Глава V
А в Париже королевские мушкетеры готовятся к отъезду в Ля-Рошель. Как и Атос, они намерены исполнить свой долг. Во дворе особняка, служащего им гарнизоном, они собирают вещи и грузят на лошадей.
Капитан де Тревиль, командующий войсками, кого‑то ищет. Он обеспокоен. Где его новобранец? Он подходит к его лучшим друзьям – весельчаку Портосу и загадочному Арамису – двум самым выдающимся мушкетерам.
– Где он, ваш зверь? – спрашивает он без обиняков.
Оба мушкетера хорошо знают, кого ищет их начальник: блистательного д’Артаньяна, конечно.
Первым откликается Арамис. Он выдает уверенный ответ, поигрывая золотым крестом, поблескивающим у него на шее:
– У него была встреча, на которую приходят в одиночестве.
Арамис и Портос от души смеются. Капитану де Тревилю не до шуток. Встреча с женщиной – какой вздор!
– Ладно, я понял, – отвечает он, морщась, и удаляется.
Он надеется, что д’Артаньян не забудет о своем долге. Бегать за красавицами – одно. Но быть на службе у самой главной из них – другое. Капитан де Тревиль убежден, что Франция – самая прекрасная и самая требовательная из дам: она и прежде всего она.
В это время по двору проходит мальчик. У него в руках письмо. Он направляется к Арамису:
– Сударь, – говорит он, смущаясь, и вручает ему послание.
Арамис кивает мальчику, забирает письмо и быстрым движением распечатывает. И, пока гонец не скрылся, начинает читать. Под шляпой с цветными перьями его лицо становится серьезным. Портос хорошо знает своего друга: его что‑то беспокоит.
– Что случилось? – спрашивает Портос, теребя бороду.
Арамис погружен в чтение и не слышит. Не говоря ни слова, он прыгает на своего коня. Портос удивлен:
– Ты что делаешь, Арамис?.. Арамис!
Он обращается к нему, но безуспешно. «Какая муха его укусила?» – бормочет себе под нос Портос.
Непроницаемый, Арамис даже не смотрит на него. Он пришпоривает коня и стремительно покидает двор.
Молодая дама идет по коридору женского монастыря Святого Тома. Ее имя – Матильда д’Эрблей. В это утро она занята: в ее ведении постельное белье всей общины. Про себя она планирует, что должна сделать: сменить наволочки, собрать одеяла, отнести простыни в прачечную…
Работы у нее и правда много, ведь здесь столько послушниц! Она неутомима, но все же надеется на помощь сестер Марии-Агнессы и Бенедикт.
Весь ее день продуман; она знает, что закончит дела поздно – как раз перед вечерней службой. Она входит в огромный сводчатый зал с толстыми стенами. Проходит мимо десятка кроватей. Нужно начать с тех, что находятся в часовне: они дальше всего от прачечной.
Она не ожидала кого‑либо встретить сегодня. Однако слышит звук приближающихся шагов – такое редко бывает в этих стенах. К тому же это мужчина – хорошо ей знакомый королевский мушкетер.
– Арамис? – появление брата удивило прекрасную Матильду.
Тот смотрит на молодую женщину. Этим утром в нем нет присущих ему учтивости и обаяния. Его взгляд строг и мрачен. Даже не поприветствовав сестру, он сразу переходит к сути.
– Наша матушка пишет, что вы беременны. Что это за история?
Матильда на мгновение замирает. Она не рассчитывает отвечать напрямую на этот вопрос, который в высшей степени ее смущает.
– Ты не можешь здесь оставаться, – напоминает она своему брату. – Ты в монастыре.
Атмосфера накаляется. Матильда хорошо знает, что Арамис не позволит выпроводить себя так легко. Скандал – последнее, что ей сейчас нужно.
Вдруг слышится еще один мужской голос. Голос солдата, которого она ценит почти так же, как Арамиса, хотя знакома с ним не очень хорошо. Это весельчак Портос, и его смех словно окутывает их. Она называет его по имени. Он смотрит на нее потрясенный:
– Матильда! Как ты изменилась! – восклицает он, лучезарно улыбаясь.
Вряд ли можно представить более разительный контраст между его добродушием и глухой яростью Арамиса.
Воздух немного теряет накал. Она так счастлива снова видеть Портоса. Он хочет обнять ее, но Арамис прерывает их трогательную встречу, грозно покашливая:
– Мне кажется, что мы разговаривали, – говорит он резко.
Портос поворачивается к другу, поднимая руки: он не собирается вмешиваться в семейные дела.
– Я понял, – отступает он.
Он отходит и завязывает разговор с двумя монашками, которые беседуют в отдалении.
– Приветствую вас, сестры, – обращается он к ним радушно. – Кто‑нибудь из вас предложит мне гостеприимство?
В крайнем смущении монашки опускают головы. Отвечать на вопросы мужчины в божьем заведении немыслимо. Их молчание не портит настроения Портоса. Он отвечает сам себе:
– Ладно. Пойду поищу христианского милосердия на одной из ваших кроватей… Эта подходит? Да? Ну и отлично…
И он уходит. Матильда оказывается один на один со своим братом, с его обвинениями… и с ошибкой, которую она хотела бы забыть. Чтобы избежать любопытных ушей, он увлекает ее в часовню.
– Пойдем! – распаляется он. – Матильда д’Эрблей не будет одна растить ребенка, поверь мне.
Когда они оказываются совсем одни, он задает ей вопрос, который не терпелось задать с самого приезда:
– Кто отец твоего ребенка?
Матильда смотрит в сторону, хлопая ресницами. Ей ничего не приходит в голову, кроме как сказать:
– Я забыла.
Но Арамиса не обманешь:
– Не хочешь признаваться? Очень хорошо.
Он кладет руку на живот сестры. Матильда пытается отстраниться, но поздно. Он уже оценивает ситуацию, подсчитывает, собирает факты.
– Я думаю… три месяца. Так? Значит, июнь. Ты находилась в имении, матушка мне сказала. Был праздник, так? Кто там еще был? Вечные нахлебники, скорее всего.
Про себя он составляет список подозреваемых. Несомненно, Матильда забеременела от одного из них. Он перебирает в уме их лица. И наконец называет несколько имен.
– Бралинге? Нет, у него желтые зубы… Кодавен слишком стар… Мортемар? У него уродливая жена. Это он вскружил тебе голову?
Матильда поднимает глаза к небу и выдает звучное «нет».
Проницательность брата вызывает досаду. Тиски вокруг нее сжимаются. Но она не признается ему… Только не это! Между тем Арамис продолжает:
– Один из братьев Балестан? Не говори мне, что мой племянник – сын одного из этих ублюдков!
– Ну хорошо. Сейчас война, – нетерпеливо намекает Матильда.
Арамис застывает:
– Солдат? Это солдат, – делает он вывод. – Тебе всегда нравились солдаты.
Матильда не добавляет ни слова, но взгляд выдает ее. Внутреннее волнение читается в ее глазах. В этот миг Арамис понимает:
– Я знаю! – восклицает он уверенно. – Вильнёв де Ради!