброда.
– Согласен, это удобно, – улыбнулся он и протянул мне руку. – Я Алекс, если не помнишь.
Заметив мою неуверенность, парень посмотрел на свою руку и вытер ее о штаны, избавляясь от жира. Затем протянул снова.
– Ким, – представилась я.
– Я знаю, – снова улыбнулся он. – Помимо многих других талантов, я обладаю прекрасной памятью.
– Ты слишком энергичный. Неужели поспал в самолете?
– Да, я был в бизнес-классе. – Он покраснел и убрал челку с глаз. Я бы убила за такие ресницы, как у него, – длинные и пышные, как из рекламы туши. – Мама работает в этой авиакомпании и организовала мне перелет.
– Круто там?
– Ты даже не представляешь, насколько, – торжественно заявил он. – Кресла раскладываются как кровати, и еще нам принесли теплое печенье с мороженым. Хотя, как я слышал, тебе и в эконом-классе было неплохо.
Мои щеки вспыхнули. Коннор выставил меня перед всеми какой-то пьяницей.
– Не могу вспомнить, из какой ты школы, – сменил тему Алекс.
– Мне казалось, у тебя прекрасная память, – усмехнулась я, подтрунивая над ним.
– Это да, – он закатил глаза, – но не на уровне суперспособности, а то другим будет скучно.
– Я хожу в Хэндсворт. Наш руководитель усиленно продвигает эту программу. Говорит, самостоятельные путешествия учеников хорошо выглядят в университетских сочинениях. А ты где учишься?
– Дома, – он пожал плечами, – поэтому я такой странный. Фиговая социализация.
– О, – я удивленно моргнула, не зная, что ответить. Я даже не поняла, шутит ли он.
Мы молча стояли рядом, пока я напряженно думала, о чем бы еще поговорить. Если не смогу придумать что-то, он уйдет в поисках кого-нибудь способного поддержать диалог. Я вспомнила Никки: ей стоит лишь мельком увидеть Алекса – и она сразу поймет, как им подружиться. Да они бы к этому моменту уже стали лучшими друзьями! А у моей мамы будто был зазубрен список тем, на которые можно разговаривать с кем угодно, от кассиров до физиков-ядерщиков.
Не то чтобы мне безумно хотелось подружиться с ним (хотя это было бы не лишним). И дело даже не в том, что у него хорошее чувство юмора и достаточно мозгов, чтобы попасть в эту программу. Просто нас было восемь «студентов по обмену», и впереди нас наверняка ждало много парных занятий. Я не хотела быть лишней, не хотела, чтобы меня назначали в пару кому-то, кому я не интересна. Осмотревшись, я уже заметила, что все разбились на пары. Хоть мы с Софи и поболтала немного в аэропорту, сейчас она уже тусила с Джамалом.
– Тебе нравятся «Рейвенс»? – спросила я, указывая на футболку Алекса с названием группы. – У меня кузен занимается организацией их концертов.
Это было… притянуто за уши. Мой кузен работал в турагенстве, которое однажды заказывало авиабилеты для этой группы. Зато общие интересы – хорошее начало для разговора.
Алекс раскрыл рот от удивления.
– Дай мне коснуться тебя, чтобы я смог потом хвастаться, что трогал кого-то, кто трогал кого-то в «Рейвенс»! – Он коснулся пальцами моего запястья и глубоко вздохнул. – Офигенно.
Я вздрогнула от его прикосновения. Зачем я соврала? Кто бы мог подумать, что он такой фанат? Мне всего лишь хотелось завязать разговор. Я оглядела комнату, не смотрит ли кто на нас, но все были увлечены своими собеседниками. Сделав глубокий вздох, я собралась с силами. Мне нужно было менять свою жизнь к лучшему. Никки бы не стала ждать, пока кто-нибудь обратит на нее внимание.
– Слушай, если нам придется делиться на пары для этой программы, не хотел бы ты…
– Сходить с тобой на свидание? – Он закинул руку мне на плечо. – Я уж думал, ты никогда не спросишь.
Мне стало жарко. Но увидев, что Коннор наблюдает за нами, я вздернула подбородок и не стала скидывать с себя руку Алекса. Пусть видит, что я в нем не нуждаюсь.
– Разумеется, я хочу тусить с кем-то, кто практически работает с моей любимой группой, – пошутил Алекс. – Ты от меня больше не избавишься.
Его фанатство стало меня немного пугать. Вдруг он попросит меня достать билеты на концерт или что-нибудь в этом духе?
– Ты не подумай, мой кузен не личный менеджер «Рейвенс», он всего лишь был связан с планированием гастролей… – Я изо всех сил старалась выкрутиться из этой ситуации.
– Не подумай, я не собираюсь приударить за тобой только чтобы стать ближе к своим кумирам, – улыбнулся Алекс. – У меня есть причины получше.
Я замерла. Было ли это шуткой? Парень широко улыбался; небольшой скол на переднем зубе, казалось, делал его младше. Он засунул руки в карманы и отвел глаза.
– К тому же ты разгадала тайну оливкового мяса, что делает тебя несомненно полезной в этой поездке, – добавил он, – и мне кажется логичным держаться поближе к умным людям, находясь заграницей. Но ответь мне на главный вопрос, который поможет решить наши будущие отношения: «Звездные войны» или «Звездный путь»?
Я задумалась.
– Предпочитаю «Миссию „Серенити“».
– Да ты бунтарь, – снова улыбнулся Алекс.
– Судя по всему.
Таша вошла в библиотеку и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь наше внимание. На ней была белая обтягивающая футболка, открывающая подкачанные руки. Ей стоило бы сниматься в боевиках.
– Итак, все слушайте меня. Я знаю, что вам уже рассказали правила, но напомню самое главное, – она сделала паузу и пристально оглядела присутствующих, – тут нет демократии. Я командую вашей группой. Вы, скорее всего, решили: «О, никаких родителей и учителей, классно!» Так вот, даже не думайте об этом. Пока вы здесь, считайте меня своей королевой, а все сказанное мной – законом.
Таша улыбнулась, показав ряд белоснежных зубов. Они словно мерцали на фоне ее темной кожи.
– Не послушаешься ее – и голова с плеч, – прошептал Алекс мне на ухо.
– Именно так! – Таша резко повернулась к нам.
– Как вы… – испуганно начал Алекс.
– …услышала тебя? – оборвала она парня на полуслове. – Я слышу абсолютно все, даже еще не сказанное и не придуманное. Вы у меня не первая группа студентов. А в течение учебного года я преподаю в детском саду. И если я могу справиться с двадцатью крохотными детьми, которые даже в туалет толком ходить не могут, то уж точно справлюсь с вами. Мы хорошо проведем время, вы осмотрите все интересные и знаменитые места в Лондоне, при этом получите новые знания – если говорить об образовательной части путешествия. Предлагаю не раздражать меня и придерживаться правил, и в ответ я сделаю все возможное, чтобы вы хорошо провели время и вернулись домой в целости и сохранности. Идет?
Все восемь человек дружно закивали головами. Софи при этом делала записи своим ровным, словно печатным, почерком.
– Класс! Тогда давайте двигаться. Я предлагаю пройтись по Кенсингтон Гарденс – это совсем недалеко отсюда, – немного встряхнуться, осмотреть район, чтобы вы представляли себе, где находитесь, а на обратном пути завернуть к метро и купить вам проездные. – Таша движением показала нам встать. – Выберите себе партнера для прогулок на следующие две недели.
Мы с Алексом дали друг другу пять.
– Ладно, Лондон большой, так что будем держаться вместе.
Все поднялись, собирая рюкзаки. Джамал повесил свою огромную камеру на шею, распихав всю остальную технику по карманам. Он выглядел как папарацци.
– Там дождь идет, – объявила Софи, выглядывая из окна. Кендра сильно нахмурилась, словно дождь оскорблял ее одним своим присутствием. Такими темпами к тридцати годам у нее все лицо будет в морщинах.
Таша закатила глаза.
– Ты называешь это дождем? Милая, здесь это просто туманная дымка, никто даже зонт не раскроет. Почему, по-твоему, у всех англичан такая хорошая кожа? – Она картинно похлопала себя по щекам. – Здоровое увлажнение от матери-природы.
Широко раскрыв дверь, она указала нам двигаться вперед. Было очевидно, что от прогулки нам не скрыться. Уже на выходе Алекс наклонился ко мне и процитировал мой любимый фильм:
– Вот мы и стоим на краю нового приключения.
Сердце забилось быстрее. Вот оно. Первый день моей новой жизни. Я покрепче ухватилась за локоть парня.
– Я абсолютно уверен, что она из чьей-нибудь армии. Возможно, малоизвестный герой Марвела.
– Она вполне может убить тебя с помощью мизинца и прищепки, – прошептала я в ответ.
– Прищепка ей нужна просто как завершающий штрих, – засмеялся Алекс.
Мы вышли из общежития на тротуар, и шум проезжающих машин на минуту оглушил меня. Красный двухэтажный автобус скрылся за поворотом; казалось, сигналила каждая вторая машина. Я осмотрелась по сторонам, обратив внимание на забитые магазины и рестораны. Люди всех форм, размеров и цветов слаженно двигались по пешеходной зоне. Мое сердце пропустило удар; казалось, воздух наэлектризован.
Я и правда была в Лондоне. Все еще не могла сопоставить его с Ванкувером – он казался больше, и все вокруг как будто говорили с акцентом. Но это не главное, что меня поразило. История этого города сквозила повсюду: современный «Старбакс» соседствовал с двухсотлетним зданием, и я бы совсем не удивилась, увидев в пабе Шекспира или Гарри Поттера. Лондон казался местом, где магия реальна, а тайны заполняют все пространство.
Это был мой шанс. Я взглянула на наши с Алексом руки, сплетенные вместе, и мне стало тепло на душе.
– Взгляни-ка, там есть тайская еда, – сказал Алекс, указывая на ресторан под флагом Тайланда. – Обожаю ее. Хочешь зайти туда после прогулки?
Вдвоем?
– Э, конечно. Могу поспорить, их еда лучше мяса с оливками.
– Все что угодно лучше мяса с оливками.
Я засмеялась. Вместе со смехом пришло озарение, что похмелье прошло, которое тут же сменил голод. Проведя всего пару часов в Лондоне, я уже влюбилась в этот город.