Золотистый глобус пульсировал неравномерно. В одном из углов огромного сводчатого зала капризный генератор вибрировал в постоянно нарастающей тонической последовательности, затихая в тишине ультразвука. Тусклая нить накала превратилась в сверкающую точку, и Смуглый Ян слабо кивнул своему помощнику.
Молодой механик молча нажал кнопку на возвышающемся перед ним металлическом блоке. Шестерни сцепились. Провода, натянутые высоко над головой, загудели в беспорядочной вибрации. В разреженном воздухе затрещал озон, и бесшумная волна энергии устремилась вперед с скоростью молнии по направлению к бледно-зеленой планете, сияющей в темноте пустоте.
– Вот и все! Пол жизни потеряно. – провозгласил жизнерадостный молодой человек. – Ничто не ляжет в сравнение с собственным домом на клочке земли. Сравнится. ‘Пригласи как-нибудь своего друга к нам на ужин, – сказала мне моя жена, – мы покажем ему, что такое настоящая семейная жизнь’. Моя жена отличная девушка. Она тебе понравится. Ты говоришь, что никогда раньше не был в этом районе?
– Не был, – ответил его собеседник.
Он с отвращением отметил аккуратную монотонность маленького пригородного поселка. Однообразные оштукатуренные коттеджи, тысячи домов с тысячами одинаковых крошечных приусадебных участков, тысяча веселых огоньков, горящих в тысячах окнах, к которым тысячи мужей могут «прийти домой». Его ноздри словно зашевелились от хрустящего запаха тысячи отбивных, поджаривающихся на тысяче газовых плит «Маленький гений».. ..
– Да, сэр, ничего подобного! – снова похвастался хозяин. – Женись и остепенись, вот что я всегда говорю. Через минуту вы сами в этом убедитесь. Мой дом прямо за углом, мимо заправочной станции, – закончил посетитель.
– Что? Что это? – Гордый молодой муж изумленно уставился на своего гостя. – Эй, я думал, ты никогда здесь раньше не был?
– Да что ты, я… я не был! – пробормотал посетитель, слегка запинаясь. – Я не знаю, зачем я сказал это. Я никогда не был в Хайленд Корнере раньше. Но внезапно мне почему-то показалось, что я видел этот район давным-давно…
В телескопической камере обсерватории Флагстафф сэр Хамфри Уимпол, Р.А., покачал головой, споря со своим американским другом и коллегой.
– Нет, Уоллес, – назидательно произнес он, – боюсь, нам придется отказаться от вашей фантастической теории о жизни на других планетах. Простите, что я так говорю, но это слишком уж романтично. Как в тех невероятных историях, которые читаешь в научно-фантастических журналах. Атмосферные условия, недостаток тепла и света, кислорода…
– Но, сэр Хамфри, – настаивал профессор Уоллес, – вы должны помнить кое-что. Не обязательно, чтобы все живые существа были в точности такими как мы. Это могут быть разные тела, приспособленные к необычной среде обитания. Возможно, даже, другая форма мышления—
– Да ну! – нетерпеливо отмахнулся британский ученый. – Ваши рассуждения основаны на одних и тех же принципах. Вы не хуже меня знаете, что Миланская обсерватория уже более тридцати лет пытается установить связь с другими планетами.
Двадцать четыре часа в сутки они передают серию сигналов, основанных на чистой математике, науке, которая все разумные существа должны понимать. Закон квадратов, двойка, за которой следует четверка. Тройка, за которой следует девятка. Затем четверка…
Конечно, если бы существовали разумные существа, скажем, на Марсе, они бы поняли фундаментальный принцип этого квадратного множителя и прислали бы нам логичное решение!
Он внезапно замолчал и в замешательстве провел рукой по своему широкому лицу. Американец вскочил.
– Сэр Хамфри! Что не так? Принести воды?
– Нет, ничего, спасибо, – запинаясь, пробормотал астроном. – Ничего особенного. Просто странное ощущение… На мгновение я почувствовал, что уже однажды проходил через это… Это было так давно! И это мой первый визит в Америку. Странно, не так ли?
Веселое выражение на лице редактора журнала исчезло, сменившись озабоченно-хмурым. Он сердито уставился на рукопись, которую держал в руке, и нажал кнопку звонка на своем столе.
– Мисс Дженкинс, – приказал он, – пришлите Мерфи, сюда!
Вошел Мерфи, и широкая улыбка исчезла с его лица, когда он увидел выражение лица редактора.
– Мерфи, – прорычал тот, – что, черт возьми, за идея прислать мне эту статью?
– Ну—ну, это же здорово! – пробормотал первый корректор. – На самом деле, это лучшая история, которую я когда-либо находил в «нераспечатанной почте». И от неизвестного автора. Это многообещающий рассказ!
– Отлично, – фыркнул редактор. – Конечно, это хорошо! Так и должно быть. Это самый настоящий плагиат. Прямая кража из.... из… ну, я точно не помню, где я читал это раньше. Но я читал. Я помню, что читал эту историю давным-давно....
Студент-декламатор внезапно покачнулся, поднес руку ко лбу и покачал головой. Когда он снова опустил ее, краска сошла с его лица и он уставился на профессора слегка испуганными глазами.
– Герр Тоггман… – прошептал он.
– Да, Уилсон? – Психолог с любопытством взглянул на мальчика.
– Извините, – сказал студент, – но я совсем забыл, какой вопрос вы мне задали. У меня просто возникло какое-то странное ощущение. Мне показалось, что я внезапно повторил то, что делал давным-давно. И все же мы впервые встретились в этом кабинете!
Профессор слегка улыбнулся.
– Это очень распространенное ощущение, Уилсон. Мы обсудим его более подробно позже в этом курсе. Это случается со всеми людьми в тот или иной момент. Каждый психолог признает это и имеет какую-то свою гипотезу на этот счет. Анри Бергсон называет это «памятью о настоящем».
Люди, идущие по незнакомым улицам, разговаривающие с новыми знакомыми, часто останавливаются на полуслове, полагая, что когда-то делали то же самое. Некоторые утверждают, что это ощущение имеет какое-то значение, но это явный абсурд и совершенно бессмысленный процесс.
В диспетчерской, на расстоянии более 50 000 000 миль от Земли, Дор Джан вынул из головы усилительный блок. В его больших фасеточных глазах читалось поражение, когда он жестом подозвал своего помощника.
Снова была нажата кнопка. Треск прекратился. Генератор зажужжал и затих. Тусклый шар устало замерцал.
– Все в порядке, хозяин? – Тревожная мысль поступила в голову марсианского астронома от ассистента робота. Дор Джан поморщился.
– Нет. Снова неудача. Боюсь, я должен сообщить в Академию, что на голубой планете определенно нет жизни. Я уверен, что наши сигналы достигли ее. Тем не менее, за более чем 500 дней эксперимента мы не получили никаких ответных сигналов из его облачной темноты.
– Но, конечно… конечно… – вздохнул ученый, – если бы существовали разумные существа, они бы поняли фундаментальные принципы действия фактора искажения времени и прислали бы нам логичное решение…