Каждое утро в десять часов Камилла открывает магазин. Она по одному выносит растения и расставляет их перед витриной. Каждый раз она чуть дальше отодвигает границы своей территории, чтобы прихватить еще немного места на тротуаре. Это стало чем-то вроде личного вызова: подвинуть горшки на несколько лишних миллиметров, чтобы вернуть природе ее власть над кусочком асфальта. У каждого растения и у каждого горшка есть собственное место, и Камилла соблюдает эту расстановку до мелочей.
Когда она всё выставит, то снова сможет свободно передвигаться по магазину. Там она проверяет, что с цветами все в порядке, что никакому из них не взбрело в голову ночью умереть, и начинает подрезать, поливать, а иногда даже разговаривать с ними.
Внутри магазина пол неровно выложен маленькими горчично-желтыми и зелеными плитками, соединенными грубым серым швом. Некоторые плитки слегка потрескались, другие выпали и уже не могут рассказать, что с ними случилось. В магазине прохладно и влажно, он напоминает джунгли, уголок природы, выросший в самом сердце Парижа. Растения теснятся повсюду, и иногда приходится наклонять голову, чтобы не зацепиться за одно, или даже пригибаться, чтобы не врезаться в другое. Это удивительно, но в то же время вполне объяснимо, когда вы пытаетесь вместить подобие тропического амазонского леса в помещение площадью пятнадцать квадратных метров.
Каждое утро, прежде чем переступить порог магазина, Камилла полностью выдыхает весь воздух и задерживает дыхание на несколько секунд – ровно настолько, чтобы повернуть ключ в замке. Только оказавшись внутри, она вдыхает всеми легкими этот запах, запах своего детства, деревни и времен года.
Ближе к одиннадцати начинают появляться первые клиенты. Чаще всего это жители ближайших домов, которые заходят поздороваться и немного поболтать, когда у них есть время. Иногда они спрашивают совета, открывая фотографии на своих телефонах.
Они показывают сухой прутик, воткнутый в горшок, и спрашивают, жив ли еще, по ее мнению, цветок.
– Стоит ли немного подрезать стебли, чтобы он снова пошел в рост?
– Думаю, месье Этьен, на данном этапе остается только одно – разжечь костерок.
Сегодня Аделаида, начальница Камиллы, назначила ей встречу в три часа дня. С тех пор как Аделаида открыла второй бутик в восемнадцатом округе, на улице Лепик, Камилла ее почти не видит. Она несколько раз в день говорит с ней по телефону и отправляет по электронной почте список цветов, которые нужно заказать, но Аделаида, кажется, слишком перегружена и не может найти время, чтобы заехать в одиннадцатый округ.
Поэтому, когда она с опозданием на полчаса входит в дверь магазина, еле удерживая в руках цветочные горшки и тяжело дыша, Камилла удивляется.
– Подождите, я вам помогу!
– Спасибо, Камилла! Надо было привезти всё в два захода, не знаю, что на меня нашло.
– Садитесь, я принесу воды.
Через несколько минут Камилла возвращается из подсобки со стаканом воды и находит Аделаиду сидящей на полу. Прямо рядом со стулом.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – взволнованно спрашивает она.
– Да, а что? Я немного перегружена работой, но это нормально. Открыть второй магазин – это как родить ребенка. Было две руки, теперь – одна.
Аделаида заправляет прядь волос за ухо и пьет воду, обводя взглядом магазин. Камилла замечает темные круги под глазами, обкусанные ногти и царапины на запястьях.
– Вы хотели что-то обсудить?
– Да! Точно!
Аделаида вскакивает на ноги.
– Камилла. Моя дорогая Камилла. Как долго вы уже здесь работаете?
– Шесть лет.
– Шесть лет! Боже мой, неужели так долго? Ни за что бы не подумала!
Камилла в недоумении пожимает плечами. Она нашла эту небольшую подработку через несколько недель после переезда в Париж. Поначалу ей доставалась работа только по выходным – самое напряженное время для продавцов цветов. Но постепенно Аделаида стала звать ее чаще и чаще. Сначала в праздничные дни, потом и на День святого Валентина. Потом добавились неделя перед Днем Всех Святых, период перед Днем матери и Днем бабушки, а затем и дни перед Рождеством, когда продают елки, и несколько дней на неделе, пока Аделаида проходила курсы по созданию веб-сайтов. Камилла была не против. Наоборот, она стала больше зарабатывать, и это позволило ей три года назад отказаться от совместной аренды с соседкой и снять квартиру самостоятельно.
– Знаете, я очень рада, что вы здесь уже столько времени. И именно поэтому хочу спросить, не согласитесь ли вы стать управляющей магазином. Я не могу заниматься двумя, это выше моих сил. Мой муж, будь он у меня, не выдержал бы такого.
Камилла удивлена предложением, и ей требуется несколько секунд, чтобы его осознать. Аделаида решает, что девушка не уверена, и спешит заполнить тишину потоком слов.
– Ваша работа не будет сильно отличаться от того, что выделаете сейчас. На вас просто, скажем так, ляжет больше ответственности. Вы будете напрямую работать с поставщиками и торговыми представителями, управлять запасами, количеством… Конечно, зарплата будет соответствовать этим переменам. Возможно, вам нужно время подумать? Понимаю. Но мне нужен ответ как можно быстрее, потому что я не могу бесконечно продолжать в таком темпе.
Аделаида замолкает и смотрит на Камиллу. В тот момент, когда девушка собирается открыть рот, чтобы ответить, она поднимает руку и останавливает ее.
– Нет. Нет, нет. Подождите. Знаете что? Я дам вам три дня на размышление. Говорят, это хороший срок для принятия правильного решения.
– Правда?
– Не совсем, я только что сама придумала. Но, по-моему, звучит неплохо.
Выходя из магазина, она в последний момент оборачивается к Камилле.
– Может быть, нам пора уже перейти на «ты»? Если на принятие важного решения требуется три дня, то, возможно, для перехода на «ты» будет достаточно шести лет знакомства?
– Договорились, – соглашается Камилла, намеренно избегая местоимений.
Аделаида пожимает плечами, улыбается девушке и выходит из магазина.