Утром я уже был в порту, чтобы сесть на скоростной паром «Букебус», который шел через залив в город Монтевидео, столицу соседней страны.
Здесь тоже было заметно, что времена изменились: паром шел полупустым. Когда я здесь работал, эти паромы ходили набитыми битком: люди направлялись в соседнюю страну, чтобы обналичить долларовые карточки. И так изо дня в день…
Нет, мы все-таки очень похожи с аргентинцами, хотя это и сложно заметить. И у них и у нас – суровость закона компенсируется необязательностью его исполнения. Я не знаю ни одного закона в Аргентине, который бы досконально исполнялся…
Теперь большинство на пароме составляли уругвайцы, все темы разговоров были про футбол. Кстати, вы знаете о том, что первый чемпионат мира по футболу прошел в Уругвае и Уругвай же его и выиграл. И они когда-то были богаче Германии…
От порта я взял частника, который подбросил меня до дома…
Всё на месте. Мой бронированный Форд на стоянке. Супермаркет – «супермеркадо», высотки – муравейники, как перенесенные из Бутово или Саларьево.
Дома тоже всё было на месте – как и не уезжал вовсе.
Достал бутылку кашасы, бразильской тростниковой водки. Пить или не пить – вот в чем вопрос?
И где моя жизнь? Там? Или здесь?
Если здесь – то почему я все время вляпываюсь в то, что происходит там? Нет, не надо говорить о том, что меня попросили или наняли. Мне и в самом деле интересно – а что там? Что происходит там, на континенте, который я оставил? Какие темные страсти кипят там, кто и кого убивает? Оттого-то я и оказываюсь там все время, когда кипят эти страсти и льется кровь – вместо того чтобы забыть этот ужас, как страшный сон. Отречься от него.
У каждого тьма своя…
…
Утром – я встал рано, в шесть утра, оскорбительно трезвый – и поехал в Пунта дель Эсте – колонию на берегу Атлантического океана, которую группа инвесторов застраивает, пытаясь сделать из нее международный курорт, а может, и новый город для богачей. Там сейчас шла массовая застройка – второй Панама-Сити, конечно, не получится, но курорт международного класса – вполне. Многие туда вкладываются, как и сам Уругвай. Страна ХХI века…
…
Дон Хосе так же был на месте. Как и его яхта, с которой он ловил рыбу. Но сейчас – я застал его на строительной площадке, где он наблюдал строительство кондоминиума.
– Ваш? – спросил я.
– Да… – дон Хосе говорил негромко, но его слышали все, даже постоянно держащийся рядом израильский телохранитель Цви.
…
– Настало время подумать о вечном…
Дон Хосе засмеялся, но смех перешел в кашель. Он промокнул рот.
– А вечное, мой друг – это вот это. То, что останется с людьми, когда тебя уже не будет. Пусть человечество извинит меня, но у меня не нашлось воображения на что-то другое…
Дон Хосе убрал платок в карман. Я мельком заметил розовый след… плохо дело.
– Я даже догадываюсь, зачем ты приехал. Та история с посольским кокаином? Все никак не успокоятся?
– Именно.
– Что ты хочешь?
– Узнать, кто продавал.
– Зачем тебе?
– Заменив одного человека на другого в посольстве – ничего не прекратится. Нужно остановить поставки в принципе. И понять, насколько далеко всё зашло.
– Ты понимаешь, о чем меня просишь?
– Я не полиция. У меня нет желания наказывать кого-то из поставщиков. Меня интересуют только свои.
– А кто тебе свои?..
Хороший вопрос
– Русские… – ответил я
Дох Хосе помолчал. Недалеко от нас с шумом разгружался бетоновоз.
– Я задам вопросы. Но если мне на них не ответят, то и я не смогу тебе ответить.
– Хорошо. Но вы можете передать наше пожелание – пусть прекратят. Тогда – вопросов к ним не будет. У нас.
– Хорошо…
Дон Хосе сделал слабое движение рукой, Цви оказался рядом.
– Цви, посели нашего гостя…
…
Цви поселил меня в Арт-отеле, который, если и не вытягивал на пять звезд, то очень старался. Там я постарался просто выспаться – за все время… за Украину, за тюрьму. Ждать пришлось недолго – уже к следующему вечеру я увидел долговязого израильтянина в куртке с обрезанными рукавами.
– Едем? – спросил я.
Цви покачал головой.
– Давай, прогуляемся.
– Что ж, давай.
Прогулка обещала быть интересной – хотя бы тем, что с нее мог не вернуться один из нас. Интересно, кто это будет…
Глок – при мне.
Мы пошли по улице. Красиво, тихо, огоньки перемигиваются во тьме. В свое время эту страну называли «Латиноамериканская Швейцария» – хотя больше под это определение попадают некоторые приандские районы в Аргентине. Например, Сан-Карлос де Барилоче.
– Дон Хосе просил передать – он связался с людьми, которые… решают такие вопросы. Они ответили ему, что таких вопросов ни с кем из русских они не решали.
А вот это уже интересно…
– Они могли солгать дону Хосе?
– Это бы им дорого обошлось, и они это знают.
Я чуть замедлил шаг.
– Может быть, со стороны покупателей были не русские… скажем, испанцы.
Цви снова покачал головой.
– Когда речь идет о такого рода поставках, никто не торгует вслепую. Нельзя просто так прийти и попросить продать полтонны. За такую просьбу тебя сочтут агентом под прикрытием и отправят к рыбам.
– Мексиканцы? Венесуэльцы?
– Никто не мог продать в обход людей, у которых спросил дон Хосе.
– Цви… как же тогда в нашем посольстве оказалось четыреста килограммов?
– Я не знаю. И дон Хосе не знает.
Цви помедлил.
– Но я лично – дам вам один совет.
– Какой же?
– В Испании – есть место под названием Золотой берег. Коста Дорадо. Там живет синьор, который известен как Дэвид Бернштейн. Очень богатый синьор. И очень скрытный. У него так же есть квартира в Мадриде, он в последнее время часто проводит время в столице. Поговаривают, что он никакой не Дэвид. Скорее Давид.
– Вот как?
– Да. И дела у него в последнее время – идут все хуже и хуже. Настолько, что он ищет, кто бы ему оказал помощь. Против его врагов, которые почти добили его.
…
– И если ему оказать помощь, то он может в благодарность рассказать много чего интересного…
Ну… на безрыбье и рак рыба. Похоже, дон Хосе не может говорить всё…
Но наводку – Цви мне дал.