Дима любил учебу в вузе. Еще со школы он увлекался плаванием и хоккеем и знал, что пойдет учиться на преподавателя физкультуры. Он поступил на бюджет и с успехом шел на красный диплом.
Он не мог назвать себя ботаником, потому что не сидел целыми днями над учебниками и конспектами. Маслову просто повезло иметь хорошую память и сообразительность.
Вот и сейчас он за короткое время подготовил реферат по дыхательной гимнастике и откинулся на спинку стула, потягиваясь.
Не зная, чем себя занять, он начал лазать по соцсетям.
Какими-то неведомыми тропами его занесло на страницу тренера Зотова, а с нее – к Марии Смирновой.
В профиле спортивного директора была всего пара фотографий и ни одного поста на стене. В личных данных указаны лишь дата рождения и родной город. Маслов отметил, что Мария Николаевна родилась в 1994 году. Он почему-то думал, что она старше его года на два, но не на шесть.
Очевидно, Смирнова не была активным пользователем соцсетей. Это подтверждала и надпись в правом верхнем углу экрана, свидетельствующая о том, что Мария Николаевна была онлайн три дня назад.
Диме закралась в голову шальная мысль: он захотел написать ей с анонимного аккаунта. Но тут же отбросил эту идею как откровенно идиотскую. Вместо этого он завис, рассматривая ее аватарку. На фото девушка была изображена в профиль и улыбалась чему-то или кому-то за кадром. Ее темные волосы были высоко собраны, и одна прядь выбивалась из прически.
Маслов смог оторваться от изучения ее лица только тогда, когда зазвонил мобильный. Взглянув на экран, Дима со стоном вздохнул. Он не мог не ответить на вызов от Пономаревой только потому, что она была пресс-секретарем «Талисмана» и могла сообщить что-то важное. Хотя он тысячу раз просил ее не названивать, а писать в мессенджерах.
– Да, – сухо ответил он, закрывая вкладку со страницей Смирновой.
– Привет, – раздался в трубке бархатный голос. – Дим, я вот по какому поводу. Тут на одном из последних матчей вышла одна удачная твоя фотография и я хотела предложить поставить ее на страницу с твоей статистикой. Как ты на это смотришь?
Это был всего лишь предлог. Диме было плевать, какая фотография стоит на странице.
– Ставь, – равнодушно ответил он.
– Дим, – снова начала она, и Маслов прикрыл глаза в попытке сохранить терпение. – Я скучаю.
– Могу только посочувствовать.
– Может, все-таки встретимся? Посидим где-нибудь?
– Нет, спасибо.
– Дима-а-а-а…
– Ирин, я занят.
– Ну, понятно. – Как же его раздражало это ее «ну, понятно»! И даже сейчас у него от этой фразы свело челюсть.
– Всего хорошего, – сказал он и положил трубку.
Подобные звонки от Пономаревой не были редкостью. Как минимум раз в неделю она звонила ему с напоминанием о том, что соскучилась, и предложением куда-то выбраться. Причем делала это все в таком тоне, будто бы у них до сих пор отношения, и каждый раз оскорблялась его отказом.
Диме было противно. Он думал, что до того инцидента с Черным морем был влюблен. Да, ему нравилось, что такая дерзкая и даже стервозная особа встречалась с ним. Но была ли это влюбленность или страсть? Так или иначе, сейчас он воспринимал Пономареву как нечто мерзкое, то, от чего хочется отмыться.
Впрочем, Ирининой настойчивости можно было позавидовать. Любая другая на ее месте давно бы оставила попытки вернуть Диму. Но Маслов ценил преданность и не терпел предательства. И то, что сделала Пономарева, перечеркнуло его доверие к ней.