Братец свалил в туман. Я сразу же с аппетитом доедаю суп и принимаюсь за мясо. Я радуюсь, что не пришлось отказываться от нормальной еды. Герман зря отчитывал прислугу якобы за неумения своего шефа и плохую прожарку блюда. Мясо просто великолепное, умело приготовленное, нежное, с легким привкусом сладости от клюквенного сиропа.
– Лидия, – я подзываю женщину. – Подскажите, я же могу познакомиться с этим кудесником кулинарного искусства?
– Конечно, Розалия Альбертовна. – Я снова морщусь: отчество отчима режет слух, поэтому деликатно, без наезда поправляю прислугу: – Зовите меня просто Роза. Альберт Шипин мой неродной отец. И мне бы не хотелось все время слышать из ваших уст напоминание об этом факте.
Я представляю, какие мысли крутятся сейчас в голове у Лидии. Какая-то соплячка строит из себя мегеру в присутствии старшего брата, пренебрегает именем, но при этом без зазрения совести пользуется своим статусом и положением. Незаслуженно.
И она будет абсолютно права.
Кто бы знал, что мне не нужен ни единый рубль империи Шипиных, но и существовать ей я не могу позволить. Эти деньги принесли сплошное горе. Если бы тогда мы не поехали в Италию, моя мама не познакомилась бы с Альбертом и была сейчас жива. И не было бы в моей жизни пансионата – никогда!
«Доченька, месть не лучший спутник или напарник, не позволяй плохому проникать в свою душу».
Как она ошибалась! Мой добрый, нежный, любящий человечек, она слишком рано ушла из этой жизни, не тот сценарий подобрала судьба для нас двоих. Шипина-старшего нет, и можно было бы успокоиться, но я не могу.
– Как прикажете. – Лидия смиренно выполняет мои требования, и от этого вдвойне не по себе. Снова перед глазами всплывают видения прошлого, как мне приходилось мириться с проживанием в пансионате под прицелом камеры.
Жмурюсь и прогоняю призраков прошлого.
– Я не приказываю – прошу. Мне можно сразу пройти в кухню?
Женщина кивает и собирает со стола посуду.
Я миную гостиную и каминный зал, прохожу в небольшой служебный коридорчик, толкаю дверь и оказываюсь внутри сердца нашего дома.
Упираюсь взглядом в широкую мужскую спину, обтянутую белой плотной тканью поварского кителя.
– Привет.
Продвигаюсь вперед и жду реакции.
– Это ты наш повар, который вкусно готовит?
Мужчина разворачивается и хмурится. Нестандартную ситуацию и затянувшуюся паузу проясняет Лидия:
– Володя, это наша новая хозяйка, Роза… – прислуга запинается, а затем произносит с моего негласного разрешения фамилию вслух: – Шипина.
– Здравствуйте, – приветствует меня повар растерянно. – Чем могу быть полезен?
– Я хотела поблагодарить тебя. Обед был просто превосходным. Мой братец просто явно встал не с той ноги.
– Спасибо, – сухо отвечает Володя, особо не понимая, как себя вести и что все-таки можно со мной обсуждать. И надо ли.
– Да расслабься ты уже! – Я хлопаю его по плечу рукой и улыбаюсь так широко, игриво, открыто. – Умеешь печь домашний зефир?
– Я не кондитер, но могу, конечно. Какая-то конкретная дата интересует? – деловым тоном уточняет повар, свободной рукой нащупывая блокнот с ручкой, которые лежат в углу на чистой рабочей поверхности.
– Нет, без дат. Просто я люблю пить чай, мно-о-о-го чая. – Я раскрываю широко глаза, показывая, насколько для меня процесс чаепития важен. – А фигуру испортить ни в коем случае нельзя. Особенно всякими вредностями по типу французской булки, поэтому зефир и яблочная пастила очень даже подойдут.
– Я понял.
Мне удается быстро расположить повара к себе, и с Володей мы переходим на «ты», а вот доверие Лидии только предстоит завоевать. Женщины всегда предпочитают с настороженностью относиться к новым людям, понять, что из себя представляет человек, и только тогда действовать. А мне необходимо заручиться поддержкой всех домочадцев. Легче всего разрушать изнутри. Бить точечно, а потом сразу стрелять на поражение.
После обеда я хочу выйти на свежий воздух. Поэтому бегом взлетаю по лестнице, из комнаты беру свою сумочку и выхожу во двор.
– Розалия Альбертовна! Стойте! – несется в спину незнакомым мужским басом.
От неожиданности останавливаюсь и разворачиваюсь на пятках в сторону окликнувшего.
– Здравствуйте, – говорит каменное изваяние высотой около двух метров. – Меня зовут Тимур, я отвечаю за личную охрану Германа Альбертовича.
– Розали. – Я кокетливо протягиваю руку вперед и жду ответной реакции от мужчины.
– Тимур, – он растерянно еще раз повторяет свое имя и пожимает мою ладонь своей большой пятерней. – Я могу узнать, куда вы направляетесь?
– Что, желаете присоединиться? – Я внимательно всматриваюсь в суровое мужское лицо: крупные скулы, выступающий подбородок с небольшой ямочкой, широкие брови, смуглая кожа и цепкий, сканирующий взгляд.
В реале нестрашный и местами даже симпатичный, особенно его натренированное тело, которое не скрыть за кроем строгого классического костюма. Легко просматривается вся фактурность его фигуры.
Я одариваю Тимура широкой и благожелательной улыбкой.
– Герман Альбертович дал четкие указания о ваших передвижениях, – мужчина без прикрас озвучивает требования своего хозяина.
– Даже так? Не знала, что я обязана давать отчет кому-либо. Не маленькая уже.
Не вижу смысла продолжать разговор, молча разворачиваюсь в сторону металлических ворот и калитки и ухожу от стражника братца.
– Розалия Альбертовна!
Тимур очень настойчив и не собирается меня оставлять в покое, вновь нагоняет и удерживает за локоть.
– Вы никуда не пойдете, пока не расскажете о пути своего передвижения вне виллы.
– Герман за обедом и близко не упоминал о подобной отчетности с моей стороны. Я хочу позвонить брату. Отпустите руку.
Тимур ослабляет захват, и я спокойно начинаю поиски своего смартфона на дне сумки, словно Бермудского треугольника.
«Маленький клатч, Роза. А не эта авоська для продуктов!» – я напоминаю себе о давнишних планах носить с собой вещей по минимуму. А не вот это все, когда на поиски любой мелочи может уйти больше получаса и можно рыться в сумке долго и непродуктивно.
Тимур терпеливо ждет. Плюсик в его карму, но с ним я не намерена либеральничать. Охранника я воспринимаю как цепного пса братца, поэтому снимаю с плеча лямку сумки, присаживаюсь на корточки и под ноги мужчины вытряхиваю все содержимое на дворовую тропинку из брусчатки: декоративную косметику, расческу, влажные салфетки, пачку тампонов для совсем еще девочек (но ему не обязательно в этом разбираться), несколько штук прокладок, пару резинок для волос и вишенку на торте – средства контрацепции, основной атрибут современной леди.
Есть все, кроме телефона.
Манерно хлопаю себя по лбу, поднимаюсь и вручаю охраннику сумку.
– Ох, телефон в комнате оставила. Ты пока все собери тут, а я быстро сбегаю за своей пропажей.
– Но… – Тимур не сразу врубается, какой финт я только что провернула на его глазах. А когда понимает, то начинает ноздрями разгонять воздух и пыхтеть, как бык, готовящийся напасть на наглого тореадора, который посмел вызвать его на бой.
– Ты такой душка! – Я треплю мужчину пальцами за щеку и быстро чмокаю его в едва проклюнувшуюся щетину. А побриться бы не мешало кое-кому.
Телефон находится быстро, на прикроватной тумбочке. Я набираю номер Германа, но в ответ слышу автоматическое оповещение, и сразу включается возможность записать голосовое сообщение. Сбрасываю звонок и немного злюсь. Хотя пошел он со своими глупыми правилами и требованиями. Пусть даже не рассчитывает, что я буду послушной овцой и бекать по его первому требованию.
Когда я спускаюсь со второго этажа, то прохожу в столовую, беру хрустальный графин с фильтрованной водой и наливаю себе полстакана. Надо прополоскать горло, а то даже во рту пересохло. Немного успокаиваюсь и думаю о том, что мне обязательно нужно выцепить контакты подруги Маринки из социальных сетей и огорошить ее чудесной новостью своего возвращения в родные пенаты.
Подруга старше меня на шесть лет, она практически ровесница Германа. Наше с ней общение прервалось, когда мама выскочила замуж за Альберта Шипина, потом новая школа, и так мы потерялись. Марина единственный человек из прошлого, кого бы мне хотелось сейчас увидеть. Возможно, даже сегодня.
Я выхожу с телефоном в руках из дома. Тимур собрал всю мою атрибутику в сумку и ждет у калитки.
– Я надеюсь, все в целости и сохранности? – уточняю у мужчины и продолжаю его поддевать: не хочется оказаться в ситуации, когда недосчитаешься средств личной гигиены или косметики.
Тимур просто в бешенстве, оно считывается в его глазах. Искрит так, что от него сейчас можно было запустить маленькую подстанцию и обеспечить электроэнергией небольшой поселок или захудалую деревеньку. Я довольна своим общением с охраной братца.
– Все на месте до единого предмета, Розалия Альбертовна. – Мужчина протягивает мою сумку и бережно накидывает лямку на мое плечо.
– Розали, – я нараспев поправляю охранника. – Так я пойду?
– Сначала я должен получить сведения, – настаивает Тимур и преграждает путь к калитке.
– Это допрос? А если я не скажу, куда собираюсь прогуляться?
– Останетесь дома, – мужчина чеканит каждое слово и еще плотнее придвигается к железному полотну кованой калитки.
– Средневековье какое-то, – я выдыхаю и понимаю, что этот бой мною проигран, хотя и удалось частично проехаться по самолюбию Тимура. – Аллея, парк, экспресс, женский туалет, кафе, бутик женского белья. Возможно, соблазню какого-нибудь кадра и останусь у него до утра. Устраивает такой ответ?