Глава 2. Проникновение со взломом

Интересно, каков шанс, что у светлячков, спрятавшихся в здании котельной есть камеры для наблюдения за всем, что творится снаружи?

Если бы такой вопрос задали мне, я бы ответил, что шанс – сто процентов.

Поэтому я подождал еще несколько секунд, а потом притворно вздохнул, картинно пожав плечами, развернулся и пошел прочь от здания.

И шел я ровно до тех пор, пока не скрылся от предполагаемых камер за ближайшим же углом.

Там я остановился, вытащил из-под кофты маску и нацепил ее на голову. Там, возле двери, мое лицо надежно скрывал низко надвинутый капюшон, но, когда я вломлюсь внутрь здания, его явно будет недостаточно. А открывать свое лицо сине-розовым не хотелось. По крайней мере, не сразу. Как-нибудь потом.

Если это «потом» вообще у меня будет…

Я обошел дом по кругу и вышел к котельной с другой стороны – со стороны уходящих в землю труб. Они была запакованы в какой-то теплоизоляционный материал, и заключены в редкую клетку из сваренных арматурных прутьев, которые то ли служили ограждением от случайных касаний, то ли поддерживали трубы в вертикальном состоянии.

Да какая разница, для чего они сделаны? Главное, что они идеально подходят для моих целей. Как раз, метрах в семи над землей, труба изгибалась под прямым углом и тянулась к зданию, проходя мимо нескольких окон, в одном из которых была очень кстати открыта форточка.

С одной стороны, вроде и палятся светлячки, пытаясь показать, что внутри никого нет, но одновременно с этим открывая форточки, с другой стороны надо признать, что этот маленький штришок неплохо играл на образ заброшенного здания. Типа настолько заброшено, что даже форточку закрыть некому.

Но меня-то не обмануть. Я-то видел, как они там скрывались!

Я подбежал к трубе и сходу запрыгнул на вторую от земле перекладину. Взбегать по ним не рискнул – слишком велик шанс попасть ногами между железками, и, в худшем из случаев – заработать серьезный перелом сразу в нескольких местах, когда тело под действием гравитации упадет вниз, а нога так и останется застрявшей в перекладинах…

Бр-р-р, аж передернуло, как представил. Нет уж, тише едешь – дальше будешь. Лучше я спокойно, но не тормозя, взберусь по этим перекладинам, как по лестнице, чем сэкономлю минуту, зато избавлюсь от риска попасться кому-то на глаза… Променяв его на риск остаться без ног.

Мерно перебирая руками и ногами, я взобрался на самый верх, где труба изгибалась под прямым углом, залез на изгиб и встал в полный рост, аккуратно пробуя теплоизоляцию ногой. Материал прогибался, но не сильно – под ним явно было что-то твердое. То есть, и так понятно, что под ним – труба, но как знать – может, она там давно уже отсырела и проржавела до сквозных дыр?

Труба держалась прочно, и я пробежал по ней прямо до окна, в котором и была открыта форточка. Она, конечно, находилась высоко и была маловата для того, чтобы туда можно было пролезть…

Но не для меня.

Я взбежал по стене возле окна, достиг бетонной перемычки, которую при строительстве кладут поверх оконного проема, размахнулся обеими руками и со всей силы всадил в нее зажатый обратным хватом нож! Он послушно вошел в податливый бетон, как пуля – в баллистический гель, и засел там не хуже какого-нибудь анкера!

Подтянув ноги к груди и снова выпрямив их, я подошвами вперед влетел в узкую форточку, шурша по ее раме одеждой.

Практически андербар получился…

Влетев внутрь, я приземлился на бетонный пол, сгруппировался, перекатился, гася скорость, и быстро, даже раньше, чем поднялся на ноги, огляделся.

Что ж, тут уже вряд ли кто-то заподозрил в этом здании заброшку.

Судя по убранству, я оказался в местной каютке. Тут тоже стоял стол, но намного меньше, чем в «Зефире», и холодильник был всего один, зато больше раза в полтора, да стулья вместо лавок. В остальном же все было похоже, особенно привычные серый шершавые стены.

На столе стояло несколько чашек и одна тарелка с какими-то печенькам, на плите исходил паром чайник – теперь понятно, почему тут открыта форточка. Тут банально жарко.

Я перевел взгляд на веревку, тянущуюся от моей руки за окно – к ножу, заякоренному в оконной перекладине, ведь достать его в момент проникновения возможным не представлялось.

Веревка смоталась, втягивая нож обратно в рукав, и я снова поднял взгляд.

И увидел в дверях каютки девушку.

Невысокую, стройную, с темными-темными, почти черными, глазами, и длинными, собранными в высокий хвост на затылке, белыми волосами и курносым носиком. Одета она была в короткие черные шорты с кучей карманов и черный топик без рукавов, с еще одной кучей карманов. С ее фигурой это выглядело соблазнительно… И нелепо одновременно – словно ее одели в одежду из магазина для силовых структур, а она взяла ножницы и швейную машинку и подогнала ее под свои представления о красоте. Правую руку незнакомки, от плечевого сустава, до локтевого, покрывала причудливая техно-вязь татуировки, очень напоминающей татуировку Фэйт из обожаемого мною Mirror’s Edge.

Девушка как раз входила в каютку, уставившись на свой Пульс, и меня пока еще не видела. Впрочем, мне это не давало ровным счетом ничего – обратно в форточку я не успел бы выпрыгнуть ни при каких обстоятельствах, разве что флай роллом от подоконника, прямиком хребтиной на трубу в лучше случае, а в худшем – на бетон улицы.

Но я же не для того сюда пришел, чтобы тут же сваливать?

Девушка наконец подняла глаза от Пульса, и остановилась так резко, словно ударилась носом в невидимую стену. Целую секунду она смотрела на меня своими бездонными, как черная дыра, глазами, а потом нахмурилась.

Но ничего не сказала.

Это странно. Я ожидал, что она начнет спрашивать, кто я такой и что здесь делаю… По крайней мере, в кино персонажи всегда реагировали на появление незнакомца там, где ему появляться не положено, именно так…

Но девушка молчала. Смотрела на меня, все так же держа руки согнутыми в локтях – будто продолжала что-то делать на Пульсе, – и молчала. Только сейчас я обратил внимание на то, что на правой руке у нее красовалась перевязь с зажатым в ней проводником – почти такая же, как была у Птичника.

Интересно, почему светлячки носят проводники даже на базе? Ведь мои девчонки тоже не расстаются с ними. Боятся чего-то? Или просто так к ним привыкли, что не готовы расстаться и на минуту?

Молчание затягивалось. Девушка сверлила меня взглядом, не двигаясь, будто ее столбняк хватил. Я уже думал сам начать разговор, но тут вдалеке за стеной послышался топот сразу нескольких пар ног. Сюда кто-то бежал.

Спустя еще секунду, чуть не снеся блондинку, в каютку ворвалось пять человек. Один парень, две девушки и два существа непонятного пола – на них единственных были маски, раскрашенные фирменными цветами этого Спектра.

Новоприбывшие остановились в нескольких метрах от меня, сверля меня взглядами. Целенаправленно или случайно, но они все стояли так,что между нами были стол – опасались, что я нападу, что ли? Оставили между нами препятствие, чтобы усложнить мне сокращение дистанции? Если так, то себе они этим только сделали хуже – я-то спокойно могу и на дистанции их атаковать.

Впрочем, им-то откуда об этом знать? Мне же не раз говорили, что мое оружие все такой из себя уникальное – может, они и не в курсе, что такое вообще существует? В таком случае для них дистанция даже в виде простого стола – уже безопасная, я ведь и сам пользовался этим, когда на меня напал Маркус. Так что можно сказать, что эти ребята довольно обоснованно держат меня на дистанции – на мотылька я не похож, а значит, огнестрела у меня при себе нет, ведь обычным гражданским он запрещен в любом проявлении – это я уже успел выяснить еще во время первого серфинга по здешней Сети. Чтобы не подозревали друг в друге рангонов и не устраивали бойни с формулировкой «он же зараженный!», надо полагать.

Парень стоял в толпе светлячков первым, будто загораживая собой всех остальных. Наверное, в этом Спектре матриархат не в чести, и он тут главный.

Выглядел парень как классический бэд-бой, причем бэд-бой довольно-таки в возрасте, относительно остальных, конечно же. Если девчонки на вид были откровенно молодыми, едва ли справившими двадцатилетие, то парень явно перешагнул порог двадцати пяти. Широкоплечий, с явно выраженными мускулами, он выглядел настоящим богатырем, хоть и не отличался сильно большим ростом – совсем немного выше меня. Подстрижены его черные волосы были в стиле дурацкой прически «маллет» – когда сзади волосы достигают плеч, а все остальное достаточно коротко, но, на нем почему-то она смотрелась весьма органично и даже стильно, особенно в сочетании с короткой, но густой, трехдневной щетиной и длинным шрамом через правый глаз и всю правую половину лица в принципе, делавшим его еще более брутальным. Одежда главаря тоже будто бы вторила этому принципу маскулинности – полурасстегнутая черная рубашка с длинными рукавами, открывающая вид на грудные мышцы и тонкий длинный белый шрам точно посередине грудины, да подвеска из деревянных бусин с деревянным же крестом, развернутым буквой «Х».

– Ты кто такой? – наконец нарушил молчание парень.

Наконец-то все пошло так, как я ожидал – даже вопросы были те самые, на которые я надеялся. Следующим должен быть «Ты что тут делаешь?» но задать его парень не успел. Потому что я поднял ладонь, останавливая его, и ответил заготовкой:

– Не важно, кто я. Важно, какой у меня план.

Конечно, «Бэтмена» Кристофера Нолана тут не смотрели, поэтому и отсылки не поняли. Только переглянулись между собой, а потом парень велел одной из фигур в маске:

– Гай, сожги его Пульс. Он мне не нравится.

Маска отчетливо усмехнулась, парень вернул взгляд ко мне:

– Не знаю, что тебе нужно, но пришел сюда ты зря. И мы…

– Сол… – прервала его та самая маска тонким девичьим голосом. – У него нет Пульса.

– Что? – Сол резко повернулся обратно. – Как это «нет»?

– Совсем нет! – дерзко ответила Гай. – Что тебе непонятно в слове «нет»? Отсутствует! Не имеется! Не носится!

– А дроны? Камеры?

– Пусто. – кратко ответила Гай, словно моментально забыла о том, что только что злилась на что-то.

Сол снова перевел взгляд на меня и задумчиво произнес:

– Что ж, если у него нет Пульса… То нам же лучше – значит, никто и так не сможет его отследить.

И, словно подчеркивая его слова, из его руки в обе стороны выстрелил световой луч, принимая форму длинного копья.

Реально длинного – при желании он бы даже через стол смог меня достать!

Вот же хитрая жопа!

– А ты не очень умный, да, Сол? – усмехнулся я. – Как ты думаешь, почему у меня нет Пульса?

Сол остановил руку на половине подъема и нахмурился:

– Зубы мне заговариваешь?

– Зачем мне это? – искренне удивился я. – Просто хочу, чтобы ты еще раз, но уже осмысленно взглянул на эту ситуацию. Я пришел к вам в логово, зная, что вы будете не рады меня видеть, но при этом не взял с собой Пульс. Почему я так сделал?

– Потому что ты идиот? – Сол пожал плечами. – Не стоит списывать на злой умысел то, что можно объяснить простым идиотизмом.

О, надо же, «бритва Хэнлона» и в этом мире придумана тоже.

Хотя было бы странно, если бы она не возникла, учитывая их местные приколы в виде превращения в рангонов аборигенов, которые боятся сообщить о своем заражении, хотя прекрасно знают, какими будут последствия. Они же наверняка все как один уверены, что ничего страшного не произойдет.

Как и я, в общем-то…

– Такое возможно. – степенно кивнул я. – Но равновероятен и другой исход… Например, что я оставил Пульс где-то в другом месте, запрограммировав его так, чтобы он отослал координаты вашего убежища во все корпорации, чьи представительства только есть в этой районе… Через час. Что, если я так и сделал, и только я один знаю, где лежит мой Пульс? И только я один могу отменить отправку?

Конечно, ничего такого я не делал. Я откровенно блефовал, выкладывая историю, которую придумал, пока добирался сюда. Даже не столько придумал, сколько взял из какого-то шпионского фильма и переиначил на свой лад. Может, даже фильм был про Джеймса Бонда. А что – у меня даже здешнее имя подходит, не менее звучное чем у бриташки.

Лайт. Лайт Агер.

Даже круче.

Сол снова повернулся к Гай:

– Такое возможно?

– Как два байта. – коротко ответила та.

Сол снова повернулся ко мне и опустил руку, уперев копье в пол:

– Кто ты такой? Я смотрю, на тебе экипировка светлячков, но не вижу Спектра.

– Потому что я пришел сюда не от Спектра. Я как бы в курсе, что Спектры друг друга недолюбливают, поэтому и не свечу цвета, чтобы вы не решили, что я выступаю от чьего-то конкретного лица. Я пришел сюда сам по себе. И говорю с вами от лица исключительно себя.

– Как интересно! – усмехнулся Сол, отчего его шрам через глаз изогнулся крючком, как живой. – И что же тебе нужно? Если ты пришел сюда не для того, чтобы нас втихаря перебить или не для того, чтобы открыть двери своему Спектру, чтобы они вырезали нас, то что тебе нужно? Наша база?

Хорошо, что на мне маска, иначе они бы знатно повеселились с того, как поползли вверх мои брови – я даже сам это почувствовал. Не удержался и коротко осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что они действительно имеют в виду то, что имеют.

Вот эта вот пошарпанная котельная? Мне нужна? Даже, может, не мне – моему Спектру, наверное, это они имели в виду… Но котельная? Тут, в каютке, еще чистенько, и то не идеально, а в остальных-то помещениях наверняка черно от угольной пыли или нестерпимо воняет мазутом – зависит от того, чем топят.

И вот это вот мне предлагается хотеть отнять?

Они точно тут какие-то ненормальные.

– Не уперлась мне ваша база. – усмехнулся я. – Я тут совсем по другому поводу.

Сол не спешил продолжать разговор, он сверлил меня взглядом и задумчиво перебирал пальцами по световому древку, словно раздумывая – а не привалить ли все же меня прямо на месте? Может, он считал, что вероятности того, что я идиот, и того что я умный распределены вовсе не пятьдесят на пятьдесят?

Чтобы подтолкнуть его мысли в правильном направлении, я поддернул рукав кофты, поднял руку, картинно посмотрел на запястье и сокрушенно развел руками – мол, забыл, что Пульса на руке нет. Он где-то в другом месте.

Этого оказалось достаточно. Пальцы Сола расслабились, и копье медленно, словно намекая на то, что может снова выстрелить в любой момент времени, втянулось к нему в руку.

– Говори. – коротко велел Сол.

– Я хочу вас нанять. – коротко, как он и просил, сказал я.

– Нанять? – снова усмехнулся Сол. – Ты нас, кажется, с кем-то перепутал. Мы не корпорация, мы такие же светлячки, как и ты. Все то же самое, что делаем мы, делает и твой Спектр тоже. Обратись… Не знаю… К «Верпен» или «Арамаки».

– А давно «Верпен» или «Арамаки» стали водить к Дочери Ночи? – невинно поинтересовался я.

В каютке повисла мертвая тишина – словно невидимый ди-джей, управляющий реальностью, случайно задел мастер-фейдер, загоняя его в самый низ.

Конечно, я рисковал. Конкретно этот Спектр мог и не иметь никакого отношения к Дочери Ночи, а свои цветовые пометки оставлять… Например, для… Не знаю…

В этом и проблема – я не знаю, для чего еще могли служить эти пометки. А с учетом того, что мой Спектр подобным не занимался, логично было бы предположить, что это в принципе что-то из ряда вон выходящее. И, если на это наложить что-то другое из ряда вон выходящее – например, то, что существует человек, живущий в ноктусе, и кто-то из светлячков водит к этому человеку экскурсии на постоянной основе, – получается как в песне про яблоко, ананас и две ручки. Вроде и бред, а вроде и логично.

И, судя по тому, как сузились глаза и скрючились пальцы Сола – больше логично, чем бред.

Загрузка...