Смерть родителей, убитых огромным бревном, была не первой смертью, с которой столкнулись Сэмюэль и Марта Блинк.
Вообще-то большинство их ближайших родственников были унесены смертью в течение их коротких детских жизней, хоть сами они и не присутствовали ни при одной из этих смертей.
Их не было рядом, например, когда дедушка нес коробку с декоративными гномами в свой садик позади дома и с ним случился инфаркт. Или когда два месяца спустя бабушка споткнулась об одного из этих гномов и упала, ударившись головой о крышу теплицы.
Не было их и тогда, когда дядя Дерек умер от разряда электрического тока, пытаясь вилкой высвободить крошечный кусочек тоста из тостера. Или когда тетя Шейла упала и ударилась головой о дверной упор, выиграв пять очков в лотерею.
Их не было и тогда, когда их норвежский дядя Хенрик… Впрочем, случай с дядей Хенриком оставался весьма загадочным.
В отличие от всех остальных смертей, Сэмюэлю и Марте никогда не рассказывали о том, как умер дядя Хенрик. Если честно, о том, как он жил, им тоже почти ничего не было известно.
Итак, дядя Хенрик был из Норвегии. Из той страны, откуда была родом и Лив, мама Сэмюэля и Марты. Из той страны, где они никогда не бывали. У их мамы была сестра-близняшка по имени Ида. Лив и Ида выросли в городке под названием Фредрикстад недалеко от столицы Норвегии, Осло. Когда им было двадцать, умерла их давно овдовевшая мать. На следующий год Лив переехала в Англию, чтобы учиться в университете, и там встретила своего будущего мужа Питера. В том же году в Норвегии Ида влюбилась в прыгуна на лыжах с трамплина по имени Хенрик.
Сэмюэль и Марта знали о тете Иде и дяде Хенрике очень немногое. Но одно им было известно точно: тетя Ида была очень хорошей метательницей копья, лучшей во всей Норвегии, и участвовала в Олимпийских играх в Москве. Сэмюэлю это всегда казалось поразительным фактом – то, что его кровная родственница участвовала в Олимпийских играх, – и это вдохновляло его на усиленные старания в дни спортивных состязаний. Но после того как он едва не насадил на копье своего тренера, он понял, что, возможно, не будет следовать по стопам своей тети.
Когда бы Сэмюэль с Мартой ни спрашивали про тетю Иду, они всегда получали от мамы один и тот же ответ: «Она добрая и замечательная женщина».
Так почему же они никогда не видели эту очень добрую и замечательную женщину?
Хороший вопрос. И Сэмюэль с Мартой задавали его неоднократно – около сотни раз каждый – но так ни разу и не поучили удовлетворительного ответа.
Вот три из тех не-очень-удовлетворительных ответов, которые они получали:
1) «Ваша тетя Ида боится кораблей и самолетов, поэтому она никогда не выезжает из Норвегии. И никаких больше вопросов, у меня болит голова».
2) «Мы не можем себе позволить путешествие в Норвегию, потому что это очень дорогая страна, а мы не печатаем деньги. И никаких больше вопросов, у меня болит голова».
3) «В Норвегии очень холодно. Я уверена, что вы предпочтете поехать в какую-нибудь теплую страну с хорошими пляжами. И никаких больше вопросов, у меня правда раскалывается голова».
Вот как обстояли дела.
По крайней мере, так обстояли дела до тех пор, пока не прошло шесть дней после смерти их мамы и папы. В этот день пришло письмо, которое Сэмюэлю вручила миссис Финч, добрая пожилая соседка, присматривавшая за ними.
Сэмюэль взглянул на почерк, но не узнал его. Петельки в буквах «д», «у» и «з» напомнили ему о том, как писала его мама, но у мамы почерк был более неразборчивым.
Он вскрыл конверт и нашел там два билета на самолет и письмо, которое он начал читать.
Ида Кронг
1846 Флом
Норвегия
Дорогие Сэмюэль и Марта,
Я сестра вашей мамы и, насколько мне известно, единственная ваша живая родственница. Мне невероятно жаль, что впервые я вам пишу при таких ужасных обстоятельствах. Но вы должны знать: вы не одни. Вам не придется жить в детском доме или скитаться по свету, как посылка, которую никто не хочет открывать.
Будучи вашей ближайшей родственницей, я приглашаю вас обоих приехать и жить у меня в Норвегии. Для этого я вкладываю в письмо два билета на самолет.
Я не знаю, что ваша мама рассказывала вам обо мне. Возможно, вы осведомлены о том, что мы никогда не виделись и разве что обменивались открытками на Рождество с тех самых пор, как родились вы. Мне жаль, что мы Мэтт Хейг не общались друг с другом чаще, потому что ваша мама была доброй и замечательной женщиной.
Я вижу неподалеку от чудесной деревушки под названием Флом. По сравнению с Ноттингемом она, конечно, покажется вам маленькой и не слишком интересной, но у нас есть фьорд и горы со снеговыми шапками. Кроме того, у меня есть собака по имени Ибсен. Ибсен – элкхаунд (это норвежская порода). Он будет очень рад возможности обнюхать новых знакомых!
В ближайшей деревне есть школа. Она небольшая, там учится всего двенадцать детей, и я уверена, что она вам прекрасно подойдет. Я уже поговорила с директором, и вы сможете туда поступить (это правильное слово?) в течение двух недель.
Что касается меня… ну, у меня есть определенные правила, которым вы должны будете следовать. Эти правила нельзя нарушать, потому что придуманы они недаром.
В Норвегии есть старая поговорка: «Жизнь без правил – все равно что напиток без чашки!»
Что хорошего в напитке без чашки?
В любом случае, я уверена, что мы прекрасно поладим, и с нетерпением ожидаю нашей с вами встречи.
Ах, мы так счастливо с вами заживем – вот увидите!
Любящая вас тетя,
Ида