Гулкий удар сменился зубодробительным звоном в ушах и гулом в голове. На этот раз попало куда серьезней. Снаряд однозначно ушел в рикошет, иначе и быть не может. Прилети он по нормали – и непременно пробил бы броню. Двадцать семь миллиметров в борту может выстоять только под рациональным углом, и никак иначе. Даже против японских пушек, у которых с бронепробитием не очень.
Виктор тряхнул головой и вновь приник к прицелу. Стрелять на ходу – только ворон пугать. Но и останавливаться даже при открытом «Камуфляже» – затея не из лучших. Десяток «Ха-Го», вооруженных нормальными танковыми орудиями, а не недоразумением Гочкиса, это куда как серьезно. И все они сейчас ведут сосредоточенный огонь по одной-единственной цели.
Одно дело, когда Нестеров на «тройке» оказался загнанным в угол и у них попросту не было выхода, или пан, или пропал. И совсем другое – когда стоять насмерть и подороже продать свою жизнь смысла нет. А значит, и риск не оправдан. Но и раскатывать перед противником безответной мишенью желания никакого.
До ближайшего танка триста метров. Выстрел! Трассер прошел впритирку с японской машиной, но все же мимо. Опять мимо. Хуже нет, чем вести бой, вертясь, как уж на сковороде. Звонкий удар, отозвавшийся легкой вибрацией по корпусу. Попаданием это не назвать. Снаряд задел по касательной какую-то деталь, сорвал ее и умчался прочь, даже не изменив направления.
Все это ерунда! Так драться невозможно! Нужно навязывать свой рисунок боя, а не метаться, как заяц, и не расходовать снаряды попусту. Виктор отстранился от прицела и опустил к глазам окуляры командирского перископа. Панорама прыгает, но все же получается рассмотреть местность. Ни кустика. Ни оврага. Ни даже промоины. Голая открытая степь. Причем здесь пастбища, и трава хорошенько «подстрижена» животными.
– Миша, вправо шестьдесят. Активирую дымогенератор, – произнес он по внутренней сети.
– Командир, у нас топлива мало, – выполняя приказ, счел необходимым предупредить Уткин.
– Я знаю, – включая подачу топлива в выхлопной коллектор, ответил Нестеров.
И снова – гулкий удар от прилетевшего японского снаряда. Виктор уже в который раз тряхнул головой. Вот интересно, а сколько раз в них попали бы, если бы не «Камуфляж»? Хм. Вообще-то не больно-то и интересно.
Из выхлопных труб повалили густые клубы пара, смешанного с дымом, в результате чего получался эдакий эффект тумана. Обычный пар стремится развеяться и подняться вверх, но этот расползался вширь, образовывая надежную завесу. Она, конечно, тоже поднималась вверх и истаивала, но уже куда медленней.
Виктор вновь приник к прицелу и начал разворачивать башню. Видимость аховая, но все же он различает японцев куда лучше, чем они его.
– Миша, остановка!
Уткин вдавил педаль тормоза, и Виктора качнуло вправо, к чему он был уже готов, прижавшись к казеннику орудия. Когда машина замерла, отстранился, продолжая всматриваться в прицел. Завеса начала серьезно уплотняться. Еще две-три секунды, и он вообще ничего не увидит, кроме молочно-белой пелены. Отработал маховиками, выводя галочку прицела на едва различимый силуэт «Ха-Го». Взять упреждение. Совсем немного. Машина идет практически за ним, лишь незначительно смещаясь влево.