– «Гранит» четыреста первый, ответьте «Граниту» пятьсот первому, – вызвал Виктор.
– «Гранит» четыреста первый, на связи, – отозвался капитан Белов.
– Квадрат тридцать четыре восемьдесят, на западной оконечности деревни Уцин наблюдаю моторизованную колонну противника. Численность – до пехотного полка на автомобилях, в голове десяток танков. Движутся по Нанкинскому шоссе в сторону линии укреплений.
– Принял тебя, пятьсот первый. Сейчас свяжусь с летунами, чтобы провели штурмовку. Конец связи.
– Принял. Конец связи.
Виктор взглянул в командирский перископ. Японцы были как на ладони. Колонна двигалась по шоссе между рисовыми полями, и момент для нанесения внезапного удара был самым что ни на есть благоприятным. Ни танки, ни грузовики самураев не способны сойти с дороги и двигаться по чекам. Максимум, что им доступно, это два ограждающих земляных вала, по которым проходят однопутные грунтовые дороги.
Понятно, что сейчас на дворе ноябрь, поля давно убраны, и вода с них ушла по дренажной системе. Но дождей никто не отменял, и после нескольких дней осадков грязи на вспаханных полях более чем достаточно. И передвигаться по ней может далеко не всякая техника.
Их БРДМ занял позицию как раз за одним из таких валов, над которым возвышалась только башня под маскировочной сетью. Ну и «Камуфляж» машины, ясное дело, играет свою роль. Как ни крути, а согласно характеристикам артефакта минус четыре процента к заметности и пять – к рассеиванию снарядов. И это реально работает! Виктор помнит, как мазал, будучи уверенным в том, что попадет. Да и дистанция в тысячу метров, не баран чихнул…
Признаться, Нестеров был сильно удивлен, когда уже через неделю после его возвращения в расположение ЧВК «Витязь» прибыл транспортный дирижабль с пополнением и четырьмя «бардаками». Машина ведь секретная. Хотя лучшей проверкой любого оружия может быть только война. Ну и такой момент, что броневиками с артиллерийским вооружением никого не удивишь. Кто только ни разрабатывает данное направление.
Правда, эта машина его несколько удивила. В отличие от привычной ему сорокасемимиллиметровки, в башне находилось семидесятишестимиллиметровое орудие с дульным тормозом, значительно снижающим отдачу. На стволе – дополнительный кожух, маскирующий эжектор и придающий ему массивность. Танкисты всех стран душу отдадут за прибор, избавляющий танк от загазованности.
Угловатая башня вполне позволяла установить это орудие. Иное дело, что оно тяжелее и габаритами посолидней, отчего простора в боевом отделении поубавилось. Хотя и по-настоящему тесно не стало, но пушку большего калибра сюда уже не всунуть. Это предел.
Новое орудие серьезно расширяло спектр применяемых боеприпасов и перечень боевых задач. В распоряжении экипажа появились полноценный осколочно-фугасный и шрапнельный снаряды. Виктор успел убедиться на собственном опыте, насколько малоэффективен осколочный снаряд сорокасемимиллиметровки. Правда, заряжающему теперь приходилось несладко, но в сравнении с несомненными плюсами это ведь мелочи.
Из минусов. Новая пушка незначительно уступит прежней в точности и бронепробиваемости. Но, положа руку на сердце, это было некритично. Даже экранированные танки типа «Виккерс», такие, как Т-28 в СССР и ПТ-1 в ДВР, не могли чувствовать себя в полной мере защищенными от этого орудия.
И потом. Уж кто-кто, а Виктор знал, что эти недостатки вполне нивелировались с помощью нового артефакта, который удалось-таки создать при его непосредственном участии. На сегодняшний день «Модификатор» по своим показателям, конечно, серьезно уступал «Горке» Нестерова, но все же улучшал показатели оружия, к которому был применен. Правда, не в равной мере. Научные изыскания по его совершенствованию продолжаются. О поступлении на вооружение пока речь не идет.
Помимо того что Нестеров с товарищами с удовольствием пересели на привычную и полюбившуюся им машину, так еще и вернулся их член экипажа. И да, уж Ясенев-то радовался данному обстоятельству куда больше остальных…
– Уходим, командир? – как всегда задорно поинтересовался радист.
Выводы по поводу выпендрежа он сделал однозначные, но произошедшее с ним несчастье ничуть не убавило его жизнерадостности. Ну вот не видел он ни единой причины для того, чтобы вешать нос. И это хорошо. Кто сказал, что на войне нет места шутке и смеху. Все как раз наоборот. Иначе либо сопьешься, либо умом тронешься.
– И отказаться от такой превосходной позиции? Сейчас. Только шнурки погладим, – возразил Виктор, рассматривая противника в панораму командирского перископа. – И потом, если мы запрем колонну на шоссе, это только на руку летунам. Если они, конечно, сюда вообще прилетят. Забот у них и так выше крыши.
О том, что заодно им не помешает малость разжиться опытом, он говорить не стал. К слову, на фронте с этим делом все неоднозначно. В мирное время в войсках есть плановые занятия, привилегированное положение офицерского состава и юнкеров. Пали не хочу. Причем и рядовому составу достается на стрельбище до тошноты. И все-то за государственный счет.
Здесь стрелять приходится не в пример больше. Зато с ростом Сути все не столь однозначно. Вот реальный опыт, тот да. Рискуя своей жизнью и испытывая все тяготы войны на своей шкуре, его ты приобретаешь очень быстро. Ну или тебя попросту грохнут. А не научишься делать выводы, так и не раз.
Но вот с развитием Сути дела обстоят уже хуже. Противник не мишень. Он не желает подставляться, чтобы облегчить тебе задачу по его уничтожению. Мало того, еще и сам норовит достать тебя. Что вообще ни в какие ворота!
Шутка сказать, но за полтора месяца боев за минусом налога Виктор получил не больше тридцати шести тысяч опыта. За две недели после выхода из Шанхая – всего-то чуть больше тысячи. В патронах-то недостатка вроде как нет, но как-то не до стрельбища. Боеприпасам тут найдется иное, более практичное применение. Вот и выходит, что за время перерыва в боях в цифровом выражении он и вовсе заработал не больше рабочего на заводе.
Поэтому отказываться от вот такой замечательной возможности приподнять свою Суть попросту глупо. Опять же, они имеют шанс нанести существенный урон наступающим японским частям. Если вдруг прилетят штурмовики, так и им работы хватит. Тем более, экипаж Виктора имеет возможность запереть колонну и облегчить штурмовку летчикам.
Передовой дозор уже давно убежал дальше по трассе. Голова колонны из десятка танков, перемежаемых грузовиками, тянулась между рисовыми полями, подставив борт. Середина только втягивалась в поворот, остальная часть этой механизированной змеи все еще двигалась в направлении засады. То есть основную колонну Виктор мог расстреливать практически вдоль. Замечательная позиция для максимального результата.
– Игорь, шрапнель, взрыватель – две секунды. И приготовь еще два снаряда, – наводя орудие, приказал Виктор.
– Но… – начал было Туников.
– Выполнять.
– Есть шрапнель, взрыватель – две секунды и приготовить еще два.
Никакой ошибки. Даже если японские танкисты рванут на полном ходу, до развилки им не успеть. А значит, они будут оставаться на узости, представляя собой великолепную мишень. А бортом они будут стоять или лбом, значения не имеет. Так что он их еще достанет. Серьезно же проредить рассредоточившуюся на рисовых полях пехоту уже не получится.
Выстрел!
Снаряд ушел к цели. Стреляная гильза вылетела из казенника, стукнулась об отражатель и провалилась вниз. В нос ударил запах сгоревшего пороха. Но в боевое отделение попала лишь малая часть. Никакого сравнения даже с тридцатисемимиллиметровой пушкой в японском танке. Тем более на фоне того, что вентиляция шутя управилась с остатками пороховых газов.
Получено 560 опыта к умению «Пушка-3» – 91 529/256 000.
Получено 280 опыта к умению «Командир танка – 4» – 16 815.
Получено 280 опыта к умению «Наводчик-3» – 51 997/256 000.
Получено 280 опыта к умению «Камуфляж-4» – 1440.
Получено 28 опыта к умению «Наставник-3» – 2084/256 000.
Получено 560 опыта – 728 055/2 048 000.
Получено 28 свободного опыта – 21 564.
Не успел заряжающий дослать следующий снаряд, как прилетело сообщение от Эфира. Это он знатно так попал! Десятка два человек попало под накрытие.
Выстрел!
На этот раз результат немного скромнее. Ну и к «Камуфляжу» уже ничего не прилетело. Значит, после первого же выстрела их позицию засекли. Впрочем, чему тут удивляться при наличии у противника стольких глаз. Третий накрыл еще меньше. Но не сказать, что прошел для японцев совсем безболезненно. Все же рассредоточиться они еще не успели, а рой из трех сотен пуль – серьезный аргумент.
Как ни выгодна охота на беззащитную пехоту, но пора подумать и о бронетехнике. Виктор поднял ручку горизонтальной наводки и потянул ее на себя, включая электропривод, разворачивая орудие влево.
– Бронебойный! – азартно выкрикнул он.
– Есть бронебойный! – так же не сдержал эмоций Туников, что за ним редко водилось.
Головной японский танк увеличил скорость. Вслед за ним начали ускоряться и остальные. Вот только до поворота им не успеть. Расстояние увеличилось до тысячи пятидесяти метров. Его личный дальномер, ну или глазомер, в действии. Хм. Кстати, не помешало бы его приподнять до третьей ступени. Даже с его охотничьими навыками на такой дистанции погрешность сейчас составляет плюс-минус пятьдесят метров. То есть полная сотня. А это не так чтобы и мало.
До этого момента особой нужды в этом не было. Драться приходилось накоротке, а там рассеивание незначительное. Сейчас же отклонение снарядов составляет целых пятьдесят или даже пятьдесят пять сантиметров. Много. Чертовски много.
Есть! Галочка прицела на моторном отсеке. Взять упреждение.
– В стволе! – Доклад заряжающего.
Выстрел! Трассер ткнулся в борт танка. Машина тут же развернулась и начала скатываться с высокого откоса. Неудачно получилось. Дорога осталась свободной.
– Бронебойный!
– Есть бронебойный!
– Быстрее, Игорь. Быстрее!
Ч-черт! Во всем виновата его самоуверенность. А вот попал снаряд не в моторное отделение, а в боевое. Не убрал мертвый или раненый мехвод ногу с педали газа, да еще и на рычаги навалился. Как результат машина скатилась с откоса, колонна может продолжать движение.
– В стволе! – Доклад Туникова.
Выстрел!
Снаряд ударил по земляному валу, взметнув черный фонтан напротив второго танка. Чуть выше, и ему прилетело бы как минимум в каток. Но вот так, все. Нет в жизни совершенства. Сказываются технические характеристики орудия, а может, и поспешность самого Виктора.
– Бронебойный!
– Есть бронебойный!
Игорь подготовил снаряд, не дожидаясь команды. Понятно, что именно нужно заряжать. Кстати, люк в днище задраен, иначе у них тут будет потоп, и гильзы остаются в боевом отделении, источая пороховые газы. Вентиляция, конечно, пока справляется, но вскоре это может стать проблемой.
Выстрел!
Есть! Снаряд разбил каток, гусеницу сорвало, и второй танк, ставший головным, развернуло поперек дороги. Вот теперь получилась пробочка. Разогнавшийся третий едва успел остановиться и не врезаться в подбитую машину. Пусть пока поживет.
Рычаг – в верхнее положение и вперед. Башня начала разворачиваться вправо, панорама перед взором Нестерова поплыла. Наконец, в прицеле оказалась замыкающая машина, и он остановил разворот, вернул ручку в прежнее положение, вращая маховик вручную, начал наводить орудие на цель.
По мере того как мехводы пытались избежать столкновения, колонна, вытянувшаяся в нитку, быстро трансформировалась в эдакую елочку. Не вся, конечно. Грузовики с пехотой уже просто останавливались, а личный состав поспешно укрывался за откосом вала.
Этот танк Виктор подбил с первого выстрела. Противник, в свою очередь, наконец открыл огонь. Но это так. Несерьезно. Скорее, шаг отчаяния. Даже если попадут, толку от этого никакого. Танки были одной из первых модификаций, с пятидесятисемимиллиметровой пушчонкой, с низкой скоростью снаряда. К тому же, в арсенале – только осколочная граната. Против пехоты вполне годится, но только и того. Броню ею не пробить. Ну если только противопульную. Да и то сомнительно.
Японцы развернули машины, чтобы подставить лобовую броню. Так и проекция меньше, и какой-никакой наклон брони присутствует. Но снаряды прошивали ее как бумагу. Два танка уже объяты жирными рыжими языками пламени, испускающими густые клубы черного дыма. Все же бронебойный семидесятишестимиллиметровки несет могучий заряд в сто граммов тротила. В замкнутом пространстве боевого отделения, да еще зачастую с подтеками и даже лужами топлива, это куда как серьезно.
В строю оставалось четыре машины, когда их командиры сообразили, что им следует спасать танки от полного уничтожения. Они дали задний ход, уходя под прикрытие откоса дороги. То, что машина застрянет в непролазной грязи, не беда. Оттуда ее вызволить можно. Сгоревшая же восстановлению не подлежит. Виктор успел подбить только одну, остальные ушли за прикрытие.
Добивая технику, он прошелся по танкам бронебойными, стараясь попасть в моторные отсеки, и вскоре ему удалось поджечь все танки. Вот так! Оно, конечно, Эфир после такого транжирства снарядов не расщедрился. Экипажи машин агрессии не проявляют, и опыт в зачет не пошел. Даже как учебную стрельбу на полигоне не зачел. Зато бронетехника была разбита окончательно. Япония не слишком уж богатая страна, так что быстро восполнить такую утрату не сможет.
– Игорь, осколочный, – прокашлявшись, приказал Виктор.
Пороховые газы уже становились проблемой. Нужно срочно что-то придумать и избавиться от гильз. Но открывать люк и выбрасывать их наружу Виктор все же не решился. Те же ушедшие за прикрытие танки открыли по ним навесной огонь, пользуясь тем, что пушки Гочкиса имеют большой угол возвышения. Да плюс к обстрелу присоединились их батальонные гаубицы. Снаряд для брони «бардака», конечно, смешной, но осколки, влетевшие внутрь даже рикошетом, будут проблемой.
Они уже градом грохочут по броне. Для ушей не болезненно, но вполне достаточно, чтобы не пренебрегать исходящей от них опасностью. Правда, если прилетит прямое попадание, тогда в любом случае будет неприятно. Может и до контузии дойти.
Виктор прицелился и первым же выстрелом разбил грузовик. Вот так! Пусть горит. С одной стороны, минус транспорт. С другой – чем больше подбитой техники, тем больше мороки по освобождению проезда. Следующий рванул так, что никаких сомнений: в кузове находились снаряды. Ага. Ну и минус какой-никакой боекомплект.
А потом прилетело и им. Танкисты по ним попали или артиллеристы, бог весь. Главное, что здоровья это не прибавило точно. Виктор раскрыл рот в зевке, стараясь избавиться от заложенности ушей. Сколько раз уже замечал, что при прямом попадании шлемофон – плохая защита. Правда, что было бы, откажись он от него, даже не пытался представить. Однозначно ему это не понравилось бы.
– Все, братцы. Хорошего понемногу. Уходим, – наконец принял решение Нестеров.
Так как корпус полностью был скрыт валом, то стояли они кормой к противнику, а потому и разворачиваться не пришлось. Двигатель Михаил запустил еще с первым выстрелом, так что оставалось только включить передачу и тронуться с места. Ну и такой момент, что выхлопной коллектор успел хорошенько прогреться, а потому впрыснутое в него дизельное топливо тут же выдало большие клубы молочно-белого тумана.
По ним еще продолжали стрелять, но безрезультатно. Это если позабыть о том, что и толку в этом не было никакого ввиду слабости боеприпаса.
Виктор уже развернул башню по ходу движения, когда перед ними взметнулся большой фонтан грязи. Потом другой, третий, четвертый. По броне забарабанили осколки. А вот это уже серьезно! Калибр не меньше ста пятидесяти миллиметров. Видно, что стреляют по площадям. Если такой чемодан прилетит прямой наводкой, бед наделает столько, что мама не горюй. Одно радует, что это маловероятно. Виктор просто не представлял, насколько им должно не повезти, чтобы их накрыли не прицельным огнем.
Кстати. Вот эти-то пушечки они и не приметили. Не иначе как самураи катят их, чтобы взламывать долговременные огневые точки линии укреплений Уфу. Хотя подобное вполне ожидаемо. Не с полевыми же пушками им выходить против железобетонных конструкций. Глядишь, еще и корабли подтянут. Янцзы – большая река, серьезно превосходящая Амур, так что канонерки и эсминцы могут чувствовать себя здесь просто великолепно. А уж с учетом недостачи у китайцев тяжелого вооружения, так и подавно.
– «Гранит» пятьсот первый, ответьте «Граниту» четыреста первому, – послышался вызов командира батальона.
Это Ясенев, мониторящий командирский канал, вовремя уловил вызов и переключил на Нестерова.
– «Гранит» пятьсот первый на связи, – отозвался Виктор.
– Как у вас обстановка? – поинтересовался капитан Белов.
– Был обнаружен противником, принял бой. Сейчас ухожу, прикрывшись дымами.
– Значит, не зря мне доложил начальник штаба о том, что, судя по потоку опыта, кто-то из наших ведет активный бой. А сразу уйти не судьба? – с укором произнес Белов.
– Ну очень уж они хорошо подставились. Грешно было не отметиться. Семь танков «И-Го» и четыре грузовика гарантированно в хлам.
– Повеселился, значит. Ты хоть что-то оставил летунам?
– Да там работы на всех хватит. Танки же нормально разбомбить у них не получилось бы, точность-то никакая. Они, я так понимаю, все же вылетели?
– Штурмовики уже в пути. А ты давай там больше ни во что не влезай. Твоя задача – разведка. Помнишь?
– Так точно.
– Четыреста первый, конец связи.
– Пятьсот первый, конец связи.
– Что, командир, не понравилась комбату наша выходка?
– Ясенев, впредь не смей подслушивать мои переговоры с командованием, – припечатал Виктор.
– Так я только в рамках обеспечения бесперебойной связи, – стушевался парень.
– Я-се-нев… – с расстановкой произнес Виктор.
– Есть больше не греть уши.
– Вот и молодец.
Нестеров взял в руки планшет. Всмотрелся в качественно выполненную карту, которая тут же предстала перед ним в трехмерной проекции. Прикинул маршрут.
– Миша, давай вправо тридцать, выходим на дорогу и уходим по ней влево.
– Есть, командир.
Сзади послышались отдаленные разрывы. И судя по тому, что звуки слышны даже им, в утробе грохочущего железа, рвутся там серьезные чемоданы. Похоже, штурмовики раскатывают колонну по-взрослому. Ну что же, с почином вас, Виктор Антипович.