Паша вел себя суетливо и был чем-то явно взволнован. Как только Маша вошла в ресторан, куда он ее пригласил, Зотов тут же подскочил с места, помог ей снять пальто, отодвинул стул и даже подал меню. После этого сел напротив и обаятельно улыбнулся.
Маша внимательно осмотрела его, пытаясь по щетине и степени взлохмаченности темно-русых волос оценить уровень важности предстоящего разговора.
– Павел Викторович, с вами все хорошо? – Маша придвинула к себе меню, не отрывая от двоюродного брата подозрительного взгляда. – Вы и по телефону были немного, как бы это сказать помягче… не в себе.
– Просто очень рад, что ты вернулась домой. – Продолжая ослеплять ее лучезарной улыбкой, Зотов зачем-то поправил салфетки в держателе.
– М-м-м, – многозначительно протянула Маша и обратилась к списку горячих блюд.
После того как они сделали заказ, Маша еще какое-то время подождала, пока брат начнет разговор. Устав вглядываться в его невозмутимое лицо, она сложила руки на столе и серьезно посмотрела на собеседника:
– Рассказывай, что тебе от меня нужно?
– Обижаете, Мария Николаевна, – насупился Зотов. – Почему же сразу что-то нужно?
– Потому что я тебя слишком хорошо знаю.
Паша картинно вздохнул и отзеркалил ее движение, тоже сложив руки:
– Ты же совсем недавно приехала.
– Совершенно верно.
– И наверняка находишься в поиске работы.
– Ну, я бы не сказала…
– Но не отказалась бы от хорошей должности?
Маша неуверенно поерзала на стуле:
– К чему ты клонишь?
С торжественным видом, будто сообщал о том, что женится, Паша заявил:
– Есть вакансия спортивного директора хоккейного клуба.
Повисла неловкая тишина. Маша приподняла брови, озадаченно посмотрев на брата:
– У вас, что ли?
– Так сказала, как будто у нас – это где-то на свалке…
– Зотов, ты из ума выжил?
Паша откинулся на спинку стула, освобождая стол и позволяя подошедшему официанту поставить перед ним тарелку с овощным салатом.
– А мне кажется, это вполне здравая мысль, – деловито заметил он, беря вилку и освобождая ее от салфетки. – Чем тебе тут заниматься?
– Можно подумать, без твоей помощи я себе занятие не найду.
– Маш, это правда хорошее место. И зарплата, и коллектив, и я. – Он подмигнул.
– Неужели нет других более подходящих кандидатов?
– А чем плоха твоя кандидатура?
– Ты уверен, что я потяну?
– Уверен. – Главный тренер хоккейного клуба «Талисман» прищурил свои хитро блестящие серо-зеленые глаза и обжег сестру ослепительной улыбкой.
– Используешь запрещенный прием, – нахмурилась Маша. – А что будет, если в федерации узнают, что мы с тобой родственники?
– Вряд ли они будут заморачиваться выяснением наших родственных связей, – пожал плечами Паша, подцепляя с тарелки половинку помидора черри. – Да и мы с тобой пока не будем распространяться. А потом ты покажешь всем класс, и если вдруг выяснится, что мы родня, федерации будет не так уж это важно, поскольку и твои, и мои показатели будут отличными. А в тандеме мы совершим хоккейную революцию.
– Даже не знаю. – Маша скрестила руки на груди, с сомнением глядя на брата, уплетающего салат. – Я же ничего не понимаю в хоккее.
– Оставь спортивные вопросы мне. – Паша указал на нее вилкой. – Твоей задачей будет привести в порядок клуб, до которого не было никакого дела предыдущим директорам. У тебя это неплохо получилось с фитнес-центром…
– В том-то и дело, что с фитнес-центром, Паш! – Маша всплеснула руками и вновь сложила их на столе. – Это совершенно разные вещи!
Брат отмахнулся:
– Брось. Принцип один и тот же.
– Ну как же! – фыркнула она.
– Послушай, ты хотела вернуться в родной город и наверняка планировала рано или поздно найти здесь работу. Ты вернулась, я предлагаю тебе работу. Причем ту, с которой, я уверен, ты справишься без проблем. Машуль. – Он протянул руку через стол и накрыл ладонь сестры, нервно постукивающей пальцами по столешнице. – Я тебя хорошо знаю. И знаю, что ты справишься. А я буду твоей опорой. Если возникнут какие-то вопросы, обращайся ко мне. Я прошу тебя. Сейчас, если никто не откликнется, федерация пришлет очередного продажного холуя, которому плевать на клуб, а будут нужны только деньги. И тогда мы окончательно загнемся. Ну? – Паша снова подмигнул ей. – Помоги братишке и пожалей молодых пацанов, мечтающих о победах и славе.
Маша вымученно улыбнулась:
– Ладно, я попробую.
– Вот это моя сестренка, вот это я понимаю. – Паша сжал ее ладонь.
– Но если вдруг я где-то накосячу – свалю все на тебя. – Маша ткнула в него указательным пальцем и наконец приступила к своему блюду.
– Да не дрейфь! Еще втянешься – пинками тебя не выгонишь.
– Мария Николаевна Смирнова, – протянул вице-президент областной федерации хоккея Анатолий Романович Зарецкий, приглаживая густые черные усы. – Вы приехали из Москвы?
– Пару недель назад. – Машины губы растянулись в вежливой улыбке.
– А почему же вернулись? В столице такие перспективы, – приподнял брови Анатолий Романович.
– Я прожила в Москве почти четыре года и поняла, что мне тяжело вдали от родных.
– Вот как? – Мужчина прочистил горло и вновь опустил глаза на ее портфолио. – Вы учились на управленца?
– После школы отучилась здесь на лингвиста, но не нашла подходящей работы и через два года поступила на магистратуру в Государственный университет управления, – кивнула девушка.
– А потом куда пошли?
– Закончила университет с отличием, параллельно проходя практику в качестве администратора фитнес-центра…
Брови Анатолия Романовича вновь поползли наверх.
– Примерно через полгода меня назначили директором, – поспешила продолжить Маша. – И через год мы смогли открыть еще два одноименных центра в разных точках города.
– Я так понимаю, вы поспособствовали?
– Да, я, – смущенно кивнула Смирнова.
– Интересно… Двадцать восемь лет?
– Я предполагала, что у вас вызовет недоумение мой возраст. Но считаю, что мои заслуги говорят сами за себя.
– Павел Викторович вас настойчиво рекомендовал. – Анатолий Романович сцепил пальцы в замок. – Давно вы с ним знакомы?
Маша сделала резкий вдох:
– Я училась и дружила с его женой. Часто бывала у нее дома, через нее и познакомилась с Павлом Викторовичем.
Они с братом решили пока придерживаться именно этой легенды. Маша действительно училась вместе с Аней Анисимовой, ставшей впоследствии женой Паши. Но только это Смирнова познакомила будущую чету Зотовых.
– Вы вообще наслышаны о том, в каком состоянии находится «Талисман»? Это сейчас не лучшее место, чтобы удовлетворять свои амбиции или строить карьеру, – многозначительно произнес Зарецкий, глядя на Машу исподлобья. – Готовы рискнуть? Вы – молодая девушка, вероятнее всего, сможете найти для себя более удачный вариант…
Если бы Зотов сейчас находился здесь и в пределах досягаемости, Маша отвесила бы ему порядочную затрещину. Во что он ее втянул?
– Я готова, – выдавила она, хотя хотелось сказать совсем другое.
Анатолий Романович цокнул языком:
– Ну что ж. Как говорится: предупрежден – значит вооружен? – Он невесело хохотнул и сделал пометку в правом верхнем углу резюме. – Давайте попробуем поработать. Дадим вам два месяца испытательного срока – до ноября. Если не сможете за это время найти спонсора или как-либо еще помочь клубу встать на ноги – сами понимаете… Попрощаемся.
Маша озабоченно смотрела на закорючку, поставленную Зарецким в углу листа.
Вице-президент поднялся с кресла и протянул руку:
– Завтра пришлю к вам в клуб своего помощника со всеми необходимыми документами.
Маша ответила на рукопожатие и снова кивнула, мысленно пообещав себе при следующей встрече с братом высказать все, что о нем думает.
Зотов сидел за столом и, опираясь подбородком на скрещенные пальцы, смотрел на собеседницу и невинно хлопал ресницами.
За несколько минут до этого Маша зашла к нему в тренерскую, размахивая договором и стреляя в брата недобрым взглядом.
– Признайся: ты не могла мне отказать.
– Не могла, – согласилась Смирнова, нависая над ним и громко шлепнув документ на стол. – И не могу отказать себе в удовольствии прямо сейчас огреть тебя по лбу… – она осмотрела тренерскую и махнула рукой в угол за шкафом для верхней одежды, – вон той гантелиной.
– Маш, да ладно тебе!
– Паша Зотов в своем репертуаре! Пострелял глазками, надавил на жалость – и Маша тут как тут! Но только что-то я не учла, что речь идет не о том, чтобы выгородить его перед родителями и отпросить на прогулку после того, как он разбил теткин сервиз!
– Гарантирую – все будет в полном порядке…
– Чудесно я начала работать: влезла в сферу, в которой ни черта не понимаю, с порога наврала руководству, сказав, что не твоя родственница. А теперь надо каким-то чудом найти человека, который будет готов вложить свои кровные в клуб на грани вымирания. – Маша отошла от стола, с размаху плюхнулась на диван и прикрыла лицо руками.
Паша встал с места, подошел к ней и присел рядом:
– Но зачем же ты тогда согласилась?
Маша отняла руки от лица и взглядом, полным злости и недоумения, уставилась на брата:
– Что, прости? И как бы это, по-твоему, выглядело? Прихожу я к этому Зарецкому с широкой улыбкой и резюме в руках и прошусь на должность директора. Потом он заявляет, что клуб в полной заднице, и я все с той же широкой улыбкой говорю ему: а, да? Ну ладно, тогда я пошла. Так, что ли?
Паша положил руку ей на плечо.
– Клянусь: ты справишься. Ты занималась ровно тем же самым в Москве.
Маша замахнулась ладонью, и Паша испуганно дернулся от нее.
– Найти спонсора для фитнес-центра, который востребован у большой части населения в Москве. И найти спонсора для хоккейного клуба, о существовании которого не знает и половина города – здесь, – одно и то же, да, – саркастично заметила Маша, после чего поднялась и взяла со стола договор. – Ладно, раз ввязалась, надо идти до конца. А ты, Зотов, – она указала пальцем на улыбавшегося ей с дивана тренера, – будешь должен мне по гроб жизни.
Брат послал ей воздушный поцелуй, от которого Маша с досадой отмахнулась договором и стремительно покинула тренерскую.
Первый день Маши Смирновой на должности директора хоккейного клуба «Талисман» начался с экскурсии по спортивному комплексу «Победа», в котором тренировалась команда и проводились матчи. И где теперь ей предстояло работать.
Ее кабинет находился на верхнем этаже, а окна выходили прямо на ледовую арену.
Маша завороженно разглядывала каток, который был как на ладони. Затем обернулась и увидела перед собой огромный темно-коричневый стеллаж. Пробежав глазами по идеально разложенным папкам и альбомам, расставленным наградам и дипломам в рамках, она тяжело вздохнула.
Чуть позже Паша привел к ней второго тренера команды – Максима Юрьевича Черникова – мужчину за пятьдесят, с гладко причесанными седыми волосами и подслеповатым прищуром. Паша представил ему нового директора, и Максим Юрьевич в ответ сочувствующе поджал губы и пожелал ей удачи, чем спровоцировал очередной Машин недовольный взгляд в сторону брата.
Ближе к вечеру, когда пришло время тренировки и собрались ребята, Павел Викторович пригласил ее спуститься на арену для знакомства с командой.
– Ты уверен, что это нужно делать именно сейчас? – спросила Маша, ведомая за руку братом.
Сегодняшний день и так был наполнен сомнениями и переживаниями, и смотреть сейчас в глаза парням, за которых она теперь несла ответственность – было выше ее сил.
– А когда же еще? Команда должна знать, что у нас пополнение.
Они вышли к арене, и Маша поежилась от прохлады. Уши сразу заполнили отражающиеся от стен и высокого потолка звуки скольжения по льду и ударяющихся о борта клюшек и шайб.
– Сейчас, – бросил Паша, вышел на арену и дунул в свисток. – Все сюда! – Рассекавшие лед спортсмены в белых и синих свитерах подъехали ближе. Часть из них присели на одно колено, часть остались стоять.
Брат махнул Маше, чтобы она тоже подошла, и помог выйти на лед. Девушка, осознавая, что ее туфли не готовы к такому испытанию, решила не рисковать и осталась стоять возле бортика.
– Парни, знакомьтесь! У нас новый член команды – это Мария Смирнова. Для вас – Мария Николаевна, – добавил Павел Викторович, обводя спортсменов многозначительным взглядом. – Она – наш новый директор и наша надежда. – Он повернулся к Смирновой.
Хоккеисты, переглядываясь, приветственно загудели и застучали клюшками об лед.
Маша неуверенно улыбнулась.
– Мария Николаевна, вы сильно не переживайте, – продолжил тренер. – У нас все ребята безобидные.
Раздались отдельные смешки.
– Большая часть пришла из молодежки. Главный старожил у нас – Владислав Семеныч. – Брат махнул в сторону стоявшего с края вратаря, тот в ответ приподнял клюшку. – А это вот наш капитан – Дима Маслов. Если вдруг меня или второго тренера не будет на месте, что маловероятно, можете обращаться по командным вопросам к нему, – прокомментировал Паша.
Вперед выехал один из самых высоких парней и приподнял шлем, встречая нового директора открытой дружелюбной улыбкой и сияющими голубыми глазами.
– Павел Викторович, – обратился Маслов к тренеру. – А капитан сам может обращаться к директору по командным вопросам? – Парень игриво ухмыльнулся. Команда отозвалась одобрительным гоготом.
– Маслов! – рявкнул Зотов. – Ты у меня договоришься! После тренировки отправлю пять кругов по стадиону мотать!
Капитан, продолжая улыбаться и коситься в Машину сторону, вернулся на свое место. Стоявший рядом с ним парень хлопнул его по плечу, что-то сказал на ухо, и они оба засмеялись.
У Смирновой глупо и по-предательски загорелись щеки.
– Мария Николаевна, вы, может, хотите что-нибудь добавить? – внезапно обратился к ней Павел Викторович.
Маша пробежала взглядом по пока безымянным для нее членам команды.
– Главное: играйте и выигрывайте, – произнесла она, вздрогнув от того, как непривычно ее голос разнесся эхом по арене. – А я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы вам не пришлось больше ни о чем переживать.
Спортсмены снова отозвались дружными ударами клюшек об лед, а брат одобрительно кивнул.
– А теперь продолжаем тренировку! – Паша дунул в свисток. Хоккеисты разъехались по катку, переговариваясь. – Без болтовни! Мария Николаевна, вас проводить?
– Нет, спасибо, Павел Викторович, я как-нибудь сама, – пробормотала Маша, держась за бортик и медленно продвигаясь к выходу. – Надо же привыкать.
Паша вслед ей усмехнулся и вернулся к команде.