Из сна я выплыла под резкое:
– … мать!
Впрочем, выплыла – слабо сказано. Вынырнула как поплавок, от которого отцепили грузик, и теперь он покачивался на волнах, пытаясь понять, что с ним происходит. В отличие от поплавка, я все вспомнила быстро, особенно когда уткнулась носом в аромат сигарет и кофе, читай, в соседнюю подушку. Владелец подушки стоял у панорамного окна, сверкая подтянутой задницей и сжимая в руке мобильный с такой силой, словно собирался запустить им в стену.
– Сколько времени? – спросила я, приподнимаясь на постели.
Знаю, не лучший вопрос, но лучшее из того, что сейчас пришло мне в голову.
– Два часа, – Гроу обернулся, швырнул телефон в кресло и подошел ко мне. – Разбудил?
– Ага.
– Я не специально. Поставил на виброзвонок, но с некоторыми все равно не получается говорить спокойно.
Пока я раздумывала, кто это был, и стоит ли об этом спрашивать (или наши отношения еще не зашли так далеко?), Гроу опустился рядом со мной на кровать.
– Душ у нас теперь один, поэтому я тебя пропускаю.
– Как это благородно с твоей стороны.
– Ты даже не представляешь, насколько.
Он посмотрел на меня так, что я поняла: если сейчас не слиняю в душ, быть мне безжалостно тр… гм, в общем, из спальни меня одну не выпустят, а у меня и так после долгого воздержания и физических нагрузок определенного рода все натурально побаливало. Напомнив себе об этом, я быстренько завернулась в простыню и слиняла раньше, чем успела задуматься о его губах и утреннем поцелуе.
Хотя правильнее будет сказать, дневном.
Спали мы от силы часов шесть, но я почему-то чувствовала себя бодрячком. Таким бодрячком, каким не чувствовала уже давно, в связи с чем возникало несколько животрепещущих вопросов. Например, о том, что мне делать дальше. Нет, секс действительно вышел феерический, и если не считать того, что после мы вместе заснули, все было просто отпад. Тем не менее мы действительно заснули вместе, и как с этим быть, я не знала. Наверное, это все-таки больше, чем секс.
Самую малость.
И что дальше?
На этой мысли я прибавила душ, подставляя ладонь под подачу шампуня, и чуть ее не отдернула, когда мне в ладонь плюхнулась кремообразная масса.
Нет, я всерьез думаю о будущем с Гроу?!
От того, чтобы врубить холодную воду, меня удержал только инстинкт самосохранения (не хотелось опять ходить с красными носом и лепить пластинки на горло).
Из душа я вышла в глубокой задумчивости, причина которой возлежала на постели, не потрудившись даже прикрыться, и что-то остервенело набивала на планшете. Впрочем, стоило мне появиться, планшет тут же отложили.
– Соскучилась, Зажигалка?
Р-р-р!
– Не передать как, – хмыкнула я. – В этом доме халаты вообще водятся?
В ванной я халата не нашла, только мое платье, по-прежнему лежащее на полу, но разгуливать в вечернем платье не первой свежести (единственном, которое выжило, кстати) не представлялось возможным. Стоило вспомнить про налет, как меня продрало ознобом, я не обхватила себя руками исключительно потому, что не хотела выдавать свои чувства.
– Нет. Но все мои рубашки к твоим услугам, – Гроу тут же поднялся, пересек комнату и открыл шкаф.
Приближаться к голому драконорежиссеру я посчитала стратегически неверным, поэтому сложила руки на груди.
– У тебя нет ни одного халата?
– Зачем они мне?
Действительно, зачем.
– Ладно, – сказала я. – Иди в душ.
Гроу приподнял брови:
– Уже командуешь, Зажигалка?
– А тебя что-то не устраивает?
– Да нет, я в экстазе. Ты главное кофе не забудь сделать, пока я буду мыться.
Че-го?!
– С перцем? – уточнила я.
– Не сомневаюсь в том, что ты любишь погорячее.
На ходу меня шлепнули по заднице: в основном по полотенцу, но зацепив пальцами кожу бедер, которая от этого прикосновения вспыхнула. И вовсе не от удара, а от воспоминаний, на которые моя озабоченная сущность мигом отреагировала всем телом.
– Эй! – запоздало рыкнула я в режиссерскую спину.
– Мне без сливок, – невозмутимо отозвался он.
– Я делаю самый дерьмовый в мире кофе.
– Это все потому, что тебе некому было его готовить. Кстати, твоя блохастая в печали на кухне, твоя охрана купила ей корм и миски, но я ее не кормил.
Бэрри!
– Твой клатч там же, – это было последнее, что я услышала перед тем, как Гроу скрылся за дверью ванной.
Угу.
Сбросив полотенце, я развернулась к шкафу и выбрала рубашку подлиннее (как мне казалось). На самом деле она едва прикрывала ягодицы и бедра, поэтому пришлось топать к душевой и, приоткрыв малюсенькую щелочку, интересоваться:
– Можно одолжить твой планшет? Мне нужно заказать себе одежду.
И много чего еще, но об этом я решила пока не думать.
– Не вопрос. Пароль Гайер414врозовомтрико. Гэ с большой буквы.
– Ты сейчас так пошутил?
– А ты проверь.
После проверки я поняла, что еще многого не знаю о Гроу, а богатая фантазия художника по спецэффектам к трико добавила балетную пачку. Тряхнув головой, я с планшетом подмышкой спустилась вниз, где на кухне и впрямь лежала печальная Бэрри. Очень печальная Бэрри: уткнувшись носом в угловые шкафчики, она даже не пошевелилась, когда услышала мои шаги.
– Бэрри, – виновато сказала я, опустившись рядом с ней. – Бэрри, ну прости, меня просто вырубило, правда.
Тяжкий вздох.
– Бэрри! – потянулась, чтобы ее погладить, но виари дернула головой. – Бэрри! Еда!
Тишина, только дернулся кончик хвоста.
Вздохнув, распечатала корм (огроменный пакет, вальцгарды не поскупились), насыпала корм в одну миску, во вторую налила воды и направилась к кофемашине. Агрегат фирмы Ваджарс – лидер по производству элитных и дорогущих кофемашин, ехидно взирал на меня, подмигивая огоньками спящего режима.
– Ладно, чудовище, – сказала я. – Давай ты сделаешь чуть менее дерьмовый кофе, чем обычно, когда я к нему прикасаюсь.
Удивительно, но сейчас мне действительно захотелось приготовить нормальный кофе. Впервые в жизни я задумалась об этом и словах Гроу на тему, что раньше мне было не для кого его делать. А вдогонку еще и о том, что он поставил мобильный на виброзвонок, чтобы меня не будить.
Ото всего этого голова шла кругом, поэтому я предпочла сосредоточиться на готовке кофе. Кухня была огромная, не в пример моей, я даже не представляла, сколько буду искать зерна, но открыв дверцу шкафчика над кофемашиной, сразу же их обнаружила.
Отлично.
За спиной раздался хруст, и это тоже было отлично, потому что Бэрри принялась за еду. Сейчас поест, подобреет, мы с ней погуляем и помиримся. Хотя… нет, не погуляем, мне не в чем.
Осознание этого заставило меня ускориться, и когда кофе можно было отпустить в свободное плавание, я уселась на барный стул, подтянула к себе планшет и клатч (к счастью, документы и карты всегда были со мной).
Первым делом открыла сайт с бельем, наспех накидала в корзинку знакомые модели от знакомых дизайнеров, выбрала «срочную доставку» и залипла на рекламе. Соблазнительное белье меня раньше в принципе не привлекало, но сейчас я не могла отвести от него взгляд. Кликнула по баннеру и залипла повторно. Эффектная новинка, стоящая как… ну пусть будет как оборудование для спецэффектов, которое мне тоже вскоре придется заказывать – так вот, комплект – пепельное кружево с нежнейшими белыми вставками, прикрывающее все, что должно быть прикрыто, но не больше, не отпускал.
Интересно, Гроу понравится?
– Супер.
Да чтоб тебя!
Я подскочила на стуле и чуть с него не свалилась, не свалилась только потому, что сзади оказался Гроу, и я впечаталась в его грудь.
Когда только успел подкрасться?
– Одеться не хочешь? – поинтересовалась я, потому что из одежды на нем было только полотенце. – И вообще, подглядывать нехорошо.
– Не хочу. Обожаю подглядывать, Танни.
Последнее он произнес, положив руки мне на бедра. Да-а-а, белье мне точно нужно.
Срочно!
– Ты кажется, кофе хотел? – фыркнула я.
Стараясь сосредоточиться на кофе, а не на том, как его дыхание течет по моей коже искрами.
– Все еще хочу.
Мы сейчас все еще про кофе?
– Вот! – я вскинула руку, указав на кофемашину, которая зашипела, готовясь плеваться в чашки тем… в общем, тем, что у меня получилось.
– А как насчет за мной поухаживать?
От такого заявления я поймала свою челюсть на подлете к столу.
– Я тут занята немного, – хмыкнула, чтобы скрыть очешуение.
– Сексуальным бельем, я вижу.
– Вообще-то не только. Я собиралась искать квартиру.
– Перебьешься, – заявил драконорежиссер, отнимая у меня планшет. А потом добавил: – Тем более что в ближайшее время я переезжать не планирую.
Э-э-э… то точно было не совсем то, что я ожидала услышать, поэтому вывернулась из рук Гроу и пошла ухаживать. То есть подавать кофе, пока он еще не остыл и не превратился в самую дерьмовую помойную бурду в мире.
Развернулась с двумя чашками и снова чуть не влетела в Гроу.
Да что ж за идиотская манера такая, подкрадываться! И как он только так ходит?
– Подсластители, специи, соль? – поинтересовалась как бы между прочим.
– Поцелуй, – заявил он, и прежде чем я успела икнуть, перехватил меня за талию, целуя в губы.
Танцуя на перилах, я не раз чувствовала себя акробаткой, но вот жонглером – ни разу. До этого дня. Потому что удержать две чашки на вытянутых руках, когда тебя целуют: глубоко, яростно, а из преграды между тобой и одним озабоченным драконом только полотенце и тонкая ткань рубашки – задача не из легких.
В целом и общем, я с ней справилась, даже дыхание не сбилось.
Почти.
А то, что я облизнула губы, когда он отстранился, и что по телу прошла дрожь – так это так, ерунда.
– Значит, кофе, – перехватив чашку из моих рук, он сделал глоток и даже не скривился.
Видимо, после забубенистого коктейля «перцовый атас» уже ничего не страшно. Тем не менее свой кофе я пробовала осторожно, и, честно говоря, удивилась. Потому что в отличие от всего, что я готовила раньше, этот можно было пить.
– Кофе, – зачем-то повторила я, снова опускаясь на стул и подтягивая босые ноги на перекладину.
– Как лодыжка?
– Жива.
В общем, ее даже не дергало, припухлости тоже не наблюдалось.
– Хорошо, что жива, – хмыкнул Гроу. – Насчет ключей…
– Слушай, я не могу так просто остаться жить у тебя.
Ну вот. Не так уж сложно было это сказать.
– Почему?
Чешую мне в рот!
– Потому что я не готова, – я покрутила чашку в руках. – Мы в общем… как-то совсем недавно чуть ли не подрались…
– Ты – моя девочка, Танни. Не вижу причин жить раздельно.
Не девчонка, и на том спасибо.
– А тебе в голову не приходило, что мне надо привыкнуть к статусу твоей девочки?
– Это не статус, это тяжелая повинность, с обязательной отработкой по ночам.
После такого заявления я поперхнулась и чуть не выплюнула кофе обратно. К счастью, не выплюнула.
– А если серьезно?
– А если серьезно, – Гроу открыл шкафчик и вытащил запасные ключи. – Вот. Это твое.
– Мне надо заказать обувь, – сказала я, принципиально не глядя на карточки, лежащие на столе.
Гроу приподнял брови, тем не менее подтолкнул ко мне планшет. Он проехался по столешнице и чуть не свалился на пол, что касается меня, я сама с трудом удерживалась от того, чтобы не свалиться на пол. Не столько от заявления Гроу, сколько от своих мыслей на тему, что это, в общем-то не такая плохая мысль.
Нет, это очень плохая мысль!
Очень-очень плохая.
Просто самая плохая изо всех, которые только можно себе представить!
Осторожненько отставив кофе, я подхватила планшет и открыла свой любимый обувной магазин, откуда у меня была вся обувь в принципе. Наспех выбрала несколько моделей, пару раз промахнувшись с размером (потому что под пристальным взглядом Гроу было ну очень сложно сосредоточиться), но потом все-таки сделала заказ.
– Танни.
– А?
Гроу подошел ко мне, я бы сказала приблизился – столь стремительно, что я даже спрыгнуть со стула не успела.
– Для меня это тоже… как бы сказать, новый опыт.
– Угумс, – многозначительно ответила я.
По-хорошему, обсуждать такое, когда от взгляда глаза в глаза что-то внутри плавится, а пальцы нестерпимо покалывает от желания прикоснуться к мокрым, тяжелым от воды прядкам, отвести их, повторяя губами этот след… в общем, не самое это верное решение.
– У меня никогда не было желания впустить кого-то в свою жизнь… – Он оперся о столешницу, еще больше сокращая расстояние между нами. – В общем, да, я уже говорил, что когда речь заходит об отношениях, для меня это какой-то новый левел. Но с тобой я хочу попробовать. Именно с тобой, Танни. И предлагаю сделать это вместе.
У иртханов к приказам и огню случайно дар убеждения в нагрузку не прилагается, нет?
– Обещаю об этом подумать, – выдала я, потому что не представляла, что еще сказать.
Точнее, представляла, но: «Я тоже хочу попробовать вместе с тобой» в моей системе координат уводило в какие-то совсем заоблачные выси. А у меня еще крылышки пока не отросли. То есть недостаточно отросли, чтобы взять такую высоту и безболезненно с нее хряпнуться.
– У тебя есть время до вечера.
– Че-го?
– До вечера, – невозмутимо заявил Гроу.
– Потом приглашение аннулируется?
– Нет, потом я запру тебя в спальне и не выпущу оттуда до тех пор, пока ты не согласишься.
Представив себе, как именно меня будут убеждать, я пробормотала себе под нос емкую характеристику:
– Дракон озабоченный, – после чего поднырнула ему под руку.
– Я не шучу.
– У нас завтра съемки, так что никуда ты не денешься.
– Послезавтра.
– Что?
– Съемки послезавтра, Танни.
Мы переглянулись, и я вдруг поняла, что в его голосе больше нет рычаще-игривых интонаций. За случившимся утром как-то отодвинулось то, что случилось ночью, но оно никуда не делось. Если не сказать больше: солнце над Зингспридом заливало город, переживший самый страшный налет Аронгары за последние пару столетий. Закусив губу, я смотрела в окно, по контуру профиля Гроу. Черты его лица на миг заострились, снова становясь звериными, кровоподтек и ссадина на скуле сейчас особенно выделялись.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я шагнула к нему, приподнимаясь на носочки и касаясь губами ссадины. Может, огонь во мне пока не проснулся, но во мне было тепло. Тепло, которым я хотела поделиться, без какого-либо подтекста. И то, как он сжал мою руку, сейчас сказало о многом.
Момент нарушила Бэрри: решив, что я уже достаточно наказана невниманием, протопталась по нашим босым ногам, пролезая между нами, и вдобавок ко всему стягивая с Гроу полотенце.
– Мне надо позвонить, – сказал он.
И я кивнула.
– Виу, – заявила Бэрри, мотнув головой в сторону холла.
Проводив Гроу взглядом, почесала виари за ухом.
– Мне не в чем с тобой гулять, пушистая. Пойду узнаю, есть ли кто на базе.
На базе по-прежнему были Единичка с напарником: несмотря на то, что они отчудили, мне даже на миг захотелось пригласить их в квартиру и сварить кофе. Впрочем, я тут же напомнила себе, что во-первых, это квартира Гроу – да, именно так, и никак иначе! А во-вторых, Рон собирался меня увезти несмотря на то, что я хотела остаться. Несмотря на то, что знал про Гроу и заставлял меня считать его пропавшим без вести.
Последнее вообще как-то резко выключило режим сострадания, поэтому я поинтересовалась:
– Когда будет смена?
– Через два часа.
– Здорово. Если вас не затруднит, – я кивнула на Бэрри.
– Мы не имеем права оставлять пост.
– Сегодня утром вы его оставили.
– Сегодня утром обстоятельства изменились.
– Какие именно? – я вскинула брови.
– Об этом вам расскажет местра Халлоран.
Ладно.
Как знаете.
Я с силой захлопнула дверь, от души, после чего повернулась к Бэрри.
– Придется потерпеть, зверь.
Не просить же Гроу с ней гулять, честное слово.
Хотя… почему бы и нет. Представив себе драконорежиссера, бодро скачущего за Бэрри по дорожкам парка, улыбнулась. С этой улыбкой, не переставая чесать подставленную башку, я и обернулась, чтобы наткнуться на взгляд вышедшего в холл Гроу.
– Это тебя, – он протянул мне мобильный.
– Леона?
– Нет. Ленард.
Ленард!
Я выхватила трубку раньше, чем Гроу успел что-то сказать.
– Ленард! Как ты? У вас все хорошо?
Еще до того, как он ответил, я поняла, что не все. То ли по паузе, которая резанула слух, то ли по выражению лица Гроу.
– В общем, нет… – донеслось глухое из трубки. – Мои родители, Танни… Их больше нет.
Я готовилась ко всему, но к тому, что увидела, оказалась не готова. В одном из срочно организованных волонтерских центров, располагавшемся на первом этаже, люди сидели прямо в коридорах. В том, в чем вышли вчера вечером из дома, в перепачканной сажей одежде, с пустыми, потерянными лицами.
Каждый из них кого-то потерял.
Я старалась об этом не думать, но не могла. Поэтому была искренне благодарна Гроу за то, что не отпускал мою руку ни на минуту, больше того, держал мои пальцы так, словно я собиралась вырываться. Удивительно крепко и в то же время нежно, словно пытаясь через это прикосновение вытянуть из меня весь кошмар, который сейчас творился в моих мыслях. Впрочем, гораздо страшнее было то, что творилось наяву.
Мы остановили девушку-волонтера, которая бежала мимо нас и пробежала бы, если бы Гроу не перехватил ее за локоть:
– Нам нужен Ленард Харинсен.
Она взглянула на нас так, что я поняла: в ее мыслях все гораздо хуже, чем в моих. Тем не менее выдернула планшет из подмышки и вбила имя.
– Комната 1451А, это самый конец коридора, налево, – быстро выпалила она и побежала дальше.
На нас редко поднимали взгляды, но если честно, мы не сильно выделялись. Я, в рубашке Гроу и его же джинсах, затянутых ремнем, в котором проделали вилкой дыру, потому что делений не хватило. И он, с растрепанными после душа волосами, так и не успевшими высохнуть: услышав голос Ленарда, я поняла, что ждать не буду. Ни секунды, поэтому получилось так, как получилось.
Вальцгарды неотступно следовали за нами, даже несмотря на присутствие Гроу, но мне было не до них. Когда коридор повернул, чуть не сбилась с шага, а потом замерла: дверь в комнату, на которую указала волонтер, была приоткрыта.
И заполнена детьми.
Кто-то плакал, совсем малыши возились в углу с пожилой женщиной, у которой тоже был бедж волонтера. На этом моменте я поняла, что сейчас мне придется расцепиться с Гроу, потому что иначе я просто позорно уткнусь лицом в его плечо и не двинусь с места.
Глубоко вздохнув, отняла руку и шагнула в комнату.
Ленард стоял у окна, его рыжие вихры горели огнем, несмотря на заливающий комнату яркий солнечный свет. Не представляя, что делать и что говорить, я тем не менее ускорила шаг и приблизилась к нему.
– Привет.
Он обернулся, и у меня перехватило дыхание: от взгляда мальчишки мало что осталось, он словно разом повзрослел на несколько лет. И слова у него были совершенно другие, взрослые:
– Привет. Спасибо, что приеха… ли.
Ленард бросил взгляд за мое плечо, и я шагнула к нему.
– Нам нельзя выходить, поэтому… пока тут, – он кивнул.
– Пока?
– Да, меня должны забрать в интернат. Я, как бы это поточнее выразиться, несовершеннолетний.
Слова, которые он говорил, меня убивали, но еще больше меня убивал его голос: пустой, надломленный, страшный.
– У тебя нет родственников?
– Есть. Тетка, – впервые за все время его губы скривились, выдавая эмоции. – Но она живет во Флангстоне, и ей на меня положить. То есть она собирается приехать через два дня. Так мне сказали. А как будет на самом деле…
Я обернулась на Гроу, и он чуть ли не силой выпер вальцгардов за дверь. Подозреваю, что все-таки силой, потому что на миг все же возникла небольшая заминка, а глаза Единички снова сверкнули алым, отзываясь на звериный огонь. Впрочем, сейчас мне меньше всего хотелось думать про вальцгардов.
– Я сяду, не возражаешь? – кивнула на островок свободного места, где мы стояли. – Моя лодыжка требует уважения.
Ленард кивнул, и, помедлив, сел рядом со мной. Я подавила желание притянуть его к себе: рано, Танни. Рано.
Сейчас так легко все разрушить…
– Ты почему босиком?
– Моя квартира сгорела, – ответила я.
Ленард широко распахнул глаза:
– Бэрри?!
– Я успела. Теперь мне за это вставят люлей.
– За то, что ты ее спасла?
– За то, что подвергала опасности свою жизнь и жизнь Рихта.
– Он мне ничего не сказал, – мальчик уставился в пол. – Когда я звонил узнать насчет тебя.
– Ну… у него была тяжелая ночь.
– Угу, – тихо сказал он, колупая пальцем что-то на полу.
И снова тишина.
Я понимала, что мне надо вытряхнуть его из нее раньше, чем он окончательно уйдет в себя, но не представляла, как.
– Гроу подрался, – сказала я.
– Тоже мне новость, – фыркнул Ленард, но глаз так и не поднял. – С кем на этот раз?
– С каким-то парнем, который сказал, что его помощь не требуется.
– Ну разумеется, – процедил мальчик, сжимая кулаки. – Помощь им не требовалась, а когда Хрустальная игла рухнула…
Он осекся, но потом продолжил. Торопливо, словно пытаясь вытолкнуть из себя слова раньше, чем они будут заморожены в нем навечно.
– Они пошли туда, Танни. У них должен был быть юбилей… двадцать лет, как они женаты. Ты даже не представляешь, какие счастливые. Мама… она была такая красивая, а отец… Он смотрел на нее так, что я фыркнул и сказал, что сейчас слипнусь от их обнимашек. Представляешь, это были последние слова, которые я им сказал. Я должен был их поздравить, а я…
Ленард не поднимал глаз, на ресницах дрожали слезы. Вместе с этими слезами дрожала я, хотя понимала, что слезы – это уже лучше, чем было до.
– Я просто фыркнул и сказал: идите уже, а?
– Сколько гадостей я говорила своей сестре, ты даже не представляешь, – сама не знаю, почему именно сейчас вспомнила Леону, но так уж получилось. – Мы не всегда адекватно выражаем свою любовь, Ленард. Но мы любим своих близких, и они это знают.
– Я ведь так и не сказал им, что они клевые, – Ленард растерянно посмотрел на меня. – Что мне достались самые лучшие родители в мире, и что я вообще рад, что они у меня есть.
– Они и так это знали. Потому что у них самый клевый в мире сын.
Он глубоко вздохнул, и в эту минуту я притянула его к себе. Резко, одним движением, удерживая первый порыв отстраниться. Спустя короткий миг сопротивления Ленард с силой вцепился в мою рубашку, вздрагивая всем телом, а я сидела и смотрела на колышущееся перед глазами море людей. Их действительно было море, и даже больше: море тех, кто лишился этой ночью самых близких.
Моя мама прошла через все это.
Много лет назад.
В Рагране.
Она справилась, и я тоже справлюсь.
Не знаю, сколько прошло времени, пока Ленард перестал вздрагивать, но руки я разжала в ту же минуту, как он захотел отстраниться.
– Платок есть? – все еще всхлипывая, спросил он.
– Вот, пожалуйста. Рукав Гроурубашки к твоим услугам.
Ленард судорожно вздохнул:
– Предлагаешь мне сморкаться в тебя?
– Фу, – заявила я.
После чего он вытер нос собственным рукавом.
– Да плевать. Что с ногой?
– А, это меня Гроу уронил, – хмыкнула я.
– Откуда?
– С плеча.
– Он нес тебя на плече?
– Угу.
Ленард снова вздохнул. Глубоко.
– Спасибо, что приехала. Правда. Я тут расклеился немного, но это пройдет. В общем, если ты торопишься…
– Никуда я не тороплюсь, – внимательно заглянула ему в глаза. – А ты?
– А я тем более. Все равно пока за мной не приедут… – он пожал плечами, а я в этот момент поняла, что ни в какой интернат он не поедет. Даже на два дня, пока его тетка соизволит притащить свою задницу из Флангстона.
– За тобой уже приехали, – сказала я и добавила: – Хочешь поехать с нами?
– Я все еще не могу поверить в то, что это случилось, – сказала я.
Мы с Гроу сидели на диване в его гостиной: я – подогнув ноги, в одной рубашке, потому что было как-то не до заказа вещей, а он меня обнимал. По-простому, но вместе с тем удивительно уютно и так, что мне становилось страшно. Потому что именно в этот момент я поверила, что так может быть каждый вечер.
– В такое всегда сложно поверить, – отозвался он, глядя на плазму, где вот уже полчаса фоном мельтешили новости. Звук мы выключили сразу (да и зачем? Все равно везде одно и то же), а вот картинку оставили. В кадре очень часто мелькали Леона и Вэйлар: первая леди посещала пострадавшие районы, ее брат выходил с одного экстренного заседания и сразу попадал на другое. Виртуального, потому что покидать город правящему сейчас не стоило, да и вряд ли он бы до такого додумался.
Ближе к ночи ожидалась очередная пресс-конференция из Мэйстона, и судя по всему, до этого времени Леона должна была вернуться. Потому что везде бегущей строкой неслось «Председатель и первая леди…»
– Кажется, что такое невозможно. Не в современном мире и уж точно оно не случится с тобой, – Гроу повернулся ко мне, не выпуская из кольца рук. – Но это остается только принять, и идти дальше.
Вместо ответа я его поцеловала.
Без намеков, просто так. Легко.
Я была искренне ему благодарна за то, что всю бюрократию с возможностью забрать Ленарда на пару дней он взял на себя. Столько соглашений об ответственности я не подписывала за всю свою жизнь, но подписала бы еще столько, и еще столько бы ждала, только чтобы не оставлять мальчика один на один с тем, что случилось. Сейчас он спал в гостевой спальне: после бессонной ночи и парочки больших пицц, которые мы в себя затолкали прямо в волонтерском центре, его сморило сразу по приезду.
Сейчас ему было легче.
Во сне.
По крайней мере, я очень хотела на это надеяться, и за это тоже была безумно благодарна Гроу. За то, что мотался по городу, чтобы все оформить, за то, что в детской комнате, где мы сидели, появились не только пиццы и вкусняшки на всех, но и все необходимое, что было нужно детям. И кажется, не только детям, потому что когда мы выходили вместе с Ленардом, Гроу все волонтеры знали в лицо, и отнюдь не как знаменитого режиссера.
Вальцгарды не отходили от меня ни на шаг, я лично сунула Единичке в руки коробку с пиццей. Но когда он попытался со мной заговорить:
– Танни…
Я резко перебила:
– Эсса Ладэ, – и вернулась к Ленарду.
– Танни.
Голос Гроу выдернул меня в реальность гостиной.
За то время, что я провалилась в воспоминания, он умудрился подтянуть меня к себе ближе. Хотя куда уж ближе: никогда в жизни мы не были так близки, как сейчас.
– Как думаешь, что там произошло? Почему они…
– Не представляю. Они вели себя так, словно их мир рухнул, и им терять нечего.
Я поежилась.
– Но что могло произойти? Щиты, если я правильно понимаю, усилить нельзя…
– Нельзя, – подтвердил Гроу.
– И растянуть их дальше, чем они сейчас тоже. На прошлой пресс-конференции Рэйнар говорил, что пламя иртханов усилилось, поэтому драконов выдавливают с их земель. Но не могло же оно за пару недель скакнуть так, чтобы зажать их на крохотном клочке земли и вынудить нападать на города?
– Не могло, – снова подтвердил Гроу. – Особенно учитывая, что кто-то намеренно вывел из строя системы оповещения и не позволил вальцгардам вовремя среагировать.
– Кому это вообще могло понадобиться?!
– Конченому психу.
Судя по тому, как Гроу выплюнул эти слова, я поняла, что с темы надо съезжать. Я не могла чувствовать драконов (по крайней мере, пока), но умудрилась забыть, что их чувствует он. И судя по тому, что он рассказывал раньше, от того, что их вывели за пределы города, легче особо не становится.
– Прости, – сказала я. – Я не подумала.
Вместо ответа он пересадил меня к себе на колени, лицом к лицу.
– Танни, когда ты извиняешься и говоришь: «Я не подумала», мне становится страшно.
– Ну не все же тебе меня пугать.
Гроу приподнял брови.
– Ты сейчас настолько милый, что я готова в ужасе бежать на край света.
– Тогда почему не бежишь?
Последнее он спросил совершенно серьезно, а я так же серьезно ответила:
– Не хочу.
Положив руки ему на плечи, подалась вперед, подчиняясь сильной ладони, надавившей мне на затылок. В тот миг, когда наши губы соприкоснулись, у меня перехватило дыхание: искры из-под его пальцев прокатились от шеи по позвоночнику, отзываясь огнем в каждой клеточке тела.
– Виу?
– Ау! – я дернулась с совершенно неэротичным воплем, потому что Бэрри ткнулась горяченным носом мне в голую пятку.
Обувь, конечно, уже доставили (так же, как и белье), но по квартире я предпочитала ходить босиком.
– Надо с ней погулять.
– Тебе кто-нибудь говорил, когда ты ее брала, что это крайне замороченное дело – возиться с блохастиками? – Гроу нехотя меня отпустил и поднялся.
– У нее в жизни не было блох, – фыркнула я. – Правда, малыш?
Малыш выпустила из ноздрей струйки дыма, а я пошла за джинсами Гроу. Которые сняла сразу как вернулась, потому что они натирали мне во всех стратегических местах разом. Натягивая их, я подумала, что надо бы постирать белье, которое так и лежало в коробке. Причем чем скорее – тем лучше. Заодно и одежду новую посмотреть.
И телефон.
Мне срочно нужен новый телефон.
С этой мыслью я спустилась по лестнице, поводок Бэрри надевала как раз в ту минуту, когда Гроу дожевывал кусок остывшей пиццы. Подумалось, что надо бы заказать нормальный ужин или хотя бы что-то приготовить, когда в дверь позвонили.
Леона.
Больше некому.
На этом я залипла, поэтому Гроу пришлось открывать самому.
Ну в общем… это действительно была Леона. И десять вальцгардов.
Навскидку десять, потому что по ощущениям, она взяла с собой маленькую армию или вроде того.
У моей сестры пронзительно-голубые глаза, но иногда они становятся ледяными.
Вот как сейчас.
Ледяной взгляд прокатился по Гроу, и только после достался мне.
– Собирайся, Танни, – в голосе ее тоже крошился лед. – Мы уезжаем.