– Кто я? – пробормотала Иззи, нанося на ресницы тушь, для чего ей пришлось упереться локтем в зеркало, втиснутое в простенок рядом с крошечным окошком кладовки. – Фокусница?
Она совсем бы не возражала против пары магических навыков, если бы одним взмахом палочки могла сделать себя красивой. Или увеличить грудь. Или утроить свой банковский счет. Но единственный волшебный атрибут, который ей полагался, – это чулан под лестницей, где еще три дня назад она с соседями по квартире хранила всякое барахло.
Не важно, что это была довольно красивая лестница и вела она на великолепную мансарду, которую Иззи когда-то обожала. Не важно, что на самом деле это была настоящая комната, прежде чем превратилась в их кладовку. Она была крошечная.
Комната бедной девушки.
Мало того что ей пришлось отправить бульшую часть своих вещей обратно в родительский дом, так еще и ее импульсивность вывела всех из себя – потому что Поппи и Алекс должны были также вынести из кладовки свои пожитки и не могли сложить их в старую комнату Иззи: в настоящий момент ее нужно было сдавать, чтобы вернуть долг.
Эх. Ее комната… Ее прекрасная комната.
Скоро в ней будет жить кто-то другой.
Иззи переложила тушь в другую руку, чтобы лучше подкрасить левый глаз.
– Цена свободы, – вслух напомнила она себе.
И самоуважения. Все, чего она достигла в жизни, было ради этого.
– Иззи… – Поппи постучалась в дверь, потом просунула внутрь голову, умело увернувшись от вешалок для одежды, зацепленных за дверную раму и норовивших выколоть ей глаз. – Ты собираешься пропустить бульшую часть собственной вечеринки?
А можно всю?
Вообще, Иззи обожала вечеринки, любила находиться в центре внимания – ведь ей нужно было наверстать все несостоявшиеся праздники в ее жизни, – но тема «Поздравляю, ты безработная» ей не особо нравилась. Даже если Поппи предложила более оптимистический вариант – «Поздравляю, ты избавилась от работы, которая угнетала твою душу». Конечно, что-то ведь нужно было сказать, чтобы преодолеть замешательство. Иззи оттолкнулась от вычурнго комода, неловко втиснутого между стеной и односпальной кроватью.
Односпальной…
Вот кем она стала – наполовину накрашенная нищенка, спящая на детской кровати.
Цена свободы.
– Это Тори смеется? – спросила Иззи. И под смехом она подразумевала мелодичный перезвон кокетливых колокольчиков, который их лучшая подруга использовала в качестве оружия. – Сколько она уже здесь?
Поппи элегантно приподняла бровь:
– Я думаю, более уместный вопрос, сколько времени ты здесь провела? Уже девятый час.
– О-о…
Кладовка было слишком тесной для настенных часов, а Иззи никогда не носила наручных.
– Тогда самое время выйти.
С какой стати положение безработной стоит праздновать?
Потому что она так решила два дня назад. А сегодня передумала. Через пару дней она, вероятно, снова будет относиться к этому по-другому. Неудивительно, учитывая резкую смену ее настроений и депрессивные мысли, которые посещали ее в последнее время.
Настолько депрессивные, что она даже собиралась позвонить маме, чтобы посоветоваться с ней. Пока не вспомнила, что больше так не делала.
– Ну же, Из, – торопила Поппи. Видя ее сомнения, подруга распахнула дверь: – Тебе понравится, как только ты окажешься там.
Но обязательно с шампанским в руке. Одного взгляда на толпу людей в ее квартире было достаточно, чтобы Иззи укрепилась в этой мысли. Пришли только друзья, но все равно Иззи чувствовала себя не в своей тарелке. Будет грубо и невежливо, если вместо вечеринки она пойдет в кино? И своим отсутствием вознаградит друзей, – собравшихся, между прочим, чтобы поддержать ее, – за их доброту?
Она остановилась в дверях. Они станут не первыми отзывчивыми людьми, которых она предаст.
Но сегодня был не самый подходящий момент, чтобы думать о родителях или неблагополучном детстве. Сегодняшний вечер был предназначен для мужественных улыбок и общения.
Она последовала за Поппи на кухню и не поднимала глаз, пока не ощутила в руке приятную тяжесть бокала.
– Пожалуйста, скажи мне, что у нас есть шампанское «Лансон».
– Не знаю. Дорогой братец заказывал выпивку.
Шампанское было – слава богу, – и Иззи осушила свой первый бокал, пока ополаскивала грязную посуду, уже скопившуюся на кухне. И выпила второй, нарезая овощи и укладывая их на блюдо.
Их многочисленные друзья набросились на овощную нарезку как стая брайтонских голодных чаек.
– Боже, я обожаю эту штуку, – проворковала высокая брюнетка и, зачерпнув кусочком паприки основательную порцию соуса и затолкнув все это в рот, спросила, хрустя: – Сама делала?
– Рецепт хозяина дома, – сказала Иззи. Не было ничего странного в том, что военному хорошо удавался соус. Или это было не более странно, чем ночной образ жизни Алекса.
– Привет, Ричард. – Она кивнула, протягивая блюдо.
– Обожаю еду бедняков, Иззи, – отозвался тот, обмакивая веточку брокколини в соус. – Очень в тему.
Да. Если быть бедным так весело, то почему она так редко улыбалась в детстве?
Иззи протискивалась между гостями, медленно пробираясь с овощами в дальний конец ярко освещенной и эклектично украшенной квартиры – реконструированного промышленного помещения. Гости приветствовали ее и сочувствовали и всю дорогу обмакивали овощи в соус.
– А дальше что? – Одна из соседок этажом ниже старалась перекричать музыку и болтовню.
– Пока не знаю, – ответила Иззи. – Период покоя, чтобы собраться с силами.
Красивое лицо нахмурилось.
– О, я решила, у тебя уже все продумано.
Нет. Не продумано. Хотя естественно, что ее друзья ожидали этого, потому что прежняя Иззи поступила бы именно так. Та Иззи, которую они все знали.
Организованная умная Иззи.
Первая ученица в классе и лучшая в своем отделе.
Но новая Иззи неожиданно начала действовать как ее собственная мать. Предпочитая принципы, а не выгоду. Новой Иззи был важен настоящий момент и драматичные пышные заявления. Только не реальность.
Она остановилась напротив одного из больших окон и сделала вдох, приготовившись к очередному проходу с наполовину опустошенным подносом. Толпа гостей на мгновение разошлась, и Иззи увидела специфические трехцветные волосы Тори. С абсолютно счастливым выражением лица она сидела на коленях у мужчины, кокетливо опираясь на свои вызывающие каблуки – если бы не его сильные руки, то она давно бы опрокинулась назад и рухнула на пол на глазах у всех друзей. Но ее поддерживали не тонкие, бледные, немного жутковатые руки ее приятеля Марка, это были сильные, загорелые чужие руки.
О-о… Они расстались? Уже?
Толпа снова сомкнулась, закрывая от нее Тори, и Иззи направилась со своими овощами обратно к кухне, усмиряя массы.
Хм… возможно, ее новая должность – это официантка. Она определенно обладала необходимой для этого ловкостью. Может, в кафе на первом этаже ее возьмут на работу, тогда ей не придется тратиться на дорогу. Конечно, негативный момент в том, что умения обслуживающего персонала ни в грош не ставились.
Это была единственная работа, которой она умудрилась избежать в своем бесконечном тяжелом детстве.
Последний кусочек цукини исчез в тот самый момент, когда Иззи дошла до кухонной двери. Еще бы. Она нарезала именно то количество овощей, которое было необходимо, бессознательно пересчитав гостей.
Количества. Числа. Вот это ее тема. Прогнозы, оценка стоимости и принципы формирования доходности. Не важно, был ли это инвестиционный фонд «Бродмор Натбли» или горка хрустящих овощей, теория оставалась одной и той же. Использовать все имеющиеся ресурсы и минимизировать отходы.
Зевок.
Неудивительно, что она ушла. Ее работа приносила ей фантастический доход, который, в свою очередь, обеспечивал ей фантастический образ жизни в центре города, но больше она ничего положительного сказать не могла. Изматывающая дорога до офиса и обратно; вызывающий раздражение босс – настоящая кара Божья; однообразная рутина, напоминающая День сурка.
Иззи бросила пустой поднос в раковину и потянулась за ножом.
Когда сегодня вечером он пришел сюда с намерением найти общий язык с женщиной, он имел в виду не эту женщину. И не такой общий язык.
Однако Гарри подумал, прижимая ладонь к упругой попке, которая как раз сидела у него на коленях, что все могло быть хуже. Может, ему насладиться обществом Маты Хари еще десять минут? Провести немного времени с женщиной из плоти и крови?
С той, которая была рада его видеть.
Кроме того, он больше никого здесь не знал и был благодарен дымовой завесе, которая позволяла ему следить за Иззи Дин.
Айседора.
Гарри испытывал бы к ней жалость, если бы не злился так сильно из-за того, что должен торчать здесь.
Дива оставалась такой же дивой, несмотря на то что хорошо выполняла свою работу. Или несмотря на то что на нее было приятно смотреть – такую стройную, длинноногую, как Кира Найтли. Стеклянные стены его кабинета позволяли ему оценивать ее внешность и фигуру, когда Иззи была чем-то занята. Или когда делала перерыв. И он по полной использовал все возможности.
Гарри планировал, что Дин сменит его, когда он получит повышение, но после скандальной разборки в среду…
Пусть уходит.
Фирма вполне обойдется без сотрудников, требующих к себе слишком много внимания.
Тем не менее его послали сюда в роли просителя, чтобы уговорить ее передумать, потому что она уволилась из-под его начала. Поэтому и вернуть ее было его обязанностью.
Вчера вечером он испытал на себе гнев Рифкина, директора отдела персонала «Бродмор». Тот намекал, но ни разу не сказал прямо, что именно Гарри каким-то образом был виноват в поспешном увольнении Дин. Как будто проблема заключалась не в ее неспособности воспринимать конструктивную критику и уступать руководству. Он спорил, но Рифкин перечислил ему всех сотрудников, которых они потеряли с тех пор, как Гарри присоединился к их команде, и спросил, как у них всех могли обнаружиться такие глубокие недостатки после многолетней успешной работы.
Вывод: по его вине.
Интерпретация Гарри: балласт, ничего не потеряем, если избавимся от них.
Если люди проработали в компании какое-то время, это еще не означает, что они по-прежнему приносят пользу.
Даже если это была самая талантливая сотрудница в его команде.
И потом, Рифкин ведь не видел слова на стекле его кабинета…
– Глаза подними, красавчик, – промурлыкала лисица на коленях, словно он разглядывал декольте, а не ее подругу, разносящую палочки сельдерея. Гарри неохотно перевел взгляд и посмотрел ей в глаза, которые уже казались стеклянными от выпитого ликера.
Он определенно плохо играл.
– Ты уверена, что тебе так удобно? – снова попытался он.
– Да, все отлично. – Она поерзала и сместилась ниже.
Крошечная брюнетка плюхнулась в узкое пространство рядом с ними. Места для нее было явно недостаточно, потому что она плотно прижалась к нему, и на долю секунды Гарри испугался, что его неприятности только удвоились.
Но затем ее глаза засверкали, она перегнулась через него и спросила:
– Все в порядке, Тори?
Тори. Точно, она пробормотала именно это имя, пока он пялился на Иззи Дин. И маленькая брюнетка оказалась не атакой с фланга, а крайне желательной подмогой.
– Отлично, Поппи. – Тори развеяла сомнения своей подруги драматичной жестикуляцией. – Я отлично веселюсь. Ты знакома с Гарри?
Брюнетка протянула руку:
– Привет, Поппи Спенсер. Это моя квартира.
Вежливый способ спросить «Кто ты и как сюда попал?». То, что Гарри выбыл из социальной жизни на пару лет, не означало, что он забыл правила. Необходимость ответить на рукопожатие Поппи стала прекрасным поводом для того, чтобы чуть приподнять Тори и усадить ее в соответствующее положение, не оскорбляя.
– Приятно с тобой познакомиться, – ответил Гарри. – Значит, это твоя вечеринка?
– На самом деле моей соседки. Она избавилась от ужасной работы.
– Вы всегда празднуете увольнение?
– В этот раз да. Иззи была несчастна много месяцев. Паршивая работа, паршивый босс. Она счастливо отделалась от всего этого.
Паршивый?
– Может быть, работа зависит от самого человека и его стараний? – попробовал защищаться Гарри.
– Над этой она старалась достаточно долго. – Тори мило надула губки. – Но из дерьма конфетку не сделаешь.
Такая формулировка уязвила его. Вот стерва.
– Хочешь чего-нибудь выпить, Гарри? – предложила Поппи. Интересно, как он должен был держать бокал, если обе его руки были заняты грудастой извивающейся женщиной.
– С удовольствием, – ответил он. – И я не прочь познакомиться с твоей соседкой. Поздравить ее с… новообретенной свободой.
И затащить ее, сопротивляющуюся и кричащую, обратно в компанию, если это будет необходимо.
– Как удобно, что все это в одном месте. Иззи прячется на кухне.
Прячется? Не похоже на женщину, которую он знал. Айседора Дин всегда и везде была в центре внимания. Смеясь и встряхивая своими темно-русыми волосами и вообще восхищая обожающую ее публику.
И невероятно отвлекая его.
Она должна быть в своей стихии на вечеринке в ее честь.
Он поставил Тори на ноги, и она радостно схватила его за наполовину развязанный галстук и повела через толпу к кухне.
– Иззи, – драматично заговорила она, входя на кухню с ним и Поппи на буксире, – мужчина без напитка – это настоящая трагедия.
Из-за двери холодильника показалась женщина с вопросительным выражением и теплой улыбкой на лице и автоматически повернулась к раковине со льдом и пивом. Но улыбка исчезла с ее губ в тот же момент, когда она увидела, кто стоит на кухне.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Иззи! – В шоке Поппи оборвала ее.
– Дин. – Он осторожно кивнул.
– Что он здесь делает? – снова прошипела Иззи, как будто его здесь не было. Как-то отчаянно.
– Он гость… – Тори прищурилась, затем обернулась, чтобы взглянуть на него. – Разве нет?
– Он мой босс! – с жаром произнесла Дин.
Тори отпустила его галстук, и тот вяло повис на шее. Две другие женщины повернулась к Гарри, и на всех трех сердитых женских лицах была написана удивительная солидарность.
– Экс-босс, – напомнил он ей. Правда, хотелось надеяться, что не надолго. Он протянул руку: – Гарри Митчелл.
– Ты действительно он? – пискнула Поппи.
– Но ты великолепен, – восхищенно добавила Тори. – Я представляла тебя отвратительным и старым.
Лицо Дин пылало.
– Тори! Достаточно того, что ты сидела у него на коленях.
Та закатила глаза:
– Я ведь не знала, Из. Это же очевидно.
Дин потянулась к своему бокалу и крепко схватила его, как оружие, – у нее даже побелели костяшки.
– Зачем ты пришел?
– Чтобы увидеть тебя.
– Я надеюсь, ты не собираешься умолять ее вернуться? – рассмеялась Поппи. – А то ты зря оплатил поездку на метро.
Умолять. Уговаривать. Подкупать. Маленькая мисс сквернословка внезапно стала самой желанной в Великобритании женщиной. Как бы возмутительно это ни было.
– По почте пришло приглашение для всех сотрудников. – Он пожал плечами. – Я сотрудник.
– Ты не сотрудник, ты мой босс, – подчеркнула Дин. Хотя она говорила в настоящем времени, многообещающе это не звучало.
– Руководство не было исключено, – возразил он.
– Тебя исключают обыкновенные правила приличия, – парировала она.
Да, вот это уже больше походило на Айседору Дин, которую он знал. Взвинченную и обороняющуюся. И всю такую возбужденную и задыхающуюся от бешенства. А бесил он ее часто.
– Что же поделать, я уже пришел.
– Тебя здесь не ждут, – произнесла она, как будто в этом кто-то сомневался. Не самое грубое, что он слышал от нее. У Гарри в памяти всплыла картина ее ухода, которую сменило воспоминание о ее губах, облизывающих палец.
Он откашлялся:
– Могло быть и хуже. По крайней мере, я не переезжаю сюда.
Дин моргнула:
– Что?
– Там снаружи парень с двумя набитыми дорожными сумками. По крайней мере, ты знаешь, что я здесь только на несколько часов.
Поппи нахмурилась:
– Снаружи?
Он бросил на нее косой взгляд. Достаточно нежный, потому что она ему понравилась, кроме того, она действительно пыталась спасти его от Маты Хари.
– Сходи и сама посмотри.
Поппи бросила на Дин виноватый взгляд, а затем, извинившись, выскользнула из кухни – через приоткрытую дверь к ним донесся шум из гостиной, где вечеринка была в самом разгаре.
От одной уже избавился, осталась еще одна. Митчелл хотел поговорить с Дин наедине. Если он собирался унижаться, то не при свидетелях.
– Он достаточно привлекательный, – небрежно добавил он.
Тори, к ее чести будет сказано, держалась. Примерно четыре секунды. Потом…
– Извини, Из, – прошептала она и поспешила за Поппи.
Глаза Дин потемнели еще больше, когда он встретился с ней взглядом.
– Это мой дом, мистер Митчелл. Тебя не приглашали.
– Я сюда точно не вламывался. Входная дверь внизу была открыта и специально зафиксирована. Думаю, что в этом случае закон будет на моей стороне.
– Только не закон о защите сотрудников от домогательства.
– Ты уже не моя сотрудница. – Единственная причина, почему он дал волю своим гормонам.
Она схватила бутылку шампанского и наполнила свой бокал, в спешке перелив немного. Жидкое золото текло вниз по ее длинным выразительным пальцам, вцепившимся в стеклянную ножку.
– Думаешь, я поверю, что тебе было настолько нечего делать в пятницу вечером в Лондоне, что ты пришел на прощальную вечеринку сотрудницы, которая пару часов назад тебя посла…
– Осторожно, Дин. Ты действительно хочешь повторить это?
Ее гнев утих, как шипение пузырьков в шампанском.
– Почему ты здесь?
– Айседора, как нам стать лучше, если у нас проблема с обратной связью? – резонно спросил он.
– Иззи! – выдохнула она. – Никто не называет меня Айседорой.
– Это имя написано в твоем личном деле.
– Но это не значит, что я хочу, чтобы меня так называли.
И так без малейшего труда он получил разрешение называть ее привычным именем, и враждебность между ними значительно снизилась. Но не настолько, чтобы он не отметил про себя ее уязвимое место, – при необходимости этим можно будет воспользоваться в будущем.
– Хорошо, Иззи. Если ты будешь называть меня Гарри.
– Я вообще не собираюсь тебя никак называть. Ты уже уходишь.
– Я еще ничего не выпил.
Она посмотрела на него:
– Если я принесу тебе какой-нибудь напиток, ты уйдешь?
– Может быть. Все равно я только что упустил свой самый большой шанс на интрижку.
Его попытка возымела совершенно правильный эффект. Иззи снова вспыхнула:
– Она не для интрижки. Вообще-то у Тори есть парень.
– Значит, она меня обманула, – парировал он.
Иззи передала ему открытое пиво, словно это была граната.
– Интересное место, – наконец сказал он, глотая обиду вместе с янтарным нектаром. Он должен сделать свою работу, а пока она сердится, ему ничего не добиться.
– Нам нравится.
Ладно, не сдаваться.
– Бывший старый завод?
Она сделала длинный глубокий вдох и, казалось, наконец осознала свою грубость. Даже если он был не совсем гостем.
– Пожарная часть. Мы занимаем верхний этаж и башню. Под нами несколько небольших квартир и кафе на улице.
О, так скупо и неохотно. Будь он проклят, если позволит ей так с собой обращаться. Поэтому Гарри начал расспрашивать:
– Ты живешь в башне?
– Это моя спальня. – Тут на ее бледной переносице обозначилась морщинка. – В смысле, была раньше.
Он открыл было рот, но Иззи прервала его:
– Это не приглашение.
– На самом деле я очень доволен своей комнатой с видом на Темзу.
Ее шелковистые волосы качнулись, подчеркивая острый подбородок.
– Шикарный вид на реку – почему это меня не удивляет? – съязвила Иззи.
– Что шикарного в том, чтобы смотреть на реку?
– Это просто такое клише.
Он проигнорировал ее последнюю реплику. Все лучше, чем признаться, что ему необходимы запах и звуки воды, бьющейся о стенки набережной, чтобы оставаться в сознании. Снова наступило неловкое молчание.
– Как тебе живется с соседями по квартире? – наконец решился он.
– Великолепно. Я привыкла.
Он оперся бедром на кухонный остров и попытался заговорить самым небрежным тоном, на какой только был способен, чтобы Иззи и не вспомнила, что он практически пообещал уйти, когда получит пиво.
– Когда ты начинаешь новую работу?
Ее зрачки расширились.
– Не… сразу. Я с удовольствием немного отдохну.
– Везет.
– Я умоляю… – выдохнула Иззи, отчего край бокала запотел. Все его тело напряглось при воспоминании о ее эффектном представлении в офисе. – Только не говори мне, что ты с зарплатой руководителя не можешь позволить себе отдыхать, когда захочешь.
– Нет, если я хочу зарабатывать столько же, – пробормотал он. – У меня уже пять лет не было человеческого отпуска.
И это была правда. Он проводил почти столько же времени дома, исследуя конъюнктуру рынка, сколько в кабинете, занимаясь выполнением бизнес-плана. На его взгляд, время, потраченное на отдых, было потерянным временем.
– Ну, это многое объясняет.
– Например?
– Возможно, если бы у тебя время от времени были выходные, с тобой было бы легче работать.
Видимо, шампанское придало ей мужества.
– Ты считаешь, это со мной тяжело работать?
Она заметила его ударение.
– Да, я так действительно думаю. Я придерживаюсь мудрости: на каплю меда поймаешь больше мух.
Да уж. Тут он готов биться об заклад. Все, что касалось меда, очень подходило Айседоре Дин. Ее тон кожи, ее голос. Он перевел взгляд на ее губы.
Мед. Определенно.
– Ты полагаешь, что менеджер должен быть добр со своими сотрудниками все время? – спросил он, чтобы отвлечься от своих мыслей.
– Я думаю, деловые отношения – это партнерство, а не тирания.
– Партнерство, где я плачэ тебе за работу.
– Только подумай, насколько продуктивнее я работаю, если хочу добиться твоего уважения.
Ой.
Но его, по крайней мере, немного утешило то, что она употребила настоящее время. Может быть, все это простая уловка амбициозного сотрудника, чтобы получить больше денег. То что надо – он был уполномочен повысить ее зарплату на десять тысяч.
– У меня тридцать три прямых подчиненных. Не слишком рационально быть на короткой ноге с каждым из них.
Особенно если он старался под любым предлогом затащить одну сексуальную и непокорную сотрудницу к себе в кабинет.
– Ха-ха-ха. – Громко рассмеявшись, она допила остатки шампанского. – В любом случае это уже официально не моя проблема, так как я больше не являюсь твоим сотрудником и никогда им не буду.
Он подвинулся ближе к ней. И ему это понравилось. Раньше он никогда не позволял себе приближаться к ней на такое расстояние. Слишком опасно.
– Никогда?
Она стояла на своем:
– Нет.
– Может, тебе нужно пару дней, чтобы все взвесить и назвать цену?
Иззи вспыхнула от оскорбления:
– Нет.
Она прижала руку к груди – его взгляд упал на ее длинные, липкие от шампанского пальцы, которые прижимались к блузке и небольшой выпуклости под ней. Но он сумел перебороть себя.
– Все имеет свою цену.
– Так ты за этим пришел? – Иззи уставилась на него. – Чтобы узнать, сколько тебе будет стоить вернуть меня?
Он не мог позволить ей думать, что она особенная.
– Мы много вкладываем в наших сотрудников. Я не хочу, чтобы кто-то уходил с такими инвестициями. Или нашей внутренней информацией.
– Я подписала соглашение о конфиденциальности. Секретам «Бродмор Натбли» ничего не угрожает.
На самом деле Гарри верил ей. Может, она и принцесса, но принцесса сдержанная и профессиональная. Та среда была исключением. Иззи смотрела на него своими огромными глазами и выглядела очень искренней.
Он не будет больше умолять.
Будь проклят Рифкин.
– Я говорил им, что ты пошлешь меня к черту.
В ее глазах сверкнуло понимание. А на губах заиграла озорная улыбка.
– О, понятно… Тебя послали сюда.
– Я попытался, – выдохнул он. – Тогда ты должна вернуть пропуск.
– Служба безопасности не может его просто заблокировать? – холодно спросила Иззи.
– Эта карточка стоит десять фунтов.
Она покраснела от обиды – получается, она не достойна даже этого.
– Понятно. Следуй за мной.
Гарри сделал последний глоток пива, затем поставил полную на три четверти бутылку на кухонную скамью и потащился за Иззи, наслаждаясь видом ее округлой подтянутой попки.
Раз уж у него появилась такая возможность.