За ужином Приш снова вспомнил историю о дорогах между мирами. Вроде Плут рассказывал, когда Приш с семьей пришел с представления, что можно загадать желание, которое обязательно сбудется. Приш откусил кусок медовика и запил молоком. Один день прошел. Совсем скоро родители с Лизой приедут на ярмарку, и они встретятся. Поскорее бы. А еще будет классно, если и Алиса своих упросит. Обычно те редко покидали долину, предпочитая не торговать на ярмарке, а продавать яблоки соседям. Но она обещала.
И будет почти как раньше. Именно что почти. Приш осознал, что, как прежде, не выйдет. Сейчас, в сезон, родители будут навещать его каждые выходные. А вот зимой им в Темногорье делать нечего – разве что покупки для дома. А значит, видеться они будут раз в месяц, и то – в лучшем случае. А с Алисой и того хуже. Ее родители заядлые домоседы. Их вытащить из долины – занятие непосильное. И со временем Алиса его забудет. Приш нащупал в кармане записку. Развернул и перечитал.
Всего три слова, а как тепло от них на душе. Словно маяк, который светит в ненастную ночь. «Я тебя люблю». И ты знаешь, что не один в мире: есть на свете человек, которому ты нужен. Только выдержит ли любовь испытание временем и расстоянием? Алиса редко когда сможет приезжать, и получится, что Приш в Темногорье, а она – в долине. Рядом с Маттисом. Только в преданиях девушка ждет парня, который скитается по дорогам. В жизни таких историй Приш не слышал.
Он поднялся в свою комнату и сел на подоконник. За окном темнело, и на небе зажигались звезды. Все сейчас дома в семьях, а он как сирота. Хотя Приш и на самом деле сирота, скорее всего. Вряд ли его настоящие родители живы. Видимо, с ними случилось что-то страшное, раз отправили собственного сына в неизвестность. А теперь и приемные далеко. Эх, если бы можно было всё исправить…
Низко над горизонтом вспыхнула Белая Корова. Из долины ее не видно – горы закрывают, а здесь можно разглядеть. И звезды на небе другие, и дома, и люди. И сам он, Приш, тут пришлый: город для него точно одежда не по размеру. Местами жмет, а местами болтается, будто на вырост. Не может он жить вне Яблоневой долины, просто не может. Ни одного знакомого лица, ни одного памятного места. Сегодня сам не заметил, как очутился в чужом саду. Видимо, слишком задумался. А в остальное время Приш жмется к постоялому двору, будто отбившаяся от стада овца, забывшая дорогу к дому.
Отчаяние заполнило сердце. Приш распахнул окно и встал на подоконник. Ветер тут же взъерошил волосы, принеся с собой сухое дыхание далеких песков. И от этого у Приша побежали мурашки по коже. Сейчас или никогда. Он должен решиться. Приш запрокинул голову и произнес, обращаясь почему-то к Белой Корове: «Я выбираю путь».
Мир качнулся. Подоконник поплыл под ногами, звезды посыпались, как карточный домик. Неожиданно Приш увидел девушку. Или женщину? Он не мог понять: ее лицо скрывала ткань. Она стояла в странном месте: среди пустыни. Ни растительности, ни одного живого существа. Лишь обломки камней и глубокая расщелина за ее спиной. И тут изображение замигало, точно картинки накладывались одна на другую, и появился парень. Приш разглядел, как тот опирался на ствол дерева, его трясло. А потом всё разбилось на мелкие осколки, и Приш очутился в нигде.
Вокруг были ночь и звезды, мириады звезд. И не понять, где верх, где низ. Приш парил в невесомости, точно был бычьим пузырем, который надули теплым воздухом от костра. Он не сразу заметил, что не один. Рядом находились парень с девушкой, которых он видел до этого. А потом возникли три двери: черная, серая и белая. Белая ослепительно сияла; темная, наоборот, точно втягивала в себя свет. И лишь серая казалась тенью этих двоих. Почему-то Приша потянуло к ней, но внезапно раздались аплодисменты. И полет прекратился, словно образовался якорь, удерживающий его на одном месте. Около них возник еще один человек, и Приш сразу его вспомнил: неизвестный с постоялого двора. Как же он про него забыл?
Тот еще раз хлопнул в ладоши и объявил:
– Все в сборе: пришелец, красавица и поэт. Игроки заняли свои места.
Незнакомец провел ладонью по лбу, убирая непослушные пряди.
– Разрешите представиться, Хранитель пути. Именно мне предстоит нелегкая задача объяснить условия.
Послышалось тявканье. Приш с удивлением увидел возле девушки лисичку.
– Хм, – недовольно произнес Хранитель пути, – а первое правило уже нарушено. Игроков должно быть трое. Хотя… Не думаю, что фенек сойдет за полноценный персонаж, поэтому пропускаю.
Приш не понимал, о чем говорит незнакомец, именующий себя Хранителем пути. А тот вел себя, точно актер на сцене, и, по мнению Приша, переигрывал.
– Итак, – продолжал Хранитель пути, – вы все изгнаны. Справедливо или нет, это неважно. Главное – вы не по собственной воле ушли из дома. Но! – он поднял указательный палец. – Вы можете вернуться. Если дойдете до начала радуги и загадаете это желание. Или другое. Всё в ваших руках.
Приш оживился: а ведь на самом деле, можно пожелать, что угодно. Даже дух захватывало от этого.
Хранитель пути перечислял:
– Одному найти свою истинную родину. Второй – получить красоту назад. Третьему – поэтический дар. Выбирать лишь вам. Надо – только – дойти – до – радуги. И всё.
Приш размечтался: можно придумать так, чтобы запихнуть в желание побольше всего. Время есть, и он что-нибудь сообразит.
– Ложка дегтя, – добавил Хранитель. – Путь, какой бы вас не избрал, опасный. Да и я приму посильное участие. Не люблю, знаете ли, скучать. К тому же вы все трое должны пройти дорогу до конца. Это обязательно. Так что всего хорошего! И пусть удача будет на вашей стороне.
Он поклонился и пропал.
Приш и другие переглянулись. А затем, не сговариваясь, направились к серой двери, – она не открылась. «Ну да, – подумал Приш, – наивно надеяться, что изгнанникам не достанется черная дверь». Но и та осталась запертой. И лишь белая приветливо отворилась, когда путники подошли к ней. Они шагнули, и Вселенная перевернулась.
Макушки сосен качнулись и снова заняли исходное положение. Приш огляделся – всё в норме: небо вверху, земля внизу, он находится в лесу. На удивление – сейчас ранний вечер.
– Интересно, это всё на самом деле или я брежу? – раздался голос слева.
Приш повернул голову: говорил парень. Теперь можно было его рассмотреть. Лет семнадцати-восемнадцати. Светлые волосы коротко острижены. Рост средний – ненамного выше Приша, худощавый. Только сейчас выглядит так себе: на лбу бисером выступил пот, лицо побледнело, а самого потряхивает.
– Тебе плохо? – спросил Приш.
Тот кивнул:
– Похоже, заражение крови. Думал к врачу обратиться, но не смог отказаться от предложения, сделанного Хранителем.
Подошла девушка. Рядом с нею вертелась лисичка – любопытная. Приш решил, что незнакомка молода, хотя разглядел лишь глаза. Красивые, кстати. Такого фиалкового цвета Приш ни у кого не видел. Она дотронулась до лба парня.
– Надо найти цветы, – голос у нее оказался шершавым, точно язык собаки. – С белыми лепестками и желтой сердцевиной. Снимает лихорадку.
– У меня есть таблетки, но они ненадолго помогают, – перебил парень. – Мне кажется, это из-за ран – нагноились.
Он снял куртку и задрал рубашку. В области лопаток словно кто-то нарисовал красно-коричневой краской два бумеранга. Шрамы! От них протянулись тонкие багровые щупальца: да, парень прав – заражение крови.
– Как там? – с тревогой спросил тот.
– Не очень, – честно ответил Приш. – Кажется, надо к доктору.
Парня заколотило сильнее. Он натянул рубашку и куртку обратно.
– Осталось найти этого врача, – горько пошутил он. – Он вскроет раны, промоет их и зашьет. Где же ты, добрый доктор Айболит?
Приш не уловил соль шутки: кто этот доктор Айболит?
– Можно попробовать мазь, – предложила девушка, – она вытягивает гной.
Парень стянул рубашку. Его руки покрывали синие рисунки. Приш не стал откровенно пялиться – неудобно. Девушка смочила тряпку водой, которая у нее хранилась в странном мешке, похожем на сушеные кишки, и протерла шрамы. Затем обильно смазала их зеленой пахучей мазью. Лисичка, которую Хранитель пути назвал фенеком, внимательно наблюдала.
– У меня в рюкзаке есть бинты, – сказал парень.
Он протянул девушке длинную полоску белой ткани, которая была скатана в валик.
«Странное название – бинт», – таких слов Приш раньше не слышал.
Девушка перевязала парня.
– Это откуда? – спросила она про шрамы, пока парень одевался. – Ритуал? На мужество? В пустыне местные племена проводят такие испытания среди юношей.
Тот достал из мешка какие-то белые кружочки и проглотил их.
– Нет, – ответил он, – там раньше росли крылья.
Приш раньше никогда не видел ангелов. И этот парень никак на них не походил. Одежда странная: брюки из непонятной материи, темно-синие и очень плотные, куртка из скользкой ткани, ботинки не из мягкой кожи, а грубые – подобных в Темногорье не шьют. А вот внешность обычная. Разве ангелы такими бывают?
Он так и спросил. Парень сначала не понял, а затем ответил:
– Ангелов не существует, это же сказки для детей. А я поэт. Точнее, был им.
И замолчал. Приш не стал лезть с вопросами: ясно, что парню не до этого. Тот прикрыл глаза и вроде как задремал. Но надо же узнать, как к нему обращаться. Да и к девушке тоже. Раз им всем вместе идти до радуги.
– Меня зовут Приш, – представился он. – Я живу… Жил, – поправился Приш, – в Яблоневой долине. И хочу вернуться домой.
Первой откликнулась девушка:
– Мое имя Мёнгере.
Больше она ничего не проронила. Парень, казалось, уже спал. Но вдруг его ресницы дрогнули, и он произнес:
– А я Глеб.