Жанна непроизвольно улыбается. Она полусидит-полулежит в кровати, губы ее сохранили привычку улыбаться, как когда-то.
Маргарита не знает, с чего начать. Она чуть было машинально не сказала, что Жанна хорошо выглядит, но удержалась, потому что это было бы неправдой. Жанна бледна, слишком бледна, настолько, что Маргарите кажется, она вот-вот растворится в одеяле, которое словно прижимает ее хрупкое тело к матрасу.
При взгляде на Жанну Маргариту вдруг поражает одна мысль. Если простыни белые, то Жанна не может быть такой же белой. Жанна тусклая. Как белье, которое слишком много раз побывало в стиральной машине и с которым надо в конце концов решительно расстаться. Может быть, в конечном итоге так оно и есть. Жанна слишком замызгана, слишком потрепана и изношена и слишком обветшала, чтобы продолжать жить дальше. Если с Жанной все так, думает Маргарита, то что же с ней самой?
– Жизнь – это не по мне, – в конце концов говорит Жанна.
– Что, черт возьми, ты хочешь сказать?
– Я не знаю. В итоге я не знаю, понравилось ли мне жить.
В этих словах была вся Жанна.
Даже в детстве она иногда съедала десерт до последней ложки, после чего говорила, что он ей не особенно понравился. Маргарита хотела напомнить ей об этом, чтобы немного ее расшевелить, но увидела, как из уголка правого глаза подруги по мочке уха скатилась слезинка и упала на подушку. Поэтому она промолчала, опустив взгляд. В этот момент Маргарита поняла. Она поняла, что видит Жанну в последний раз и что вместе с ее названой сестрой безвозвратно умрет часть ее самой.
Жанна засыпает, и Маргарите не хочется уходить, пока та спит. Поэтому, дожидаясь, когда подруга проснется, она встает, чтобы посмотреть в окно палаты. Сентябрь подходит к концу, и на улицах половина женщин в сапогах и пальто, а половина – в платьях и сандалиях. Осень – это, безусловно, лучший индикатор оптимизма. Маргарита как раз пытается разделить людей на две категории, когда ей на глаза попадается молодая женщина в неоново-оранжевом спортивном трико с черной повязкой на голове. Она переступает с ноги на ногу на пешеходном переходе, ожидая, когда можно будет перейти дорогу. Внезапно, когда еще не загорелся зеленый, а по дороге на большой скорости приближалась машина, бегунья безо всякой причины бросается вперед. Ее уже практически сбивает автомобиль, но какой-то мужчина резко хватает девушку за плечо и в последний момент оттаскивает на тротуар. На четвертом этаже, за больничным окном, Маргарита кричит, но из ее рта не вырывается ни звука.
Она садится на стул, все еще пребывая в состоянии шока, а в голове у нее проносится фраза – фраза, которую она слышала по телевизору, кажется, в какой-то рекламе. Да, точно, в рекламе «Лото». Маргарита не может избавиться от нее, снова и снова прокручивая в уме слоган как навязчивый мотив, похожий на резкий аромат или что-то назойливое, способное тобой завладеть.
Кто следующий?
Кто следующий?
Кто следующий?
Только вот Жанна последняя, кто у нее остался. И теперь Маргарита знает, что следующая – она сама.