Я фальшиво улыбаюсь.
Кем, черт возьми, возомнил себя этот мерзавец?!
«Я сказал – сядьте. На место».
А я тебе скажу – иди и отымей сам себя, высокомерное ублюдище! Я поднимаю бровь, он гневно смотрит на меня, и я мило улыбаюсь ему. А потом уже подчеркнуто неспешно иду к двери.
Он прищуривается, успокаивается и продолжает выступление:
– Как я и говорил…
Выхожу в коридор, ведущий из зала, встаю так, чтобы он меня не видел, и прислушиваюсь.
Минут десять киплю гневом, не способная сосредоточиться на том, что он говорит.
Уже один вид этого человека пробуждает во мне ярость, о существовании которой я и не подозревала.
Осторожно выглядываю из-за угла и наблюдаю, как он расхаживает по сцене. Его голос – глубокий, повелительный. Одна рука засунута в карман дорогих костюмных брюк, другой он оживленно жестикулирует в такт речи.
Он красив, и в его личности ощущается бесспорная сила.
Он уверенно чувствует себя на этой сцене… хотя, пожалуй, он на любой сцене был бы как рыба в воде.
Слушатели молча внимают ему, впитывая каждое слово. Набрасывают заметки и смеются в нужных местах. Все женщины глядят на него благоговейно, тайно желая его, а все мужчины жаждут быть им.
А мне… мне просто хочется врезать по этой смазливой мальчишеской физиономии.
Я ненавижу его за то, что все дается ему легко. Он рожден в привилегированном семействе. Богат без меры и дьявольски харизматичен. И это просто несправедливо, что он, ко всему прочему, еще и красив, как картинка!
Воображение рисует мне его в окружении поклонниц, которые, должно быть, штабелями падают к его ногам. Наверняка он тот еще ходок – крутит одновременно с пятью девицами.
Мне вспоминается наш последний телефонный разговор.
«Я звоню, чтобы узнать, не захотите ли вы поужинать со мной в субботу вечером».
«Вы приглашаете меня на свидание?!»
«Мне не понравилось, как прошло наше знакомство. Я хотел бы начать все заново».
«Вы, должно быть, шутите. Я не пошла бы на свидание с вами, даже будь вы последним мужчиной на земле! Деньгами и внешностью меня не поразить, мистер Майлз».
«В нашем разговоре не было ничего личного, Клэр».
«А для меня он был очень даже личным. Идите найдите себе какую-нибудь девицу и охмуряйте ее, Тристан. Я не заинтересована в отношениях с холодным, бездушным мерзавцем вроде вас!»
Это было так круто!
Ловлю себя на том, что глупо ухмыляюсь в пустоту. Он пригласил меня на свидание! Тристан Майлз пригласил меня на свидание – и, понятное дело, он сделал это только для того, чтобы притупить мою бдительность, но, черт побери, было приятно дать ему отпор!
– Клэр Андерсон, – слышу я голос со сцены.
А?..
В ужасе поднимаю глаза. Стоп… он о чем-то меня спросил?
Как он меня увидел?!
Оказалось, пока я витала в собственных мыслях, он переместился в другую часть сцены и теперь стоит напротив меня. Вот дерьмо!
Он протягивает ко мне руку ладонью кверху:
– Пожалуйста, поделитесь с нами.
– Прошу прощения, – говорю. – Я не слышала вопроса.
Тень улыбки пробегает по его лицу, он смотрит мне в глаза.
– Я просил всех присутствующих вспомнить такой момент, когда они чувствовали удовлетворение. Момент, когда они по-настоящему гордились собой.
– О…
– И, судя по вашей улыбке, вам вспомнилось нечто восхитительное.
Молча смотрю на него.
– Прошу вас, – он показательно поводит рукой. – Позвольте нам разделить эту гордость с вами.
Мерзавец.
Я прожигаю его гневным взглядом. Серьезно, что ли?
Он сует руки в карманы костюма и прохаживается по сцене.
– Мы ждем, Клэр, – роняет он снисходительным тоном.
Подмышки мгновенно становятся мокрыми и жаркими от пота. Весь зал ждет моего ответа. Дьявольщина, этот мужик доводит меня до белого каления!
– В последний раз я ощутила полное удовлетворение, когда отказалась от свидания с холодным, бездушным мерзавцем. Даже в том случае, если он останется последним мужчиной на земле, – с торжеством объявляю я.
Мы сцепляемся взглядами, и он вздергивает бровь.
Вот так-то, засранец… А нечего меня задирать!
– Ах… но, Клэр, как это печально, что лучшее, что вы можете вспомнить о себе, связано с другим человеком! Мне думается, это гораздо больше говорит о вас, чем о нем. Сегодня вечером я хочу услышать от вас настоящий ответ. Можете пока его обдумать.
И он как ни в чем не бывало улыбается слушателям.
Я в бешенстве отступаю подальше.
Что, по его мнению, мне нужно понять, размышляя о том, что я за человек?! Я-то знаю, кто я такая, и полностью себя устраиваю.
Мудила.
И эта конференция ему под стать.
– И кроме того, – он одаряет меня ленивой, сексуальной улыбкой, продолжая расхаживать по сцене, – возможно, когда-нибудь вы будете умолять этого бездушного мерзавца, чтобы он пригласил вас на свидание… но вряд ли он захочет.
Зал разражается хохотом, а он переходит к следующей жертве:
– Вот вы, девушка с длинными светлыми волосами. Каким воспоминанием вы больше всего гордитесь? И я хочу, чтобы вы дали по-настоящему глубокий ответ.
Я чувствую, как у меня поднимается давление. Бисеринки пота выступают на лбу, и хочется подойти и пнуть Мистера Модные Штаны прямо в зад, чтоб летел со сцены ласточкой.
Да пошел он… Неужели я не могу провести одну гребаную неделю вдали от своей жизни и забыть, кто я?
Какого черта он вообще здесь делает?
Весь следующий час Тристан Майлз владеет вниманием аудитории, а я пялюсь в пустоту, представляя, как предаю его мучительной смерти разными способами.
Надо было остаться в зале. А теперь приходится не только слушать всю эту чушь, но и делать это стоя. Если же я уйду сейчас, то просто буду выглядеть дурой.
Ну, закругляйся ты уже.
Он здесь только на один день, а потом вернется в Нью-Йорк, напоминаю я себе. И безумно злюсь на себя за доставленное ему удовольствие сказать, что он в любом случае не стал бы приглашать меня снова.
Надо же было так опростоволоситься!
А ведь он наверняка уже счастливо женат… на какой-нибудь супермодели или блогерше.
Ух, как я его ненавижу! Он превращает меня в идиотку.
– Сейчас будет короткий перерыв, – слышу со сцены. – В холле накрыты столы к чаю, а потом мы перейдем к целевым семинарам. Мы сформулируем наши цели в первый день, а потом, в пятый день, вернемся к ним, чтобы проверить, насколько вы успели продвинуться. – Он смотрит на часы: – Через полчаса жду вас в гостиной «Борония».
Я удрученно вздыхаю и тащусь в холл. Все вокруг радостно обмениваются впечатлениями. Наливаю себе кофе, беру кусок шоколадного кекса, пристраиваюсь в уголке и достаю телефон. Набираю в поисковике «массажные салоны рядом со мной».
К черту все – ноги моей здесь больше не будет!
Моя единственная сегодняшняя цель – получить массаж и выдуть два литра шампанского.
Делаю глоток кофе и кликаю по открывшемуся списку.
В гостиную входит Тристан, и все лица, точно подсолнухи, поворачиваются к нему. Его окружает аура внутренней силы; на него невозможно не смотреть. Темно-каштановые волосы коротко подстрижены на затылке и по бокам, на макушке пряди оставлены чуть длиннее. Идеальный образ в стиле «только-только из койки».
Его осанка идеальна, подбородок – квадратный и мужественный. Кажется, я ни у кого еще не видела таких больших карих глаз. Его взгляд находит меня на другом конце гостиной и пригвождает к месту. Он ощутимо давит на меня; я чувствую жар этого взгляда кожей. Между нами проскакивают электрические разряды, и я, рассердившись, резко отворачиваюсь.
Будь он проклят за то, что так хорошо выглядит!
– Привет, – слышу за спиной мужской голос. – Вы не против, если я к вам присоединюсь?
О, это тот самый мужчина, с которым я общалась вчера у стойки администратора. Как его там?..
– Конечно, – улыбаюсь я. – Пожалуйста.
– Я Нельсон, – напоминает он. – Мы с вами вчера познакомились.
– Да, я помню. Привет, Нельсон. Я Клэр.
– Да-да, я вас узнал. Ну, скажем прямо, – хмыкает он, – задал вам сегодня мистер Майлз жару!
– О, – подношу к губам чашку, пытаясь вести себя непринужденно и втайне желая провалиться сквозь землю. – Правда? Я и не заметила.
– Знаете, я не из тех, кто легко очаровывается, но… – И тут Нельсон восторженно выпаливает: – Вы читали его биографию?
– Нет, – равнодушно отвечаю я и поднимаю глаза, тут же встречаясь со взглядом Тристана. Пару секунд мы играем в гляделки, потом одна из пяти женщин, так и вьющихся вокруг него, говорит ему что-то, переключая его внимание на себя, и я поспешно отворачиваюсь.
– У него шесть университетских дипломов, и он говорит на пяти языках, – продолжает тем временем распинаться Нельсон. – Ай-кью – сто семьдесят! Это уже не просто гений – что-то ближе к менталисту! – он многозначительно кивает, словно донося до меня жизненно важную информацию.
– Ничего себе, – растягиваю губы в неискренней улыбке.
Будь добр, заткнись, а? Убирайся, Нельсон, ты меня раздражаешь, и я хочу поскорее найти массажный салон. У меня есть дела поинтереснее, чем обсуждать всяких мерзавцев-менталистов.
Например, надраться в хлам.
– Я неважно себя чувствую, – нагло лгу я.
– Правда? – Нельсон делает обеспокоенное лицо. – Что случилось?
– Мигрень.
– Не может быть!
– Да, у меня всегда бывают мигрени после перелетов. Это ужасно раздражает. Потом все придет в норму, но, возможно, мне придется отлежаться. Так что, если я пропущу следующие мероприятия, вы будете знать, где я и что со мной. Завтра я уже буду здорова.
Три часа спустя сильные руки поднимаются вверх от центра моего позвоночника, а потом медленно скользят по обнаженным бокам.
Свет в кабинете приглушен, звучит расслабляющая музыка с гулкими чувственными басами, и запах лосьона после бритья, которым пользуется мой массажист, играет на моей женской сущности, как на струнах.
Руки Пьера скользят вверх по моей спине. Он сбрызгивает кожу разогретым маслом, и это такой восторг, что глаза сами закрываются.
Вот… так-то лучше…
– Так хорошо? – спрашивает он с сильным французским акцентом.
– Идеально, – выдыхаю я.
О господи, это не просто идеально – это потрясающе. Вот бы каждый день так!
И к дьяволу конференцию.
Его руки путешествуют вниз по моей спине, и я блаженствую, улыбаясь и растекаясь по массажному столу.
В моей сумке заходится трелью телефон. Громко. Наверняка раздражая людей в других массажных кабинетах.
– Ой, прошу прощения, – морщусь я. – Он скоро перестанет.
Но телефон звонит долго, до самого автоматического отключения, а потом начинает трезвонить снова. Вот черт!
– Извините.
Мы дожидаемся паузы и облегченно вздыхаем, но потом все начинается снова. Проклятье, а вдруг дома что-то случилось?!
– Простите, не могли бы вы подать мне сумку?
Пьер берет сумку, передает мне, и я торопливо роюсь в ней в поисках телефона. Высветившийся номер мне не знаком.
– Алло, – говорю я, снова ложась на стол.
– Где вы? – рявкает Тристан. – Вас не было на семинарах!
Вот дерьмо!
– Э-э-э… – тяну я.
– И даже не думайте соврать мне, Клэр! Я знаю, вас нет в номере.
Его тон меня злит. Кем он, интересно, себя возомнил?
– А что такое?
– Где вы?! – рычит он.
– Ну, я на массаже, если уж вам так интересно.
– Что-о? – шокированно выдыхает он.
– Ваша лекция была нестерпимо скучна. У меня есть занятие получше. Прощайте, мистер Майлз.
– Клэр Андерсон… – он явно вознамерился устроить мне выговор, и я нажимаю кнопку отбоя. Перевожу телефон в беззвучный режим и швыряю в кресло в углу.
– Еще раз прошу прощения, – говорю массажисту. – На чем мы остановились?
Сильные ладони Пьера движутся по моим ребрам, постепенно спускаясь к тазовым косточкам, и я чувствую, как меня пронзает острое возбуждение.
Улыбаюсь, смежив веки. М-м-м… а стервой быть действительно приятно.
Руки Пьера перемещаются на мой живот.
И вот это… по-настоящему расслабляет.
Я стою у барной стойки с бокалом в руке.
– И тогда, благодаря одному этому ходу, у меня прибавилось еще пятьдесят тысяч подписчиков, – хвастается Саба.
– Вау, фантастика! – восхищается Мелани.
Я окружен четырьмя красивыми девушками, но мне невыносимо скучно. Завтра ранним утром улетаю отсюда.
Обшариваю взглядом помещение. Где она?
– Так вы женаты, мистер Майлз?
Перевожу взгляд на стоящую передо мной блондинку:
– Прошу, называйте меня Тристаном. И нет, я не женат.
– Наверное, у вас есть девушка? – спрашивает Саба.
– Нет, – отпиваю глоток из бокала. – Я совершенно свободен.
– Правда? – тоном опытной соблазнительницы уточняет она. – Я тоже. Надо же, какое удачное совпадение!
Я неискренне улыбаюсь:
– Свобода – это всегда большая удача, вы согласны?
Все девушки смеются, как по команде, а мои глаза снова рыщут по залу. Если она сегодня не придет, я разозлюсь.
– Я только что расторгла помолвку, – многозначительно сообщает Мелани.
Окидываю ее взглядом. Блондинка, красивая – мой обычный тип, – и я заставляю себя кивнуть, притворяясь заинтересованным.
– Просто в данный момент мне больше всего хочется сосредоточиться на своих целях, а мой бывший был не в теме – понимаете, что я имею в виду? Он хотел дом в пригороде и троих детишек, а мне нужно от жизни нечто большее, – продолжает она. – Я хочу глобальную империю!
– О, это да! – согласно кивают остальные три.
– У меня была такая же история с моим бывшим, – поддакивает одна из них. – Почему мужчины этого не понимают?
Да, блин… заберите меня отсюда.
Вижу коллегу, машу ей рукой.
– Пойду поздороваюсь со старой знакомой, – говорю я девицам и делаю шаг в сторону.
– Тристан! – окликает меня Саба.
Оборачиваюсь к ней.
– Может быть, мы вместе просмотрим заметки, которые я набросала сегодня? – она обольстительно улыбается. – Попозже вечером, у меня в номере.
– А… – перевожу взгляд с одной девицы на другую.
– Я имею в виду… – она пожимает плечами. – Мы могли бы просмотреть наши заметки все вместе, – и проводит рукой по волосам, зарываясь в них пальцами. – Мы, девочки, вчетвером, и вы. Всей группой.
Девицы улыбаются одинаковыми манящими улыбками.
– Мог бы получиться отличный вечер, – шепчет Мелани.
– Несомненно, – ухмыляюсь я, обводя всю четверку взглядом. – Посмотрим, как пойдут дела.
Разворачиваюсь и направляюсь к одной из ведущих конференции, слыша, как они посмеиваются за моей спиной.
– Привет, – говорит мне Элоиза.
– Привет, – киваю я, пригубив свой напиток.
– Дай догадаюсь: они все на тебя вешаются?
– Нет, – отвечаю невозмутимо, держа лицо. – С чего ты взяла?
– С того, что я никогда в жизни не видела, чтобы мужчину так откровенно кадрили, – она хитро усмехается. – Женщины, которых ты привлекаешь, – сплошь бесстыдницы.
Я прячу ухмылку в бокале. Элоиза – психолог, ей лет пятьдесят – пятьдесят пять. Она бывает на многих конференциях, куда приглашают меня, и проводит тестирование личностных качеств. От нее ничто не укроется.
– Поверь мне, Элоиза, через некоторое время это ужасно надоедает.
Я снова оглядываюсь по сторонам и вижу в углу Клэр, которая разговаривает с несколькими мужчинами.
Она здесь.
Я наблюдаю за ней.
У нее пышные темные волосы длиной до плеч, она одета в черное платье. Неброское, без намека на сексуальность. Она выглядит сдержанно. Рассудительно – и, бесспорно, притягательно. Совсем не похожа на тех женщин, к которым я привык. Мой взгляд жадно шарит по ее фигуре. Она старше меня, но я никак не пойму насколько. Может, на пару лет?
Мы с Элоизой продолжаем беседовать, но я намертво прикипел взглядом к Клэр Андерсон в другом конце зала. Она разговаривает с каким-то мужчиной и смеется.
Это еще кто?
Хм-м…
Пойду-ка поговорю с ней.
– Я скоро вернусь, – говорю я своей собеседнице и направляюсь к Клэр. Уже почти дойдя до нее, слышу, как кто-то меня окликает:
– Мистер Майлз!
Поворачиваю голову и вижу привлекательную блондинку. Она уже клеилась ко мне за обедом.
– О, добрый вечер, – отвечаю я, ощущая неловкость от того, что Клэр может нас слышать.
– Мелисса, – напоминает она свое имя. – Мы познакомились за обедом.
– Да, я помню, Мелисса, – киваю ей.
Мужчина, который разговаривал с Клэр, уходит к барной стойке, и она поднимает голову. Явно слышит наш с Мелиссой диалог.
– Что вы делаете сегодня вечером? – с намеком спрашивает Мелисса. – Может быть, встретимся, выпьем вместе?
Клэр закатывает глаза и поворачивается к нам спиной.
Черт…
– Нет, я не развлекаюсь там, где работаю, – неискренне улыбаюсь я и подхожу к Клэр: – Привет.
Она устремляет на меня бесстрастный взгляд. Точно слышала наши последние слова!
– Привет.
Отвечает без энтузиазма, делает глоток из своего бокала и смотрит в сторону.
– Как прошел массаж? – интересуюсь я.
– Отлично. – Еще один глоток и все тот же взгляд мимо.
Вот ведь грубиянка какая.
– Может быть, вы будете смотреть на меня, когда я к вам обращаюсь? – раздраженно бросаю я.
Клэр косится на меня, и я ощущаю внезапную внутреннюю дрожь.
– Что вам надо, мистер Майлз?
Я смотрю на нее, не понимая, что происходит у меня внутри.
– Тристан. Зовите меня Тристаном.
– Нет, – категорично отказывается она. – Называть вас Тристаном значило бы, что я хочу более дружеского общения. – Она слизывает с нижней губы капельку влаги, и это движение ее языка трепетом отдается у меня в паху. – А я не хочу.
– Клэр…
– Зовите меня миссис Андерсон.
– Почему вы такая грубая?
– Я не грубая, я честная. Или вы предпочли бы, чтобы я лгала?
Ну-ну… порази меня.
– Возможно, – отвечаю я.
– О, как приятно видеть тебя, Трис! Давай тусить вместе и курить трубку мира у костра. Я так скучала по твоей красоте, остроумию и шарму, – произносит она без малейшей запинки. Сладко улыбается и трепещет ресницами для пущего эффекта.
Я усмехаюсь и чокаюсь с ней бокалами:
– Твое здоровье. Так-то лучше. Рад, что ты входишь в роль.
Она чуть наклоняет голову – мол, иди сюда, кое-что скажу, – и я подаюсь к ней в ожидании.
– Подите вон, мистер Майлз, – шепчет она.
Я хмыкаю, впервые за долгое время испытывая настоящий азарт.
– Нет.
Она снова смотрит мимо меня.
– Вижу, вы все такой же мастер раздражать людей.
– А я вижу, что вы все так же принимаете озверин.
– Ну еще бы, – вздыхает она. – Давайте свалим мою неприязнь к вам на таблетки, конечно же! Ведь другой причины, по которой я могла бы испытывать к вам отвращение, и быть не может, правда?
Я удивленно поднимаю брови. Ни одна женщина не позволяет себе так разговаривать со мной!
– Отвращение – не слишком ли сильное слово? – говорю я, следуя ее примеру и глядя в сторону. – Мне кажется, на самом деле вы хотели сказать – восхищение.
Уголки ее губ еле заметно дергаются, и я догадываюсь, что она старается не улыбнуться.
– Подите вон, мистер Майлз, – повторяет она.
– Я и вправду восхищаю вас, Клэр?
– Называйте меня миссис Андерсон, – шепотом говорит она. – И в вас нет того, что нужно, чтобы меня восхитить.
Наши взгляды скрещиваются, и во второй раз за вечер меня пронзает внутренняя дрожь.
Ее окружает та самая аура, неуловимая и влекущая.
Властная.
Готов поспорить на что угодно, в постели она – та еще тигрица. Я представляю нас вместе, обнаженных, и ощущаю глухой пульс возбуждения между ног. Поджимаю губы, чтобы не выдать своего восторга.
– Прощайте. – Она начинает пробираться сквозь толпу, и я смотрю ей вслед.
Ладно… готов признать.
Эта женщина безумно, дьявольски привлекательна.
Я смотрю, как она идет через весь зал, мысленно составляя план. Возможно, эта конференция – единственное место, где мы с ней увидимся. Хм-м… что же делать?
Достаю из кармана телефон и набираю номер брата. Он отвечает после первого же гудка:
– Привет, Трис.
– Джеймисон, – говорю я, наблюдая, как Клэр завязывает разговор с очередным мужчиной. – Планы меняются.
– Насколько?
– Я собирался присутствовать на конференции только в первый день.
– Ну и?
– И решил остаться на неделю. Появилась… – делаю паузу, подыскивая подходящее слово, – возможность… которую я хотел бы рассмотреть пристальнее.
– Ладно, а когда вернешься?
– В следующий понедельник.
– Конечно, не вопрос. Слушай, я сейчас на совещании. Наберу тебя позже.
– Договорились.
Нажимаю кнопку отбоя, сую телефон обратно в карман и в который раз слежу взглядом за перемещениями Клэр Андерсон по залу.
Эта конференция только что перестала быть скучной.
– Пойду возьму себе что-нибудь выпить, – говорит Нельсон. – Вам принести еще?
– Да, спасибо.
– Скоро вернусь, – говорит он, и я провожаю его взглядом до стойки.
Славный парень.
Я приятно удивлена: вечер получился очень даже неплохой. Мы поужинали, потом начались танцы. Я болтала со всеми подряд, отрабатывала социальные навыки. Марли бы мной гордилась.
– А-а, наконец-то вы одна, – слышу я голос. Поворачиваю голову и вижу незаметно оказавшегося рядом Тристана Майлза. Вот еще не хватало!
– И куда это направился ваш послушный ученик? – спрашивает он, отпивая из своего бокала.
– Какой ученик? – недоуменно хмурюсь я.
– Тот пресный мистер Паинька.
Прикусываю щеку изнутри, чтобы не улыбнуться. Надо же, не в бровь, а в глаз!
– Не понимаю, о ком вы говорите.
– Нельсон… Мандела, или как там его, – Майлз взмахивает рукой с бокалом вслед Нельсону.
Улыбка все же прорывается наружу.
– Понятия не имею, как его фамилия, но совершенно точно не Мандела, мистер Майлз.
– Я сказал, называйте меня Тристаном.
– А я сказала вам убираться!
– Знаете… – Он делает паузу, словно взвешивая слова. – Не будь я официальным лицом на этой конференции и профессионалом, у меня возникло бы к вам много вопросов…
– Например? – перебиваю я.
– …но я на работе, – договаривает он, поправляя галстук.
Мне не терпится узнать, что у него на уме, и я предлагаю:
– Считайте, что ваш рабочий день кончился. Все, что вы мне скажете, будет считаться личным делом.
– Почему вы так меня ненавидите?
– Ну, у меня немало причин.
– Например?
– Вы хотите отобрать мою компанию, мистер Майлз.
– Нет. – Он делает глоток. В его тоне я слышу раздражение. – Я сделал честное предложение по вашей компании, а вы его отвергли. Конец истории. С тех пор я больше к вам не обращался и с уважением отнесся к вашим желаниям.
Наши глаза встречаются. Я ощущаю энергию, танцующую между нами. Словно наши тела говорят друг с другом без слов. Можно сколько угодно делать вид, будто я этого не замечаю, но на самом деле Тристан Майлз – это сущая сенсорная перегрузка.
Чувствуя себя дурочкой из-за зашкаливающей ненависти, я говорю:
– Если уж вам так надо это знать, вы меня раздражаете.
Он округляет губы в притворном шоке:
– У вас всегда такое ледяное сердце, Клэр?
Я хмыкаю:
– Мне кажется, мы оба знаем, у кого из нас двоих сердце ледяное.
Он смотрит мне в глаза, приподнимает бровь:
– А как насчет крови?
– А что с ней?
– Ваша кровь кипит?
Вот ведь… бесстыдник.
Хм-м… не хочу это признавать, но в нем определенно что-то есть.
Я широко улыбаюсь в ответ на его самонадеянность:
– Не думаю, что температура моей крови вас касается.
– О, но мужчине же это интересно. – Он подносит бокал к губам, не отводя от меня взгляда. Между нами закручиваются незримые вихри. – Может быть, нам следовало бы поговорить об этом… не здесь, – он одаривает меня медленной призывной улыбкой, изгибает бровь. – В нерабочее время, естественно.
– Вы хотите уйти отсюда и поговорить о температуре моей крови, мистер Майлз?
– Да, – выдыхает он и опускает взгляд на мои губы.
Я подаюсь вперед.
– Мистер Майлз, – шепчу заговорщицки.
– Да?
– Вы меня не привлекаете – ни в рабочее время, ни в нерабочее.
Он наклоняется к моему уху:
– Лгунья.
Его дыхание щекочет мне кожу и разгоняет по рукам стайку мурашек.
– Прекратите, – шепчу я, оглядываясь по сторонам, ощущая неудобство от того, как реагирует на этого мужчину мой организм. Вот предатель!
Его глаза гипнотизируют меня:
– Зовите меня Тристаном.
– Нет. – Торопливо прихлебываю из бокала. Я бы сейчас осушила его до дна одним махом.
– Клэр, – снова шепчет он мне на ухо.
– Что?
– Не бойся называть меня Тристаном.
Я молча закатываю глаза.
– Потому что однажды, причем очень скоро, ты будешь стонать мое имя.
Я прыскаю со смеху:
– Вы всегда так красочно бредите?
– Попомни мои слова, – он небрежно пожимает плечами, разворачивается и уходит, и я провожаю взглядом его фигуру в толпе.
Появляется Нельсон:
– Ваш напиток.
– Спасибо, – беру у него бокал и, бегло осмотревшись, вижу, как мистер Майлз подходит к стайке женщин. Все они наперебой щебечут и улыбаются, а он вновь оборачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и он опять улыбается мне сладкой грешной улыбкой, а потом салютует бокалом, словно подавая сигнал к открытию Олимпийских игр.
Я сглатываю внезапно образовавшийся в горле ком.
Иисусе, что бы это значило?!