Корчма «Старая квочка» издавна пользовалась не лучшей репутацией. Приличные люди сторонились её днём, а ночью и вовсе обходили десятой дорогой. Здесь всегда собирались воры и проходимцы всех мастей, убийцы и висельники, до кого ещё не успела – или не смогла – добраться карающая длань городской стражи. Не случалось ещё такого дня, чтобы в «Старой квочке» не произошла драка или поножовщина, частенько заканчивающиеся смертью. Иной дозор старался держаться сторонкой от этого заведения.
Корчмарь Станислав был хмурый седой мужик, отнюдь, правда, не старый. Он награждал посетителей острым взглядом из-под насупленных густых бровей и, заранее предчувствуя неприятности, спрашивал: «Чего угодно?».
– Чего угодно? – бросил Станислав, навалившись на прилавок.
Будилад положил перед собой новиградскую крону и, глядя куда-то за спину трактирщика, тихо произнёс:
– Пива.
– Сколько?
– Кубок, а там посмотрим. На худой конец сдачу оставишь себе.
Корчмарь смерил его подозрительным взглядом и скрылся в подсобке.
Лазутчик поправил старенькую прохудившуюся шапку с полинявшей меховой опушкой и, поглаживая недельную щетину тыльной стороной ладони, украдкой оглянулся через плечо.
Похоже им заинтересовались четверо смуглых ребят с дурными глазами, что сидели за небольшим покосившемся столом почитай у самого входа. Пока они просто временами зыркали в его сторону, но опыт подсказывал, что одними переглядками дело не кончится.
Почти незаметным движением Будилад поправил тугую повязку на раненой ноге и полез правой рукой под полу крытого мехового кафтана.
Вернулся корчмарь. Он вытер прилавок перед Будиладом непонятного цвета тряпкой и поставил кубок с холодным пивом. Лазутчик кивнул и принялся пить.
В это время с шумом распахнулись двери «Старой квочки», и вместе со стылым ветром и мокрым снегом внутрь ввалился красный обросший мужик со всклокоченной бородой да распухшей от беспробудной пьянки мордой. От него разило кислым запахом пота и пятилетним перегаром аж от крыльца. Мужик зажал указательным пальцем ноздрю и прицельно высморкался на порог.
– Такую-то мать, ну, и погодка! – гаркнул он хриплым голосом и, сорвав дырявую заячью шапку, запустил ею в проходившего мимо дымчатого кота. Котяра обиженно заверещал и стрелой юркнул в подпол.
Пришелец подобрал головной убор и сел у прилавка неподалёку от Будилада. Витиевато выругавшись и подобрав самые немыслимые сравнения, заказал квасу.
– Колосники горят, – развёл руками мужик, – только квасом и спасаюсь. Ничё больше не берёт.
– Говорят, у тебя вчера аминины справлялись? – участливо спросил корчмарь, подставляя ему под нос ладью.
– Чё у тебя тут так орут постоянно? – скривился пришелец и одной рукой схватился за голову, а другой за ладью с квасом. – Дружище, – обратился он к Будиладу и чуть не упал, – честное слово… Вот первый раз так нажираюсь, аминины были… – после этих слов Станислав сдержано засмеялся и скрылся в подсобке. – Помоги до стола добраться? Бога ради.
Лазутчик вздохнул, сгрёб со стола пиво одной рукой и забулдыгу за шиворот второй. Утащил его к дальнему столу и небрежно толкнул на лавку. Мужик громко велел трактирщику принести чего перекусить и вытаращил на Будилада красные воспалённые глаза.
– Выпьешь со мной, а? Не побрезгуй, путник, – и умоляюще сдвинул брови, положив правую пятерню на грудь.
Родович украдкой пробежал взглядом по корчме и сел напротив пьяницы. Станислав принёс им кувшин пива и вяленой рыбы на широком расписном блюде.
– Мож, чего пошибче? – справился он.
– Не, – отмахнулся мужик, – ну, может, погодя.
Корчмарь хмыкнул и вернулся за прилавок.
– Зря ты сюда пришёл, – отпив прямо из горлышка произнес мужик. Это был известный пьяница и прощелыга Арéй по прозвищу Элефант. Прозвищем сим его наградили заморские купцы, и было оно, видно, жутко обидным, потому как сам Арей никогда не признавался, что оно значит. – Мне уже ведомо, что тебя разыскивают, а тут мы как бельмо на глазу.
– Здесь? – усмехнулся Будилад.
– Хочешь сказать, в этом болоте? – снова выпил Арей. Когда-то он был купцом, жил в богатом тереме, ходил в шелках. А потом в единый миг лишился всего. Почитай весь товар утоп во время бури у Мошуарских островов. А что не потонуло, то разграбили скорые на расправу островитяне. Домой вернулся к пустому порогу. Его семья пропала, и как Арей не старался, следа их не нашёл. Так и спился. – Думаешь, коль ворьё кругом, так и затеряешься? А я тебе вот как скажу: найти тебя здесь, что два пальца обоссать. Народец гнилой пошёл, каждый норовит сдать, заложить, чтоб потом больше захапать, чтоб делиться не пришлось. А ты человек новый, сразу видать, и явно нездешний.
– Думаешь, проблем не оберёмся? – серьёзно спросил Будилад.
– Да, почти уверен. Кроме тебя, чужаков тут ещё четверо. И один беспрестанно пялится на нас, к чему бы это?
Лазутчик впился двумя руками в кубок и расхохотался, делая вид, будто Арей только что поведал ему весьма занятную историю. Бывший купец тоже хихикнул для порядка и припал губами к кубку с квасом.
– Мать-перемать, дерьмо-дерьмом, а хорошее пиво только тут и можно достать. По крайней мере, в Лихоборе, – посетовал Элефант и отобрал у Будилада кубок. Правда, после нескольких глотков, вернул. – К себе я тебя не пущу, опасно…
– Думаешь, и за тобой следят?
– Есть такой грешок в последнее время. Только никак не разберусь кто. Толи из Саахада кому-то приспичило, толи из Арагуза, чёрт их там разберет, – он махнул рукой и подлил выпивки. – Тебе налить?
Лазутчик отмахнулся.
– Этим-то от тебя что надо? – дался диву Будилад. – За морем, поди, своих забот хватает, зачем им за тобой ещё следить?
– Не знаю, – хмыкнул пьяница. – Не наши, и точка. К своим-то уже привык, да и давно они тут обитают. А эти – чужаки, пришлые. Совсем недавно в нашем конце объявились, и пока ни к одной шайке не примкнули. Странные они, чую, не только за мной приглядывают. А тебя, видать, ищут крепко.
– Откуда знаешь?
– Сорока на хвосте принесла. Не знаю уж, чем ты насолил этому Соте, но только ищет тебя не только он.
– Ещё родовичи, – кивнул вурдалак. – Я теперь предатель, друг Арей. И башку мне снимут за милую душу.
– Не снимут, – уверенно бросил Элефант и, навалившись локтями на столешницу, понизил голос пуще прежнего. – Тебя ещё кто-то ищет. И это не князья, кто-то покруче. Люди называют его Азáрем. Фатьяну твоему про это тоже известно. И можешь быть уверен, пока князь родовский не выяснит, кому и зачем ты понадобился ещё, будь спокоен – башка твоя останется на месте…
– Почему ты решил, что этот Азáрь круче, чем князья? – шёпотом спросил лазутчик.
– А то, что Азаря этого тоже ищут. Рытники.
– Вон оно как… – протянул вурдалак и от удивления навалился на столешницу.
Рытники, их ещё называли цепными псами Храмовых скал. Лучшие воины Горнего, которые, по слухам, могли справиться с самим чёртом. Именно рытники разбили армию лютичей, некогда считавшуюся непобедимой. И теперь Будилада разыскивал некто, за кем охотились эти чудо-воины.
Арей выругался.
– Перемать! Слав, почему пиво кончилось?! – заорал он на всю корчму. – И давай уже сюда окорок, чего жмёшься?
Будилад задумался. Его ищут. Третья сторона. Кто? Что за Азарь такой? – вопрос, по сути, десятый, главное: зачем? Что-то подсказывало ему, что вряд ли этому Азарю тоже понадобился компромат на Соту. Во всяком случае, это не главное. Было бы дело в мироградских документах, уж Арей-то бы об этом узнал.
Запахло жареным мясом, у вурдалака аж слюнки потекли. Сидевший напротив Элефант, потирал руки и хищно улыбался, глядя на ещё горячее мясо. Лазутчик отдал корчмарю ещё полторы кроны и быстренько оторвал себе кусок – пока разорившийся купец не сожрал всё в одиночку.
– Всем нужен старина Арей, – усмехнулся мужик и поскрёб лохматую шею. – Черт его, просто притягиваю всяческих предателей…
– Ты это о чём? – с набитым ртом молвил Будилад, поэтому «о чём» у него вышло, как «о фём».
Арей Элефант помрачнел и совсем уж перешёл на шёпот, хотя особой надобности в этом не было. И без того было трудно что-либо нормально расслышать от завсегдашнего трактирного шума, криков и ругани. Да ещё неподалёку, у самого очага устроились трое певцов, тянущих под гусли и гудки какой-то жутко унылый мотив.
– Ты про рива Стародума слыхал? – выдавил Арей. Его друг покрутил головой. – Да и не услышал бы. Я надеюсь, ты знаешь, кто такие ривы и чем они промышляют?
– Угу, – кивнул вурдалак, запивая пряное угощенье, – убийцы наёмные. Живут у Капища и держатся особняком.
– Вообще-то, не совсем. На самом деле, они людей в основном не убивают. Чудиков всяких укладывают за деньги, всё больше тварей несмышлёных. Ну, там, шишига какая допечёт, русалки в конец оборзеют. Конечно, не без того, случается и на истинных тварей ходить, супротив которых не каждый жрец сдюжит…
– Я понял, – кивнул Будилад. – Отбирают хлеб у священников.
– Причём довольно успешно, надо сказать. У кого деньжата при кармане предпочитают к ривам обращаться. И видать не без оснований. К тому же, за них говорит и то, что, как ни крути, а они прямые наследники лютичей. А это что-то да значит.
– Это, в общем-то, неважно.
Арей насупился.
– Знаешь, что, раз такой умный и понятливый, ступай и решай уже свои проблемы. Не мешай старине Арею поправляться.
– Ладно, дружище, не обижайся. Так что там с твоим ривом?
– А то, что тоже, вроде предателя стал. Хороший был рив, по-своему талантливый. Но боги любят всякие насмешки.
– Боги? – перебил его лазутчик и прыснул в кулак. – Старина Арей подался в язычество?
– А я из него и не выходил, – серьёзно заметил купец и подмигнул, – только не говори никому. Ну, вот. Твою мать, и довелось же Думу встретить русалку. Бох ты мой, Будилад, – Элефант закатил глаза и покрутил головой, – что это была за девка. Сам видел. За такую и жизнь отдать не срам. Но это всё неважно. Сбежали они и решили схорониться у меня. Я им дал кой-чаво и выгнал из города. Неспокойно что-то было. А их, как от меня вышли, так и встретили жрецы Храмовых Скал. Рив-то выкарабкался, а вот девчонку ухлопали…
– Погоди! – хлопнул себя по лбу лазутчик. – Безумный рив, так кажется его называют!
– Ага. Я слышал, он собственноручно зарезал графа Арагуза прямо на турнире – при всех. Этот-то граф и навёл священников на его русалку.
– Надо же, – Будилад задумался и принялся потирать бороду.
– Я это к чему? – прервал его размышления собутыльник. – В последнее время, рядом со мной лучше не появляться. Так что щас пображничаем и ступай-ка ты подобру-поздорову. К ривам сходи, може, пособят чем. Ну, а нет, так хоть добавишь своим преследователям головной боли. Пусть думают, какие у тебя дела с чудоборцами. Мать твою за ногу, будем здоровы, чужеземец! – уже громче произнёс Элефант, и мужи чокнулись.
Некоторое время ели молча. Будилад прислушался к певцам. Они, наконец, сменили наигрыш и запели гораздо мелодичней.
…Чёрные волосы, чёрный лес,
Чёрное озеро рябью накрыло,
Чёрные звёзды глядят с небес,
Чёрное сердце навеки остыло.
Красный рассвет распахнёт окно,
Кому-то придётся за всё поплатиться,
Белое выпить до дна вино,
С чёрною девой навеки проститься…
Ты, не ожидая победы в бою,
Смело шёл с горящим взором,
Чтобы однажды долю твою,
В клочки разорвали борины с позором!..
– А я знаю эту былину, – прервал молчание Будилад. – Она про лютича, который из-за арагузской чародейки вышел один на один с борином, за что и поплатился собственным рассудком. Что-то часто в последнее время про лютичей говорят. К чему бы это?
– Объявятся, наверное, – пошутил Элефант.
– Не объявятся, – серьёзно заметил вурдалак. – Года два назад Фатьян приказывал разыскать их следы. Как ты уже понял, ничего. Кто-то ассимилировался, кто-то вернулся и стал ривом. Но сам по себе народ волкодлаков вымер. Остались только истории.
– Совершенно, кстати, реальные истории, – поддержал его Арей. – Да, раньше мужики были не то, что щас… Стукач на стукаче, всё за шкуру свою трясутся. Вот уже и мне не верится, что ты пошёл против всех из-за женщины.
– Тебе и про это известно?
– А как же? Сплетни сплетнями, а крупица истины там завсегда есть… О вас, Будилад, тоже когда-нибудь балладу сложат… Но вам уже будет всё равно, – чуть помолчав, мрачно добавил известный пьяница и прощелыга Арей Элефант.
– Когда уйду, письмецо одно отправишь?
– Станиславу оставь. Глядишь, дольше проживёшь.
Прямо перед Будиладом на пол клинка в столешницу вошёл обыкновенный кухонный нож. Одному из четверых чужаков, по-видимому, наскучило бросать пустые взгляды, и он решил пойти на контакт.
– Не нравится мне твоя рожа, – дохнул перегаром здоровый рест с густой рыжей бородой и чёрными острыми глазами. – Весь вечер за тобой наблюдаю…
Вурдалак знал, чем это всё закончится, но открыто на конфликт не пошёл. Он медленно допил своё пиво и заявил, что уже уходит, избавляя тем самым рыжего неприятности лицезреть свою физиономию.
– Ты не понял… – процедил сквозь зубы рест. – Ты уже никуда не пойдёшь…
Он вынул нож и погладил вурдалака полотном по щеке. Полкорчмы уставились на родовича. Народ жаждал зрелища, но мерзкий пришелец со скучающим видом сидел, опершись левым локтем о стол, и барабанил пальцами.
– Перемать, ты что, охренел? – взбеленился Арей. – Какого лешего? Не видишь, мы разговариваем?
– Молчи, пёс! – фыркнул незнакомец, не удостоив Элефанта и полувзглядом. – Твоё дело в свинарнике почивать и собакам хвосты заворачивать.
– Ну, это ты зря, – с гадкой ухмылкой сообщил Будилад и уж готов был всадить обоюдоострый клинок в брюхо негодяя, но его опередили.
Два дюжих молодца словно по волшебству возникли по обе стороны от реста. Один ловко выбил из рук оружие, второй скрутил в три погибели и куда-то потащил. Трое чужаков, сидевших вместе с рыжим, медленно и демонстративно поднялись. Но когда вслед за ними также не спеша встала добрая половина корчмы, они передумали и снова сели.
Лазутчик удивлённо взглянул на собеседника. Тот подмигнул и довольно погладил бороду, всем своим видом говоря: уважают здесь старину Арея, уважают.
…Арей Элефант даже не пустил вурдалака к себе в избу, заповедовав хватать верного скакуна и во весь опор мчать до Капища. Он серьёзно опасался, что кто-нибудь из завсегдатаев мог уже донести кому следует о странной компании известного прощелыги. Не ровен час, нагрянут с минуты на минуту.
Поэтому холодно попрощавшись с Ареем, будто действительно незнакомы, лазутчик вскочил в седло и дал пятки серой в яблоках кобыле.