Спустя некоторое время, когда страсти улеглись, и все собрались в кабинете у начальника, Марго стояла с каменным лицом, занеся ручку над блокнотом, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе и служебное рвение. Остапов, как всегда, был безукоризнен – он принял душ, переоделся, сменил костюм и даже побрился. И сейчас сидел, медленно выдувая вверх такие же безукоризненные струи дыма. Вениамин Петрович Подберезкин развалился в кресле, но заметно нервничал и без конца то снимал, то снова надевал на палец обручальное кольцо.
Ждали Веревкину. И она появилась, вызвав усмешку у Чушкиной и полуулыбку у Остапова. На ней были широкие бриджи и безразмерная туника, делавшая ее похожей на гигантскую летучую мышь. Она медленно и с достоинством прошла и села на предложенное ей место. Мужчины, привставшие при ее появлении, снова заняли свои места, Марго подняла руку еще выше, выражая желание записывать каждое слово шефа.
– Я вот по какому поводу пригласил вас всех собраться. Хочу предложить госпоже Алевтине Сигизмундовне Веревкиной работу в «Сатори».
Рука Подберезкина замерла, так и не вернув кольцо на палец, а Маргарита лихорадочно пыталась понять, хорошо это или плохо. Если шеф хочет забрать любовницу к себе поближе – то плохо, если действительно хочет предложить работу – тогда хорошо. Потому что в таком случае романа между ними точно не случится. Остапов не выносит пошлости, а роман с подчиненной – что может быть пошлее?
– И что я буду делать у вас? А в Москве? Да и не отпустят меня с работы-то!
– Подожди, Алевтина, я вот что хочу тебе предложить. Возьми пока отпуск на месяцок и попробуй поработать у нас. Вдруг понравятся и Москва, и «Сатори», и зарплата.
– А что мне делать у вас? Не понимаю. Я умею только спиртное продавать, а вы им не торгуете.
– Сейчас объясню. Присядь, Марго, формальности соблюдем потом. Я, как уже известно собравшимся, являюсь учредителем одного элитного – ну еще бы! – клуба. И хочу заняться поставкой хороших спиртных напитков для членов этого заведения. Можно, конечно, закупить в магазине первые попавшие дорогие бутылки, но это не то. Я слышал от одного из одноклубников, фирма которого как раз и занимается продажей алкоголя, про очень необычного менеджера из города Толчино, которого зовут Алевтина Веревкина. Вениамин Петрович, – Остапов кивнул в его сторону головой. Подберезкин горделиво выпрямился, – собрал все сведения об этом ценном сотруднике, и я этого менеджера пригласил к себе. Результатом остался более чем доволен. И хотел бы, чтобы Алевтина попробовала поработать у нас, вдруг понравится.
– Да что мне делать-то? – взревела Алька.
– Помогать мне с поставками спиртного в клуб. Я хочу добавить в это скучное место праздник. А то, что при помощи Алевтины это удастся, нисколько не сомневаюсь.
– Так ее в штат принимать, что ли? – осторожно спросила Марго.
– Конечно, это будет наш штатный сотрудник.
– Вы бы сначала меня спросили, согласна ли я. А то «без меня меня женили».
– Я думаю, тебе стоит согласиться. Не понравится – вернешься назад. Тем более что я хочу предложить очень неплохую зарплату. Тебе ведь нужны деньги, чтобы воплотить в жизнь свою мечту стать сомелье.
Алька разинула рот от удивления.
– А как вы догадались о моей мечте? – выдохнула она.
Остапов напустил на себя загадочный вид и промолчал, благоразумно решив не упоминать, что эти откровения он получил от Алевтины, когда та была не в совсем трезвом виде.
– А кто такой сомелье? – подал голос молчавший до сих пор Подберезкин.
– Вы что, не знаете? А еще культурный человек, – укоризненно покачала головой Веревкина.
– А я знаю, – подала голос Чушкина, которой очень хотелось обратить на себя внимание. – Это человек, который ответственен за подачу напитков в ресторане. Он дает советы по выбору вин и напитков. В его обязанности, по-моему, входит даже их сервировка. Только зачем об этом мечтать, когда у Алевтины и так, как я понимаю, это получается отлично.
Сказала, чтобы Степан видел, как она объективна.
– Нет, ну что за люди, – в волнении вскочила Алька. – Ну как я могу быть сомелье, если я этому не училась?! Существуют школы сомелье. Ведь роль такого человека в ресторанном бизнесе огромна. Он решает весь комплекс проблем, связанных с закупками, хранением и продажей вина. При правильной постановке дела обеспечивает до трети, а то и более, выручки ресторана. Это специалист высочайшего уровня. Он должен хорошо разбираться в винах и кухне, быть в курсе событий на рынке вина. Знать, какие факторы влияют на качество вина, безошибочно отличать испорченное вино от здорового, элегантно и правильно его подавать. При этом он должен быть хорошим психологом и уметь общаться с гостями ресторана, предупреждать, а в случае необходимости и разрешать конфликтные ситуации. Определять социальный статус и происхождение гостей, ему приходится угадывать их настроение. Иногда сомелье обязан быстро ловить мысли клиента. К тому же работа сомелье требует отличного чувства юмора и изобретательности.
Для того чтобы предложить набор напитков к заказанным блюдам, у сомелье, как правило, бывает две-три минуты, и излишняя задумчивость может произвести удручающее впечатление на клиента. У сомелье, помимо квалификации, должна быть безупречная репутация, умение скромно, но с достоинством держать себя. Производить впечатление в высшей степени компетентного специалиста: в спорах, связанных с вином, слово сомелье должно быть решающим.
Еще в обязанности сомелье, как правило, входит составление винной карты и поддержание в соответствии с ней запаса вин в ресторане. В случае если у заведения есть винный погреб, сомелье берет на себя заботу о нем. Он часто бывает ответственным за закупку вин или, как минимум, участвует в обсуждении заказываемых партий…
– Господи, Алевтина, когда вы говорите о вине, то становитесь даже привлекательной, – отпустил неуклюжий комплимент Вениамин Петрович, но Аля этого не заметила.
– А вы знаете, что сказал о вине великий Омар Хайям? – она снова села на своего конька:
«Вино не только друг – вино мудрец:
С ним разногласьям, ересям – конец!
Вино – алхимик: превращает разом
В пыль золотую жизненный свинец».
– А разве Фейербах плохо сказал? – не унималась Веревкина. – «Жизнью следует наслаждаться как превосходным вином, глоток за глотком, с передышкой. Даже лучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаем его ценить, когда пьем как воду».
Сказала она, сверкая глазищами.
– Все, все, сдаемся, – засмеялся, выставив перед собой руки, Остапов, и, повернувшись к Чушкиной и Подберезкину, спросил:
– Ну, теперь поняли, что я имел в виду?
Те огорошено кивнули.