– Тут была дверь…
Ричард подошёл к компаньону и подозрительно его обнюхал.
– Вы где были? Объясните человеческим языком.
– Так нас от выхода позвал какой-то старикашка, круглый весь такой, он сказал торопиться, так как кого-то давно не кормили, и это может быть опасно, потом выспрашивал меня у себя в кабинете про род занятий, все мозги мне вывихнул и сказал, что он твой много раз прадедушка.
– Я ничего не видел! Салех, вы точно ничего тайком от меня не принимали?
– Нет…
– Чертовщина какая-то. Как выглядел этот человек?
Рей описал внешность незнакомца.
– Хм…
– Клянусь могилой отца, это был твой родственник! Вы даже, сука, хмыкаете одинаково, одинаково к людям относитесь, и даже говорите одними словами! Особенно про коньяк! – разозлился Рей, тыча рукой в сторону стены.
– Так, так, помедленнее. К кому мы одинаково относимся? К каким людям? И причём тут коньяк?
– Что ты, что он сказали мне те же самые фразы при знакомстве! На моей памяти только ты настолько отбитый, чтобы мне, мне! – говорить, что я, сука, стрёмный, и что мне надо сдохнуть при такой внешности. И этот коньяк! – на предложение его охладить он назвал меня моральным уродом!
– Так это и есть моральное у… – что-то во взгляде Салеха было такое, что Ричард предпочёл не заканчивать фразу. – Ладно, ладно, я понял. А я точно такое говорил? Вам не послышалось?
– Нет!
– Тогда приношу свои извинения. Это поведение недостойно истинного джентльмена. Обычно я более… изящен в своих оскорблениях. Сейчас бы я сказал…
Что сейчас сказал бы Ричард, осталось неизвестным. Как и что произойдёт с головой графёныша, если терпение Рея всё-таки закончится. Также не дано миру узнать, как вышибание мозгов Ричарду согласуется с условиями договора об охране благородной тушки. В общем, много чего интересного не случилось лишь потому, что Ричард вовремя заткнулся.
– Джентльмены? Вы заблудились?
Джентльмены ошалело заозирались, пока не увидели владелицу голоса – миловидную женщину в строгом платье и небольшой шляпке, покрытой цветами.
– Да, у вас тут очень запутанные коридоры, – честно признался Рей.
Девушка рассмеялась, словно услышала отличную шутку. Салех огляделся, чувствуя подвох. Небольшой холл, метров четырёх в поперечнике. Входная дверь, коридор, из которого показалась незнакомка. Пара высоких окон. Всё. Никаких анфилад (по которым успел побродить Ричард), никаких теряющихся в бесконечности коридоров, никаких кабинетов со странными круглыми господами.
– Следуйте за мной. В этом году вы первые. Вы что-нибудь уже знаете про место, где будете учиться?
Ричард и Рей ответили дуэтом.
– Да.
– Нет.
– У этого места богатая история. Изначально комплекс зданий принадлежал ордену Остролиста, – лекторским тоном начала вещать незнакомка. – Этот орден объединял искателей бессмертия. Учёных, магов, просто энтузиастов. Примерно пятьсот лет назад Орден прекратил существование.
– Они все умерли? – решил блеснуть остроумием Салех.
– Нет, отчего же? Орден достиг своих целей и был распущен. А в здании разместилась наша академия. В те времена волшебников считали чем-то вроде недомагов. Не полноценная магия, а так – ошибка природы. Проявленная в разумных блуждающих заклинаниях. Так полагали долго, первые упоминания о волшебниках встречаются ещё в письменных источниках трёхтысячелетней давности. Но шесть сотен лет назад ордену Остролиста удалось выяснить, что атрибуты волшебников можно развивать. Это было побочное исследование, и ему не придавали значения вплоть до роспуска ордена. Тогда все полученные знания стали наследием Северной империи. И на государственном уровне было принято решение поставить на поток обучение волшебников. Слишком убедительным выглядел результат работы ордена.
– Я приношу свои искренние извинения, я не представился. Сэр Ричард Гринривер. А это мой компаньон и душехранитель – мистер Рей Салех. Нас так впечатлило это место, что мы полностью позабыли о манерах, – прервал лекцию графёныш.
– Мисс Виолетта Дэвис. Я веду расширенный курс по истории. Рада знакомству.
– Мисс Дэвис, есть ли что-то критически важное, что вы можете нам поведать перед тем, как мы будем вынуждены расстаться? Я слышу голоса, значит, ваша миссия проводника скоро будет выполнена.
Салех аж заслушался. Он не обладал подобными дипломатическими талантами, а весь его опыт общения с женщинами не предполагал подобных словесных кружев. Или вообще ограничивался передачей горсти монет.
– Да, конечно. Мистер Гринривер, запомните одну вещь: тут, в стенах университета, нет сословных различий. С вами за одной партой будут учиться бывшие крестьяне, служащие, военные, представители других народов. Академия даёт равные права мужчинам и женщинам. И моё уважение могут заслужить лишь достойные студенты, а не те, чьё мнение о себе зиждется на длинном списке предков или толщине кошелька. До встречи на лекциях, господа!
И отвесив короткий поклон, мисс Виолетта Дэвис ушла обратно по коридору.
– Босс, кажется, тебя сейчас грубо отшили с твоим графством, – откашлялся в кулак Салех, чтобы самым мерзким образом не заржать.
Впрочем, Гринривер не выглядел хоть сколь-нибудь расстроенным.
– Мистер Салех, видимо, в женщинах вы понимаете не больше, чем я в содержании драконов. Немного общеизвестной информации и куча домыслов, да?
На эту реплику Салех предпочёл не отвечать, чтобы не попадать лишний раз своему нанимателю на язык.
– Запомните, мой друг, самое печальное, что может с вами произойти при общении с барышней – это равнодушие. Раздражение – первый шаг к графской постели! – самодовольно закончил Гринривер.
У Салеха родился логичный вопрос: Ричард раздражает всех, и его, Рея, в первую очередь. Значит ли это, что скоро у графского сына будет крайне бурная и разнообразная половая жизнь? Но потом до отставного вояки дошло, что может в ответ на это придумать Гринривер, и он промолчал.
Вскоре молодые люди зашли в приоткрытую дверь и оказались в просторном помещении. Параллельно стенам в нем стояли конторские столы, три из которых на данный момент были заняты.
Сама процедура заполнения документов запомнилась Салеху разве что тем фактом, что Гринривер оказывается, был двадцати трёх лет от роду, а второе имя у него было Джереми.
В приёмной комиссии объяснили, что студентам полагается место в общежитии. Проживание в городе разрешено только после третьего курса. Та же история касалась питания. Но, как подсказывал Салеху жизненный опыт, наверняка были варианты, позволяющие обойти большинство ограничений.
После заполнения бумаг Рея пригласили в соседний кабинет, который наконец-то давал понять, что учат в университете волшебников, а не государственных служащих.
Кабинет напоминал лавку сумасшедшего старьёвщика. В нем было всё: баночки, бутылочки, механизмы, клетки с мелкими животными, тубы с нанесённым рунами, связки трав, разнообразное оружие. В центре этого великолепия сидел тощий старик в очках-консервах. Он разглядывал через каскад линз что-то зажатое в пинцете.
– Так, так, так… Ну-с, с чем пожаловали? – голос живо напомнил Салеху полкового врача. Именно таким голосом тот узнавал подробности заражения очередного бойца триппером.
– А?
Старичок за кафедрой вздохнул. Будущий волшебник, наконец, заметил на столе табличку: «Юлий Ремуль, профессор».
– Рассказывайте, говорю, какой у вас атрибут.
– Охлаждаю бутылки со спиртным.
– Только со спиртным?
– Ага…
– Ожидайте.
Внезапно из пола выдвинулась стальная стенка и упёрлась в потолок, отсекая старичка за столом от остальной комнаты. Рей удивлённо огляделся. Какое-то время он постоял на месте, вслушиваясь в шуршание и позвякивание. Потом сел на обнаруженную табуретку и принялся разглядывать содержимое полок. А потом… потом Салех, в лучших солдатских традициях, уснул.
– Молодой человек! Молодой человек! Просыпайтесь!
– Ась?
– Просыпайтесь, говорю. Из служивых, что ли?
– Ага…
– Оно и видно. На этой табуретке обычный человек не то, что не уснёт – не усидит. Демонстрируй давай свою силу.
Перед старичком стояли три бутылки. В горлышко каждой был вставлен термометр, а на стенку прилеплен кусок бумаги с номером.
Салех взял первую бутыль и попробовал применить свой дар. Ничего не вышло. Повторил…
– Если не срабатывает, просто ставьте на место, говорите об этом и берите вторую, – подсказал старичок.
В итоге охладить получилось только третью бутылку. Снова поднялась штора. Снова Салех принялся ждать. Снова три бутылки.
История повторилась, только теперь Салех охладил все три бутылки.
И снова штора вверх…
После шестого раза бывший лейтенант не выдержал.
– А что мы делаем-то?
– Изучаем границы вашего дара. Способны ли вы охладить смесь спирта и масла? Нагреется ли охлаждённая смесь, будет ли работать способность без спирта? И так далее.
– И какие результаты? – глаза инвалида аж засветились от предвкушения.
– Если будет надо, вам скажут. Вы не отвлекайтесь, чем раньше закончим, тем раньше вы покинете мой кабинет.
Испытание продлилось ещё почти час. В животе у Рея урчало, и он откровенно умаялся.
– Так, первичный анализ закончен. Результаты обследования вам выдаст куратор группы. Обращаю внимание, это именно что первичный результат. Когда приступите к учёбе, нужно будет пройти ещё один цикл анализа, но уже полный. Дата, форма и время проведения назначаются в частном порядке. До встречи на лекциях – думаю, мы будем часто встречаться.
– Профессор, а можно один вопрос?
– Задавайте, – Ремуль вернулся к своему занятию.
– А моя сила, ну, она…
– Сможете ли вы убивать армии? Да, сможете.
– То есть я действительно волшебник?
– Вне всяких сомнений.
– А…
– Столовая налево, до конца аллеи. По студенческому жетону питание бесплатное.
– Спасибо.
– Не за что. Хорошего дня.
В приподнятом настроении Салех покинул кабинет. На выходе ему выдали два жетона. Один для поселения в общежитие кампуса, второй – для получения учебных пособий. Также он получил ученический амулет. Металлическую его основу составляли переплетённые буквы «ВНУВОВ», а в центре торчал большой зелёный камень.
Своего нанимателя бывший лейтенант нашёл на выходе из здания. Тот развалился на скамейке, покуривал небольшую трубку и щурился от яркого солнца.
– Я разочарован.
Этой фразой он встретил приятеля.
– И чем же? Неужели условиями содержания? – Салех опустился рядом.
– «Условиями содержания», скажете тоже. Тут не конюшня! Поймите, мистер Салех, университет готовит лучших! Людей, что вершат судьбы! А что же я вижу в итоге? Канцелярию, скучающих клерков за конторками. Словно не на чароплёта пошёл учиться, перед которым весь мир склоняет колени, а на писца у нотариуса. Тут распишитесь! Там распишитесь! Здесь поставьте галочку…
– Кому суп жидок, а кому и жемчуг мелок, – философски заметил Рей.
– Предлагаю оценить местный общепит. Хотя после всей этой бюрократии у меня запросто может быть несварение, – подытожил Ричард.
Столовая обладала той же монументальностью, что и остальные здания. Длинные деревянные столы, похоже, застали ещё прежних владельцев. В центре зала располагался гигантский очаг, сейчас потухший. Стены местами были забраны гобеленами такой грубой выделки, что становилось понятно их истинное предназначение – защита от промозглого холода зимой.
В отличие от приёмной комиссии, в столовой было довольно много народу.
– То есть вы серьёзно утверждаете, что это вот – еда? – Ричард с болезненной брезгливостью смотрел на содержимое подноса.
– А что не так? – Рей, наоборот, был предельно счастлив. Во-первых, на раздаче были котлеты из мяса. Во-вторых, их можно было брать неограниченно.
– В нашем поместье чем-то подобным кормят собак! – достаточно громко прокомментировал Ричард.
Вокруг стало тихо.
– Вы гость в этих стенах и оскорбили стол, что вам накрыли. Попрать старые законы может только тот, у кого нет чести.
Рей огляделся. Реплика исходила от парня, чья внешность выдавала в нем уроженца степей. Длинные волосы, собранные в пучок на затылке. Острое скулы, раскосые глаза. Длинное чёрное одеяние, напоминающее халат.
– У северных народов существует традиция – есть полупереваренные оленьи фекалии, извлечённые из кишечника. У шуманцев есть религиозный закон, согласно которому они едят печень своих стариков – так те, кто уходит за грань, могут поделиться с потомками своей мудростью. У зелтарийцев принято добавлять пару капель своей крови в вино гостя. Кочевники пьют мочу мальчиков до десяти лет. Их законы я тоже должен соблюсти? – всё это Ричард произнёс, не поворачивая головы.
– Мудрость предков несёт в себе отпечаток созидающей силы. Глупец идёт против законов человеческих, безумец против законов божественных. Подлец попирает их прилюдно, – так же спокойно ответил студент.
– А те, кто плевал на эту замшелость, придумали туалетную бумагу. И научили ею пользоваться даже восточных дикарей. Как может рассуждать о чистоте чести тот, кто не в силах подтереть себе задницу?
В руках спорщика появилась чернильница и кисть. Так быстро, что Салех даже не успел уследить за движением. Студент поднялся из-за стола и сделал шаг к Ричарду.
Школа волшебства. Оскорблённый старшекурсник делает что-то непонятное, но явно угрожающее. Бывший лейтенант не знал и знать не хотел, насколько. Но он хорошо разбирался в драке. А степняк умудрился встать так, что и разбираться особо не понадобилось. Рей, не поднимаясь с лавки, одним ударом правой ноги сломал ему колено.
Тот рухнул на пол с жалобным криком. Теперь в столовой замолчали все.
– Мистер Салех, одолжите мне свой тесак? – Гринривер не выглядел удивлённым или недовольным. Скорее наоборот.
Инвалид оглядывался по сторонам, поощрительно улыбаясь. Оружие он толкнул своему нанимателю через стол. С мерзопакостной ухмылкой Ричард сделал первый шаг к стонущему на полу студенту.
– Не убивайте его, Ю-Вонг не собирался нападать на вас! – раздался полный отчаяния девичий голосок. – Он всего лишь хотел пошутить.
Салех оглянулся и увидел обладательницу голоса. Миловидная блондинка с коротким каре золотистых волос. Девушка была облачена в какую-то странную робу, а за поясом у неё торчали запачканные грязью грубые перчатки. В глазах девушки стояли слёзы.
Гринривер отвесил ей приветственный поклон. И опустился на корточки перед неудачливым шутником.
– Ю-Вонг, значит? Пошутить хотели? Ничего плохого не замышляли?
Искалеченный парень судорожно закивал, а потом так же судорожно закрутил головой.
– Юная леди, на что вы готовы ради того, чтобы я не сделал этим замечательным ножом какой-нибудь ужасной вещи?
Молчание было ответом.
– Ах, плебс так развращён. Бедная девушка уже напридумывала себе невесть чего. Леди, не надо так часто краснеть и бледнеть. В обмен на жизнь этого недоумка я запрошу с вас всего лишь свидание. Большего он не стоит. В людном месте, можно при свидетелях. Вы согласны? – голос Гринривера стал мягок.
– Да! – кажется, девушка была готова бухнуться в обморок.
– Ну, значит, убивать вас я не буду, – с сожалением протянул аристократ.
– Вы не посмеете! – просипела жертва графёныша.
– Ещё как посмею! Но не сейчас, сейчас мне предложили хороший выкуп. А вот плату с тебя я возьму, – мелькнул тесак, и в руках Гринривера оказался срезанный пучок волос. – Мистер Салех, пройдёмте, поедим в другом месте. Леди, мой поверенный свяжется с вами позже. Господа! – Ричард обратился ко всем зрителям, – честь имею.
Рей с сожалением взглянул на поднос, полный еды, и последовал на выход.
Шли молодые люди в полном молчании.
– Мистер Салех, примите мою искреннюю благодарность. Именно такого поведения я от вас ожидаю в дальнейшем. Вы совершенно правильно разобрались в ситуации и предприняли совершенно правильные, и, главное, своевременные действия, – пучок волос Ричард завернул в платок и сунул в карман, а нож отдал обратно Рею.
– Не слишком ли жестоко? Студиоз навряд ли хотел тебя оскорбить. Ричард, чёрт возьми, это была столовая при кампусе! Студентик! Ну, облил бы он тебя чернилами… – бывший лейтенант испытывал довольно мерзкое чувство. Словно пнул котёнка.
– Вы неверно истолковываете произошедшее. Аристократа может оскорбить только аристократ. А черни надо указывать на её место. И если бы вы в глубине души этого не понимали, то не сломали бы этому студентику коленку. У вас хорошие задатки и славные инстинкты. Не противьтесь им.
– А нас за произошедшее не отчислят? – запоздало поинтересовался бывший лейтенант.
– Не забивайте голову пустяками. Свидетели подтвердят, что было что-то очень похожее на нападение. Вы превентивно устранили угрозу, при этом у нас вами контракт. Плюс ваши многочисленные контузии, плюс связи отца.
– Этому Ю-Вонгу предстоит долго лечиться, не факт, что он сможет нормально ходить.
– Я наслышан о достижениях волшебников на поприще медицины, так что сомневаюсь, что ему угрожает что-то серьёзное. А если и да, то какое вам дело?
На это инвалид не нашёл что ответить, и весь оставшийся путь до общежития они проделали молча.
Переговоры с комендантом Ричард взял на себя. Он просто захлопнул дверь кабинета перед носом Салеха и какое-то время общался там с мистером Ясоном (имя которого поведала табличка на двери).
В итоге крайне довольный Гринривер, позвякивая ключами, поднялся по лестнице, увлекая за собой приятеля. Комната, которую им выделили, находилась на третьем этаже и выходила окнами в сад. Обстановка была скромной, но добротной. Две массивные кровати, пара стеллажей с книжными полками, столы, обитые зелёным сукном. На входе небольшой гардероб. Туалет и ванна с лейкой душа – раздельные. Газовые фонари на стенах. Вода из-под крана текла, правда, только холодная, но Ричард уверил, что этот вопрос будет решён в самое ближайшее время. Рею обстановка понравилась.
– Сарай, конечно, но это лучшие апартаменты во всём университете. Представляете, комендант просто отказался брать больше! Так что дойдите до цирюльника и проследите, чтобы наши вещи перевезли сюда. Ах да, и добудьте мне стеклянную банку посимпатичнее. Надо упаковать трофей, – Гринривер помахал завёрнутым в платок пучком волос.
В этот момент в дверь постучали.
Визитёром оказался здоровенный мужик в дворницком фартуке. Габаритами он превосходил даже Салеха, а на поясе у него болталась дубинка, сверкающая рунными цепочками.
– Господа! Вас срочно вызывает проректор по безопасности. Собирайтесь, я вас провожу.
Опять не пообедаем, тоскливо подумал бывший лейтенант. Тон дворника не предполагал возражений. К тому же возразишь на этот раз – ещё неизвестно, сколько дворников пришлёт проректор в следующий…