Толпа родителей, студентов и преподавателей смолкла.
Воцарилась тишина. Все расступились, освобождая директору дорогу.
Альмагор Стронг был слишком хмур – и все это заметили. Никто не проронил ни слова, в зале сразу стало душно и напряжённо.
Директор прошёл на середину зала, остановился и пристально оглядел присутствующих. Всех до единого, будто просканировал.
На мне он тоже задержал взгляд, но не дольше, чем на других.
Сейчас он не делал мне чести и уже не давал понять, что я какой-то особенный. Сейчас для него я был обычным студентом, одним из таких же собравшихся.
Ему явно было не до меня.
Размашистым движением Стронг очертил по воздуху круг, и под его ногами замерцал пол. В нём возникла овальная сиреневая площадка, широкая и плотная – такая, чтобы поднять в воздух не только самого Стронга, но и того, кто с ним пришёл: князя Рагнара.
Сын князя, Аргос, остался внизу, среди студентов.
Фонтей скромно отошёл к стене.
Площадка подняла директора совсем невысоко над полом, примерно на метр-полтора, но все взгляды сразу же устремились на него.
Лишь один человек смотрел не на директора.
Первый помощник императора Йорго пристально наблюдал за мужчиной с чёрной бородкой, князем Рагнаром. Ясное дело, Йорго уже понял, что сбор родителей в школе Трон-Стронг – всего лишь предлог.
Стронг собрал аристократов явно не для тёплой встречи с отпрысками.
Я отошёл к стене, чтобы лучше видеть всех, кто тут собрался. Вот теперь мне было интересно, кто и как среагирует на речь Стронга, а в том, что он собирается толкнуть суровую речь, никто уже не сомневался.
Чуть поодаль от меня замер профессор Спиро.
Люче от него уже отошла, и теперь он стоял один, внимательно наблюдая за директором. Возможно, не самый лучший момент, чтобы к нему соваться, но я всё же шагнул к профессору.
– Простите, профессор, – начал я негромко и дождался, когда тот на меня посмотрит.
Сначала он меня не узнал. Нахмурился с откровенным раздражением. Но уже через несколько секунд его лицо просияло.
– А-а. Правый кулак? Что вы хотели, юноша?
– Э… ну…
Я малость опешил от собственного прозвища. Правый кулак. Нашёл же как меня обозвать.
– Меня зовут Киро Нобу, – напомнил я. – И я хотел бы посетить ваши дополнительные занятия. Хотя бы пару. Мне очень срочно. Завтра, например, сойдёт.
Профессор вскинул брови.
– Завтра сойдёт? Правда? Какой нахальный подход. На мои лекции студенты в очередь выстраиваются, ждут месяцами, а вам – завтра сойдёт? А вы не обнаглели?
Кажется, он уже третий, кто мне об этом сказал.
Я продолжил навязываться.
– Мне нужны ваши ценные знания, ведь вы – самый…
– Оставьте лесть пр-р-и себе, юноша. Со мной это не работает. Что вам конкр-р-етно нужно?
Профессор Спиро по обыкновению издал рычащее «р-р-р».
– Мне нужно знать всё о полумагах. Директор Стронг уже одобрил мои дополнительные занятия. Можете у него спросить.
Я не только наглел, но и откровенно врал.
Мужчина хмыкнул, но ничего ответить не успел.
Директор Стронг прокашлялся, привлекая внимание всего зала.
Он не поднял руку в приветственном жесте мага, как делал это раньше. Весь его вид говорил о том, что сейчас он скажет что-то настолько существенное, что это перевернёт мир.
И вот он начал:
– Уважаемые адами и эвен, рад сообщить, что школа Трон-Стронг и лично её руководство заручились покровительством Каскадов. Мы возобновляем полноценный курс на Факультете Ратников, а также экзамен на этот факультет. Безопасность школы восстановлена, отныне она под наблюдением и защитой Творцов. Так будет, пока они не решат, что угроза миновала, и не получат этому моё подтверждение.
По залу пронёсся гул приглушённых голосов, но директор приподнял руку, и все снова стихли.
– Я поясню, что означает покровительство Каскадов, – продолжил он. – Это означает, что отныне каждый ученик от первого до третьего курса имеет защитную метку Каскадов. Ваши дети в безопасности, пока находятся в школе. Однако за её пределами за студентов отвечают уже их опекуны, то есть родители или другие родственники. Если вы забираете своего ребёнка из школы, то он сразу же лишается защиты Каскадов. А теперь можете убедиться в наличии защитной метки уже сейчас. Она находится у каждого ученика на груди, с левой стороны.
Родители замерли в удивлении, а вот сами студенты тут же засуетились.
Зашуршала одежда.
Парни, не стесняясь, расстёгивали пуговицы на сутанах, оголяли грудь и действительно находили мерцающую метку размером с монету.
На ней был изображен трезубец, обвитый лозой. Возможно, это был герб Каскадов.
Девушки воздержались от проверки, хотя некоторые из них явно хотели это сделать, нервно теребя воротник школьной формы.
Я тоже расстегнул пуговицы на одежде и осмотрел грудь.
Как и у других студентов, на моей коже, слева, ближе к сердцу, мерцал знак трезубца. Значит, теперь я тоже был под наблюдением Творцов. По крайней мере, пока находился в школе.
Странное возникло ощущение.
Я ведь даже не заметил, что на мне что-то появилось.
– То есть вы гаранти-и-ируете нашим детям безопасность, пока они находятся на территории шко-о-лы? Эта метка не сотрётся и не исчезнет, да-а? – громко и зычно уточнила мать Тома Обри.
Рядом с ней стояли Сьюн и сам Мямля Обри, внимательно слушающие директора. Белая Сова продолжала изображать невесту Обри.
– Именно так, эвен Обри, – кивнул Стронг.
– Хорошо, – внезапно подал голос первый помощник императора, дядя Сета Йорго.
После его слов многие закивали, одобряя новость.
Правда, мне показалось, что директор озвучил её не только для того, чтобы рассказать о безопасности учеников. Он открыто заявлял, что у него есть высокие покровители, и что нападения на школу больше не пройдут, кто бы их ни устроил. Ни свои, ни чужие.
Стронг отлично понимал, перед кем выступает.
И, судя по всему, это было всего лишь начало речи, самая безобидная её часть.
Директор снова оглядел зал.
– Уважаемые адами и эвен, все мы переживаем не лучшие времена, – так же спокойно и выдержанно продолжил он. – Атлас и Юбрион. Обе страны когда-то крепкого Содружества, а ныне лишь остатки умирающего союза. И у меня есть скорбные известия. О многих вы уже знаете, но предпочитаете молчать. Только будете ли вы молчать дальше, адами и эвен? Ведь с вашего молчаливого согласия в эту секунду гибнут люди. Те самые люди, что когда-то пришли защищать наш осаждённый Дион, а теперь сражаются за Аль-Адем. Когда-то они пришли нам на помощь, и чем же мы отплатили им сегодня? Предательством и собственным позором.
Стронг говорил на удивление выверено, без напора, но складывалось ощущение, что он вколачивает гвозди в череп каждого, кто тут стоял.
На его слова аристократы среагировали по-разному, однако недоумевающих усмешек стало больше, будто никто не понял, о чём речь.
Многие косились на первого помощника императора Йорго, как на высокого представителя власти, способного всё это прекратить, но мужчина был невозмутим и не выказывал эмоций. Он продолжал наблюдать и слушать.
– Охренеть, – прошептали рядом со мной. – Стронг себе сейчас на тюрьму заработает такими словами. Или добьётся того, что школу закроют.
Ко мне бесшумно подошёл Гровер и встал рядом.
– Не закроют, – шёпотом ответил я, не сводя с директора глаз. – Теперь уже точно не закроют. Вокруг война, отбросы наступают. Каждый род хочет безопасности, заодно и ратника, а их можно получить только здесь. Даже у императора ратника нет. Стронг под защитой Каскадов.
– Тут ты прав, конечно, – кивнул Гровер. – Он неплохо подстраховался, прежде чем такое творить.
Директор в это время повернулся к мужчине с бородкой.
– Это первый князь Юбриона, Азиф Рагнар. Он прибыл сюда прямо из осаждённого тёмными отбросами Аль-Адема. Столица Юбриона держится, но на помощь ей Атлас не пришёл. Наш император остановил армии на границе в угоду договорённостям с главой тёмных отбросов и перемирия с ними. Князь Рагнар ждал помощи, но оказался предан нами. Предан, уважаемые адами и эвен.
Он снова сказал «уважаемые», но уважения явно не испытывал.
Осуждающий гомон – такой была первая реакция зала.
Кто-то из аристократов нахмурился, кто-то усмехнулся, будто Стронг нёс полную чушь и тронулся умом.
Хотя он действительно сильно рискнул, раз решил наступить императору на хвост и подвергнуть его решение критике, назвав предателем публично, прямо перед теми, кто к этому самому императору приближен и донесёт мгновенно, как только покинет школу.
Я смотрел на директора и недоумевал.
Стронг – не маленький мальчик, но неужели он надеется призвать аристократию к совести, чтобы те вдруг дружно повлияли на императорское решение? Серьёзно?..
Князь Рагнар еле заметно кивнул залу и продолжил речь Стронга.
Голос у мужчины был грубый и глухой.
– Содружества больше нет. Аль-Адем справился сам. Наша армия уже оттеснила отбросов к пригороду и продолжает контратаку. Королева Калеста, королева сильф, не явилась со своими штурмовыми дивизиями. Это спасло Аль-Адем от гибели. И за это народ Юбриона благодарен лично директору Альмагору Стронгу и его студентам. Небольшая группа учеников Трон-Стронга сделала то, чего не сделала вся армия Атласа.
Я и Гровер переглянулись.
А вот это был ещё более неожиданный поворот.
Теперь занервничали все.
– Поясните, адами Стронг, – снова высказался первый помощник императора.
– Обязательно, адами Йорго, – ответил директор. – Для этого мы и собрались. Все вы знаете, что был собран специальный отряд из двадцати студентов…
– Двадцати одного, директор! – вдруг вмешалась Триш Лаван.
Стронг отыскал её глазами и кивнул.
– Да, вы правы, эвен Лаван. Группа из двадцати одного студента. Итак, эти ученики должны были пройти ускоренный курс в лагере с особыми условиями. Могу сообщить, что каждый из учеников в итоге получил, как минимум, одну высоту за несколько дней, однако учёбу пришлось прервать. По территории Юбриона, рядом с лагерем, проходили военные обозы королевы Калесты, и мы вмешались. Шестеро студентов были посланы в тыл к врагу, чтобы подорвать единственный мост через топи и остановить обозы. Именно эти шестеро студентов в итоге показали Творцам полнейшее единение с их ратниками. Показали, что можно даже малыми группами атаковать крупные взводы врага. Именно эти шестеро студентов показали Творцам, что ратники – мощнейшее оружие, которое нужно развивать. И Творцы увидели.
Его слова произвели эффект взрыва.
– Что?..
– Кто дал на это согласие?
– Вас нужно судить, Стронг! Вы не имели права распоряжаться жизнями наших детей!
– Твоему произволу нет предела, опальный маг!
Гул нарастал.
Напряжённый голос первого помощника Йорго оборвал крики:
– Кто эти шестеро? Назовите их имена!
В зале снова воцарилась тишина.
Директор ждал этого вопроса. Он кивнул и начал озвучивать имена:
– Буф Такес, третий курс, Факультет Доноров Силы, четвёртая высота. Он не смог прийти сегодня, потому что находится в больничном чертоге под присмотром помощников адами Фонтея. Буф серьёзно ранен. Он вёл отряд первую половину пути, но был вынужден прервать путь из-за ранения.
В ответ прозвучала лишь тишина.
Родителей Буфа Такеса в зале не было – возмущаться было некому. Никто и не возмущался, хотя многие поджали губы. Фамилия Такес была известна в кругах дворцовой элиты: все знали, что семья Такесов отреклась от сына и лишила его наследства.
Директор продолжил объявлять:
– Раст Гровер, первый курс, Факультет Ратников, вторая высота.
Тихий выдох послышался из угла зала. Женщина с шалью на плечах прислонилась к стене, не в силах стоять прямо.
– Вот же… ну какого хрена… – Гровер кинулся к матери.
А Стронг продолжил дальше:
– Том Обри, первый курс, Факультет Ратников, вторая высота.
Ничего другого, как зычного вопля: «То-о-о-о-м-м-и-и-и-и, как ты мо-о-о-о-г?!», можно было и не ожидать. Мамаша Обри всплеснула руками, браслеты забренчали на её запястьях.
– То-омми! Почему ты не сказа-а-ал? Почему не отказался? Он не вправе был тебя заставлять!
– Мама… мама, перестань… ты меня позоришь… – зашипел на неё Обри.
Ни один из аристократов не обратил на них внимания и не выказал недовольства. Ни на Гровера, ни на Обри. Это были дети простых смертных: фермеров и торгашей.
Директор перевёл взгляд на первого помощника императора и добавил:
– Сет Йорго, первый курс, Факультет Ратников, вторая высота.
Надо было видеть лицо помощника императора.
Да, выдержкой он обладал, но в этот момент эмоция оголилась слишком явно – он был ошарашен несусветной наглостью Стронга. Его золотой племянник разгребал дерьмо, которое устроил император. В этом была такая жуткая ирония, такое издевательство, что Йорго еле себя сдержал.
Но всё же сдержал.
Если бы он не умел себя сдерживать, он бы не был первым помощником императора. Однако бледность на лице он никак не смог проконтролировать.
Все вокруг снова смолкли. Дело попахивало скандалом.
Йорго прищурился и спросил холодно:
– Где мой племянник? Почему его здесь нет?
Директор тоже прищурился.
– Он здесь, но немного опоздал.
В этот момент одна из створок двери тихо приоткрылась, и в зал вошёл Сет Йорго.
Он тоже был бледный, как и его дядя.
– Сет? – Первый помощник посмотрел на парня. – Ты слышал, о чём тут говорилось?
Тот молча кивнул, замерев на пороге.
– И что ты на это скажешь?
Сет Йорго облизал губы. Вид у него был какой-то странный.
– Что скажу, дядя? – переспросил он неожиданно твёрдым голосом. – Скажу, что в тылу врага всё видится немного иначе, чем из кабинета императора. Я видел сожжённые фермы, видел трупы детей, видел смерть и разруху. Я видел, как наступали гарнизоны королевы Калесты. Я много чего видел и никогда не забуду, но нисколько не жалею, что отправился в этот поход. Мы все – маги. Нас уничтожают. И вместо того, чтобы сражаться, мы отсиживаемся в стороне…
– Поговорим позже, Сет, – оборвал его мужчина. Он повернулся к Стронгу. – Вы назвали только четверых. Кто ещё?
Директор снова оглядел зал и не смог скрыть горечи.
– Холли Пэн, третий курс, Факультет Словесников, третья высота.
Родители Холли, что до сих пор ждали её здесь, вздрогнули.
Кто знает. Возможно, они уже почувствовали, что с их дочерью что-то случилось.
– Холли погибла, сражаясь с сильфами, – добавил Стронг. – Она защищала свой отряд, защищала магов и Юбрион. Мы никогда не восполним эту утрату…
Женский вскрик резанул тишину зала.
Закричала мать Холли Пэн.
К ней моментально шагнул Фонтей. Он оказался рядом с женщиной так быстро и бесшумно, будто телепортировался.
Не знаю, какое именно его заклинание сработало, но женщина перестала кричать, лишь всхлипнула пару раз и уткнулась в плечо мужа. Тот с ненавистью уставился на директора.
Эти люди не были похожи на большинство собравшихся.
Не знаю уж, чем занимался род Пэн, но они точно не принадлежали элите. Причем, казалось, что эти люди ещё беднее, чем скромная мать Гровера.
Директор Стронг поднял ладонь в приветствии мага, потом приложил её к сердцу и поклонился родителям Холли Пэн.
И тут вдруг все собравшиеся студенты подхватили этот жест. Не сговариваясь, медленно и торжественно.
Ну а потом это сделали взрослые.
В итоге все, кто находился в зале, все до единого, в том числе и я, повернулись к родителям Холли, молча подняли ладони в приветственном жесте мага, приложили их к груди и поклонились.
Даже первый помощник императора сделал это.
Понятное дело, так Холли не вернёшь, но родители девушки замерли, опешив от такого сочувственного жеста. Потом Фонтей проводил их из зала.
После всего сказанного атмосфера совершенно изменилась. Напряжение вдруг спало, но возникло что-то ещё. Что-то вроде скорбного единения.
– Кто был шестым? – вдруг спросил дядя Сета Йорго, уже другим голосом. Без напора и претензии.
Он точно хотел знать, кто именно участвовал в походе.
Директор кивнул и отыскал глазами меня.
– Шестым был тот, кто вёл отряд вторую половину пути и успешно завершил миссию, – произнёс он. – Это Киро Нобу. Первый курс, Факультет Ратников, третья высота.
После фразы «третья высота» на меня обрушился целый пресс взглядов. Они были самые разные: заинтересованные, внимательные, презрительные.
И тут я услышал уже знакомую мне фразу.
– Он из мертвецов Нобу? Мертвец Нобу?
– Да, он из рода Нобу, – кивнул директор. – Вырождающиеся маги, половинчатая метка. И сегодня я попросил родных Киро Нобу оказать нам честь и посетить Трон-Стронг.
Послышался шёпоток возмущения: «Мертвецы Нобу? Здесь?..».
Меня снова охватило то странное чувство.
Родители Киро Нобу. Такого сюрприза от директора я не ждал.
Теперь мне стала понятная загадочная фраза вахтёра о том, что «адами Нобу понравится». Знал бы он, что я не Нобу, он бы так не говорил.
Я машинально повернулся к дверям зала…