Храм Одиннадцати Стражей.
Когда Виктор узнал, как появились Одиннадцать, он долго истерически ржал.
Одиннадцать процентов – людей, которых не трогает вирус.
Основателем новой религии принято было считать Святого Виктора. Набожная госпожа Ковальски назвала единственного сына в честь него, и Виктор с нетерпением ждал двадцатипятилетия – возраста, в котором он на законном основании сможет поменять имя.
Сведения о житие Святого Виктора в цветных округах и Милке полярно разнились. Если в Милке этого человека, умершего тридцать шесть лет назад, почитали за святого, то статья в учебнике Академии Эс-Ди выдавала сухую, короткую справку.
Родился в округе Тин – пятом и самом дальнем округе Мегаполиса, лежащим за границей Милка. Нигде и ничему не учился – единственное, чему можно научиться в Тине, это не помереть с голоду. Небесталанный художник, перебивающийся случайными заработками. Наркоман, мошенник. И создатель символа Одиннадцати – изображения Стражей.
Фигура, занёсшая меч над наклонной чертой. Под чертой – жуткая тварь, выползающая из лежащей на боку восьмерки-бесконечности. Стражи побеждают бесконечность перерождений вируса.
С тем, что символ, в детстве вызывавший восторг и благоговение, является всего лишь стилизованным изображением знака %, Виктору удалось смириться далеко не сразу. Сейчас, став взрослым, психологам интерната он от души сочувствовал. И изо всех сил пытался сопротивляться тёплой, против воли захлестывающей всё его существо, волне, поднимающейся из каких-то давних, казавшихся давно затопленными, глубин. Он не был на этой площади двенадцать лет – но, оказывается, помнил всё.
Восторг, который охватывал его при приближении к Храму. Желание поскорее оказаться рядом с ним.
Виктор вдруг понял, что идёт по улице, которой ходил в детстве. Понял, что узнаёт всё вокруг – приметные дома, переулки, лавки торговцев. Вот сейчас, за этим поворотом… Сейчас.
– Ой, прости! Храни тебя Одиннадцать. – Девушка, торопясь, на бегу задела его плечом.
Невысокая, стройная, лица под сбившимся набок капюшоном не разглядеть – только выбиваются наружу длинные золотистые пряди волос. Строгое коричневое платье, поверх него черная накидка – без рукавов, но с капюшоном, так всегда одевались женщины, служащие Одиннадцати. Девушка обогнала Виктора, добежала до Храма и, торопливо выставив перед собой на пороге руку наискось, юркнула внутрь.
– Спасены будем, – буркнул ей вслед Виктор.
Поправил соскользнувший с плеча рюкзак.
Огляделся. И вдруг понял, что Храм, в детстве казавшийся огромным и величественным, сейчас выглядит именно тем, чем является. Старой, съежившейся и покосившейся от времени постройкой, которой наспех проведённый косметический ремонт скорее навредил, чем помог. Храм для чего-то покрасили – и выглядело это так, будто строгая пожилая дама вдруг густо подвела глаза, ярко накрасила губы и нарумянила впалые щёки.
А площадь возле Храма осталась неизменной. Те же лотки, торгующие напитками и незамысловатыми лакомствами, те же попрошайки и воришки, шарящие по карманам зевак, тот же ряд кабаков и увеселительных заведений на другой стороне площади. Те же бродячие проповедники, призывающие людей обрести новую жизнь.
И – Красавица Эльза. Она стояла там, где привык видеть её Виктор, когда был мальчишкой. Как будто старуха все эти годы никуда не уходила. Как будто только его и ждала.
Чёрное кружевное платье, чёрная шаль. Яркие дешёвые бусы – их, кажется, прибавилось, – костлявые руки, морщинистая шея и молодое девичье лицо.
Красавица Эльза стояла у входа в Храм, перед чашкой для подаяний. Виктор, не видя издали, готов был поклясться, что и чашка та же самая – из жаропрочного пластика, с яркой картинкой на дне, обычно такие ставят на стол маленьким детям.
Эльза то замирала неподвижно, то вдруг начинала приплясывать и кружиться на месте, разведя руки в стороны. Концы шали при этом взмывали вверх, и старуха становилась похожей на усталую, измождённую бабочку.
Выходящие из храма люди бросали в чашку монеты, изредка – купюры. Виктор нащупал в кармане джинсов специально приготовленную мелочь. Приблизился к старухе.
– Эй, Красавица, – окликнули вдруг Эльзу из-за его плеча. – А ну, расскажи ещё про Проклятых Стражей!
Виктор оглянулся. Два парня, приблизительно его возраста. Судя по одежде и повадкам – не из тех, кто зарабатывает на жизнь честным трудом. От парней крепко разило спиртным – то ли с ночи не просыхают, то ли уже успели поправиться после вчерашнего.
Виктор насторожился. Эту породу он хорошо знал. Сейчас парни благодушны, однако настроение может измениться в любой момент. И в этом случае они не будут даже придумывать повод для того, чтобы прицепиться к стоящему рядом. «Мы тебя не знаем!» – в общем-то, вполне достаточно. Но пока парни Виктора не замечали.
– Что там с Проклятыми? – повторил вопрос парень. Подошёл к Эльзе, которая, покружившись, снова застыла на месте, подёргал за рукав. – Повтори, что ты тут орала? Куда там они взлетели?
Эльза смотрела на парня, но, кажется, не слышала. Или не понимала. Она, с неожиданной силой, вырвала рукав из его пальцев и снова закружилась на месте.
– Проклятые Стражи, – донёсся до Виктора её на удивление ясный, мелодичный голос.
Мёртвая вода,
Вышли ниоткуда,
Исчезли в никуда…
– Хорош топтаться! – парень, видимо, начал терять терпение. Схватил старуху за плечо. – Я тебя спрашиваю! Ты в натуре видала, что вчера в Нейтрале было?
Эльза задёргалась, пытаясь высвободиться. Снова забормотала, глядя в лицо парню:
– Проклятые стражи, мёртвая вода…
– Отстань от неё!
Из церкви выбежала девушка. Кажется, та самая, что нечаянно толкнула Виктора. Бросилась к Эльзе.
– Она не понимает, чего ты от неё хочешь. Она не здорова.
Краем глаза Виктор заметил, что вокруг начал скапливаться народ – такие сцены в Милке любили.
– Всё утро орала про Стражей, а теперь повторить не может? – возмутился парень.
– Надо было слушать, когда она говорила, – отрезала девушка. – Или жди, когда сама захочет повторить. По щелчку Эльза не включается, это тебе не плежер!
Вокруг захихикали.
– Умная, да? – с угрозой спросил парень. – Пошла вон, – и оттолкнул девушку.
Грубо, сильно, та едва устояла на ногах. А парень снова схватил Эльзу за плечи.
– Повтори про Стражей, слышь! – встряхнул старуху. – Чего уставилась? Оглохла?
Гротескно молодое лицо старухи вдруг искривилось. Виктор отчего-то ясно, будто увидел собственными глазами, понял, что сейчас произойдёт – но сделать ничего не успел. Эльза с отвращением плюнула парню в лицо.
Тот взревел.
– Ах, ты…
Его занесённую для удара руку Виктор перехватил почти машинально. И так же машинально закончил приём – вывернул парню плечо и бросил через себя. Постаравшись, чтобы противник покрепче приложился башкой о мостовую.
Резко развернулся ко второму парню.
– Ты ещё кто?! – прошипел тот.
Отскочил назад, мгновенно выхватив откуда-то и выставив перед собой нож. Собравшаяся толпа зашумела, с готовностью завизжала какая-то женщина.
Первый удар – выбить из руки парня нож. Следующий – прямой в живот. Добавить снизу в челюсть и уронить противника на разбитые, перекосившиеся плиты, которыми выложена площадь.
В следующий миг Виктор оседлал парня и выкрутил его руки назад. Склонившись к уху, прошипел:
– Попробуешь меня найти – пожалеешь. К старухе – не лезть! Ясно?
Парень прохрипел что-то нецензурное.
– Плохо, что ты такой непонятливый. – Виктор сильно, с размаху, ударил его кулаком по затылку.
– Убил! – взвизгнула та же женщина.
– Оглушил, с вашего позволения, – поправил Виктор. – Если желаете оказать этому уроду первую помощь, добро пожаловать.
Он поднялся, подошёл к Эльзе. Взял старуху под руку. Перед ним немедленно оказалась давешняя девушка.
– Чего тебе от неё надо?! Куда ты собрался её вести?
– Подальше отсюда, – объяснил Виктор. – Затылки у этих бугаев крепкие, в отключке проваляются недолго. Полагаешь, к тому моменту, как очухаются, Эльзе стоит находиться рядом?
Девушка сердито засопела, но возражений, видимо, не нашла.
– Я сама отведу её домой.
– Я тебе помогу. – Виктор крепче ухватил Эльзу под локоть, давая девушке понять, что отпускать старуху не намерен.
Девушка посмотрела на лежащих парней – один из них, кажется, начал шевелиться. Люди толпились вокруг побитых, на Виктора и Эльзу внимание обращать перестали.
Решила:
– Ладно. Идём, – пристроилась к Эльзе с другой стороны. Мягко проговорила: – Пошли, Эльза. Тебе пора отдыхать.
– Проклятые Стражи, – забормотала старуха, – мёртвая вода…
– Да, да, – кивнула девушка, – не волнуйся. Всё хорошо. Идём домой.
Эльза подчинилась.
– Ты знаешь, где она живет? – спросил Виктор.
– Все знают, – удивилась девушка, – в приюте позади храма. Ты не местный, что ли?
– Нет.
– А откуда?
– Из Юго-Восточного.
– Ого. Далеко… А к нам зачем пожаловал?
Легенду Виктор приготовил ещё по дороге.
– Ролик в сети увидал. Ну, про то, что у вас тут было. Хотел на то место поглядеть.
– Ясно. – Девушка горделиво кивнула. – К нам сейчас много народу едет. Хотя, честно говоря, смотреть там особо не на что, просто старое шоссе. Да и не пускают туда никого, эсдики из Грина ограждение выставили. Так что – если только издали… Тебя как звать?
– Бернард.
– А я – София. Будем знакомы.
Длинное двухэтажное здание, расположившееся за храмом, Виктор не помнил. Хотя оно наверняка стояло здесь и двенадцать, и сорок лет назад – последний новый дом в Милке выстроили ещё до пандемии. С тех пор количество населения в округе неизменно шло на убыль. Чего-чего, а свободного жилья хватало. София уверенно провела Эльзу по коридору и толкнула третью по счету дверь.