Эрика затормозила у дома № 85 по Фоксберри-роуд, замыкавшего длинный ряд стандартных домиков, тянувшихся от железнодорожной станции Брокли. Трехэтажное здание грозно высилось над ней.
Она глянула на окно верхнего этажа. Два года назад Эрика сняла ту квартиру у Марша и прожила в ней долгую холодную зиму. Мало того что ей пришлось привыкать к шокирующему новому городу и мириться с одиночеством в скудно обставленной квартире, так еще однажды к ней ворвался незваный гость в маске и чуть ее не убил[2].
– Ты мог бы избавить себя от лишних хлопот, если б отвечал на телефонные звонки, – сказала Эрика, когда Марш открыл дверь, встречая ее в теплых клетчатых пижамных брюках и застиранной футболке с изображением Гомера Симпсона. Выглядел он изнуренным, его рыжеватые волосы на макушке, казалось, поредели.
– И тебе не хворать, – отозвался он. – По работе или бутылку принесла?
– На первый вопрос – да, на второй – нет.
Он повел глазами.
– Что ж, заходи.
В крошечной квартирке, с тех пор как Эрика освободила ее полтора года назад, мало что изменилось. Та же типовая мебель из ИКЕА, создающая эффект элегантной безликости. Идя по коридору в гостиную, она старалась не смотреть в открытую ванную. Именно оттуда незваный гость в маске проник в квартиру: вскарабкался по стене дома, выбил вентиляционную решетку и открыл окно. В ту ночь, когда его пальцы сомкнулись на ее шее, Эрика почти распрощалась с жизнью. Спасла ее коллега, инспектор Мосс. Эрика подумала про Мосс. Ей очень не хватало ее и остальных сослуживцев из отдела по расследованию убийств в отделении полиции Луишем-Роу.
Это воспоминание укрепило ее решимость. Марш жестом предложил ей присесть на небольшой диван, а сам включил телефон, прошел к раковине, где громоздилась грязная посуда, и вымыл две чашки.
– В пятницу вечером я выудила со дна Хейзского карьера ценный трофей – героин на четыре миллиона фунтов стерлингов. По нашим сведениям, его туда спрятал…
– Джейсон Тайлер. Да, я видел. Всего пару месяцев на новом месте – и такой результат. Молодчина.
– Спасибо. А еще водолазы нашли на дне карьера, в грунте, останки человека. К делу Тайлера они не имеют отношения… – Эрика коротко рассказала Маршу все, что знала.
– Боже. Вы нашли Джессику Коллинз? – уточнил он. Эрика кивнула. – Ага, чует мое сердце, ты уже готова пуститься по следу, – добавил он, открывая маленький холодильник и доставая пакет молока.
– Да. И мне нужна твоя помощь. Я хочу возглавить расследование по делу Джессики Коллинз.
Марш помедлил с молоком в руке, потом не торопясь вскрыл пакет и плеснул из него в две чашки.
– Со своим суперинтендантом говорила?
– Да.
– И он, очевидно, отказал, так?
Эрика кивнула.
– Пол, ты бы видел ее… скелет. Такой маленький, беззащитный. Три ребра сломаны. Ее завернули в пленку и утопили. Мы даже не знаем, дышала ли она еще, когда уходила под воду. А ее убийца все еще на свободе.
Марш налил кипяток в небольшой заварочный чайник.
– Я знаю, что дело передали одному из отделов по расследованию убийств, но следствие еще толком не началось. Это мой район.
– Учитывая, что идут сокращения, твой суперинтендант наверняка и так не знает, за что хвататься.
– Во всех отделениях Столичной полиции работы выше крыши, но ведь это дело все равно кто-то должен расследовать. У нас в Бромли есть и люди, и ресурсы. Труп обнаружила я, и поскольку я – старший офицер, это было бы вполне логично. Ты теперь коммандер. Можешь посодействовать.
Марш убрал пакет с молоком в холодильник.
– Тебе известно, что помощник комиссара Оукли только что досрочно вышел на пенсию? Я еще не навел мосты с его преемником.
– И кто теперь вместо него? – спросила Эрика.
– Официально объявят завтра утром.
– Но мне-то ты можешь сказать. Я же не собираюсь подстерегать его у дома… – Марш вскинул брови. – Обещаю.
– Не его, а ее. Новый помощник комиссара – Камилла Брейс-Козуорси. – Марш взболтал чай в чайнике и затем разлил его по чашкам, добавив: – Эрика, твое лицо само все за тебя сказало.
– Дай угадаю. Училась в Оксфорде?
– В Кембридже. Пришла в полицию на условиях ускоренного продвижения по службе.
– То есть у нее фактически нет опыта службы в полиции?
– Теперь это не главное.
– Как это? В полиции полно сотрудников, которые каждый день несут службу, разгребая дерьмо и решая проблемы, а начальником опять назначают человека, который ни черта не знает о жизни за пределами крошечного мирка частных школ и светских тусовок в Лондоне и прилегающих графствах.
– Ты несправедлива. Ты ведь ее не знаешь. – Марш дал ей чашку с чаем, добавив: – Это в тебе обида говорит.
– И что дальше?
– И мне нравятся твои пламенные речи. Очень даже забавно их слушать, когда они направлены не на меня. – Он улыбнулся.
– Послушай, Пол. Я знаю, что иногда веду себя как идиотка. Не будь я временами полной дурой, давно бы дослужилась до суперинтенданта, а то и до старшего суперинтенданта…
– Но-но, полегче.
– Урок усвоен. Прошу тебя, замолви словечко кому надо, пусть меня назначат руководителем следственной группы по делу Джессики Коллинз. Помоги, пожалуйста. Я уверена, что сумею поймать эту сволочь. Преступник – он или она – до сих пор на свободе и думает, что раз его за столько лет не вычислили, ему это сошло с рук. Но я его достану.
Марш сел на небольшой диван подле Эрики и глотнул чаю.
– Слышала, что случилось с руководителем следственной группы, работавшей по делу о пропавшей девочке? Со старшим инспектором Амандой Бейкер? Ее отстранили от этого дела.
– Меня трижды отстраняли от резонансных дел, но я добивалась возвращения и успешно их раскрывала.
– Аманда – не ты. Нет-нет, ее считали блестящим профи, только вот здесь, – Марш постучал по лбу, – у нее не все было в порядке. Она первой из женщин в Столичной полиции дослужилась до чина старшего инспектора и первой возглавила следствие по столь громкому делу. Ей с лихвой доставалось и от коллег, и от начальства, и от прессы. Женщина – и вдруг руководитель следственной группы… подозрительно.
– Ну и как ей удалось получить это назначение?
– Высокое начальство стремилось спасти репутацию полиции. В первые дни после исчезновения Джессики было допущено слишком много ошибок, у общественности к полиции возникла масса вопросов. Решение назначить женщину руководителем следственной группы был умный ход, призванный отвлечь внимание от промахов полиции, выставить ее в благоприятном свете.
– Но высокое начальство верило, что она способна раскрыть это преступление?
– Да, только они не знали, что последние месяцы перед назначением она посещала психотерапевта.
– Почему?
– Тогда, в конце восьмидесятых, преступления, связанные с изнасилованием, как правило, поручали расследовать женщинам. Аманда снимала свидетельские показания и оказывала поддержку пострадавшим на протяжении всего этого ужасного процесса. Ее единственная проблема состояла в том, что она не умела дистанцироваться, отделять себя от работы. Она поддерживала связь с жертвами еще многие недели, месяцы и даже годы после происшествия. Не одну женщину увела от края пропасти. Это отнимало у нее массу душевных сил, а о ней самой никто не заботился. Аманда собиралась уволиться по болезни, и тут ей позвонили и сказали, что она будет вести следствие по делу Джессики Коллинз. Расследование становилось все сложнее, версии и улики таяли на глазах. Джессика Коллинз как будто испарилась. В конце концов Аманда не выдержала давления. Это отравленная чаша, Эрика. Поверь, лучше тебе ее не пить.
– Ты же меня знаешь. Я выдержу любое давление, – тихо произнесла Эрика. – Скорее, сломаюсь, если еще несколько лет буду кружить на карусели, сажая наркоторговцев, место которых тут же будут занимать другие.
С минуту они молча пили чай.
– Пол, прошу тебя. Речь идет о семилетней девочке, ее похитили прямо на улице. Одному богу известно, что с ней случилось, что с ней сделали. А потом похоронили на дне карьера на целых двадцать шесть лет. Представь, если бы это была София или Ребекка…
– Не смей! Эрика, не смей трогать моих дочерей! – предупредил Марш.
– Джессика тоже была чьей-то дочерью… Ты наделен властью. Помоги.
Марш потер глаза, встал и отошел к окну.
– Я замолвлю словечко, но это все. Обещать ничего не обещаю.
– Спасибо, – поблагодарила Эрика. – Что касается суперинтенданта Йеля, я к тебе не приходила, с тобой не говорила.
– Про Марси спросить не хочешь? – промолвил он, помолчав.
– Нет. Я подумала, ты бы сам рассказал, если б хотел.
Марш, с выражением муки на лице, прислонился к стене.
– Спасибо. Мы пытаемся разобраться в себе, в наших отношениях. Взяли паузу. – Эрика вскинула брови. – Это ее слова – не мои. Она решила «взять паузу», пока не поймет… – Его голос сорвался. – В общем, она встретила другого.
– Так это она тебе изменила? – удивилась Эрика.
– Да. С каким-то типом, который посещает вместе с ней занятия по искусству. Ему двадцать девять лет. Ходит в тренажерный зал. Разве могу я?..
– Пол, Марси тебя любит. Не торопись, не дай ей забыть, что ты тоже любишь ее.
– А ты подумала, что это я ей изменил? – вдруг спросил он. – Что это я завел интрижку?
– Да. – Он принял обиженный вид. – Брось, Пол. Ты же понимаешь, о чем я. Ты занимаешь высокое положение. В отделении полно молоденьких сотрудниц, а власть, какой наделен ты, – мощный афродизиак.
– В самом деле? – Он взглянул на нее.
– На некоторых женщин власть действует… как афродизиак. Неужели не знал?
Марш кивнул.
– Еще чаю или что-нибудь покрепче?
– Нет. Я, пожалуй, пойду.
– Оставайся, если хочешь, – тихо предложил он.
– Что? Да мне ехать всего ничего…
– Просто уже поздно и…
– Нет, Пол. Я не останусь. – Эрика встала и со спинки дивана схватила свою куртку.
– Могла бы быть и повежливей!
– У тебя двое маленьких детей. И если Марси вздумалось поколобродить, это не значит, что ты должен следовать ее примеру.
Марш покраснел, рассердился.
– Я совсем не это имел в виду! Я предлагал тебе переночевать на диване.
– Я знаю, что ты мне предлагал. Этот диван в длину не более четырех футов, а спальня в твоей квартире одна…
– Черт возьми! – заорал Марш. – Это было дружеское предложение…
– Я не дура, Пол.
– Дура. Еще какая! Вот объясни, как можно быть гением на службе и полной тупицей – в обычной жизни?
Эрика бросилась вон из его квартиры… Она бегом спустилась вниз по общей лестнице и, выйдя из подъезда, хлопнула за собой дверью. Подскочив к машине, стала копошиться в кармане, так как ключи зацепились за подкладку.
– Черт! – выругалась она, дергая за ключи. – Черт, черт, черт! – Наконец, порвав подкладку, Эрика вытащила ключи из кармана, отперла автомобиль и села за руль. Ударив ладонью по рулевому колесу, она откинулась в кресле и пробормотала:
– Можно было бы отреагировать гораздо дипломатичнее. Должно быть, я и впрямь дура.