На смену шумному вечеру наступила тихая ночь. Дети вместе со смеющимся до слез Морли ушли, и Анна должна была проследить, чтобы тройняшек уложили в кровать. Она сидела в детской и смотрела, как девочек моют и переодевают, как им завивают локоны, и слушала их радостную болтовню по поводу чудесных подарков и невероятных впечатлений за этот день. После этого, когда их уложили спать, гувернантка спустилась к ужину и услышала замечание от Морли по поводу того, как прекрасно ей удается развлекать детей. Миссис Морли же от всей души выразила ей свою благодарность.
– Вы – моя правая рука, мисс Денхэм, – сказала она, улыбаясь усталыми синими глазами. – Не знаю, что бы я без вас делала.
– О, мисс Денхэм никуда не уходит от нас, – заметил хозяин дома.
– Кто знает? – улыбнулась Анна. – Я всегда была в разъездах, и может так случиться, что мне снова придется отправиться в путь.
Морли уже было собирался спросить, для чего она может куда-то отправиться, но напряженное лицо гувернантки и ее взгляд заставили его передумать. Как бы там ни было, мужчина сделал вывод, что был кто-то, кто мог позвать ее, и он догадывался, что она будет вынуждена последовать за этим человеком против своей воли. Элизабет ничего такого не заметила. У нее было недостаточно ума для таких мыслительных процессов, и все свое внимание она отдавала тому, как провести время. В тот момент хозяйка дома могла думать только о том, что настало время ужина и что все присутствующие были утомлены и голодны.
Анна есть не хотела. Она извинилась и ушла к себе под предлогом усталости, но ложиться спать не стала. Когда дверь ее комнаты закрылась, она надела халат, распустила длинные черные волосы и села у огня.
Ее тяготили разные мысли. Переполненный стыдом из-за осознания несправедливого отношения к девушке, с которой он был обручен, Джайлс весь вечер держался рядом с Дейзи. Он пытался занять себя немного ребяческой болтовней своей невесты и сделал ее настолько счастливой одним лишь своим присутствием, что ее лицо светилось от улыбок. Преображенная любовью и польщенная тщеславием, мисс Кент выглядела действительно симпатичной. А в душе она презирала бедную Анну, брошенную в стороне. Она сделала вывод, что Джайлс любил ее больше всех, и не понимала, с чего он то и дело обращал взгляды на гувернантку, которая пыталась поддержать разговор с Морли или его женой. Глубоко в душе мисс Денхэм чувствовала боль от этой отстраненности, хотя и понимала, что такое отношение к ней было абсолютно справедливым. Она не смогла вынести сияющего лица Дейзи и поэтому ушла к себе пораньше.
Анна любила Джайлса Вэйра – не было смысла опровергать этот факт. Она любила его всей душой и с гораздо большей страстью, чем питала к нему эта златовласая кукла с пустыми глазами. Ради Джайлса Анна была готова на все, но она не позволила бы ему потерять что-либо из-за нее. И тем более у нее не было права прокрадываться, как змея, в райский сад этой глупенькой Дейзи. Мисс Кент по-своему, по-детски, обожала Джайлса, и поскольку он являлся ее суженым, было бы подло встать между ней и обещанием, данным их с Вэйром покойным родителям. Но мисс Денхэм знала, что ее Джайлс любил сильней. Один только взмах ее руки – и он побежит за ней на край света. Но она и вида не подаст. Это было бы слишком жестоко – разрушить все ребяческие мечты Дейзи. Анна всю жизнь была доброй и великодушной и поэтому готова была разбить свое сердце, чтобы не допустить страданий другой женщины. Конечно, Джайлс был так же несчастен, как и она: это было видно по его глазам и поведению. Но он сам заковал себя в цепи и теперь не мог разорвать их, не потеряв уважение и не обесчестив себя. Однако что бы ни случилось, он всегда будет любить ее, Анну, сильнее.
Размышления мисс Денхэм были прерваны стуком в дверь. Взглянув на часы, она увидела, что было уже почти двенадцать, и, удивляясь, кому понадобилось увидеться с ней в такой поздний час, открыла дверь. В комнату вошла Дейзи в синем халате с распущенными золотистыми волосами и румяным лицом. Она проскользнула к Анне, счастливо улыбаясь, и обняла ее за шею.
– Я не могла уснуть, не сказав вам, как я счастлива, – произнесла она и с победным видом показала гувернантке кольцо.
Сердце Анны бешено забилось при виде этой непреодолимой преграды между нею и Джайлсом. Тем не менее она была достаточно умной женщиной, чтобы не выдать свои эмоции, и рассмотрела кольцо с напускным интересом.
– Бриллианты к вашим глазам, а рубины к вашим губам, – сказала она мягко. – Очень красивое кольцо.
Дейзи была рассержена. Она с более сильным удовольствием выслушала бы грубые реплики Анны, выдающие ее истинные чувства. Ведь она пришла, чтобы увидеть ее страдания, а в результате у нее ничего не вышло. Тем не менее Дейзи еще раз попыталась выбить какой-нибудь признак недовольства или грубое слово из уст гувернантки.
– Джайлс все обещал и обещал мне кольцо, – сказала она, внимательно глядя на Анну. – Мы обручены уже шесть месяцев. Он сделал мне предложение незадолго до вашего приезда, хотя это и раньше было известно. Его отец и мой договорились о нашей свадьбе. Мне сначала не понравилась эта идея, поскольку я сама хотела принять это решение. Каждая девушка должна сама выбирать себе жениха, мне кажется. Вы согласны со мной?
– Конечно, – заставила себя ответить гувернантка, – но вы ведь любите мистера Вэйра.
Дейзи кивнула.
– Очень, очень сильно, – подчеркнула она. – Должно быть, я любила его, еще сама не осознавая этого, но убедилась в этом лишь только тогда, когда он сделал мне предложение. Как же это замечательно, что он обязался сделать меня своей женой! – вздохнула мисс Кент. – А если б он не пообещал своему отцу… – Девушка внезапно замолчала и посмотрела в глаза своей собеседницы.
– Какая ерунда! – сказала Анна полушутя и как никогда сдержанно. – Мистер Вэйр вас горячо любит. Вы единственная женщина, которую он мог выбрать себе в жены. Никто не заставлял его, моя дорогая.
– Вы действительно так думаете? – лихорадочно спросила Кент. – Я думала, что дело в кольце, понимаете?
– Что вы имеете в виду, Дейзи?
– Он все никак не дарил мне кольцо, хотя я говорила ему, что это нелепо для девушки – быть обрученной и не носить при этом кольцо. Он все время находил какие-то отговорки и лишь сегодня вечером… Но теперь он мой! – добавила она резко. – И я не отпущу его.
– Никто не собирается забирать его у вас, дорогая.
– Вы правда так думаете? – спросила мисс Кент снова. – Тогда почему он так долго не дарил мне кольцо?
Анна прекрасно все понимала. Уже после первых трех встреч с Джайлсом она видела в его глазах огонь и нежелание обременять себя узами брака в надежде, что может произойти что-то, после чего он будет вправе сам сделать выбор. Но ничего не случилось, время чудес прошло, и его связывала клятва отцу. Поэтому в эту самую ночь он надел на себя цепь и выбросил ключ. Мисс Денхэм ясно дала ему понять, что она не может и не будет помогать ему обесчестить себя. Джайлс принял свою судьбу, а Дейзи теперь спрашивала, почему он не принял ее раньше. Анна придумала глупое объяснение, но это было лучшее, что пришло ей в голову.
– Возможно, он не мог найти достаточно красивое кольцо, – сказала она.
– Возможно, и так, – задумчиво ответила мисс Кент. – У Джайлса такой хороший вкус!.. А вы не показали мне, что он подарил вам.
Мисс Денхэм предпочла бы не показывать свой подарок, но у нее не было на то благовидных причин. Не произнеся ни слова, гувернантка сняла браслет с запястья – ревнивый взгляд Дейзи подметил, что она уже носила его на руке, – и передала его своей ночной гостье.
– Ах, какой милый и красивый! – вскрикнула та с напускным добродушием. – Просто золото с монеткой. Можно посмотреть поближе? – И не дожидаясь разрешения, она подбежала к лампе.
На браслете была монета Эдуарда VII[3] в полсоверена[4] с тремя камнями – бриллиант, аметист и жемчуг, – расположенными в треугольнике. Эту монетку крепило к браслету тонкое кольцо. Дейзи осталась довольна, что подарок оказался таким простым. Ее обручальное кольцо было намного дороже.
– Это довольно дешевый браслет, – сказала она удовлетворенно. – Монета совсем обычная.
– Когда-нибудь она станет редкой, – сказала Анна, надевая браслет на запястье. – Имя короля здесь написано как «Edwardus» – хотя по-латыни оно пишется «Edvardus». Я думаю, эти монеты изымут из обращения. Следовательно, они станут редкостью. Было очень щедро со стороны мистера Вэйра подарить мне его.
Дейзи не обратила внимания на объяснения.
– Аметист, бриллиант и жемчужина, – сказала она. – Зачем он поместил эти три камня на полсоверена?
Мисс Денхэм отвернулась, так как почувствовала, что покраснела. Она прекрасно знала, что означают эти камни, но не собиралась объяснять это стоящей перед ней ревнивой девице. Однако затаенная злость мисс Кент сделала ее проницательной, и через несколько секунд она подпрыгнула, захлопав в ладоши.
– Я поняла – это инициалы вашего имени! Аметист – Анна, бриллиант – Денхэм[5].
– Возможно, и так, – ответила гувернантка сухо.
– Так и есть, – сказала Дейзи, побледнев. – Но что означает жемчуг? Ах, так это вы – жемчужина!
– Чепуха, Дейзи. Ложитесь спать и не придумывайте глупостей.
– Я не придумываю, – закричала Кент визгливо, – и вы это отлично знаете, Анна! Какое право вы имеете отнимать у меня Джайлса?
– Он ваш, – резко сказала Денхэм. – Кольцо…
– Ах да, кольцо! У меня его обещание жениться на мне, но у вас его сердце. Разве я не понимаю? Отдайте мне этот браслет. – И мисс Кент протянула руку, готовая схватить подарок.
– Нет, – жестко ответила Анна. – Я оставлю себе свой подарок. Идите спать. Вы переутомились. Завтра вы будете разумнее.
– Я разумна сейчас, достаточно разумна. Вы заставили Джайлса полюбить вас.
– Нет, я клянусь вам, это неправда, – сказала гувернантка, начиная терять самообладание.
– Заставили, и вы любите его. Я вижу это по вашим глазам. Кто вы такая, чтобы прийти и разрушить мою жизнь?
– Я – гувернантка. Это все, что вам нужно знать.
– Вы только выглядите как гувернантка, – сказала Дейзи презрительно. – Я уверена, вы плохая женщина и приехали сюда, чтобы отнять у меня Джайлса.
– Дейзи! – Анна поднялась и подошла к двери. – С меня достаточно ваших истерик на сегодня. Если вы пришли сюда оскорблять меня, вам пора уйти. Мистер Вэйр и я не знали друг друга, когда я приехала сюда.
– Не знали! А теперь что?
– Мы друзья, и не более того.
– Это все пустые слова. И я уверена, Джайлс повторит то же самое, если я спрошу его.
Побледнев, Анна схватила маленькую истеричку за запястье и потрясла ее.
– Я скажу вам одну вещь, – сказала она мягко, и от такого тона ее угроза стала еще более зловещей, – у меня в жилах течет кровь чернокожих, так как я родилась на Мартинике[6], и если вы заговорите с Джайлсом обо мне, я… я… я убью вас. Идите и помолитесь Богу, чтобы избежать такой глупости.
Дейзи с распахнутыми глазами, мертвенно-бледная и насмерть перепуганная, сбежала, всхлипывая, к себе в комнату, чтобы скрыться там от угрозы. Анна закрыла дверь и повернула ключ, чтобы избежать повторения такого неприятного визита. Затем она подошла к окну, так как воздух в комнате казался испорченным присутствием мисс Кент. Распахнув створки окна, гувернантка выглянула на холодный воздух и посмотрела на чудесный снежный мир, сверкающий в тонком холодном свете луны. Она несколько раз глубоко вдохнула и немного пришла в себя. Действительно, непонятно, почему она повела себя так несдержанно. Это было не в ее привычке – нарушать рамки приличия. Но оскорбления Дейзи пробудили в ней то дикое, что обычно спрятано глубоко внутри. Тот факт, что эта девчонка, у которой было все, собиралась забрать ее простой рождественский подарок, привел мисс Денхэм в бешенство. Хотя, несмотря на ее праведный гнев, она не могла не сочувствовать Дейзи. Да и, в конце концов, ревность девушки имела под собой основания. Анна не давала ей поводов, но она не могла отрицать, что любила Джайлса и что он любил ее. Чтобы покончить с этой невыносимой ситуацией, она могла только сбежать.
На следующий день Денхэм собиралась объявить свое решение миссис Морли, но, заметив, что Дейзи не упоминает о своем визите к ней, решила не торопиться с этим. Пока эта девица не стала невыносимой, Анна не видела причин, по которым ей стоило покидать такое хорошее место, где ей столь щедро платили. Мисс Кент избегала ее и была нарочито вежлива, когда им приходилось разговаривать. Видя это, Анна не стала навязывать свою компанию несчастной девушке и занималась своими обязанностями.
Обязанности ее были самыми приятными, поскольку подопечные обожали свою гувернантку. Девочки не блистали умом, но были необыкновенно милы и хорошо воспитаны. Миссис Морли часто приходила и садилась шить в классной комнате, пока Анна учила тройняшек. Хозяйка дома очень ценила свою тихую, спокойную гувернантку и радостно болтала с ней, как будто та была ее ребенком. Ради девочек Элизабет избегала упоминаний об их отце, который, по ее словам, был негодяем.
Джайлс иногда обедал со всеми, при этом уделяя все внимание Дейзи. Анна была довольна, что ее соперница одержала маленькую победу, ведь так все и должно было быть. На самом деле Джайлс был настолько внимателен к невесте, что та начала верить, что ошибалась насчет гувернантки. Она больше не упоминала Анну, но когда мисс Денхэм находилась рядом, тихонько следила за ее поведением и за поведением своего жениха. Нет необходимости упоминать, что ничего подозрительного она не находила, поскольку и Вэйр, и Денхэм были очень осторожны и тщательно скрывали свои чувства. Таким образом, ситуация начала налаживаться, но так не могло продолжаться вечно, и Анна все-таки решила уехать.
В канун Нового года она размышляла, какой предлог для этого ей назвать, когда произошло такое, что всякая необходимость надуманных предлогов отпала. Это случилось за завтраком.
Маленький хозяин дома любил поесть, а завтрак любил больше всего. Он всегда требовал от слуг поддерживать блюда горячими – хоть это и было излишне, так как он был крайне пунктуален. Так же, как и миссис Морли с Анной, поскольку завтрак был в девять часов и у них не было причин опаздывать. Тем не менее у Дейзи редко получалось прийти вовремя, и Морли очень раздражался из-за ее опозданий. В это утро она, как всегда, припозднилась, но была очень радостной и даже поприветствовала мисс Денхэм с большей вежливостью, чем обычно.
– Для тебя письмо, – сказал Оливер своей подопечной, – но я бы посоветовал тебе отложить чтение, пока не закончится завтрак. Я никогда не читаю письма до еды. Плохие известия легко портят аппетит.
– Откуда вы знаете, что известия плохие? – спросила Дейзи.
– Большинство новостей плохие, – ответил Морли, и тень промелькнула на его всегда веселом лице. – Долги и беды! – И он неодобрительно посмотрел на письмо рядом со своей тарелкой. – Я еще не проверял свою почту.
Анна ничего не сказала, поскольку размышляла, что ей сказать, чтобы ее отпустили. И тут внезапно все присутствующие удивленно вздрогнули от крика мисс Кент. Девушка открыла свое письмо и смотрела на него, страшно побледнев. Денхэм поднялась с места, но миссис Морли опередила ее и подбежала к девушке, положив руки ей на плечи.
– Дейзи, что случилось?
– П… письмо! – пробормотала Кент, стуча зубами, а затем бросила полный ужаса взгляд на ошеломленную Анну. – Она убьет меня! – закричала девушка и упала в обморок.
Морли быстро схватил письмо. Оно было не подписано, и, очевидно, написал его какой-то малообразованный человек на дешевой бумаге. Хозяин дома поспешно прочитал его, пока его жена с Анной в нетерпении стояли рядом, стремясь услышать, о чем там было написано.
– «Уважаемая мисс, – медленно прочитал Оливер, – я, доброжелатель, пишу сообщить вам, что вы не должны доверять гувернантке, она убьет вас, из-за Д. В. и Алого Креста».
Мисс Денхэм испустила крик и рухнула обратно на стул, белая как снег.
– Алый Крест, – пробормотала она, – снова Алый Крест…