– 4 —
– Это последние, – сказал Винни.
Он закрыл фургон и хлопнул Добермана по спине.
– Поверить не могу, что твой дядя хочет, чтобы мы продали их оптом, – сказал Доберман. – Мы бы куда больше заработали, если бы толкнули их своим людям, как обычно.
– У него наверняка есть причины, – сказал Винни.
– Думаю, ему нужна наличка.
– Как и всем в стране. – Винни вышел, чтобы проверить ряд красных пятигаллоновых канистр с бензином. Их оставалось всего десять. Может, поэтому им так нужна была наличка.
Но, несмотря на незавидное положение, дон Антонио казался непоколебимым. Он дал им безопасность, здесь в Лос-Анджелесе, и заботился с тех пор, как они покинули Неаполь.
Раздалось эхо шагов, и в гараж, качая головой, вошел Желтохвост.
– Сегодня мне выпала честь быть нянькой вам, малыши, – объявил он, снимая с плеча новенький автомат M4 и подходя к шкафчикам.
Винни с Доберманом переглянулись.
– На что уставились, а? – усмехнулся Желтохвост. – Хватайте пушки.
Винни замер, недоумевая. Обычно они ездили на сделки сами и только с одной пушкой, которая лежала в бардачке.
– Шевелитесь, говнюки, – поторопил Желтохвост.
– Остынь, чувак, – сказал Винни, привыкший к ругани старших. Пока он не дал клятву и не стал посвященным клана Моретти, остальные могли называть его как угодно.
– А ты почему с нами? – спросил Винни.
– Потому что мы еще кое-куда заедем, и мне нужен фургон, вот почему.
Винни взял «Ругер SR9» и сунул пистолет в кобуру под эластичным ремнем синих спортивных штанов. Доберман зарядил несколько патронов в свой обрез и дослал один в патронник.
Все вместе направились к фургону.
– У кого ключи? – спросил Желтохвост.
Доберман бросил ему ключи.
Дверь гаража открылась.
Кристофер въехал в гараж на старом мерседесе и выбрался оттуда с тремя разодетыми итальянцами. Это были жилистый и подтянутый Лино с бритой головой и в дорогих солнцезащитных очках; покрытый боевыми шрамами Кармин с прилизанными волосами и Фрэнки с длинной темной шевелюрой и пожеванной спичкой во рту.
– У кого-нибудь есть «Ред Булл» или хотя бы «Адвил»[24]? – спросил Доберман. – После ночки, что нам с Вином выдалась, мне и то и другое не помешало бы.
– У тебя что, голова разболелась от конференции по сосанию члена? – спросил Кармин и, сверкнув желтозубой ухмылкой, сплюнул табачную жвачку в сливное отверстие в полу.
– Это не у меня что-то белое на губе, – сказал Винни.
Кармин поднес палец к изувеченной губе, и все прыснули со смеху.
– Подловил тебя, старик, – рассмеялся Винни.
Даже Фрэнки усмехнулся, что было редким для него проявлением эмоций. И отошел вместе с остальными, перешучиваясь и болтая.
Но Кристофер задержался. Он подошел к Винни и предупредил:
– Будь осторожен. Все совсем плохо.
– Буду.
– Не волнуйся, я присмотрю за малышами, – сказал Желтохвост.
– И делай все, как велит Закари, – приказал Кристофер.
«Эскалейд» Моретти припарковался на подъездной дорожке, и из него вышли Антонио, молчаливый Рафф и какой-то громила, которого Винни никогда раньше не видел.
Кристофер с остальными вытянулись по струнке при приближении дона Антонио.
– Эй, Вин, хочу тебя кое с кем познакомить, – сказал он. – Это твой братишка Вито.
Увалень выглядел великоватым для «братишки».
– Троюродный, – прохрипел Вито. Он был крупным, не меньше двухсот пятидесяти фунтов[25], с длинными волосами и большим родимым пятном на правой ноздре.
На Винни нахлынули детские воспоминания.
– Вито, рад тебя… Господи, я тебя с детства не видел!
– Я был в Южной Америке кое с кем из наших родственников, – сказал Вито и похлопал себя по животу. – Там отличная кухня!
Все рассмеялись, даже Рафф.
– Там хоть что-нибудь осталось? – спросил Кристофер.
Лицо Вито расплылось в ухмылке, но дружелюбной она не выглядела, и Винни вспомнил истории о своем троюродном брате. Как и Кармин с Фрэнки, Вито был вспыльчив, особенно когда напивался.
– Рад наконец к вам здесь присоединиться, – сказал Вито. – И рад тебя видеть, Вин.
Все приехавшие ушли с доном Антонио в кабинет.
– До встречи, сосунки! – крикнул Кармин Винни и Доберману.
Винни, качая головой, подошел к фургону. Его тошнило от потока ругани со стороны старших и от того, что ему приходилось постоянно быть на побегушках, делать грязную работу. Ему хотелось заниматься наркобизнесом, и по-крупному, что бы это на самом деле ни значило.
Он забрался в фургон и сел рядом с вешалками для одежды, а Доберман устроился впереди. Желтохвост выехал из гаража и включил музыку.
– Ненавижу американский музон, – сказал Доберман и достал телефон. – Давай подключим его. Я поставлю настоящую музыку.
– Не, не поставишь, – отрезал Желтохвост и включил гангста-рэп, который Винни слушал в детстве.
– «Калифорнийская любовь»[26] – вот что мне сейчас нужно, – пояснил Желтохвост. – Вы-то еще девственники или ваши вишенки уже лопнули?
Винни рассмеялся.
– Ну же, у тебя была уже куколка, Вин? – Желтохвост взглянул в зеркало заднего вида на Винни, а потом покосился на Добермана. – Про твоих-то шлюх мы знаем.
– Тебе правда не стоит учить английский по этим песням, – огрызнулся Доберман.
Желтохвост ухмыльнулся:
– Ну, надо же как-то учиться, разве нет?
– Если не хочешь разозлить дона Антонио, – ответил Винни.
Дядя требовал, чтобы его люди учили английский, но у некоторых до сих пор с этим были трудности. Винни и Доберман, напротив, по-английски говорили бегло, потому что учились в американских школах.
Поездка на север Лонг-Бич напомнила Винни, как хорошо здесь было, когда они сюда только перебрались. Даже при рушащейся экономике он все равно любил Лос-Анджелес – с его барами, музыкой и девочками.
Винни усмехнулся, когда они промчались мимо группы девушек на углу парка. Все они были в шортах, открывающих загорелые ноги, и укороченных топах, не скрывающих ложбинок между приподнятых грудей.
Он не любил, когда женщины показывали слишком много, и это отвращало его от стрип-клубов. Ему нравилось удивляться, когда доходило до дела – как прошлой ночью, когда ему наконец перепало с Кармен – девушкой, за которой он ухаживал целый год.
Бурные воспоминания готовы были нахлынуть, но он отогнал их, сосредоточившись на грядущей опасности. Преступники выскакивали из-за деревьев, как тараканы в темноте.
Повсюду были полиция и военные, которые пытались обуздать насилие, но они едва поспевали.
– Сюда, – указал Доберман.
Они свернули с шоссе и подъехали к стоянке для грузовиков напротив огороженного складского помещения.
– Прямо здесь? – спросил Желтохвост.
Доберман кивнул:
– Здесь мы обычно встречаемся с Чинариком.
– Чинарик! Что за тупое прозвище, – сказал Желтохвост.
– А мне нравится больше, чем Желтохвост, – ответил Доберман. – Непонятно же, то ли рыба, то ли заморыш белобрысый.
Желтохвост сверкнул на него глазами.
– Прости, – извинился Доберман.
Но ухмылка Желтохвоста говорила о том, что шутка ему понравилась.
– Но лучше не называй меня больше белобрысым заморышем, не то шею тебе сломаю, сучонок, – пригрозил Желтохвост.
На стоянку въехал фиолетовый кадиллак с двадцатидюймовыми дисками.
Басы в салоне грохотали так, что машину потряхивало.
Винни подумал, что это была проблема всех гангстеров Лос-Анджелеса. Они словно сами хотели быть пойманными. Ему нравился подход дяди, который всегда держался так, словно был под колпаком. Никаких броских машин, никаких шикарных особняков.
Хотя, возможно, все изменится, когда они смогут это себе позволить. Он вспомнил их поместье в Неаполе. И тут же всплыли воспоминания о матери.
Не будь размазней, Вин. Ты здесь по делу.
Чинарик опустил стекло, выпустив облачко вонючего дыма, и махнул рукой, чтобы следовали за ним. Они вернулись в фургон и пересекли улицу, оказавшись на участке, заваленном грузовыми контейнерами. Винни не слишком беспокоился. Чинарик был говнюком, но он вел бизнес, и ему светила чертовски выгодная сделка.
Они въехали на огороженный участок, и там их поджидало четверо парней-афроамериканцев. У всех штаны свисали с задниц, а на головах были красные банданы или бейсбольные кепки. «Бладс».
– Притормози, – сказал Винни.
Желтохвост сбросил скорость.
– Поверить не могу, что дон Антонио заставляет нас вести дела с этими долбаными cazzi[27].
– Чинарик не так уж плох, – возразил Винни. – Но тут что-то неладно.
Доберман потянулся к обрезу.
– Оставайтесь здесь и прикройте меня, – сказал Винни.
– Ты чего, бро? – изумился Доберман, развернувшись на сиденье.
– Просто делай что говорю.
Винни открыл дверь фургона и выскочил под горячее утреннее солнце. Он опустил очки на глаза и зашагал вперед.
– Как сам, Чинарик? – поприветствовал он.
Дверь кадиллака открылась, и Чинарик вышел, щелчком отбросив окурок косяка.
– Как сам, Вин, чувачок? – Он поднял мускулистые руки и ухмыльнулся, сверкнув золотой оправой очков-авиаторов от «Армани».
Они хлопнули друг друга по рукам, пожали их и стукнулись кулаками.
– Йоу, а че с твоими парнями? – спросил Чинарик, приподнимая очки, чтобы посмотреть на фургон.
– Альбиносы, чувак, – ответил Винни. – Не любят солнце. Я сказал им сидеть там.
Чинарик хихикнул:
– А я думал, вы, сицилийцы, солнце любите.
– Мы не сицилийцы, бро. Мы с юга Италии. Это большая разница.
– Я все равно не вкупаю этой итальянской гангста-шняги, чувачок, – признался Чинарик. – Тут она не вкатывает, сечешь?
Нет, не секу.
– Мы типа хотим вернуться.
Золотая ухмылка Чинарика стала шире.
– Продав мне кучу барахлишка со скидоном? Ну лады, чувачок.
– Так мы приступим или будем все утро трепаться?
– Мои ребята привезли наличку, – сообщил Чинарик. – Они ее отдадут, как только мы получим прекрасную итальянскую одежду, которую вы, макаронники, привезли.
– Макаронники? – переспросил голос.
Винни услышал, как хлопнула дверь фургона, и поморщился.
Желтохвост шагал к ним с видом быка, готового броситься в атаку. На его квадратной груди болтались четки с золотым крестом.
– А это кто типа, нахрен? – спросил Чинарик, усмехнулся и покачал головой. – Ты похож на итальянского Картмана[28].
Остальное четверо «Бладс» расхохотались.
Винни практически приготовился к тому, что Желтохвост вскинет ствол и тут же всех перестреляет, но ему удалось сдержаться.
– Смешно, – признал Желтохвост. – Но если я похож на Картмана, то ты сойдешь за мистера Хенки – рождественскую какашку.
«Зашибись, нахрен», – подумал Винни и, вскинув руки, встал между ними, как только Чинарик раздул ноздри.
– Мы тут все друзья, – сказал Винни. – Нечего яйцами биться. Это бизнес, ничего больше.
Чинарик с Желтохвостом сердито переглянулись поверх плеч Винни.
– Не забывайте про АВП и копов, парни, – сказал Винни. – Они везде. И чем быстрее мы тут закончим, тем будет лучше.
Оба, казалось, услышали. Логика взяла верх, и они отступили.
– Обменяемся одновременно, – сказал Желтохвост. – Принеси деньги, и мы откроем фургон.
Чинарик жестом подозвал своих людей.
Через десять минут Винни, вздохнув с облегчением, протянул руку.
– С тобой приятно иметь дело, братишка, – сказал Винни.
– С тобой тоже, чувачок. Но в следующий раз оставь Картмана в Южном парке.
Желтохвост уже сидел за рулем фургона и следил за ними обоими.
Винни едва сдержал смешок.
– Продолжай уворачиваться от пуль, чувак, – сказал он.
– Я не уворачиваюсь, я танцую, – отозвался Чинарик, изобразив «криповскую» походку[29].
Винни забрался в машину, и они выехали с участка, не сводя глаз с бандитов.
– Не нравится он мне, – заявил Желтохвост.
– Я бы сказал, что ваши чувства взаимны, – отозвался Винни.
Он расслабился и улыбнулся, когда Доберман подключил телефон к магнитоле и в салоне раздался голос Андреa Бочелли[30].
Желтохвост поморщился:
– Сейчас блевану от этого дерьма.
– А меня тошнит от твоего гангста-рэпа, – сказал Доберман.
Желтохвост потянулся и выключил звук.
– Не доставай меня, малец.
Доберман надулся, и Винни отвернулся к окну, уставший от нервотрепки этого, как предполагалось, легкого дня.
Они ехали по городу еще час, плетясь в пробках. Из-за протестов и беспорядков часть шоссе была перекрыта, и пришлось сделать крюк, чтобы добраться до Лонг-Бич.
Винни отодвинул занавеску и выглянул наружу. Тротуары были забиты людьми. Это было непривычное зрелище, но общественный транспорт почти не работал, а позволить себе бензин половина города не могла, поэтому этого следовало ожидать.
– Так, приехали, – сказал Желтохвост.
– Какого черта мы делаем перед школой? – спросил Доберман. – Они должны быть закрыты все лето.
– Только не эта, – сказал Желтохвост. – Это Христианская средняя школа Уолли, и здесь идут летние занятия, поэтому мы и здесь.
– Э-э, зачем? – спросил Винни.
– Увидишь.
Из парадных дверей высыпала группа учеников. Ребята побежали к дорогим машинам, поджидавшим их.
– Недурно, наверное, – сказал Доберман. – Они тут такие богатые, что им не о чем переживать.
– Кое-кому есть. – Желтохвост взял свой телефон, открыл профиль девушки на «Фейсбуке» и показал его Винни. – Дон Антонио хочет, чтобы мы нашли ее и выкрали как можно скорее. Так что в ближайшие несколько дней я буду контролировать вас, чтобы вы не облажались.
Винни не чурался наркотиков, краденых вещей, насилия, но выкрасть школьницу?
Он посмотрел сначала на фото, потом на имя.
– Карли Сарконе, – прочел он.
– Ну? – поторопил Желтохвост. – Вы в деле или как?
Винни сглотнул комок в горле.
– Ага, чувак, мы в деле.
«Идеальный шторм»[31], – подумалось Роналдо. Так специалисты назвали ураган, который приближался к Среднему Западу. И эта сверхопасность была не просто набухшими грозовыми тучами. Еще в ней были радиоактивные изотопы, попавшие в атмосферу с поврежденной атомной электростанции в Пало-Верде, Аризона.
Роналдо сидел в кузове закрытого грузовика-платформы с половиной своего взвода, ехавшего в Финикс. Недавно сойдя с C-130[32], он думал, что им повезло оставить позади эту чертову клоаку, в которую превратилась Атланта, но вместо нее они очутились в месте похуже.
Террористам удалось проникнуть на АЭС в Пало-Верде и установить бомбы в центральных реакторах, пробить защитные оболочки и запустить цепную реакцию. Но Роналдо тревожили не только радиоактивные выбросы.
Отключение электроэнергии означало, что густонаселенный юг Аризоны и юг Калифорнии, включая Лос-Анджелес, погрузились во тьму, отчего нестабильное положение в этих районах стало еще хуже.
Роналдо не мог не задаваться вопросом: была ли целью именно Калифорния? Сначала атака на Сан-Франциско, теперь АЭС, снабжавшая энергией Лос-Анджелес. Единственное, что спасало – разговор с Еленой перед отъездом из Атланты. Она была в безопасности, и дети были в порядке. Но она вышла из себя, когда он сказал, что едет в Аризону.
Он не бывал в Аризоне и никогда к этому не стремился: Ирак так опалил его зноем, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь. И уж точно ему не хотелось быть здесь теперь. Однако им дали новые приказы, и взвод Роналдо вылетел рейсом до передовой оперативной базы в Атланте. Четыре часа назад самолет приземлился на новой базе в сотне миль от эпицентра.
Роналдо глубоко вздохнул, понимая, как ему повезло сохранить шевроны. После выстрела в солдата АВП, палившего из вертолета в Атланте, ему грозил почти неизбежный трибунал, возможно даже с увольнением без привилегий, и тюрьма.
Страна катилась навстречу второй гражданской войне – между федеральным правительством и штатами, которые хотели отделиться и организовать самоуправление.
Губернатор Калифорнии Джим Макги отказался переводить Национальную гвардию в ведение АВП, и по стране поползли слухи. Один из заслуживающих доверия источников заявил, что президент Коулман готовился отправить в эти штаты дополнительный контингент АВП и арестовать губернаторов, которые отказывались подчиняться.
Рассказывали, что солдат расстреливали за дезертирство или сажали в тюрьму даже за самые незначительные проступки. Страна рушилась. Роналдо же просто пытался выполнить свой долг, остаться в живых и вернуться домой к семье.
К счастью, лейтенант Касл поддержал Роналдо, напомнив о его безупречной репутации и о «Пурпурном сердце»[33] за Афганистан, когда полковник АВП рвался поджарить Роналдо на вертеле за пулю в их стрелка-убийцу.
– Если хотите знать мое мнение, вы судите не того человека, – заявил Касл. – Тот, кто стоит справа от меня, – герой. Тогда как ваш человек убил десятки невинных граждан. Когда он выйдет из госпиталя, его и нужно будет отдать под суд.
Полковник сказал, что будет настаивать на трибунале, но Касл ответил, что обратится с такой же просьбой к руководству Корпуса морской пехоты, чтобы стрелка АВП осудили по тридцати пунктам обвинения за убийство второй степени.
– Думаю, им будет не до того, пока ситуация в стране не улучшится, – сказал Касл, когда они выходили из кабинета полковника. – А это произойдет чертовски нескоро.
«Если вообще произойдет», – подумал Роналдо, когда грузовик подпрыгнул на очередном ухабе.
Дюжина морпехов рядом с ним изнемогала от жары в камуфляжных костюмах химзащиты. Роналдо не видел их лиц за щитками, но был уверен: они так же угрюмы, как и его.
В Пэррис-Айленде почти двадцать лет назад, когда он был рядовым пехотинцем, Роналдо показывали фотографии ожогов от радиации, но ничто не могло подготовить его к тому, что он увидел, когда они прибыли в Финикс. Сообщения о пострадавших с лучевой болезнью были включены в их ориентировку еще в самолете. Согласно радиационной карте, все в радиусе десяти миль от АЭС уже считалось мертвой зоной.
Слава богу, взвод морпехов туда не послали. Это была работа для специалистов.
Затрещала рация, послышался голос лейтенанта Касла:
– Итак, девочки, до Финикса осталось тридцать миль. Проверьте свою экипировку и экипировку соседа. Дважды. В районе до сих пор остается более полутора миллионов человек, и наша задача – помочь им выбраться, пока не стало слишком поздно.
Маркс и Роналдо начали проверять друг друга, а лейтенант продолжал говорить. Его голос казался сорванным – звучал хрипло, как у заядлого курильщика. Отчасти это было следствием того, как он орал на мятежников в Атланте.
– Дерьмо вас ждет малоприятное, – продолжал Касл. – Как вы знаете, эти взрывы в активной зоне АЭС высвободили значительное количество радиоактивного материала и переносимых по воздуху изотопов. Большая часть населения в радиусе двадцати миль от станции получит острый лучевой синдром, так что держитесь. У нас есть задача, морпехи, и я надеюсь, что вы справитесь с ней достойно.
Они закончили с проверкой экипировки. Никто, вопреки обыкновению, не пытался шутить. Все были предельно собранны. На кону стояли жизни невинных американцев.
Роналдо заметил рядом с их грузовиком командирский «Хамви». Касл в защитном костюме сидел рядом с водителем.
Бойцы уважали своего лейтенанта. Он был умным и смелым морпехом и не раз спасал их взвод, быстро принимая решения в чрезвычайных ситуациях. Роналдо был обязан ему парой жизней.
– Почему мы до сих пор не знаем, кто творит это дерьмо? – спросил Зубчик, проверяя экипировку Беттиса. – Скажет мне кто-нибудь, как при всех этих атаках мы до сих пор не поймали ни одного террориста?
– Остынь, – вмешался младший капрал, которого все звали Тимми. – У них есть завербованные люди. Это государство в государстве, парень. Понимаешь? Кто может проникнуть на электростанцию, установить взрывчатку и уйти?
– А откуда мы знаем, что это они? – спросил Беттис.
– Я, может, и не гожусь для доски почета, – проворчал Зубчик, – но я не верю во все эти теории заговора. Может, что-то из этого и правда, но как по мне, это скорее Аль-Каида или ИГИЛ.
– Может быть, – согласился Маркс, – но они обычно не стесняются брать на себя ответственность. А сейчас – никаких заявлений.
– Ну, кто бы это ни был, больше они АЭС не взорвут, – сказал Роналдо. – Их закрыли, все до одной.
– Вы просто не понимаете. – Маркс устало покачал головой.
– Чего мы не понимаем, сержант? – спросил Тимми.
– Им больше не нужно взрывать АЭС. Вы же видели карту. Слышали, что нам сказали: облака разносят радиацию.
Все повернулись к Марксу.
– Пало-Верде – самая большая атомная электростанция в стране. Осадки отравят остатки урожая на Среднем Западе. Все, что переживет засуху. Это добьет нашу экономику.
Остальные морпехи молча задумались над его словами. Это была не просто болтовня о «глубинном государстве» и исламистских террористах, которая взвинчивала всем нервы. Не унимались и слухи о северокорейских или русских шпионах. Некоторые даже полагали, что к терактам причастен один из мексиканских картелей.
Незнание только подпитывало гнев и паранойю. Страх держал страну на коротком поводке. Свежесозданным АВП и другим войскам теперь противостояли не только мятежники. Банды, преступные кланы и картели подминали под себя города вроде Лос-Анджелеса, где жила семья Роналдо.
Грузовик остановился, и Роналдо еще раз проверил снаряжение. Морпехи спрыгнули с платформы на десятую межштатную автомагистраль. Они находились на окраине Финикса, откуда открывался вид на центр города и клубящийся столб дыма над руинами электростанции.
– Срань господня, – выдохнул Маркс.
Взвод построился. Полосы шоссе в западном направлении были пусты, а на восток тянулась непрерывная вереница машин, пытающихся выбраться из мертвой зоны.
Морпехи подошли к первому блокпосту, где солдаты АВП в защитных костюмах уже поставили бетонные заграждения и ворота. Один из них обратился к лейтенанту Каслу, сказав, что въезд уже перекрыт и им нужно помочь выбраться людям из дома престарелых в двух милях отсюда.
Касл кивнул и вернулся к своим людям, чтобы распределить задания.
– Штаб-сержант Маркс, ваша группа идет со мной, кроме капрала Беттиса – он остается здесь, – объявил он.
Через несколько минут Роналдо уже сидел в командирском «Хамви», который направлялся в мертвую зону.
– Мы ищем пожилых людей и всех, кто не смог выбраться за последние двадцать четыре часа, – сказал Касл. – Любой в этом районе будет болен к моменту, когда мы его найдем, но все же возможно, нам удастся кого-то спасти, оказав медпомощь.
– А как же люди в мертвой зоне? – спросил Маркс.
Касл покачал головой:
– Все, кто остался там, умрут, и мы им ничем не сможем помочь.
Зубчик вел командирский «Хамви» по брошенным улицам навстречу столбу дыма на горизонте. Невидимые изотопы продолжали беспрепятственно распространяться по воздуху.
За ними в жилой район ехали еще один «Хамви» и грузовик-платформа. Вдоль дороги вихрями летал мусор. Они ехали молча, слушая лишь завывающий радиоактивный ветер.
На подъездной дорожке валялся небольшой чемодан, его содержимое вывалилось на бетон. Роналдо представил, как семья выбегает из дома и ребенок спотыкается, роняя поклажу. Он и сам сказал бы детям бросить все и не тратить время на то, чтобы собирать рассыпавшиеся вещи.
Свист ветра заглушил низкий гул истребителей. Через пару секунд эскадрилья истребителей F-16 пронеслась на восток.
Грохот затих, и улица понемногу оживала. Зубчик сбросил скорость, чтобы не навредить перебегавшему дорогу золотистому ретриверу. Пес остановился, поджав хвост, а потом забежал во двор.
– Стой, – приказал Касл.
– Сэр? – переспросил Зубчик.
– Я сказал: стой.
– Но, сэр, это просто собака.
– Хрена с два это просто собака, – сказал Касл. – Это чей-то член семьи. – Он выбрался из «Хамви», когда тот еще не успел остановиться. Роналдо тоже вышел, закинув винтовку за спину. Пес стоял во дворе, поглядывая поочередно на них обоих.
– Сэр, мы здесь, чтобы спасать людей, а не животных, – поторопил Зубчик из машины.
– У тебя, наверное, в жизни не было собаки, младший капрал Сухарь, – ответил Касл. – Так что заткнись.
Роналдо улыбнулся. Ему нравилось, что у Касла при всей его крутизне было доброе сердце.
Пока они ловили собаку, остальная колонна обогнала командирскую машину.
– Иди сюда, мальчик, – позвал Роналдо.
Но когда они к нему приблизились, пес попытался сбежать. Он был явно напуган. И едва ли его можно было в этом винить: в костюмах химзащиты они выглядели лишь почти – но не совсем – людьми.
Маркс вышел помочь, и им наконец удалось окружить собаку. Когда ретривер попытался проскочить Роналдо, тот прыгнул и повалил рычащего, скулящего пса на землю.
Остальные помогли ему затащить собаку в «Хамви».
– И что нам теперь с ним делать? – спросил Маркс.
– Оставим в машине, – ответил Касл. – Потом вывезем с собой.
Они заперли пса в задней части кузова и догнали колонну, которая остановилась у церкви. Судя по тому, как Роналдо запомнил карту, которую им показали на ориентировке, они добрались до самой границы мертвой зоны.
– Похоже, что-то случилось, – сказал Зубчик.
Десять морпехов ждали на лужайке перед церковью, а еще двое стояли на крыльце, около красных двустворчатых дверей. Подойдя, Роналдо увидел кое-что странное: дверные ручки были обмотаны цепью.
– Голоса слышатся изнутри? – спросил Маркс.
Роналдо остановился, чтобы прислушаться, и порыв ветра донес крики о помощи.
Они действительно шли из церкви.
– Откройте эту дверь! – приказал Касл.
Один из морпехов разрезал цепь болторезом, снял ее с ручек и распахнул створки. На свет, пошатываясь, вышел мужчина и поднял руку, прикрывая глаза от солнца и ветра.
За его спиной Роналдо увидел несколько тел, лежащих на полу, и женщину, которая сидела на корточках, сжимая в руках четки.
– Какого черта они оказались запертыми? – спросил Маркс. Он стоял рядом с Роналдо и с ужасом смотрел на больных, выбирающихся из церкви.
– Медики! – крикнул Касл.
К выжившим поспешили медики ВМС, сопровождавшие колонну, и несколько морпехов. Роналдо тоже подошел помочь. Он вошел в церковь и увидел женщину, сидевшую на скамье.
– Мисс? – позвал он. – Я пришел вам помочь.
Она медленно наклонила голову, повернувшись к нему, словно не понимала, что происходит, – это был один из симптомов радиационного отравления. Но когда она увидела его форму, замешательство превратилось в страх, и женщина отпрянула, упав со скамейки.
– Все в порядке, – заверил он, протягивая ей руку. – Я здесь, чтобы помочь.
Она поползла прочь по проходу между скамьями.
– Роналдо!
Он повернулся и увидел стоящего в проходе Маркса.
– Они сказали, что их здесь заперли военные, – сказал он.
– Что?!
Роналдо повернулся к женщине – та пряталась за скамьями, шепча молитву.