Машка мечтала стать балериной.
Когда ей едва исполнилось пять лет, она, слегка картавя, выдала маме, занятой лепкой вареников:
– Мамочка, ты хочешь воспитать балерину?
Мама, уронившая от неожиданности ложку, удивленно уставилась на дочь.
– Что-то я не поняла… Машенька, тебе нравится балет?
Машка, взмахнув ресницами, с удовольствием подтвердила ее догадку:
– Да. Нравится. Давно.
Отец, стоящий рядом, деликатно поинтересовался, прикусив губы, чтобы не расхохотаться:
– И как давно, если не секрет?
Дочь, не заметив подвоха, деловито изложила факты:
– Вот как только мама меня родила, так и нравится…
– Ага, – усмехнулся отец, – значит, в пеленках ты именно поэтому ногами дрыгала?
– Не дрыгала, папочка, а танцевала, – Машка оскорбленно нахмурилась.
– Ты, значит, с рождения балерина? – мама зашлась в хохоте.
– Угу, – дочь, восторженно хмыкнула. – Я еще у тебя в животе балериной была.
– Ну, что ж… Отец почесал подбородок и кивнул. – Все с тобой понятно. – Он обернулся к супруге. – Вот так, Валя. Скоро будем всемирно известны. Дочь-то у нас вон какая! Прославит родителей. – Он подмигнул дочери и, чмокнув ее в макушку, похлопал по плечу. – Дерзай, дочка.
Родители, пошутив, и забыли бы про этот разговор, если бы не Машка. А она на следующий день, позавтракав, подставила к шкафу табурет, достала с верхней полки лучшее платье и деловито вышла к обомлевшим родителям.
– Пора ехать.
Отец, оторвал взгляд от экрана компьютера, удивленно уставился на малышку.
– Ехать? Куда это?
– Ты забыл, что ли? – Дочь недовольно прищурилась. – Ну, как же… В балерины записываться.
Родители переглянулись, и мама, уважая выбор дочери, решительно шагнула вперед, взяв дело в свои руки.
– Так, послушай… Машуня, сегодня суббота. И завтра не получится. Давай в понедельник.
Девочка сдвинула светлые бровки и громко топнула ногой.
– Нет. Вы обещали. Мне пора танцевать, сейчас поедем.
Пожав плечами, мама нехотя сдалась и, подумав, обернулась к отцу:
– Вот проблема-то… А куда же нам отправиться, а?
После недолгого совещания решено было отправиться в балетную школу. Начинать так по-взрослому, в серьезном заведении…
Старшая сестра Лена, молча наблюдая за стремительно разворачивающимися событиями, возмущенно фыркнула.
– Вы совсем спятили, родители? Зачем ей потакаете? Какой еще балет? Да вы на Машку посмотрите, у нее килограммов пять лишнего веса.
– Лена, остановись, – мама предостерегающе махнула рукой. – Не надо так говорить.
– Ой, скажите, пожалуйста, – не сдержавшись, съехидничала Ленка. – Машка – балерина! Обхохочешься!
– Лена, прекрати, – нахмурился отец.
– Ой, да делайте что хотите, – старшая сестра сердито махнула рукой. – Вырастили капризулю! Тоже мне, талант!
Машка сжала ручку в кулачок и погрозила сестре.
– Противная ты, Ленка! Вот стану известной, тебя не позову на спектакль. Будешь знать тогда.
– Ой-ой-ой, – Ленка скривилась. – Ничего, не умру от горя. – Она снисходительно посмотрела на мать. – Ладно уж… Купите ей хотя бы спортивный купальник или платье специальное. Не может же она в этих дурацких кружевах перед преподавателем появиться.
Отец хлопнул себя по лбу.
– Точно, Валя! Надо же какую-то форму приобрести. В чем они там ходят?
– На той стороне Садового кольца есть такой магазинчик, – снизошла Ленка. – Там платья, юбки-пачки, какие-то легинсы, колготки, топы. И обувь балетная. И чешки, и пуанты.
– А ты откуда знаешь? – изумилась мать. – Тоже балериной мечтаешь стать?
Старшая дочь презрительно дернула плечом.
– Этого еще не хватало. Просто у нас уроки как-то отменили, и мы с девчонками туда забежали. Интересно посмотреть на эти разноцветные штучки, в которых по сцене скачут.
– Ну, что ж… – выслушав, резюмировал отец и одобрительно кивнул. – Значит, купим платье и все остальное. Куда ж деваться?
Сказано – сделано.
Возле магазина мама на всякий случай предупредила свою самостоятельную и упрямую малышку:
– Маша, помни. Сейчас мы купим только танцевальный купальник. А вот если тебя возьмут, тогда и все остальное приобретем.
Машка недовольно насупилась, но кивнула.
– Ладно, ладно. Пойдем скорее.
Магазин поразил впечатлительную Машку своей разноцветностью, нарядностью и радужностью. Полки пестрели розовыми и голубыми юбками-пачками, белоснежными танцевальными купальниками, узкими и широкими атласными лентами, яркими платьями из лайкры, тончайшими шалями и короткими топами. Здесь красовались яркие маракасы, звучные бубны, тканевые балетки, сетки для волос и толстые гетры.
Пока мама выбирала балетный купальник и советовалась с седовласой продавщицей, Машка медленно пошла по магазину, еле переводя дух от восхищения.
Девочка, затаив дыхание, делала крошечные шажочки, надолго останавливаясь и замирая перед огромными фотографиями известных балерин, вешалками с удивительными платьями и старыми афишами, развешанными за полками.
И вдруг в правой витрине она увидела то, от чего ее крошечное сердечко сразу затрепетало…
На стеклянной полочке лежали розовые атласные пуанты. Они так понравились маленькой девочке, что она взгляда не могла от них оторвать. Малышке во что бы то ни стало хотелось дотронуться до этой волшебной обуви балерин.
Пока Машка любовалась пуантами, мама, закончив покупки, позвала дочку:
– Машуня, пойдем.
Девочка, зачарованная крошечными балетными туфельками, не сдвинулась с места. Она стояла, как вкопанная, возле большой стеклянной витрины, завороженно глядя на манящие ее пуанты.
– Маша, – недовольно повторила мама.
Девочка беспомощно оглянулась и, переступив с ноги на ногу, позвала дрогнувшим голосом:
– Мамочка…
– Ну, что ты там увидела, малышка? – улыбнулась седая продавщица.
Мама, вздохнув, подошла и, строго глянув на дочь, взяла ее за руку.
– Сколько можно звать тебя? Пойдем же…
Машка, выдернув ладошку, умоляюще посмотрела на мать.
– Подожди, мамочка… А пуанты? Мы еще не купили пуанты!
– Да рано тебе, детка, – усмехнулась продавщица. – Ты сначала просто научись танцевать, а уж потом приходи опять.
Девочка, сдвинув бровки, упрямо топнула ногой.
– Я умею танцевать. Мамочка, пожалуйста…
– Мы же договаривались, – мать растерянно развела руками. – Ты забыла?
Машка, чувствуя, что пуанты ускользают, всхлипнула.
– Ну, посмотри, какие они хорошенькие, розовенькие, новенькие… Они так на меня смотрят. Они меня ждали! Я знаю, я точно это знаю.
Мать молчала. Ей ужасно не хотелось потакать Машкиным капризам. Но она увидела, что по лицу малышки уже поползли непрошеные слезинки, и материнское сердце дрогнуло.
Вздохнув, женщина обернулась к продавщице и кивнула.
– Мы возьмем.
В балетную школу Машку не приняли.
Уставшая стройная женщина пригласила их в зеркальный зал, и, поглядев на девочку, ласково прищурилась.
– Сколько лет тебе, красавица?
– Пять. – Машка подняла на нее уверенный взгляд. – Я буду балериной.
Преподаватель, ничуть не удивившись, согласно кивнула.
– Конечно. Конечно, будешь, только не сейчас. Теперь – октябрь, а ты приходи в мае. Как раз немного подрастешь, будут вступительные испытания. Мы на тебя посмотрим… И решим.
– А возьмете? – Машка заторопилась. – У меня уже есть купальник и пуанты…
– Вот весной и подумаем, – усталая женщина обняла малышку. – Все вместе, сообща.
Машка, поникнув головой, насупилась.
– Не сердись, – преподаватель, сделав шаг, наклонилась к ней. – Готовься. Сладкого поменьше ешь, зарядку делай. И приходи на будущий год. Хорошо?
– Хорошо, приду, – обреченно вздохнула девочка.
Поздно вечером, когда уставшее за день солнце отправилось на покой, и ночь вступила в свои законные права, мама тихонько вошла в детскую комнату. Подошла к кровати и ласково улыбнулась, покачав головой.
Машка сладко спала, крепко обняв пуанты.
Маленькая девочка. Будущая звезда.
Балерина.