Дом вайхара оказался самым дальним в череде домов. Он примыкал к городской стене и, казалось, был наспех достроен совсем недавно, буквально втиснут кривой фигурой меж старых домов в конце улицы. Это насторожило принца, но девочка привела его именно сюда. Бодро, прыгая на ходу, она постучала в дверь.
Ткань, раскинутая над крыльцом подобием шатра, была белоснежно белой и только с краев потрепанной ветром. Под навесом на перевернутые ящики были разложены травы. Они сохли и наполняли воздух ароматами, очень знакомыми для Ноктема, почти родными, и в то же время незнакомыми. Он нахмурился, но так и не понял, что было не так.
Дверь открыла женщина, выслушала девочку и вдруг захлопнула дверь, словно чего-то испугавшись.
Ноктем совсем помрачнел. Слишком много странностей выходило с этим покушением, словно кто-то играл с ним. Снова остановив стражника, готового выломить дверь, и дав понять, что девочка может спокойно бежать прочь, Ноктем шагнул к двери.
Несколько коротких вдохов с протяжным выдохом помогли ему подавить раздражение. Нужно было набраться терпения, потому что силой помощи добиться просто невозможно.
Он хотел вновь постучать, но дверь открылась. Только теперь их встречал мужчина. Высокий, седовласый, с короткой, аккуратно выстриженной бородой. Он сложил руки, пряча их в широкие рукава, и поклонился.
− Прошу, проходите. Моя жена просто побоялась пускать вас, не позвав меня.
От этого голоса у Ноктема все в груди похолодело. Он смотрел в глаза мужчины, лицо которого изрезали морщины, и не верил, но ошибки быть не могло. Этот голос и эти глаза Ноктем хорошо знал и не мог забыть. Помня о стражнике, он заставил себя невозмутимо кивнуть и зайти в каменный дом.
Стараясь оставаться невозмутимым, он опустился на подушку у низкого стола, жестом давая стражнику понять, что тому стоит остаться у двери. Дождался, пока хозяин дома сядет напротив и наполнит две высокие глиняные чашки пахучим, насыщено-медовым отваром.
− Что привело вас ко мне? – спросил мужчина, подвинув к Ноктему чашку.
Тот ее словно и не заметил.
− Я пришел узнать о вашем немом соотечественнике, − строго сказал он.
− Вы имеете в виду…
− Послушайте, хватит лишних слов, − перебил его Ноктем, сжимая кулак. Справиться с собственным гневом он не мог. Желание плеснуть отвар собеседнику в лицо было слишком велико. – Я хочу знать все об этом человеке, и вы прекрасно знаете, о ком именно!
− Я опасался ошибиться, − неуверенно ответил мужчина и снова подвинул чашку. – Прошу вас, попробуйте это. Оно поможет вам сейчас.
− Сейчас мне помогут только ответы, − строго ответил Ноктем и сложил руки на груди.
Мужчина кивнул и голову уже не поднимал, видимо, опасаясь смотреть в глаза собеседнику.
− Удахина нем с рождения, беден, брался за любую работу, а недавно ему предложили большую сумму за какую-то работу. Он и согласился. Что это за работа − я не знаю, а деньги он сестре в приданое отдал. После ее свадьбы никто его не видел. Это все, что я могу сказать.
Мужчина неуверенно развел руками и робко взглянул на Ноктема.
− Ваша жена может отвести моего спутника к его дому? – холодно спросил Ноктем, словно даже не злился.
Мужчина снова кивнул, а стражник стал недовольно топтаться на месте. Ноктем не стал оборачиваться.
− Обыщи его дом, может сможешь найти хоть что-то, а здесь я справлюсь сам, − строго сказал он, закрывая глаза.
«Единственный способ заставить людей подчиняться – страх» − всегда говорил Виндор, и Ноктем не мог теперь это не вспомнить.
Вымуштрованный отцом стражник покорно вышел. Женщина, таившаяся за шторкой, прячущей проход в другую комнату, выбежала следом за стражником. Дверь закрылась, и стало тихо.
Лидер местных пустынников молчал, а Ноктем смотрел ему в глаза, скрепя зубами. Ему казалось, что это настоящее предательство. Он старался выровнять дыхание, но толку в этом не было, потому он решил не сдерживать больше гнев, а с жаром ударил кулаком по столу, заставляя обе чашки подпрыгнуть и, перевернувшись, разлить горячий отвар.
− Что ты здесь делаешь, Аберхара?! – буквально выкрикнул он, сдерживая желание перевернуть этот стол.
Он столько сделал, чтобы старого наставника не нашли, заставил людей рисковать и даже платить своей жизнью, а этот человек был здесь − там, где его жизнь не стоила ничего!
− Постой, Ноктем, прошу, послушай меня, − сложив вместе руки, начал Аберхара, но Ноктем только отмахнулся и схватился за голову.
Анри Рино уверял его, что наставник покинул город, что он сам лично это видел и отправил сопровождать его своих людей. Те должны были проводить его до границы. Неужели этот плут ухитрился вернуться?
− Здесь меня зовут Архара, мы с женой живем бедно и тихо. Никто не станет нас искать, и о том, кто я есть, не догадается. Я так постарел за время своего заточения, что кроме вас никто меня и не узнает, прошу вас.
Ноктем снова отмахнулся, а потом вздохнул:
− Зачем? Если хоть кто-нибудь узнает, отец вырежет весь этот квартал. Неужели вам не жаль невинных людей? Ради чего все это?
− Ради вас, − коротко ответил Аберхара. – Вам непременно понадобится дельный совет. Рано или поздно, так или иначе.
− Это именуется неповиновением, − сквозь зубы процедил Ноктем, но заставил себя выдохнуть.
Все, что произошло, не имело никакого значения пока он не выяснил, кто покушался на жизнь короля. К своему ужасу он осознал, что только что самый мудрый человек, которому он всегда верил, потерял всякую значимость. Стал словно пылью городских улиц, на которую не стоит обращать внимания.
Ноктем выдохнул, поднял одну чашку, затем вторую, сам наполнил обе отваром из чайника, молча и хмуро. Число людей, которым он когда-то доверял, из очень маленького превратилось в абсолютную пустоту. Мысль о том, что верить нельзя никому, так часто отвергаемая Ноктемом в спорах с отцом, теперь больно обожгла.
«Верить нельзя никому», − сам себе сказал Ноктем и сделал глоток.
Отвар действительно растекался по телу, принося спокойствие.
− Простите, что наша встреча стала такой, − проговорил Аберхара и только теперь посмел отстраниться от стола.
Разлитый отвар капал ему на штанину, но Ноктем лишь прикрыл веки. Ему не хотелось соглашаться с неуверенным чувством вины, вдруг кольнувшим его в висок.
Подобные вспышки гнева обычно с ним не случались, но он точно знал, что они часто бывали у его отца. Одна такая вспышка привела к тому, что по сей день его гнетет. Быть может, теперь с Ноктемом творилось что-то похожее, и он сам убивал дорогого человека, не в миру, а в собственном сердце.
Миг сомнения угас на первом выдохе.
− Я думал сам показаться вам, когда придет время, когда вам может понадобиться мой совет, хотя, быть может, уже и не понадобится, вы стали…
Ноктем жестом остановил его. Ему не хотелось знать мнение наставника, по крайней мере, не сейчас. Его сомнения меняли оборот.
− Вы знаете, почему я ищу Удахину? – спросил Ноктем, стараясь не смотреть на наставника.
− Нет, − коротко ответил Аберхара. – Он что-то сотворил?
− Да, и я вот думаю, правда ли вы об этом не знаете или врете мне сейчас? – спросил Ноктем, заглядывая мужчине в глаза.
Тот вздохнул, но глаз не отвел. Они были уставшими, взволнованными, но не напуганными.
− Вы ждали от меня безропотного повиновения? – спросил Аберхара, помедлив.
− Если вы хотели остаться, стоило сказать мне об этом сразу при нашей последней встрече. – Или передать мне свое желание через доверенного человека, а не вот так.
− Я поздно понял, что не хочу оставлять вас, − признался наставник. – Простите меня, прошу. Я действительно просто хотел служить вам.
− Просто служить? Как тогда вышло, что ваш соотечественник стал убийцей короля? – спросил Ноктем. – Я в такие случайности не верю.
Аберхара вздрогнул.
− Владыка мертв? – сдавленным голосом спросил он.
Ужас в его голосе был искренним, но даже в этом Ноктем сомневался.
− Жив, − коротко ответил он. – Ваш Удахина стрелял из арбалета в шелках. Вам это ничего не говорит?
Аберхара покачал головой, находясь в искренней растерянности.
− Я клянусь вам небом над своей головой, мне не ясно, о чем вы. И о том, что Удахина должен был сделать, мне неведомо. Про деньги это я от его сестры знаю. Думал, что здесь что-то не…
Аберхара осекся, а потом окинул принца взглядом.
− Вас обвинили в этом?
− Нет, − коротко ответил Ноктем и вздохнул.
Видеть наставника сейчас ему просто не хотелось. Голова противно гудела, в висках стучала усталость.
− Вы правы, таких совпадений не бывает, но я клянусь вам…
− Не надо клятв, − остановил Ноктем. – Я больше вам не верю, но мне нужна помощь. Узнайте у сестры Удахины, знает ли она хоть что-то, а затем отведите ее в крепость, если она что-то знает, и ждите меня там, если ваши слова о службе не просто слова.
Ноктем хотел встать, а Аберхара поймал его за руку.
− Ноктем, мальчик мой, я понял только сейчас, что причинил тебе страшную боль, но тебе нельзя сейчас сомневаться, только не тогда, когда корона скоро станет твоей.
Ноктем едва не рыкнул, освобождая руку. Он не хотел эту корону, сейчас не хотел ее больше, чем когда бы то ни было прежде, а все почему-то только и ждали миг, когда она упадет ношей на его плечи. Неужели он не заслужил права стать королем без кровавых интриг и бессмысленных смертей? Мог ли он вообще стать королем, а не тираном, как его отец? У всех есть выбор – так он говорил раньше, но была ли это правда, или это только иллюзия, в которую ему хотелось верить?
Он предчувствовал, что ему придется принимать страшные решения, и это ему совсем не нравилось.
Выскакивая на улицу под мелкий дождь, зябкой моросью покрывший улицу, он быстро нашел стражников в собравшейся взволнованной толпе и дал им знать, что дальнейшие поиски бессмысленны.
Ноктему казалось, что он знает имя виновного, но он сам себе не может признаться в этом. Это было так же страшно, как признать, что его отец, тот с которым он спорил всю свою жизнь, – прав. Страх и никакого доверия – вот единственный путь крепкой короны.
Ноктему показалось, что прямо сейчас судьба открыла перед ним две двери: путь отца и путь деда. Первого ненавидели сейчас, второго убили те, кому он верил.
К счастью Ноктем привык во всем сомневаться, потому прошел мимо этого навязанного выбора.