Я влетаю в женский туалет, захлопываю за собой дверь и, тяжело дыша, прислоняюсь к стене.
Боже, что это было?!
Грудь всё ещё горит после ожога, кожа чувствительная от спрея, но больше всего меня трясёт от… от чего? От злости? От смущения? От того, как Кирилл смотрел на меня?
Я резко моргаю, стряхивая эти мысли. Не сейчас. Сейчас мне нужно привести себя в порядок, потому что весь день в блузке, залитой кофе, я точно не выдержу.
Подхожу к раковине, поворачиваю кран. Холодная вода сначала обжигает пальцы, но я быстро привыкаю. Выворачиваю блузку наизнанку, засовываю под струю, тру ткань, пока пятна не исчезают.
Лифчик.
Господи.
Он тоже весь в кофе.
Я глубоко вздыхаю, борясь с внутренним протестом, и тоже полощу его под водой, чувствуя, как тепло от стыда поднимается к щекам.
Ну и день.
Выжимаю ткань, быстро оглядываюсь. Хорошо, что в кабинке есть бумажные полотенца. Беру несколько, промакиваю блузку, затем приоткрываю пиджак, чуть касаясь груди, и осторожно вытираю капли с кожи.
Выжимаю лифчик, снова глубоко вздыхаю, подхожу к сушилке для рук.
Выворачиваю блузку и закрепляю её под сушилкой. Включаю горячий воздух.
Лифчик.
Чёрт.
Сгребаю его в руки, тоже подношу к сушилке, пытаясь хоть немного подсушить.
Именно в этот момент дверь открывается.
– Ну надо же, а я думала, чем таким интересным надо заниматься с боссом, чтобы остаться в одном его пиджаке.