Камердинер отошел в сторону, чтобы еще раз окинуть взглядом принца, пытаясь не пропустить малейший недочет в сегодняшнем облике молодого мужчины. Все имело значение для знатока моды и хранителя традиций, каждый нюанс, каждый шов, каждая пуговица должны были занимать свое место строго по регламенту. И в то же время внешний вид принца сегодня должен был как никогда соответствовать моменту.
Так сказать, единение силы и красоты. Тот, кто выбирает должен чувствовать, что сегодня не отозваться на выбор такого мужчины совершенно невозможно для любой женщины.
Но даже сейчас. в такой момент мысли Оддера были заняты совсем не связанными с сегодняшним событием делами.
– Так что же произошло с этой неприятной всезнайкой, Святой матерью Элоизой?
Мужчина, до сих пор молча наблюдавший за всей процедурой подготовки принца, склонился, словно заранее извиняясь за слова, которые он вынужден был произнести.
– Прошу меня простить, ваше высочество. Ничего особо интересного узнать не удалось. Как и говорили, сестра получила какое-то письмо, после прочтения которого у нее случился сердечный приступ. Но ни от кого было это письмо, ни тем более, о чем оно было узнать не удалось. Ведьмы хорошо хранят свои тайны.
Принц повернулся к стоящему посреди кабинета ростовому зеркалу. Безусловно, все было безупречно. Он сделал жест рукой предлагая слуге покинуть комнату.
– Скажите, мессир Родерик, теперь уж действительно можно спокойно отказаться от этой протеже старухи, ее родственницы? А как же наши планы?
Канцлер продолжал стоять у погасшего камина и солнечные лучи от распахнутых настежь окон освещали только носки его черных кожаных сапог. Так что принц с трудом различал черты лица своего доверенного лица. Но такая уж была привычка у этого человека, постоянно искать тень.
– Пока ведьмы не выбрали новую предводительницу и среди них нет единства. Мы должны действовать решительно. Во всяком случае, я склонен посоветовать вашему высочеству внимательнее отнестись к предложению, которое мы получили вчера.
Не отводя взгляда от зеркала, принц поправил белоснежный воротник своего камзола. Воистину, когда-нибудь, он постарается поменять цвета королевского флага. Двенадцать золотых корон на белом фоне должны прекрасно смотреться.
– Ну а наш герой, не будет ли он возражать против такого ээээ… внезапного изменения расклада.
Родерик рассмеялся. И этот смех прозвучал так как будто кто-то высыпал на пол охапку сухих поленьев. Один сарказм.
– Мне кажется, что так будет даже лучше. Но я придумал для героя вполне почетное и ответственное задание. Он отправится в поездку.
Принц кивнул и сжал двумя руками свою трость, стараясь не встречаться с канцлером взглядом. Что-то было в его глазах, что-то способное заморозить даже пламя в кухонной плите во время приготовления праздничного пира на пятьдесят человек.
Их объединяли планы, действия, но не чувства.
Дверь приоткрылась и показался длинный нос мессира камердинера.
– Ваше высочество, пора.
Принц кинул последний взгляд в зеркало и от удовольствия щелкнул пальцами.
Ведьма встретила его у самых дверей в зал. Она, в этом сером, неприметном платье казалась здесь случайным темным пятном на сверкающем образе королевского праздника. Впрочем, пока не королевского, о чем сестра не преминула напомнить.
– Добрый день, Ваше высочество! Как здоровье Его величества, вашего дяди?
Пока еще он должен был терпеть наглость и бесцеремонность этих женщин. Но всему приходит конец. Просто надо сохранять хладнокровие.
– Пока без изменений. Король без сознания. Но надежда нас не покидает.
Женщина в сером улыбнулась. И сразу стала выглядеть моложе. Он знал, что все это очарование, вся эта красота на показ рассчитана на толпу, женщин, желающих сохранить молодость с помощью магии. Но на него это не могло повлиять никак. И не повлияло.
Сестра Марисоль отступила в сторону так плавно и медленно, что движение это даже невозможно было уловить взглядом. Словно вода, которая незаметно обтекает препятствие, одновременно год за годом стирая его поверхность.
В ее голосе прозвучали и обещание, и согласие и намек, и призыв.
– Да будем надеяться. – И тут же добавила. – Будем надеяться, что вы, мой Принц, сделаете достойный выбор.
Оддер прошелся медленно вдоль этого импровизированного строя. Не солдат, не воинов, но вполне готовых к самому важному в их жизни сражению. Нога болела страшно, но это пройдет. Так ему было обещано. После сегодняшнего вечера все изменится. Он повел плечами, даже сейчас ощущая взгляд этой ведьмы. Как там было сказано? “Пора”.
Какая из них? Может быть она? Удивительная девушка. Даже не пытается улыбнуться будущему королю.
– Это платье вам совершенно не идет.
Она смотрела не моргая, не отводя взгляд ни на миг.
– Так было задумано.
Он склонил голову и сильнее оперся на трость. Колено давало знать о себе даже сейчас. значит вечер ему предстоял… сложный. Эта процедура, или церемония была очень важной. Все начинается с женщины. Проклятая ведьма была права, как всегда. За это он ненавидел ее еще сильнее.
– Вы не хотите мне понравиться?
Теперь она закрыла глаза. В этом было нечто странное, необыкновенное. И могло означать все что угодно. Скрывать что угодно.
– Ваше высочество. Я собираюсь выйти замуж за другого. Я уже должна была стать его женой, но он отправился служить королевству. И вам.
– Служение королевству весьма похвальное занятие. Вы не находите, мадмуазель?
Девушка по-прежнему скрывала что-то за опущенными веками. Но его слова безусловно затронули ее душу? Или сердце? Или мысли? Во всяком случае она так мило прикусила нижнюю губу, что он готов был даже улыбнуться. Но сдержался. И в то же мгновение она произнесла так тихо, как будто просто выдохнула.
– Да, мессир. Я согласна с вами, уверена.
Что можно было выделить в этой девушке среди тех, с кем он уже успел побеседовать, или хотя-бы обменяться парой слов сегодня? Блондинка? Кажется уже парочка ему сегодня встречались. Блондинка – это совсем не то, что его ожидало, совсем не то, что от него ожидали. Взгляды скрестились у него на затылке. Он ощущал их все как удары кинжалов. И колено, колено болело все сильнее.
– Вам больно?
Откуда она знает? Хотя конечно же об этом знают все. Проклятая рана, проклятое падение. Позор, который будет преследовать его всю жизнь.
– Нет. Все прошло. Пройдет сейчас.
Девушка кивнула и опустила взгляд. Он должен двигаться дальше. В самый конец этого ряда. Постаравшись не морщиться. Трость у него крепкая и сейчас она держит его на месте. А взгляды, что ж, пускай колют.
– Как вас зовут?
В ее взгляде ни страха, ни неуверенности. Недоумение? Только вот губа все так же прикушена. Это выглядит прелестно. Мило. Страстно.
– Рейн, Ваше высочество. Рейн графиня Ахен.
Как кстати! Судьба смеется над ним. Впрочем, и над всеми остальными тоже. “Невеста со звучным именем”. Так говорила сестра. Что может быть более звучным?
И все же, в этом названии прозвучало нечто, заставляющее его невольно скривиться. Эти старые названия.
– Экс Ля Шапелль. Так вернее.
Кажется, она даже побледнела. Что ей было к лицу.
– Да, мессир.
– Мне жаль, что ваш отец не сможет быть с вами сегодня, здесь, в такой момент.
Кажется, эти слова поразили девушку в самое сердце. Она пыталась опустить глаза, но принц ей не позволил. Он уже все решил.
Оддер изо всех сил старался не смотреть в конец стоящей перед ним разноцветной шеренги. Будь прокляты пожелания давно сошедшей с ума матери и отца, находящегося в беспамятстве и уже ничего не решающего предсказания сумасшедшей Сестры всезнайки. Все они остались в прошлом.
Неважно, неважно. Магия всесильна? Нет, есть что-то посильнее.
– Вы окажете мне услугу?
– Да, Ваше величество.
Теперь он знал, что у нее серые глаза. И не просто серые, таким бывает покрытое тучами небо на закате. С искрами огня. И этими искрами он готов был любоваться всю оставшуюся жизнь.
– Вы знаете, Рейн, я должен выбрать награду для героя, рыцаря. Вы поможете мне это сделать.
Солнечные искры засверкали еще сильнее и ее взгляд стал еще прелестнее, по настоящему живым. Такой она нравилась ему еще больше. Он был очень доволен собой, идея была прекрасная.
Шум за спиной отвлек лишь на секунду. Ведьма направлялась к выходу и люди расступались, спеша уступить ей дорогу. Неужели он не ошибся и этот выбор – это двойной успех?