Лежа на кровати, листаю ленту соцсети. Вольфганг и моя мама ушли на свидание. Вот так вот просто улизнули от своих родительских обязанностей. А Теодор и вовсе не скрывает свою неприязнь ко мне.
Комната у меня неплохая – угловая, с двумя окнами. Просторная и в шотландском стиле. Кровать, стол, шкаф и туалетный столик. Легкий белоснежный тюль развевается от проникающего внутрь прохладного ветерка. Единственное, что меня не устраивает, – это смежный санузел с комнатой Теодора. Она рядом, дверь напротив. А вот спальня родителей – в противоположной стороне дома. Ну, хотя бы на этом спасибо.
Переворачиваюсь на живот и включаю видео. На нем милые котики играют с игрушкой. Это видеонарезка милых моментов, которые мне худо-бедно, но поднимают настроение. Листаю ленту дальше…
– И долго ты будешь так лежать?
От неожиданности я чуть не подпрыгиваю на кровати. В дверях стоит Тео, прислонившись плечом к косяку. На нем те же джинсы, рваные на коленке, темная футболка и кожаный бомбер.
– Я же сказала, что остаюсь дома. Не хочу быть обузой.
Фыркнув, разворачиваюсь обратно и утыкаюсь в телефон. Теодор шипит, но я не могу разобрать сленговые слова, и в два шага оказывается у моей кровати.
– Пойдем, нас уже ждут! – говорит он требовательным тоном.
– Я сказала, что никуда не пойду! – отвечаю ему тем же тоном и на последнем слове усмехаюсь.
Но, по всей видимости, Теодор куда наглее, чем я себе представляла. В следующую секунду он вырывает из моих рук телефон. Развернувшись, я одариваю его раздражительным взглядом.
– Отдай телефон обратно.
– Nein!
Сверлю его презрительным взглядом и медленно поднимаюсь с кровати.
– Теодор, – произношу его имя, отчеканивая языком каждую букву. – Немедленно отдай мой телефон.
– Какой? Вот этот?
По-ребячески парень поднимает вверх руку с телефоном и выгибает бровь, будто он удивлен своими же словами.
Хмурюсь, продолжая буравить его взглядом. Омут ледяных глаз обдает стужей. По коже пробегают мурашки. Этот нахал издевается надо мной!
– Ладно! – восклицаю я. – Я пойду с тобой.
– Gut.
Хочу вернуть свой телефон, но Теодор вальяжно разворачивается и уходит прочь вместе с ним.
– Эй! – обиженно восклицаю. – Телефон отдай!
– Отдам, когда мы будем на месте, – ехидно отвечает Тео, уже спускаясь по лестнице.
Ненавижу!
Выдохнув, надеваю кеды и нехотя иду к лестнице. Я до сих пор не отошла от перелета, меня немного тошнит, из-за смены часового пояса я чувствую себя потерянной. Медленно спускаюсь на первый этаж, где около выхода ждет меня этот наглец.
– Ну ты и zerepacha (черепаха)!
– Сам такой, – шиплю так тихо, что едва сама себя слышу.
Дохожу до последней ступеньки, и мы с Тео встречаемся взглядами. Наглец одаривает меня оценивающим взглядом. Представляю, как он по десятибалльной шкале оценивает меня. Мерзость какая.
Складываю руки на груди.
– И куда мы направляемся?
Тео продолжает смотреть на меня так, будто я маленькая блошка, которая пытается дотянуться до этого дяди Степы. Кстати, разница в росте между нами практически полторы головы.
Тео молча открывает дверь, выходит на улицу и ждет, прислонившись спиной к двери, когда выйду я. Тяжело вздыхаю от накатившей на меня безысходности. Выбор у меня невелик, поэтому нехотя волоку ноги по ламинату и выхожу на улицу.
Воздух в Германии намного отличается от московского, он более легкий, как мне кажется. Вдыхаю полной грудью, пока Тео закрывает дверь. Подбросив ключи, он ловко их подхватывает и, одарив меня холодным взглядом, идет по направлению к гаражу.
Но не к тому, в котором оставил машину отец Тео. Оказывается, у них два гаража. И второй предназначен для Теодора и располагается слева от дома.
– Мы что, не пешком пойдем? – спрашиваю я.
– Меньше вопросов, – холодно отзывается нахал.
Подойдя к гаражу, он прикладывает магнитный ключ, и двери медленно начинают подниматься. Скрежет металла и подъемного механизма немного выбешивает. Когда ворота наполовину поднимаются, Тео легко ныряет внутрь гаража, оставив меня на улице. Смиренно жду, когда этот чудик выйдет. Но вместо этого из гаража доносится рычание мотоцикла. Мои глаза разом округляются, стоит мне услышать рев мотора.
Когда ворота полностью поднимаются, вижу сидящего на черном байке Тео. Он медленно выезжает из гаража. У меня отвисает челюсть, но я стараюсь сохранять самообладание. Байк отполирован до такой степени, что я вижу в нем свое отражение. Тео ставит стального рыцаря на подножку, слезает с него и идет обратно в гараж. Чувствую себя не в своей тарелке, продолжая рассматривать байк.
Тео что-то ищет в гараже, я вижу это краем глаза. Достав шлем, он наскоро протирает его тряпкой, берет второй и выходит из гаража. Остановившись около ворот, Тео легко дотрагивается одной рукой до какой-то кнопки. Его черная футболка задирается, игриво оголяя накачанный пресс.
Теодор уверенным шагом направляется ко мне и всучивает шлем. Пока я пытаюсь понять, как его надеть, Тео распихивает по карманам свои вещи. Заметив, что я застопорилась с шлемом, он внимательно наблюдает за мной. Застежка предательски не хочет поддаваться, словно заколдована. Я пытаюсь поддеть ее ногтем, но не получается. И при всем этом я продолжаю сохранять невозмутимый вид.
Слышу цоканье языком, а следом мужские жилистые руки тянутся к моим. Тео берет шлем из моих рук и с легкостью расстегивает застежку. Ничего не говоря, надевает шлем мне на голову, да так сильно надавливает, что я покачиваюсь. А после аккуратно застегивает его под подбородком. Я в волнении сглатываю образовавшуюся слюну и едва слышно мычу:
– Спасибо.
Но Теодор делает вид, что не слышит этого. Лишь легонько стучит по моему шлему, отчего я морщусь, а следом указательным пальцем опускает защитное стекло. От неожиданности я вздрагиваю. Краски мира сразу же затухают. Через шлем трудно дышать, мне кажется, голова вот-вот лопнет. Поэтому я опять открываю защитное окошко и сверлю Тео неодобрительным взглядом. Не обращая внимания, парень надевает шлем и, защелкнув застежку, садится на байк.
Я еще с минуту мешкаю, а после подхожу к байку.
– Садись! – кричит Тео.
Я осторожно сажусь на байк, стараясь не касаться Тео, но это не выходит. Руками едва дотрагиваюсь до его плечей и, как только нахожу равновесие, сразу же отпускаю.
– Держись, – приказывает Тео.
Но я не знаю, за что мне держаться. Парень разворачивается ко мне и поясняет:
– За меня держись, малая!
В следующее мгновение он вновь закрывает на моем шлеме защитное стекло, а следом и свое. Мне ничего не остается, как осторожно обнять Тео за талию.
Он что-то кричит, но я не понимаю что, лишь чувствую, как он пожимает плечами, словно разминаясь. Мгновение, другое, и мы резко стартуем с места, после Тео так же резко тормозит. Я жмурюсь от страха и машинально цепляюсь пальцами сильнее за талию Теодора. Он начинает смеяться, а я не могу раскрыть глаза. Комок страха застревает в горле и не дает глубоко вдохнуть. Через пару секунд мы спокойно выезжаем на дорогу, и Тео несет меня по городу, на который опускаются сумерки.
Теодор гонит байк так быстро, что я не ощущаю дорогу под нами. От рева мотора закладывает уши. Успеваю заметить, как мимо пролетают крыши домов, вывески кафе и огни светофоров.
На очередном повороте Тео сбавляет скорость, и приходится плотнее прижаться к его спине, чтобы не свалиться с сиденья. От него вкусно пахнет. Шлейф мужественного аромата подхватывает ветер, стоит парню прибавить скорость.
Я не решаюсь спросить, куда мы направляемся. Возможно, тем лучше. У нас с Теодором пока не получается найти общий язык, и, как я заметила, он не шибко разговорчив.
Через пару минут мы сворачиваем на набережную, и Тео паркует свой байк на одной из стоянок и заглушает мотор.
– Приехали, – говорит он.
Я аккуратно слезаю, держась за Тео, и наконец-то могу открыть защитное стекло. Мир вновь окунает меня в теплые оттенки фонарей и уходящий закат, до которого, как мне кажется, рукой подать.
– Где мы?
Тео снимает с себя шлем и легким движением руки поправляет темные волосы.
– Как видишь, мы у озера, – отвечает нехотя парень.
Он слезает с байка, подходит ко мне, ловко расстегивает застежку и следом снимает шлем. Волосы наэлектризовались, я чувствую какое-то поле над головой. Тео усмехается и, отойдя к байку, убирает шлемы.
Вдыхаю полной грудью. Свежий воздух наполняет мои легкие, и тревога постепенно улетучивается. Город словно охраняет лазурное озеро. Набережная широкая, освещается нежно-желтым светом фонарей, окутывающим прохожих в небывалую теплоту. Кто-то катается на велосипеде. Кто-то гуляет с детьми или собаками. На самом озере замечаю несколько небольших парусников, которые рассекают лазурную гладь.
– Пойдем, – бубнит Тео, прерывая сладостный момент задумчивости.
Он устремляется вперед и влево, и мне ничего не остается, как прибавить шагу, чтобы поравняться с ним.
– А куда мы так торопимся?
– Нас ждут.
Вот и все, что он говорит. И то, тараторя по-немецки.
Нет, я знаю немецкий достаточно хорошо, чтобы понимать идиомы и некоторые сленговые обороты, но… Когда коренные немцы начинают тараторить, понять их очень сложно. Стараюсь не переживать по этому поводу. Даже если вдруг я что-то не пойму, всегда можно улыбнуться и промолчать.
Набережная уводит нас дальше от парковки. Слева располагаются различные кафешки, на летних верандах которых уже вовсю отдыхают люди.
– Тут всегда так людно? – спрашиваю, чтобы не идти молча – молчание меня напрягает.
– Всегда, – нехотя отвечает Тео.
Вот же застранец! Я пытаюсь к нему найти подход, чтобы нам обоим было не так неловко, а он, видите те, нос воротит! Есть же… воробей нахохлившийся!
Едва я выныриваю из своих мыслей, как Тео резко поворачивает налево. А я, как потерявшийся заяц, быстренько перебираю ногами, чтобы нагнать этого наглеца.
Перейдя на противоположную сторону, я вижу двухэтажное здание из красного кирпича. Читаю надпись и понимаю, что мы идем в бар. Летняя веранда – полуоткрытая. Улавливаю ароматы жареного мяса, пива, копченостей и запах сигаретного дыма. Все столики заняты, и я ловлю себя на мысли, что это чересчур популярный бар.
Внезапно Тео останавливается, и я врезаюсь в его спину. Засранец бросает на меня неодобрительный взгляд.
– Жди здесь.
Не успеваю я и рот раскрыть, как Тео скрывается за массивной деревянной дверью. Тяжело выдыхаю. Оглядываюсь по сторонам, обхватив себя руками.
Замечаю за красным столиком пятерых парней. Они обсуждают футбол, двое из них на меня косо смотрят. Мне не по себе от их взглядов и атмосферы, которая витает вокруг меня. Один из парней, тот, что сидит ближе ко мне, одет в темный балахон и кепку, повернутую задом наперед. Он криво подмигивает мне в надежде, что я ему отвечу взаимностью. Хмурюсь и отворачиваюсь от этих клоунов. Не хватало еще, чтобы они свалились на мою голову.
Переминаясь с ноги на ногу, нервно ожидаю Теодора. И куда он делся?..
– Hallo!
Прокуренный баритон ошпаривает меня. Нервно сглатываю, к горлу подступает тревога. Разворачиваюсь и вижу, что передо мной стоит тот самый хмырь, который подмигивал несколько минут назад. Ничего не отвечаю, делая вид, что не понимаю, что он говорит.
– Hallo! – повторяет он, выпячивая свои свиные глаза, которые несуразно смотрятся с носом картошкой и пухлыми губами.
Смотрю на него так, словно съела самый кислый лимон на свете. Парень громко говорит:
– Да она иностранка!
– Легкая добыча, – отзывается тот, что сидел с ним рядом за столом.
– Do you speak English?
Продолжаю молчать и делать вид, что не понимаю его.
– Совсем ни бум-бум, – с досадой в голосе говорит хмырь.
– Да ты попробуй, вдруг отбилась от стада? – подговаривает его друг, крича из-за столика.
Незнакомец ехидно щурится. Не успеваю и ахнуть, как его тяжелая рука ложится мне на плечо. Под натиском его силы я едва стою на ногах.
– Отвали! – не выдерживаю я и говорю ему по-русски.
– Да ты глянь! Она говорить умеет! – с радостью в голосе восклицает он на своем родном языке.
– Да она просто строит из себя недотрогу!
Хмырь обнимает меня рукой за шею, прижимая к себе и издавая свинячий визг. Мое сердце разом уходит в пятки, как только я осознаю, что он начинает тянуть меня в противоположную сторону от бара.
– Пусти!
Я продолжаю сопротивляться, но чем упорнее я это делаю, тем сильнее незнакомец сжимает мою шею. Мне сложно дышать. Страх и без того перекрывает кислород, так и еще этот хмырь что-то уже спланировал в своей голове.
– Не дергайся, крошка, – говорит он, а меня ошпаривает паника изнутри.
– Руки убрал, свинья!
Голос Тео приводит меня в чувство. Хмырь поворачивается вместе со мной, и Тео, взяв меня за запястье, резко дергает на себя. Однако хмырь меня не пускает.
– Она моя, – хрипит он, пуская слюни.
– Слышь, я тебе по-хорошему говорю. Руки убери. Иначе я переломаю их тебе.
От страха я каменею. Позади Тео стоит еще один парень, его же возраста. На нем бежевая олимпийка и голубые джинсы. Пшеничные кудрявые волосы спускаются на лоб, едва открывая большие зеленые глаза. Парень держит в одной руке бумажный сверток, а во второй – три напитка на пластмассовой подставке.
Ощущаю, что хмырь ослабляет хватку. Теодор это тоже замечает и резко дергает меня на себя. От страха звенит в ушах, пока парни перебрасываются нецензурными словами.
Тео приобнимает меня за талию, и мы вместе с ним отходим от бара. Я все еще не понимаю, что только что произошло. Тео останавливается и шипит по-русски:
– Тебя нельзя оставить ни на минуту! Уже нашла себе приключение!
– Я нашла? – вопросительно выгибаю бровь, сложив руки на груди. – Это ты мне приказал ждать снаружи!
Тео что-то шипит и тяжело вздыхает.
– Ладно… Это Финн. – Тео указывает рукой на парня, все еще не понимающего, что произошло. – Финн, это Лия.
Так вот как ты выглядишь, лучший друг Теодора!
– Рад знакомству! – говорит Финн по-русски с явным акцентом.
– И я.
Пока я витаю в своих мыслях, Тео резко вынимает из подставки желтый стаканчик и протягивает его мне.
– Что это?
– Имбирный латте.
Я нервно сглатываю. Тео отпивает из другого стаканчика, Финн продолжает пялиться на меня, а у меня в горле пересыхает так, что и слово не могу выговорить.
– Тео…
– Ну что?
– У меня аллергия на имбирь…
Тео сжимает губы в плотную ниточку. Его лазурные глаза обжигают холодом.
Финн отпивает из красного стаканчика и довольно лыбится. Интересно, что его так забавит? То, что у меня аллергия на имбирь?
– Verdammte scheisse! (Да твою ж мать!) – восклицает Тео.
В его голосе отчетливо слышу гнетущее недовольство. В следующее мгновение он резко забирает мой кофе и отдает свой стаканчик, при этом добавив:
– Обычный латте, без сахара.
– Спасибо, – едва слышно благодарю я и делаю глоток.
Насыщенный терпкий аромат с едва уловимой ноткой вишни окутывает меня теплом и уютом.
Тео, ничего не говоря, отходит к Финну, кивает в сторону уходящей вдаль дороги, и они стремительно уходят. Я быстро догоняю парней и слышу шепот Финна на немецком.
– А девчонка ничего, – говорит он, искоса поглядывая на меня.
– Она моя сводная, – холодно бурчит Тео, сделав глоток кофе.
В какое-то мгновение Финн оборачивается и игриво подмигивает мне. Тело разом пронзает ощущение, что он заигрывает со мной.
– Хорошенькая сводная, – развязно отвечает Финн другу.
Тео не реагирует на своего друга. Тогда Финн еще раз поворачивается ко мне, замедляет шаг и спрашивает по-русски:
– А ты надолго к нам?
– Не знаю, – отвечаю ему и отпиваю кофе.
Финн равняется со мной, шурша крафтовым пакетом.
– Вроде бы на всю свою оставшуюся жизнь.
– Здорово! Наверное, в Москве совсем тоскливо?
– Да нет, – равнодушно отвечаю, разглядывая прохожих, встречающихся нам по пути. – Просто немного другой уровень жизни.
Финн замолкает, отпивает кофе. Тео один раз оглядывается, чтобы убедиться, что мы не отстали.
– А здесь живут только коренные немцы?
– Nein! – восклицает Финн и добавляет лучезарную улыбку, оголяя ровный ряд зубов. – Штарнберг – город миллионеров. Здесь очень много недвижимости богатых русских. Кто-то приезжает сюда на курорт, кто-то перебирается на постоянное место жительства… Но в последние годы я заметил, что их все меньше и меньше приезжает, – последнее предложение Финн говорит по-немецки.
– М-м-м, – мычу в стаканчик, отпивая кофе. – Понятно.
– Ja!
Тео чем-то недоволен. Это видно невооруженным глазом. Парень сбавляет шаг, чтобы поравняться с Финном. У меня складывается стойкое ощущение, что ему не нравится находиться рядом со мной. Да. Точно. Ему явно не по себе, когда я близко. Впрочем, мне тоже. Но нам стоит лишь привыкнуть к друг другу, и все нормализуется.
– Вы с Тео теперь брат и сестра? – спрашивает Финн, продолжая бессовестно пялиться на меня.
Финн и Тео одного роста. Я бы даже сказала, что Тео на каких-то несколько сантиметров выше Финна.
– Вроде бы, – выдыхаю я. – Моя мама выходит замуж за отца Тео.
Сводный косится в мою сторону, одаривая проницательным взглядом.
– Свадьбу они хотят сыграть здесь, в Германии.
– Значит, все серьезно? – спрашивает Финн по-немецки у Тео.
– Ja, – коротко отвечает тот ему.
– Но твоя сводная сестра просто огонь! Так бы и вдул!
Финн поворачивается ко мне с довольной ухмылкой. Наверное, при незнании языка я должна расплыться в лужицу, подумав, что Финн делает мне комплимент. Но вместо этого я продолжаю безразлично смотреть на парня. Теодор замечает это и со всем холодом говорит:
– Она знает немецкий.
Финн переводит удивленный взгляд на Тео, потом на меня, потом обратно на Тео.
– Ist sie das? (Она?) – кивает в мою сторону Финн.
– Ja! – восклицаю я и отпиваю из стаканчика. – Я знаю немецкий.
Финн удивленно вздыхает.
– И ты поняла, что я…
– Да, чувак, она поняла, что ты ей хочешь вдуть, – с издевкой произносит Тео.
Мне приятно, как он подкалывает своего друга в мою защиту, хоть это и не так на первый взгляд.
– То есть я… ну… я имею в виду…
Финн запинается о попытки оправдаться. Он выглядит довольно глупо – удивленные глаза, рассеянность в движениях. Даже чуть не роняет крафтовый пакет, о котором он, по всей видимости, забыл.
– О, хочешь сосиску? У меня есть одна!
Тео давится кофе. Я хихикаю.
– То есть не мою сосиску, а вот эту…
– Нет, Финн, – едва сдерживая рвущийся изнутри смех, серьезно ему отвечаю, – никакую не хочу.
Тео тихо хихикает, но продолжает сохранять хладнокровие. Что ж. Все-таки к нему можно найти подход.
Мы усаживаемся на лавочку, повернутую к озеру. Финн достает хот-дог и принимается за еду. Тео оглядывается по сторонам и закуривает. Едкий серый дым возвышается в небо, рассеиваясь быстро в воздухе.
Не сказать, что он хорошо справляется с обязанностями брата, но хоть что-то делает, пускай и через силу.
– А фколько типе лет? – спрашивает Финн по-немецки с набитым ртом.
– Двадцать, – отвечаю ему.
– А мне двадцать три!
– О, – перевожу взгляд на Финна, одарив его равнодушной улыбкой. – Так вы с Тео ровесники?
– Ja!
Тео шумно харкает и что-то цедит сквозь зубы.
– Я старше его на полгода, – тягуче заявляет Тео, будто его заставляют говорить.
– А по уму не скажешь, – бубню себе под нос по-русски, сделав очередной глоток кофе.