Трудовое право Европейского союза: теория и практика - читать онлайн

ГЛАВА V КООРДИНАЦИЯ ПРАВОВЫХ СИСТЕМ В ТРУДОВОМ ПРАВЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Система права – понятие структурно-институциальное, оно раскрывает взаимосвязь, соотношение и строение отраслей права, что определяется объективными и субъективными факторами. Термин «система» не отождествляется с понятием «законодательство» и является более широким по своему содержанию. Он используется как базовое юридическое понятие, охватывающее все правовые акты и их связи в национально-государственном масштабе, поэтому служит в качестве родового понятия для целого ряда нормативных видовых понятий: «нормативный правовой массив», «законодательство», «отрасли и подотрасли законодательства», «законы и подзаконные акты» и др. ¹²⁴

Правовая система наряду с системой права включает в себя ряд других компонентов правовой жизни. Словосочетание «правовая система» используется большинством авторов для того, чтобы обозначить совокупность правовых норм, обеспечивающих разрешение вопросов, с которыми может столкнуться общество. Правовой системой чаще всего является право, применяемое в определенном государстве. «Где общество, там и право» – гласит римское право. Но понятия правовой системы и права определенного государства не являются идентичными, поскольку в рамках одного государства могут сосуществовать несколько правовых систем, в то время как одна правовая система может применяться несколькими государствами. Некоторые авторы используют другие словосочетания. Однако термин «правовая система» лучше всего отражает в сознании понятие, которое он охватывает¹²⁵.

Рене Давид впервые классифицировал значительное число правовых систем мира. Он показал, что существуют системы права, которые покоятся на одной технической базе, но обладают настолько различным социальным смыслом и значением (семья социалистического права), что объединить их в одну семью было бы совершенно абсурдно. Соединив два критерия, технический и идеологический, Р. Давид выдвинул в ХХ в. теорию, на основе которой распознал три главные правовые семьи – романо-германскую правовую, семью общего права (common law) и семью социалистического права¹²⁶. Эти три правовые семьи Р. Леже отнес к «великим системам права»¹²⁷. Р. Леже считает, что в силу различных причин (исторического, политического, экономического и технического свойства) некоторые системы права не только важны сами по себе, но и помогают познать другие многочисленные системы, которыми они были заимствованы или скопированы. Вместе с тем существуют системы права, которые требуют к себе особого отношения и являются ключами к правовой жизни всего мира. Поэтому они и относятся к «великим системам права».

Романо-германская правовая семья включает страны, в которых юридическая наука сложилась на основе римского права. Здесь на первый план выдвинуты нормы права, которые рассматриваются как нормы поведения, отвечающие требованиям справедливости и морали. В романо-германской семье начиная с XIX в. господствующая роль отведена закону, и в странах, принадлежащих к этой семье, действуют кодексы.

В силу исторических причин право выступает здесь прежде всего как средство регулирования отношений между гражданами; другие отрасли права были разработаны гораздо позднее и менее совершенны по сравнению с гражданским правом, которое и остается основой юридической науки.

Вместе с тем происходила и ее добровольная рецепция. Последняя во многих случаях была лишь частичной: определенная часть правоотношений (и особенно личный статус) регламентировалась традиционными нормами.

В семью общего права (common law) входит право Англии и стран, последовавших образцу английского права. Характерные черты этого права совсем иные, чем право всех систем романо-германской семьи. Общее право было создано судьями, разрешавшими споры между отдельными лицами. Норма общего права менее абстрактна, чем норма права романо-германской правовой семьи, и направлена на то, чтобы разрешить конкретную проблему, а не сформулировать общее правило поведения на будущее. Классификация общего права, его концепции совершенно иные, чем в правовых системах романо-германской семьи.

Общее право, так же как право романо-германской семьи, получило в определенный период широкое распространение в мире в силу тех же причин колонизации или добровольной рецепции. Общее право и сегодня сохраняет структуру, весьма отличающуюся от права романо-германской семьи, но при этом возросла роль закона и методы, используемые каждой из этих семей, сблизились. Норма права все более и более понимается в странах общего права так же, как и в странах романо-германской семьи. Из этого следует, что по существу в этих двух формах по ряду вопросов принимаются очень сходные решения, основанные на одной и той же идее справедливости.

Социалистическая правовая система составляла третью правовую семью, отличающуюся от двух первых. Правовая семья социалистических систем образовалась в СССР после революции 1917 г. Распад государственного единства Российской империи в 1917–1922 гг., а затем объединение отдельных бывших территорий в принципиально иных социально-политических и международных условиях в новое государство – Союз ССР вызвали необходимость теоретического анализа государственно-правовых реалий учеными-современниками. С этих пор стало развиваться новое, оригинальное право. СССР был федеративным государством, основанным на договоре между его субъектами. В СССР как в единое государство входили союзные советские социалистические республики на основе их добровольного объединения, закрепленного Конституцией СССР. Впервые такое добровольное объединение было зафиксировано Договором об образовании Союза ССР 1922 г. Советский Союз на момент образования представлял собой сложную систему. Основным государством являлась РСФСР, в которую наряду с уменьшившимися в размерах бывшими губерниями и областями бывшей Российской империи входили восемь автономных республик и 13 автономных областей и коммун. РСФСР, как и Закавказская Федерация в составе Грузии, Армении и Азербайджана, представляла собой федеративную республику. Украинская и Белорусская ССР, Бухара и Хорезм являлись унитарными государствами. В этом сложном сочетании, далеком от либеральных государственно-правовых конструкций начала ХХ в., РСФСР с формально-договорной точки зрения являлась первой среди равных республик. Но фактически она, представляя собой прототип системы, была центром объединения распавшейся части Российской империи.

Общая схема соотношения права и экономики выглядела следующим образом: право есть концентрированное выражение политики, политика – концентрированное выражение экономики. Правовая система СССР также была многоязычной.

В состав СССР входили 15 союзных республик. Взаимоотношения между союзными республиками и Союзом ССР строились на основе принципов демократического централизма, социалистического федерализма, советской социалистической демократии. Компетенция союзной республики определялась ее конституцией. Право принятия общесоюзных законов принадлежала Верховному Совету СССР. Проекты законов, внесенные на его рассмотрение, обсуждались палатами на разделенных или совместных заседаниях. Президиум Верховного Совета СССР издавал указы и принимал постановления в пределах полномочий, установленных Конституцией СССР. Законы союзных и автономных республик принимались соответственно верховными советами республик в порядке, предусмотренном их конституциями и регламентами верховных советов.

Р. Давид из романо-германской правовой семьи выделил советское право и право народных республик. Правовые системы почти всех стран, входящих в социалистический лагерь, ранее принадлежали к романо-германской правовой семье. Они сохранили ряд ее черт. Норма права рассматривалась как общая норма поведения: сохранились в значительной степени и система права, и терминология юридической науки, основанной трудом европейских университетов и восходящей к римскому праву. От советского права следует отличать правовые системы социалистических республик Европы и народных республик Азии, образующие самостоятельные группы. Эти правовые системы принадлежали к бывшей социалистической правовой семье, но в первой группе отмечалось большее сходство с правом романо-германской семьи. Наряду с некоторым сходством правовые системы социалистических стран имели отличия от права романо-германской семьи.

Правовая социалистическая система, как и система романо-германской правовой семьи, в техническом плане основана на законе. В отличие от романо-германской правовой системы ее конечная цель – создание нового коммунистического общества, в котором не будет возможностей для эксплуатации человека и каждый будет иметь по своим потребностям, а государство и право будут постепенно утрачивать свою роль вплоть до отмирания.

Советский Союз являлся ее главным выразителем, претворяя в жизнь философскую концепцию государства и права марксизма, являющегося источником советской идеологии¹²⁸. В. И. Ленин адаптировал философию марксизма, разработанную в Европе, к российским условиям. Исторический опыт показывает, что постепенно государства подчиняли себе право, даже если при этом они допускали определенные наднациональные нормы, а внутри страны дозволяли сосуществование нескольких правовых систем¹²⁹. Неудивительно, что СССР изменил правовую материю для своей государственной системы. Власть народа, с одной стороны, и создание социалистической системы хозяйства – с другой, повлекли за собой изменение сути правовых понятий, которые приобрели в новых условиях новый смысл. Используя терминологию, унаследованную от прежнего русского права, советские юристы в то же время исследовали совершенно новые проблемы.

Тезис о несравнимости и несопоставимости социалистического права с правом капиталистических стран был опровергнут только в 7080-е гг. XIX в., и с этого времени социалистическое право было признано в качестве самостоятельного «типа» права, полностью автономной правовой семьей. Р. Давид отмечал, что несмотря на то, что между социалистической и несоциалистической системами есть определенное сходство, тем не менее следует признать, что «в настоящее время существуют и фундаментальные различия между структурой, институтами, образом жизни и мышления социалистических и несоциалистических стран»¹³⁰.

Социалистическая система как система автономных по отношению к государству норм, идей, принципов, подходов к праву и доктрин оказывала и продолжает оказывать влияние на правовые системы мира. Во-первых, она по своей природе и характеру являлась правовой. Во-вторых, социалистическая правовая система для своего времени являлась системой не локального, а глобального характера, охватывая значительные территории и огромные слои населения. В-третьих, данная система не только порождалась, но и реально охранялась и обеспечивалась сильнейшими для своего времени государственными системами и структурами. И в-четвертых, социалистическая правовая система играла огромную роль не только внутри своих стран, но и на международной арене¹³¹.

Влияние подобного рода глобальных правовых систем, накопивших за время своего существования и во многом сохранивших после ухода с исторической арены «обслуживающих» их государственных структур свой интеллектуальный потенциал, уже «по определению», в силу объективных причин и условий не может ограничиться пределами своей территории и своего времени. Их интеллектуальное воздействие на окружающий правовой мир с неизбежностью будет выходить за рамки своего времени и за пределы своей изначальной территории¹³².

По числу жителей, по историческому престижу, по своему политическому и экономическому потенциалу прежний СССР по-прежнему можно считать одним из великих государств мира, существовавших на Земле. Следовательно, его правовая система заслуживает место среди «великих систем современного права». Не следует слишком быстро забывать понятия, используемые в социалистический период.

В силу исторического, политического, экономического и технического свойства система права СССР важна не только сама по себе, но также и потому, что она помогает познать правовую систему Евросоюза, которая заимствовала некоторые правовые идеи. Влияние правовой системы может исчезнуть, а может изменить свою форму. Несомненно, произошла рецепция основных элементов данной системы в правовые системы многих европейских странах, входящих в Евросоюз.

На становление и развитие правовой системы Европейского союза, несомненно, оказала влияние социалистическая правовая система. Современные правовые системы часто просто «налагаются» на общество. В то же время действительно важно постигнуть идею, которая характеризует систему права, руководящие им внутренние механизмы, опираясь на понятие правовой системы как отправное понятие, носящее технический характер.

Феномен продолжительного воздействия правовых систем после ухода их с исторической арены не является чем-то новым. Примером является римское право. По афористичному высказыванию английского юриста Мейтланда, «старые иски были уничтожены, но они властвуют над нами из своих могил»¹³³. Он полагал, что даже, если современному периоду предшествовали коренные реформы, необходимо всегда описывать наследие прошлого и там находить источник, который имеет вневременное значение.

Правовая система Евросоюза объединяет несколько правовых семей (романо-германская, общего права, бывшая социалистическая). К этому следует добавить, что выделяют еще четыре правовые подсистемы трудового права:

1) австро-германскую (Германия, Австрия и отдельные правовые институты трудового права Нидерландов, Португалии и Греции);

2) французскую (Франция, Бельгия, Люксембург и частично Нидерланды);

3) южно-европейскую (Италия, Испания, Португалия и Греция, последние страны частично);

4) англо-ирландскую и скандинавскую (Дания, Финляндия и Швеция). Наиболее высокий уровень государственного регулирования – в австро-германской системе, самый низкий – в скандинавской, конфликтный – в Южной Европе) в сравнении с системами, ориентированными на консенсус в трудовых отношениях (Австрия, Германия и Скандинавия) или на доминирование профессиональных профсоюзов (Франция) или единых профсоюзов (Австрия, Германия и Скандинавия).

В праве Евросоюза в ранг источников права возведены принципы, вытекающие из правопорядков государств-членов, в ранг задач – сближение национальных правовых систем. Евросоюз и его правовая система возникла эволюционным путем. Интеграционные процессы развивались путем реализации конкретных начинаний сначала в узких секторах (уголь и сталь в начале 1950-х гг. и на небольшой территории – 6 государств-членов в 1950—1960-е гг.), затем – во все возрастающем количестве стран Европы. Именно постепенный характер формирования послужил причиной того, что правовая система была учреждена не сразу, а создавалась по частям. Проведена очень сложная работа. Право 28 стран, входящих в Евросоюз, сформулировано на разных языках, использует различную юридическую технику и создано для обществ с различными структурами, нравами, верованиями. Отсутствие совпадения между понятиями и даже между принятыми правовыми категориями представляет собой одну из самых больших трудностей в формировании правовой системы Евросоюза, которую также можно отнести к четвертой великой правовой системе. Некоторые авторы (C. Lenz, V. Gessner, A. Hoffland, C. Vorga) современную правовую систему Евросоюза приравнивают к римской правовой системе¹³⁴.

Евросоюз представляет собой новый международный правопорядок, в пользу которого государства ограничили свои суверенные права в определенных областях и субъектами которого являются не только государства-члены, но и их граждане. В отличие от обычных международных договоров Договор о ЕЭС создал свою собственную правовую систему, которая со вступлением Договора ЕЭС в силу стала неотъемлемой составной частью правовых систем государств-членов и положения которой обязаны применять их суды. «Никогда еще в прошлом столько стран добровольно не уступали часть своего суверенитета ради мира и процветания»¹³⁵. Создав на неограниченный срок ЕС, имеющее свои собственные институты, статус юридического лица, собственную правоспособность и международную правосубъектность и, в частности, реальные полномочия, вытекающие из ограничения компетенции или передачи полномочий ЕС, государства-члены ограничили в строго определенных областях свои суверенные права и тем самым создали совокупность правовых норм, обязывающих как их граждан, так и их самих.

Несмотря на многочисленные мероприятия по гармонизации и экономической интеграции трудового права и выравнивание трудовых стандартов¹³⁶, все еще сохранились существенные различия в трудовом праве между правовыми системами государств – членов Евросоюза.

Особенно это касается тех стран, трудовое право которых относилось к социалистической правовой системе. Значительное число европейских стран в течение нескольких десятилетий входило в социалистический лагерь. Ими в качестве модели использовалось право СССР. Система советского трудового права за некоторым исключением была выражена в основах и кодексах законов о труде союзных республик. В ст. 1 Закона Союза Советских Социалистических Республик от 15 июля 1970 г. «Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде»¹³⁷ были определены задачи советского законодательства о труде в целом. Они имели всеобщее значение и касались всего союзного и республиканского трудового законодательства. Конкретные нормативные акты или отдельные правовые нормы имели и более узкие непосредственные цели, однако достижение последних должно было в конечном счете способствовать решению задач более высокого уровня. Советское законодательство о труде регулировало трудовые отношения всех рабочих и служащих, содействуя росту производительности труда, повышению эффективности общественного производства и подъему на этой основе материального и культурного уровня жизни трудящихся, укреплению трудовой дисциплины и постепенному превращению труда на благо общества в жизненную потребность каждого трудоспособного человека.

Законодательство о труде устанавливает высокий уровень условий труда, всемерную охрану трудовых прав рабочих и служащих¹³⁸.

Указанные задачи трудового законодательства достигались путем установления общеобязательных правил поведения в процессе труда, обеспечиваемых средствами государственного или общественного воздействия. Правилами регламентировались общественно необходимая мера труда (продолжительность рабочего времени, нормы выработки и обслуживания, нормативы численности работников и др.), мера личного потребления (заработная плата, выплаты из общественных фондов потребления и т. п.), общие и специальные обязанности рабочих и служащих (правила внутреннего трудового распорядка, тарифно-квалификационные справочники, должностные инструкции и т. д.), устанавливались требования, предъявляемые к качеству труда и выпускаемой продукции. С учетом выполнения установленных норм труда и личного вклада работника в общественное производство осуществлялась система материального и морального стимулирования, определялись условия распределения общественных фондов потребления.

Таким образом, социалистическое право выполняло контролирующую функцию за распределением труда и продуктов между членами общества. Вместе с тем оно устанавливало высокий уровень условий труда, предоставляло рабочим и служащим широкий диапазон трудовых прав и обеспечивало их охрану.

В соответствии с положениями Конституции граждане СССР имели право: на труд, на отдых; на материальное обеспечение в старости; на образование. Женщине в СССР предоставлялись равные права с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни. Возможность осуществления этих прав женщин обеспечивалась предоставлением женщине равного с мужчиной права на труд, оплату труда, отдых, социальное страхование и образование, государственной охраной интересов матери и ребенка, государственной помощью многодетным и одиноким матерям, предоставлением женщине при беременности отпусков с сохранением содержания.

Правовой основой регулирования трудовых отношений были Конституция СССР, конституции союзных и автономных республик. В этих законодательных актах были закреплены:

– принципы социалистической организации труда (от каждого – по способности, каждому – по труду, всеобщность труда, свобода выбора места и рода деятельности с учетом интересов общества и др.);

– важнейшие трудовые права и обязанности советских граждан (право на труд, отдых, охрану здоровья, материальное обеспечение, обязанность добросовестно трудиться в избранной области общественно полезной деятельности, беречь и укреплять социалистическую собственность и др.).

Это ведущие направления дальнейшего развертывания социалистической демократии, в том числе в области управления производством.

Таким образом, социалистическое трудовое право изначально было унифицировано.

В Евросоюзе координирующие нормы трудового права должны гармонизировать нормы национального трудового права. Следует отметить, что существующее законодательство не затрагивает координацию национальных тарифных договоров и право коллективных договоров.

В праве Евросоюза понятию «правовое сближение» синонимичны различные термины. Так, в учредительных договорах употребляются термины «сближение», «гармонизация», «координация», «унификация». На момент подписания учредительных договоров их употребление в тексте не связывалось с какими-либо специальными представлениями разработчиков. Вместе с тем признавалось, что рассматриваемым понятиям присуща определенная правовая окраска. Так, подчеркивалось, что гармонизация и координация подразумевают лишь согласование основных направлений правового развития, в то время как сближение приводит к созданию единообразных правовых норм. Другие авторы рассматривали гармонизацию и координацию в качестве более емкого термина, нежели правовое сближение.

Единый европейский акт привел к изменениям в формах правового сближения. Институты ЕС в целях постепенного воплощения единого внутреннего рынка стали принимать различные меры, т. е. не только директивы, но и иные правовые акты.

Н. Б. Шеленкова считает, что разрешение вопроса о содержательной стороне правового сближения зависит от того, что следует понимать под конечной целью интеграционного развития. По ее мнению, таковой является достижение сопоставимости внутригосударственного права, но единому внутреннему рынку могут быть присущи и национальные различия. В этой связи гармонизацию, унификацию и координацию следует считать составляющими элементами правового сближения, которое выступает в качестве обобщающего понятия. Однако взаимосвязь понятий гармонизации и унификации диалектична. Деятельность Евросоюза доказывает существование директив, которые устанавливают как результат, так и формы и методы его достижения. При этом национальные власти по существу не располагают свободой правотворчества при имплементации директив. Н. Б. Шеленкова полагает, что правовое регулирование, созданное на основе унификации, в материальном смысле выступает как единое право. В то же время оценка результатов гармонизации не может быть столь прямолинейной. С одной стороны, равнозначность гармонизированных внутригосударственных положений всегда относительна. С другой стороны, прямое действие директив имеет следствием ситуацию, аналогичную созданию единого права¹³⁹.

По общему правилу гармонизированное внутригосударственное право остается в компетенции национальных судов. Однако на практике дело обстоит несколько иначе, когда принцип «гармоничного» толкования, сформулированный Судом ЕС, подлежит соблюдению национальными судами независимо от факта и характера имплементации и в результате этого заключает в себе унифицированную тенденцию.

Меры по правовому сближению основаны на подходе, который был отражен еще в Едином европейском акте: государства-члены могут сохранять действующие национальные положения, исходя из потребностей охраны окружающей среды и условий труда. В Договор о ЕС (Амстерд. ред.) добавлено право государств на введение положений в сфере условий труда. Но их введение должно быть продиктовано специфическими проблемами государства-члена, возникшими после принятия мер по правовому сближению. Комиссия подлежит уведомлению и вправе одобрить или отклонить соответствующие намерения государств-членов. В рамках некоторых отраслевых политик прямо устанавливается, что издание на их основе мер по правовому сближению не препятствует сохранению или принятию национальных положений, содержащих более высокий уровень правовой защиты.

Прямое действие тех или иных положений директивы не исключает, что она в целом предоставляет государству-члену выбор форм и методов имплементации.

Существует несколько форм правового сближения. Так, Директива обязательна в отношении ожидаемого результата, оставляя выбор форм и методов его достижения на усмотрение национальных властей (абз. 3 ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза). В директивах (обычных и рамочных) в отличие от регламентов указываются цели и результаты, которые должны быть достигнуты. По общему правилу указываются и сроки достижения поставленных целей.

Рамочные директивы являются самостоятельной группой актов, иерархически не подчиненных регламенту.

Обычные директивы могут содержать детальную регламентацию, особенно если они принимаются на основе и в исполнении регламента.

Директивы широко используются для гармонизации национального права. В этом случае для устранения коллизии правовых норм государств-членов указываются цели и результаты.

Имплементация директивы означает приведение ее в действие во внутригосударственном праве посредством имплементирующего акта. Выбор форм и методов имплементации зависит от предмета регулирования соответствующей директивы, характера содержащейся в ней нормы, от конституционных требований, правовых традиций, свойственных правовой системе того или иного государства-члена, а также политических соображений национальных властей. В этой связи директива как инструмент правового сближения ставит вопрос о пределах свободы национального правотворчества.

Имплементация директив включает в себя технико-юридическую проблему с точки зрения ее заключения во внутригосударственное право. Так, применительно к терминологии перед органами государств-членов стоит задача адаптации директивы к особенностям национальной правовой системы для достижения соответствия понятиям внутригосударственного права. При этом внесение терминологических уточнений часто является неизбежным. В то же время органы государств-членов не вправе изменять сущность директивы.

Имплементация поднимает вопрос о допустимости различного уровня внутригосударственного регулирования для сохранения действующих или принятия норм, содержащих более строгие меры правовой защиты, чем устанавливаемые директивой. В самом общем виде это является правомерным, если нет прямого запрета или из смысла директивы не вытекает, что достижение поставленного результата может быть достигнуто только посредством ее дословного восприятия. Нередко в тексте директивы непосредственно указывается на такую возможность.

Регламент характеризуется тремя свойствами. Он обладает общим и прямым действием, а его нормы обязательны в полном объеме в каждом государстве-члене. Общее действие подразумевает, что правовые последствия применения регламента затрагивают неопределенный круг лиц, и, таким образом, он регулирует неограниченное количество правоотношений. Обладая прямым действием, регламент подлежит применению в силу его издания уполномоченным институтом ЕС и не требует имплементации.

Регламент создает права и обязанности не только у государств-членов, но и у индивидов. Это было сформулировано Судом ЕС в целом ряде решений, в том числе: «…в силу правовой природы и функций в системе источников права ЕС регламент подлежит непосредственному применению и может создавать у индивида права, защита которых вменяется национальным судам»¹⁴⁰.

Инструментом правового сближения в известной степени могут служить и решения, которые являются актами индивидуального характера. Они обязательны для адресатов (государство, определенные категории юридических лиц, отдельные юридические лица) во всех составных частях и касаются специальных, узких вопросов. Решения нотифицируются теми субъектами права Европейского союза, которых они непосредственно касаются и которые выступают и качестве исполнителей соответствующих предписаний. В результате вопрос о прямом действии возникает только по отношению к решениям, дестинаторами которых являются государства-члены. В противоположность директивам адресаты решения либо прямо перечисляются в тексте, либо это может быть достигнуто посредством индивидуализации. Кроме того, директива обязательна в отношении установленного в ней результата, а решение – «во всех своих частях».

Решения, адресованные частным лицам, обладают качеством административных актов и в этой функции не могут служить инструментом правового сближения. В то же время решения, направленные в адрес государств-членов, имеют двойственный характер: регулируя определенные отношения, они вместе с тем предусматривают имплементацию в национальное право. При этом принятие решения на уровне ЕС может способствовать сближению национального регулирования государств-членов.

Посредством решения могут быть унифицированы условия экономической деятельности на общем и едином внутреннем рынках. Решения могут содержать унифицированные требования к правовому регулированию внешнеторговых отношений государств-членов и др.

Рекомендации и заключения не являются нормативными правовыми актами. Но процедура принятия решений в рамках ЕС построена таким образом, что для принятия нормативного правового акта, особенно общего характера, нередко требуется предварительное заключение со стороны консультативно-вспомогательных органов. При издании регламентов, относящихся к сфере социального сотрудничества, соответствующие институты ЕС должны в обязательном порядке иметь заключение Экономического и социального комитета. Заключения консультативных органов не являются обязательными для институтов, принимающих регламент или директиву. Однако игнорирование заключения, имеющего обязательную силу, является нарушением компетенции, а это основание для предъявления иска и отмены акта.

Рекомендации и заключения имеют различную направленность. Первые, как правило, предлагают своим адресатам следовать определенному поведению, в то время как заключения представляют собой оценку той или иной ситуации.

Юридическая необязательность рекомендаций и заключений не исключает то обстоятельство, что их предоставление (непредставление) может иметь правовые последствия. Кроме того, отсутствие обязательной силы не означает, что рекомендации и заключения не обладают известным моральным весом, что обусловливается статусом институтов ЕС и общей обязанностью государств-членов исполнять учредительные договоры bona fide.

Рекомендации и заключения оказывают лишь опосредованное воздействие на национальное право, когда возможность их реализации прямо зависит от воли государств-членов.

Трудовое право Европейского союза формировалось под воздействием концептуальных построений и практики, свойственных национальным правовым системам государств-членов и международному праву. Они трансформировались и использовались с учетом целей и задач, стоящих перед Сообществом и Союзом, и необходимости достижения максимально эффективного решения проблем, отнесенных к их юрисдикции.

Трудовое право Евросоюза может развиваться по-разному в государствах-членах, но есть области, в которых существуют единые подходы в рамках различных правопорядков. В этих случаях элементы трудового права не являются только национально государственными, а создают начала общего права (jus commune) в трудовом праве.

Трудовое право Европейского союза – это совокупность норм права ЕС, регулирующих путем гармонизации и унификации норм национального трудового законодательства государств-членов трудовые отношения работников с работодателями и другие тесно связанные с ними отношения¹⁴¹.

В трудовом праве Европейского союза используются те же методы регулирования общественных отношений, которые характерны для национальных государств. К ним относятся методы:

– управомочивания;

– позитивного обязывания и запреты;

– императивный и диспозитивный;

– коллизионный.

Наряду с этими методами для права характерны специальные методы воздействия – методы унификации и гармонизации.

Метод унификации предполагает установление Союзом единых правил поведения, которые непосредственно регулируют общественные отношения на всей его территории. Инструментом унификации служат регламенты – нормативные правовые акты, сходные по своим признакам с федеральными законами. Трудовое право не может быть полностью унифицировано. Ранняя унификация условий труда происходила по инициативе «европейских социальных партнеров». Эта реальность влияет на другие функции «европеизации» трудового права.

При разрешении возникающих споров судьи опираются на сравнительное правоведение как главный метод своей работы. Но суды Евросоюза могут вырабатывать и свои собственные понятия после проведения параллелей между действующими нормами государств-членов. Эволюция национального права государств-членов будет осуществляться с учетом права ЕС при одновременном сокращении «горизонтальных заимствований». Актом унификации законодательств государств-членов является регламент, который обладает силой закона. Унификация предполагает создание единообразного правового режима в соответствующей области отношений.

При осуществлении международной унификации права речь не идет о замене различных национальных правовых систем единообразным наднациональным правом, принятым законодателем в мировом масштабе.

Метод гармонизации означает издание Союзом основ законодательства, в соответствие с которыми государства-члены приводят внутренние законы и подзаконные акты. Посредством гармонизации Союз сближает правовые системы государств-членов друг с другом, но не вводит полное единообразие. Инструментом и актом гармонизации служит директива. Она содержит модельные нормы права, которые государства-члены должны отразить в своем внутреннем законодательстве. По своей природе и свойствам этот акт аналогичен основам законодательства. Директиве, как правило, должен корреспондировать акт национального законодательства, имплементирующий ее положения. Посредством Директив реализовывается введение общих начал правового регулирования. В отличие от унификации, которая влечет за собой полное единообразие, в данном случае государствам-членам предоставляется больший или меньший простор для собственного правового регулирования.

Согласно абз. 3 ст. 249 Договора о ЕС директива обязательна для каждого государства-члена, которому она адресована, в отношении ожидаемого результата, но сохраняет за национальными властями свободу выбора форм и методов действий. Для имплементации директив предоставляется определенный срок. Для государства-члена наступают серьезные последствия, если не выполняется обязанность имплементации. Директива является определяющей для содержания имплементационного закона.

Директивы не подлежат ратификации со стороны государств-членов.

Директивы и рамочные решения предусматривают так называемый срок трансформации – период времени, который дается государствам-членам на то, чтобы привести законодательство в соответствие с указанными актами (в среднем полтора года).

«Европеизация» трудового права происходит путем законодательной гармонизации. Гармонизация законов – это устранение проблематичных несоответствий между национальными законами. В сфере внутреннего рынка используется несколько типов гармонизации. Один из них можно назвать неформальной гармонизацией – это гармонизация путем добровольного взаимного признания. Такого рода поведение можно также рассматривать как осуществление положений Договора о функционировании Европейского союза.

Существует также судебная гармонизация. Когда Суд ЕС опротестовывает национальные постановления, создающие препятствия для движения, это тоже гармонизация. Такого рода гармонизацию называют негативной гармонизацией, поскольку она заключается в устранении законодательства, а не в замене его другим. Когда национальное законодательство заменяется правилами, действующими в ЕС, то это называется позитивной гармонизацией.

Кроме того, существует законодательная гармонизация. Такая гармонизация включает выпуск директив и регламентов, устраняющих мешающие правовые несоответствия. Законодательная гармонизация может быть разбита на различные подтипы. «Полная гармонизация» – это ситуация, когда правила, регламентирующие ту или иную сферу, исходят от Евросоюза. Национальное законодательство полностью заменяется, а государство-член лишается права создавать новое законодательство в соответствующей сфере. Противоположность этому представляет минимальная гармонизация. Она имеет место, когда правила Евросоюза устанавливают минимальные стандарты для всего ЕС, но государства-члены сохраняют свободу устанавливать более жесткие правила.

Факультативная гармонизация имеет место, когда правила Евросоюза устанавливают стандарты, на которые опираться можно, но не обязательно.

Минимальная или факультативная гармонизация не называется полной. Полная гармонизация – это термин, зарезервированный для ситуаций, когда никаких национальных правил не существует.

Последний тип – частичная гармонизация. На самом деле это не правовая категория. Этот термин означает, что гармонизированы некоторые аспекты в той или иной сфере деятельности.

Связь между гармонизацией, осуществляемой Судом ЕС, и законодательной гармонизацией существует на двух уровнях: строго правовом и большей частью политическом. Политическое взаимодействие возникает из стимула для развития внутреннего рынка. Если государство-член не спешит принимать гармонизирующие меры, то Суд ЕС может вмешаться. Более того, Суд ЕС осуществляет гармонизацию негативно – лишает национальное законодательство силы.

Принцип «гармоничного правоприменения». Согласно принципу субсидиарности, особое значение предписывается тому обстоятельству, что применение права Евросоюза должно принципиально оставаться делом государств-членов. Вместе с тем это ставит под сомнение единство применения права ЕС и особенно эффективность защиты прав и интересов частных лиц, возникающих на его основе.

Суд ЕС устанавливает требования позитивного характера

Право Евросоюза подлежит единообразному применению во избежание диспропорции распределения выгод и тяжестей интеграции между государствами-членами.

Суд ЕС выводит требования запретительного характера

Суд ЕС устанавливает требования к мерам административной ответственности, в том числе подчеркивает, что нарушения права Евросоюза в связи с его применением должны караться таким же образом, что и нарушения внутригосударственного права. При этом административные санкции должны быть эффективными и соразмерными.

Национальные суды осуществляют контроль деятельности иных государственных органов по реализации права Евросоюза. Подобные требования главным образом вытекают из общих принципов права Союза в виде принципа обеспечения права на эффективную судебную защиту, справедливое судебное разбирательство и проч.

На национальные суды возлагается обязанность использовать все необходимые меры по обеспечению иска, основанного на праве Евросоюза.

Национальным судам может вменяться использование средств, не предусмотренных внутригосударственным регулированием.

Приостановление национальных мер по применению правового акта Евросоюза в случае, если национальный суд исходит из недействительности последнего, допустимо при следующих условиях:

– сомнения в действительности правового акта Евросоюза должны быть существенными;

– вопрос о признании правового акта Евросоюза недействительным должен быть передан на рассмотрение Суда ЕС;

– неприменение внутригосударственного акта представляется национальному суду необходимым и безотлагательным, так как в противном случае у истца может возникнуть непоправимый ущерб.

Национальные процессуальные правила не могут затруднять или делать невозможным защиту прав, вытекающих из права Евросоюза.

Внутригосударственные положения, ставящие проверку национальных актов на соответствие праву Евросоюза в зависимость от каких-либо обстоятельств, противоречат принципу верховенства права Союза.

Меры судебной защиты должны быть адекватны для достижения целей права Евросоюза, а также соразмерны «букве и духу» права Евросоюза. Судебная защита и процессуальные гарантии при рассмотрении дел, возникших из применения права Евросоюза, не могут быть менее благоприятными, нежели средства защиты при аналогичных делах, основанных на национальном праве.

Свобода национального правотворчества при имплементации директив подлежит ограничениям и с содержательной точки зрения. Это относится к сохранению или последующему принятию национальных положений, которые устанавливают более высокий уровень правовой защиты, нежели директивы. Суд ЕС считает, что такие положения не могут нарушать функционирование общего и единого внутреннего рынков и вследствие этого должны находиться в соразмерном отношении с целями и задачами учредительных договоров¹⁴² и пр. Кроме того, более строгие национальные меры защиты имеют известные пределы: в гармонизированных областях они расцениваются как «меры эквивалентного характера» и не находят применения к товарам, лицам и проч. из других государств-членов.

В случаях, когда регулирование директивы является неполным, возможно дополнительное национальное правотворчество. Однако и здесь Суд ЕС устанавливает определенные ограничения. Такие национальные положения:

– должны быть необходимы для достижения результата директивы;

– не могут противоречить ее положениям или нарушать систему ее регулирования.

Суд ЕС уточнил тезис о свободе выбора форм и методов. Подобный выбор должен в наибольшей степени способствовать эффективности директив. Суд ЕС также отмечает: «Указанная свобода не может сводить на нет обязательства государств-членов предпринимать все необходимые меры в рамках их национального правопорядка для обеспечения полной эффективности директивы в соответствии с установленным в ней результатом»¹⁴³. По мнению Суда ЕС, злоупотребление свободой выбора форм и методов имеет место в том случае, если существуют доказательства, что результат директивы в действительности не был достигнут.

Помимо этого, Суд ЕС формулирует общие запреты, подлежащие соблюдению в процессе имплементации, в том числе:

– государства-члены не вправе ссылаться на пропуск сроков имплементации правовых актов ЕС;

– трудности конституционного, политического, экономического и иного характера при претворении в жизнь права Евросоюза не могут служить оправданием отсутствия или ненадлежащей имплементации.

Иная ситуация присутствует в случае регламентов. Здесь свобода национального нормотворчества имеет место только при допустимости в тексте. Регламент может налагать на государства-члены обязанность или предоставлять им право издавать национальные положения (так называемые несамоисполнимые регламенты). При этом действия органов государств-членов не могут изменять смысл регламента или затруднять восприятие его положений как части права Евросоюза.

Принцип «гармоничного правотворчества» разрешает проблему допустимых пределов национального правотворчества, обеспечивающего реализацию норм права Союза. Практическое значение принцип гармоничного правотворчества имеет в случае директив. Издание директивы приводит к возникновению особых правоотношений между Евросоюзом и государством-членом, которому она адресована. Директива связывает государство-член определенным правовым поведением, налагая на него обязанность имплементации. Но государства-члены сохраняют за собой право выбирать формы и методы последней.

Имплементация необязательно должна происходить в форме парламентского закона¹⁴⁴.

Форма, в которую облекаются национальные меры по имплементации, должна быть ясной и определенной. Иными словами, национальные положения должны быть доступны отдельным лицам и предоставлять последним необходимую правовую защиту¹⁴⁵. Использование для имплементации актов органов исполнительной власти не всегда удовлетворяет указанным выше требованиям:

– содержащиеся в них нормы обладают различным характером;

– такие акты, как правило, не подлежат всеобщему опубликованию. Для имплементации могут привлекаться акты исполнительных органов, издаваемых в порядке осуществления делегированных законодательных функций. В ФРГ в качестве таковых выступают, например, постановления правительства федерального министра или правительства федеральной земли в соответствии со ст. 80 (1) Конституции. Наряду с этим имплементация может происходить и на основе административных актов, которые издаются по вопросам, не входящим в сферу законодательства. Так, например, во Франции к этой группе относятся регламентарные акты (ст. 37 Конституции Франции). При этом, с точки зрения процедуры принятия и названия подобных актов, в государствах-членах имеются значительные различия. Кроме того, ссылка на административную практику вообще не может являться основанием для признания имплементации состоявшейся¹⁴⁶.

Для правотворческой деятельности Евросоюза в трудовом праве имеет значение широкое применение принципа субсидиарности. Принцип субсидиарности применяется во всем европейском трудовом праве. Статья 153 Договора о функционировании Европейского союза устанавливает только дополнительную компетенцию и также мероприятия, согласно ст. 114, 115 Договора о функционировании Европейского союза, которые требуют контроля. Мероприятия по абз. 3 ст. 157 Договора о функционировании Европейского союза о равном обращении могут быть тоже отнесены к исключительной компетенции Союза. Принцип субсидиарности означает, что в областях, которые не подпадают под исключительную компетенцию Союза, Евросоюз проводит деятельность, если цели не могут быть достигнуты в достаточной степени государствами-членами самостоятельно и поэтому в силу масштабов и результатов конкретных мер могут быть достигнуты Союзом лучшим образом. Нормы на уровне государств-членов не должны исходить от национального законодательства. Для трудового права важно, что нормы, принятые национальными социальными партнерами, могут влиять на компетенцию Союза, если это эффективно. Статьи 164 и 155 Договора о функционировании Европейского союза регулируют сотрудничество с социальными партнерами. Прежде чем выдвигать предложения, касающиеся социальной политики, Комиссия консультируется с предпринимателями и трудящимися о возможном направлении действий Союза.

Итак, особенность юридической природы директивы, проявляющаяся в разграничении результат-форма-метод, предполагает известную свободу национального правотворчества. Именно данное обстоятельство объясняет первоначальное установление общих полномочий по правовому сближению исключительно в форме директивы и закрепление директивы как единственного вида правовых актов Евросоюза в рамках многих специальных полномочий.

В настоящих условиях выбор формы правового сближения в значительной степени обусловливается принципом пропорциональности.

Гармонизация ведет к установлению минимального уровня. Национальное законодательство может устанавливать более благоприятные условия, чем этот минимальный уровень. Таким образом, конкуренция правопорядков остается, но избегается конкуренция предложений. Создание европейских минимальных стандартов заставляет предпринимателей улучшать качество продукции и повышать эффективность производства, но не путем снижения минимальной заработной платы и ухудшения условий труда.