Утром пришла Валюша. Рядом с ней Богдану было неуютно, он не знал, как себя вести, что говорить поэтому лежал с закрытыми глазами и молчал. Она тоже сидела тихо и не пыталась вести с ним беседы.
Богдану нужно было срочно собрать все пазлы в один и, самое главное, решить – уходить с поста «Проммет» или нет. Его болезнь являлась существенной причиной, чтобы он это сделал сейчас. Этих ходом он убрал бы всю ту ежедневную рутину, которой занимался Геннадий Вячеславович и о которой не знал Богдан.
Сейчас можно было бы начать все с чистого листа.
Валентине сказать, что в связи с клинической смертью он проанализировал свою жизнь и если она хочет, то он ее отпустит. Да, это было немного резко и рисково, ведь Богдан не знал, какие были отношения у Горячевых, но наличие худой костлявой Кристины с надутыми губами говорило ему о том, что тот изменял Валентине и даже был помешан на любовнице.
Ближе к обеду Богдана сморило и он уснул, а проснулся и Валентины на стуле не оказалось, зато прямо перед ним сидела дочь Горячева. Она была прекрасна: такая нежная, хрупкая девочка!
– Не смотри на меня так! – заявила Даша.
– Как? – Богдан улыбнулся.
– Вижу же, что ты рассматриваешь мою прическу.
– Она тебе не идет, – зачем-то произнес Богдан.
Даша закатила глаза:
– Ну мы же с тобой договорились, что это был эксперимент, и я больше не буду стричься под мальчика, потому что… – она выжидающе смотрела на мужчину.
Богдан растерялся. Он не знал, что ей ответить, но Даша сама сказала:
– Потому что я не мальчишка, а твоя маленькая девочка!
Мужчина улыбнулся и кивнул. Действительно у него были очень странные ощущения, и казалось, что она его маленькая девочка. Неужели можно так быстро срастись с чужим телом и думать, как думал его прошлый жилец?
– А как тебя выпишут, мы поедем на Сицилию, да? На нашу дачу, как ты называешь этот дом. Будем ловить рыбу, встречать закаты и рассветы. Да?
Богдан опять кивнул. Хорошие планы. Только сначала он должен встретиться с Олесей, поговорить с ней, узнать, от него ли она беременна, или тогда в машине соврала, чтобы обидеть его.
Только как это сделать?
За секунду ему пришла идея вызвать ее в компанию, ведь Богдан работал в ней, выписать премию, организовать похороны, но он быстро отказался от этой затеи. Если кто-то заподозрит, что он ведет себя не так, как прежде, то… На этом «тут» Богдан застрял.
Что могут подумать? Что они поменялись телами? Ну это же бред! Ни один нормальный человек в это не поверит и уж точно на это не подумает. Но совершать такие поступки, как премия и организация похорон, точно не надо было. Хотя бы потому, что в этой компании это не было принято.
Тогда как же ему выйти на Олесю?
Нанять детектива? Скорей всего да. Наверняка у него их не меньше дюжины на примете.
Даша ушла, когда в палату вернулась Валентина, оказалось, что дочь специально приехала посидеть с отцом, пока мама пообедает.
Богдан взял телефон в руки и прошелся по контактам. Из знакомых нашел Женю и Гришу – друзья его детства и Кристину. Наверняка это была костлявая и с надутыми губами его любовница. Странно, что на этот телефон никто не звонил. Очень странно! Человек такого масштаба не мог пролежать в больнице сутки, и чтобы никто не поинтересовался его здоровьем. Нет, что-то тут явно не так. Скорей всего, у Горячева есть еще один телефон для работы.
Богдан все же рискнул и спросил у Валентины:
– Где мой рабочий телефон?
– Дома.
– Кто мне звонил, не знаешь?
Валентина пожала плечами:
– У тебя же стоит авто-звонок в офис, позвони Марго, и она расскажет.
Богдан на секунду замер, вспомнил грузную высокую женщину за сорок и ее имя-отчество, нашел в списке из последних звонков контакт «Марго» и набрал номер.
Маргарита Павловна родом была из Одессы, ее в компании боялись даже больше, чем самого директора. Она умела построить любого – по поводу и без. Могла сделать замечание, типа «Выпрями спину!» или, если видела курящих в арке, погнать работать. Ее боялись все, а генеральный директор уважал и ценил.
– Геннадий Вячеславович! – заверещали в трубке. – Как я рада вас слышать! Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – прорычал Богдан.
– Вы вечно так говорите, а на самом деле все совсем не так.
– Кто мне звонил? Есть срочные дела?
– Дела подождут. А звонили только чтобы справиться о вашем здоровье.
– Кто?
– Осипов, Мазепов, Махмудов, акционер Газинвеста, не помню его имя, Кирилл Александрович вроде. Потом этот, из «СтальПро».
– Что срочное есть? – еще раз спросил Богдан.
– Геннадий Вячеславович, не делайте мне нервы, – с одесским акцентом сказала она, – ничего важней и срочней вашего выздоровления нет.
– Ладно, спасибо, Марго!
– Всегда рада быть вашим секретарем!
Богдан отключил телефон и улыбнулся. Он слышал много баек про Маргариту Павловну. Но одну он сам лично лицезрел, когда принес Маргарите Павловне документы на подпись.
Возле ее рабочего места висел плакат, на котором было написано: «Десять Заповедей еврейской секретарши:
Не буди начальника, когда он спит.
Не держи своего начальника голодным: приноси ему чай-кофе и сэндвич.
Не возражай ему и не утверждай, что твой совет лучше, чем его.
Не говори ничего такого, что задевало бы его самолюбие.
Не одобряй его врагов.
Не ненавидь его друзей.
Храни его секреты и держи в тайне от всех.
Когда он кричит – улыбайся или говори тихо.
Не проси у него невозможного.
Будь внимательна ко всем его просьбам»
Она тогда заметила, что он увлекся плакатом, читая и улыбаясь, и прокомментировала:
– Эти заповеди касаются каждого, кто работает в нашей компании.
Богдан понимающе кивнул и вышел из приемной.
Сейчас он вспомнил об этом визите и подумал, что все же судьба к нему благосклонна. Могла сразу отправить на тот свет, но этого не случилось, и он сейчас серьезный, можно сказать, без лишней скромности, крутой бизнесмен. Если бы еще был хоть на лет десять моложе…
Но ничего. Можно и в шестьдесят, или сколько ему там, начать жизнь заново и решить все проблемы прошлого. Было бы здоровье! А уж он сейчас об этом позаботится.