Солнце, бушевавшее все лето, ранней осенью по-прежнему было жарким и неумолимо припекало землю. В солнечных лучах уже слегка пожелтевшая трава источала слабый аромат, навевавший сонливость.
Фан Му сидел на корточках во дворе и полол траву. Каждые несколько минут ему приходилось вставать и разминать затекшую спину, а также вытирать пот, чтобы не заливал глаза.
Этот детский дом во многом напоминал «Дом ангелов»: здесь тоже был внутренний двор, засаженный фруктами и цветами, только гораздо меньших масштабов. Вдобавок из-за финансовых трудностей и нехватки рабочей силы двор часто зарастал сорняками, что создавало еще более запущенную и ветхую атмосферу. Нельзя позволять детям жить в такой обстановке: даже если они отброшены всем миром в угол, этот угол должен быть наполнен светом и жизнерадостностью.
Фан Му облизал потрескавшиеся губы и снова присел на корточки, выдергивая сорняки, отнимающие у почвы питательные вещества. И хотя эта зелень тоже наполнена жизнью, без нее цветы будут ярче, а фрукты – слаще.
– Отдохни немного! – крикнула с другого конца двора сестра Чжао. – Попей воды.
Фан Му отозвался, но не остановился, пока не выдернул вокруг себя все сорняки. Затем он встал и, волоча свои затекшие и онемевшие ноги, шаг за шагом направился к ней.
Сестра Чжао передала стакан с водой и начала вытирать пот на голове Фан Му полотенцем. Он немного смутился и, допив воду, взял полотенце и не спеша вытерся сам.
Сестра Чжао снова наполнила стакан, вложила его в руки Фан Му и тихонько вздохнула.
– Есть новости?
– Нет. – Парень опустил голову и скомкал полотенце. – Не волнуйтесь, я сообщу, если что-то выясню.
– Я так виновата перед Лао[5] Чжоу, – печально произнесла сестра Чжао, окинув взглядом пустой двор. – Потеряла одну, а потом и другого…
Не найдя слов, Фан Му просто сжал ее морщинистые руки.
Эрбао пропал полгода назад, и с тех пор о нем не было никаких вестей.
– Помоги мне найти его… – На лице сестры Чжао застыла печаль. – Яфань уже взрослая и может позаботиться о себе, где бы она ни была. А Эрбао еще совсем маленький, да и с головой у него… Боюсь, над ним издеваются.
– Не волнуйтесь, я найду его. – Фан Му крепче сжал ее руки, и сестра Чжао с улыбкой взглянула на него.
– Как твои дела? Сильно занят на работе? Устаешь?
– Терпимо. – Фан Му залпом выпил воду. – Лу Лу частенько заглядывает?
– Почему до сих пор зовешь ее Лу Лу? – Сестра Чжао улыбнулась и потрепала его по плечу. – Теперь она Син Лу.
Когда Ян Минь, вдова Син Чжисэня, удочерила Лу Лу, то, переговорив с ней, в итоге изменила имя девочки на Син Лу. Во-первых, чтобы почтить память Лао Сина, а во‐вторых, чтобы дать несчастному ребенку новую жизнь.
– Эх, никак не привыкну… – Фан Му смущенно потер затылок.
С этой фамилией связано столько воспоминаний: деревня Луцзяцунь, Лу Лу, сестра и брат Лу Хайянь и Лу Хайтао, отец и сын Лу Тяньчан и Лу Дачунь… А также люди, которые связались с ними и в итоге поплатились за это жизнями.
«Возможно ли это забыть?»
– Син Лу сейчас в одиннадцатом классе[6]. – Сестра Чжао взяла из рук Фан Му стакан. – Собирается поступать в полицейскую академию.
– Гаокао[7] только через два года, пусть учится спокойно, – тихо рассмеялся Фан Му.
– Ох, ты тоже прекращай сюда бегать. – Сестра Чжао внимательно всмотрелась в его лицо. – Немолод уже, пора бы обзавестись семьей…
– Еще обсудим. – Посмеиваясь, Фан Му вернул сестре Чжао полотенце и уже собирался встать, но тут в его в кармане зазвонил телефон.
Перед входом в среднюю школу Д. города C. толпились родители и любопытные прохожие, а по другую сторону стальных раздвижных ворот несколько полицейских с серьезным видом делали обход, то и дело окрикивая пытающихся пересечь сигнальную ленту зевак.
В нескольких десятках метров учитель торопливо вывел из здания группу учеников. Толпа у ворот зашумела, и наперебой раздались голоса, зовущие своих детей. Учеников, вышедших за ворота, тут же подхватили и с ног до головы осмотрели встревоженные родители, опасаясь, что с их ребенком могла произойти трагедия. Впрочем, на лицах учеников читалась радость: для них отмена занятий была замечательной новостью.
Фан Му как раз припарковал машину, когда заметил, что рядом резко остановился фургон съемочной группы «Вестника города C.». Из него, подгоняя друг друга, вышли ведущая и оператор, а также несколько членов съемочной группы. Фан Му покачал головой, достал удостоверение, показал его полицейскому, охранявшему ворота, и быстро прошел на территорию.
Не успел Фан Му пройти внутрь, как его встретил встревоженный мужчина средних лет. Окинув взглядом, спросил:
– Вы офицер Фан из Департамента провинции?
Фан Му кивнул, но собеседник, казалось, еще сильнее разнервничался и, заикаясь, начал рассказывать о больших недостатках в работе школьной охраны.
Выслушав несколько фраз, Фан Му не выдержал и прервал его самокритику:
– Извините, а вы кто?
– Ох, я начальник службы охраны школы… – Мужчина испытывал и панику, и приступ смирения. – Я на посту всего полгода и даже представить не мог, что…
Фан Му не хотел слушать эту пустую болтовню с перекладыванием ответственности.
– Проводите меня на место происшествия.
Место происшествия находилось в классе 204 на втором этаже учебного корпуса, и коллеги, прибывшие первыми, уже оцепили его. Фан Му стоял в дверях и мог видеть только криминалистов, занятых в задней части класса.
– Приехал?
Фан Му обернулся. Из-за кафедры вышла одетая по форме Ми Нань[8] и небрежно протянула ему шапочку, перчатки и бахилы.
Надевая их, Фан Му спросил:
– Улики зафиксированы?
– Да. – Ми Нань поправила его слегка перекосившуюся шапочку. – Посмотри на себя, неряха.
– Следы изъяли?
– Один, но не идеальный. – Ми Нань нахмурилась и указала на криминалистический чемодан на кафедре: – Он неполный и смазанный.
В это время знакомые коллеги подняли головы и поприветствовали Фан Му, а высокий молодой полицейский подошел и энергично пожал ему руку.
– Офицер Фан, верно? Ян Сюэу из отделения Куаньчэн. – В его улыбке чувствовался оттенок высокомерия. – Я хорошо знаком с начальником Бянем, он частенько о тебе говорит.
Фан Му тоже слышал о нем. За последние годы Ян Сюэу раскрыл несколько крупных дел. Способный и сообразительный, он является ключевым резервом Городского департамента.
– Вы уже знакомы? Тогда представления излишни. – Ян Сюэу обратился к Ми Нань: – Пообедаем вместе?
– Нет, – та опустила веки, – у меня дела.
Ян Сюэу немного смутился, но, когда встретился взглядом с Фан Му, снова тепло улыбнулся.
– Полагаюсь на тебя, офицер Фан.
Фан Му не особо нравились столь вежливые слова, но в его душе по-прежнему таились сомнения. Несмотря на то что место преступления специфическое, обычное дело об убийстве не требует привлечения Исследовательского института криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности.
– Для чего меня вызвали?
Улыбка Ян Сюэу слегка померкла:
– Взгляни – и сам все поймешь.
Тело обнаружили стоящим на коленях в проходе между первым и вторым рядом парт в северной части класса; голова обращена на запад, ноги – на восток. Все конечности покойного скованы: левая рука пристегнута наручниками к батарее, а правая – цепью длиной около полутора метров к ручке задней двери. Ноги по отдельности зафиксированы цепями и соединены с более длинной цепью. Судмедэксперт, находившийся на месте происшествия, после предварительной оценки назвал причиной смерти геморрагический шок[9]. Это было нетрудно определить по открытой ране на левом запястье и пятнам крови на полу. Странными, однако, оказались другие вещественные доказательства, обнаруженные на месте преступления.
В правой руке покойный держал перьевую ручку, наконечник которой был в крови. Перед телом лежала куча листов A4, покрытых засохшей кровью, и на них, судя по всему, присутствовали какие-то математические расчеты. Под бумагами лежал окровавленный задачник по математике для средней школы, открытый на семьдесят третьей странице.
Покойный стоял на коленях на этих странных бумагах. Его взгляд был устремлен на маленький сейф, стальной серебристый корпус и кнопки которого покрывали множественные кровавые отпечатки.
Фан Му посмотрел в сторону стены: под свисающим левым запястьем покойного стояло белое пластиковое ведро. Боковые стенки в пятнах крови, а почти половина его заполнена темно-коричневым содержимым, которое, по предварительным выводам, было кровью. Причем кровью самой жертвы.
– Окунал ручку в собственную кровь… Математические задачи… – Фан Му медленно встал и взглянул на сейф. – Возможно, чтобы узнать код?
«Что в сейфе?»
Он поднял голову и устремил вопросительный взгляд на Ян Сюэу, молчаливо стоящего со скрещенными руками. Тот, видимо, его понял и покачал головой.
– Внутри определенно что-то есть, но не знаю, что именно. – Он жестом подозвал полицейского. – Найти кого-нибудь, чтобы открыли?
– Не торопись, – Фан Му покачал головой. – Там должно быть что-то, что могло бы помочь ему выжить.
Ян Сюэу осмотрел рану на запястье покойного.
– Жгут?
– Вряд ли. – Фан Му указал на цепь, прикрепленную к правому запястью: – Он не мог дотянуться правой рукой до левой или до ног, и жгут был бы бесполезен. В противном случае он мог бы отсрочить смерть, пережав артерию пальцами. Возможно, это ключи, мобильный телефон или что-то еще.
Ян Сюэу охнул, словно сожалея о своем опрометчивом высказывании, и больше не издал ни звука.
Фан Му не обратил на это никакого внимания. Убийца устроил столь замысловатую сцену убийства, очевидно, не для того, чтобы так просто расправиться с жертвой. За всем этим показным хаосом должен скрываться более глубокий мотив преступления. Но какой?
Его взгляд снова упал на задачник по математике.
– Класс… математические задачи… код… – нахмурившись, бормотал Фан Му.
Неожиданно Ян Сюэу дважды тихонько кашлянул. Ход мыслей Фан Му прервался, и он невольно обернулся на звук.
– Месть. – На лице Ян Сюэу возникла победная улыбка. – Это и есть мотив.
– Почему? – Фан Му приподнял бровь.
– Ты что, новости не смотришь? – Ян Сюэу указал подбородком на покойного. – В последнее время он часто там мелькал.
Фан Му сидел во внедорожнике и неуклюже нажимал на кнопки мобильного телефона, пытаясь выйти в интернет. Однако веб-страница прогружалась очень медленно, а экран был узким. Парень снял очки и максимально наклонился к экрану, но буквы, размером меньше муравьев, все равно оставались расплывчатыми.
В этот момент дверца внезапно распахнулась. Ми Нань бодро запрыгнула в салон и протянула Фан Му завернутый в пакет блинчик с начинкой и несколько газет.
– Ешь, пока горячий. – Она указала на газеты: – Здесь подробная информация о погибшем.
С этими словами Ми Нань спокойно села рядом с Фан Му и откусила большой кусок от своего блинчика. Видя, как она жадно поглощает еду, Фан Му не выдержал и потянулся к дверце:
– Пойдем, угощу тебя чем-нибудь вкусным.
– А как же время? После обеда нужно еще вернуться в Департамент. Обойдусь этим, спасибо.
Фан Му посмотрел на Ми Нань: волосы собраны в конский хвост, не накрашена, одета в темно-синюю служебную униформу. От испуганной и беспомощной студентки не осталось и следа. Три года назад, окончив университет, Ми Нань сдала экзамен на государственную службу и была принята в Департамент общественной безопасности города C. После двух лет изучения дисциплины «Трасологическая экспертиза» на факультете криминалистики Китайского колледжа криминальной полиции и получения второй степени бакалавра она стала следователем на месте преступления в подразделении криминальной полиции отделения Куаньчэн Департамента общественной безопасности города C.
Ми Нань боковым зрением заметила, что он смотрит на нее немигающим взглядом, и запаниковала.
– Что? – Она отвернулась и небрежно вытерла рот рукой. – У меня что-то на лице?
– Нет-нет. – Фан Му отвел взгляд.
– Зачем тогда так смотришь? – Ми Нань вспыхнула и за пару секунд доела остатки блинчика. – Ешь быстрее и отвези меня в Департамент. У меня для тебя кое-что есть.
– Что?
– Я купила одежду для Син Лу. – Взгляд Ми Нань немного смягчился. – Эта девчонка растет слишком быстро. На днях жаловалась, что одежда, которую я ей покупала, уже не подходит.
– Понятно. – Фан Му рассмеялся, засунул блинчик в рот и завел машину.
Он припарковался во дворе полицейского отделения. Ми Нань выпрыгнула из машины, похлопала по криминалистическому чемодану, который держала в руке, и сказала Фан Му:
– Сперва я передам это команде. Посидишь немного у меня в кабинете?
– Нет, лучше в машине подожду. – Фан Му не хотел вызывать необоснованные подозрения со стороны коллег Ми Нань, женщин среднего возраста. – Как раз смогу покурить.
Ми Нань, догадавшись, о чем думает Фан Му, усмехнулась и, подхватив чемодан, направилась к административному корпусу.
Фан Му смотрел Ми Нань вслед, пока та не скрылась в дверях. Затем достал портсигар, вытащил сигарету, поднес ко рту и, прикурив, начал просматривать газеты.
Немного пробежавшись по тексту, он услышал шум снаружи. Поднял глаза и увидел, как полицейская машина промчалась мимо и заняла свободное место. Из нее вышел сотрудник в форме и открыл заднюю дверь. Под громкие крики оттуда один за другим выпрыгнули, держась за головы, несколько парней и девушек в экстравагантной одежде и с разноцветными волосами. Вероятно, просто шайка хулиганов, которую где-то схватили. Фан Му окинул их взглядом и, опустив голову, продолжил читать газету. Однако теперь перед глазами у него был не белый лист с черными строчками текста, а кое-кто из числа задержанных.
Только что брошенный взгляд, подобно паяльнику, прочно запечатлел в сознании Фан Му определенный образ.
Его глаза вдруг расширились.
Парни и девушки строем вошли в здание, тут же приковав к себе взгляды окружающих. Дежурный полицейский пошутил:
– Ого, отличный урожай!
– Вот сопляки! Толком не учатся, зато средь бела дня шныряют в караоке-баре…
– Проверь их документы и сообщи родителям! – Пожилой полицейский потер плечо и сурово добавил: – Сперва приведи ко мне девчонку. Черт, она еще и с бутылкой!
Двое полицейских подхватили указанную девушку, втащили в комнату для допросов и быстро пристегнули наручниками к стулу.
– Ну-ка, угомонись! – Пожилой полицейский погрозил ей пальцем. – Не носить мне фамилии Чэнь, если не отправлю тебя в исправительную колонию.
Договорив, он раздраженно бросил двум другим полицейским:
– Присмотрите за ней. Я принесу протокол.
Девушка, хоть и была надежно прикована наручниками к стулу, продолжала отчаянно вырываться. А утратив надежду освободиться, разразилась руганью. Разномастные нецензурные слова подобно пулям вылетали из ее рта, однако происходящее нисколько не удивляло двух полицейских, стоявших за дверью с безразличным видом. Изрядно поматерившись, девушка ощутила усталость, а еще больше скуку, и, тяжело вздохнув, опустилась на стул.
В этот момент дверь открылась. В комнату медленно вошел Фан Му, прислонился к стене и посмотрел на девушку. Подумав, что наконец появился тот, на кого можно выплеснуть гнев, задержанная подняла глаза и замерла на несколько секунд, после чего быстро опустила голову и сдержала рвущиеся наружу ругательства. В тесной и темной комнате для допросов были слышны лишь ее частые вздохи. Ни мужчина, молча стоявший в дверях, ни девушка, прикованная наручниками к стулу, не произносили ни слова, позволяя нависшей тишине заполнить пространство между ними. Расстояние было всего несколько метров, но оно разделяло отчаяние и удивление, стыд и сомнение.
А также годы бегства и поисков друг друга.
Через некоторое время Фан Му сделал несколько шагов вперед. И этот едва уловимый звук шагов, словно плеть, хлестал девушку. Она снова яростно задергалась, а желание вырваться стало еще сильнее, чем раньше.
Фан Му наконец подошел к ней и медленно присел на корточки, ни на секунду не отрывая взгляд от ее лица. Девушка резко отвернулась, а по ее щекам потекли слезы.
Фан Му, глядя на непрерывно падающие хрустальные капли, с трудом произнес:
– Где ты была все эти годы?
Девушка плотно сжала губы, ничего не сказав в ответ. Когда Фан Му в третий раз повторил вопрос, она вдруг неистово закричала в сторону двери:
– Эй, вы разве не собирались отправить меня в колонию? Отправьте немедленно! Вытащите меня отсюда…
– Не бойся. Я не допущу, чтобы тебя отправили в колонию.
– И куда мне тогда идти? – Девушка резко повернулась, и ее свирепое лицо обратилось к Фан Му. – Исправительная колония – вот где мне место!
С момента этой встречи они впервые посмотрели друг другу в глаза. С черными тенями, размазанными по лицу от слез, с растрепанными синими волосами и агрессивным взглядом она напоминала разъяренную львицу и совсем не походила на милую и кроткую девушку, какой была раньше.
– Перестань. – Фан Му протянул руку, пытаясь успокоить ее. – Знаешь, я ведь все время искал тебя…
Девушка грубо фыркнула, но ее глаза снова наполнились слезами.
– Не притворяйся! – Она подалась вперед, и кончик ее носа оказался почти у лица Фан Му. – Раз ты весь из себя такой хороший, почему не забрал меня сразу?
Девушка внезапно подняла ногу и со всей силы пнула Фан Му. Не успев увернуться, тот упал на бетонный пол.
– Сейчас ты изображаешь хорошего парня… Но где ты был, когда я осталась одна? Где ты был, когда я попрошайничала на улицах? Где ты был, когда они пустили меня по кругу?
Не выдержав, девушка разразилась громкими рыданиями. Фан Му ошеломленно сидел на полу и, не говоря ни слова, смотрел на нее.
Прибежавшие на шум полицейские столпились снаружи, с изумлением наблюдая за происходящим. Даже полицейский Чэнь, который только что пребывал в ярости, забыл о своей цели и в недоумении смотрел то на профайлера, то на девушку.
Постепенно ее рыдания стихали, пока наконец не превратились в слабые всхлипывания.
– А когда я стала такой, ты нагрянул как гром среди ясного неба… – Девушка вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Уходи, не хочу тебя видеть.
– Яфань…[10] – Фан Му внезапно прервал ее, медленно поднялся с пола, протянул руку и с нежным и спокойным выражением лица произнес: – Ляо Яфань, давай поженимся.