Отдав со спокойной душой ключи от своего дома Злате, чтобы та помыла окна и санузлы, Ольга решила записаться на психотерапию, чтобы разобраться в себе. Психолог, к которому она ходила уже много лет, предложил ей групповую встречу.
Есть несколько клиенток, у которых такие же запросы, как у нее. Ольга согласилась. Ее стало тяготить однообразие своей жизни и неопределенность в отношениях с Васей.
Она быстро привела себя в порядок и отправилась к Семену Ильичу, который давно оказывал ей консультации. И стал для нее что-то вроде родственника.
В его просторном кабинете уже сидело несколько женщин, которые не знали, как им быть – разводиться или попытаться решить проблемы в браке.
Первой свой запрос озвучила Светлана, женщина с помятым лицом неопределенного возраста, которой Ольга сразу дала лет пятьдесят, но выяснилось, что ей всего тридцать пять.
У незнакомки не было лишнего веса, наоборот, выглядела она стройной, но вот ее лицо? Она пила? Выяснилось, что да.
Светлана долгое время в абъюзивных отношениях. Ее преследует муж, с которым она уже официально развелась, но продолжает периодически заниматься сексом. У них есть сын – ему всего четыре года.
Рассказывая о том, как муж подставляет ей нож к горлу, у Свеланы загорелись глаза и она возбудилась. Что натолкнуло Ольгу на мысль – похоже этой д@ре просто нравится быть нужной этому садисту. И сама эта женщина почти маньячка.
Светлана как раз подтвердила эти слова, заявив, что это ее второй брак, а в первом она изменяла мужу от скуки. Брак был очень стабильным, но рутина все испортила.
Второй женщине было вообще около тридцати, но выглядела она, пожалуй, еще хуже, чем первая. Длинные замусоленные волосы, осунувшееся лицо, в целом – вид унылый. Похожа на воцерковленную тетку.
И здесь Ольга не ошиблась – клиентка призналась, что состоит в религиозной общине, поправив на голове ситцевый платок. С этой дела обстояли проще – муж проматывает все деньги в казино. В то время, как она их пытается заработать. И вернуть долги игрока.
Обычные созависимые отношения, подумала Ольга. И стала размышлять о чем-то своем. Поскольку третья незнакомка была вроде бы с виду вполне милой, учителем в коррекционной школе, тучной, в очках с толстыми линзами и с нелепым пергидрольным каре. Но в каждой ее фразе сквозила фальшь отличницы, сособенно когда она подчеркнула, что нарушала границы мужа, маминого сынка.
Учительнице тоже было около тридцати, но выглядела она чуть лучше, чем две предыдущие участницы группы, хоть и толще их раза в два. Лет на сорок. И ей можно было бы сменить это жуткое платье зеленого цвета в аляповатый цветочек.
Ольга изучала когда-то типажи по цветотипу и отлично определила всех трех клиенток как лето. И мысленно переодела их в другую одежду, накрасила и сделала совершенно другие прически.
Четвертая участница этой говорильни отличалась от предудщих унылых клуш. Она была энергичной. И постоянно смеялась, хотя призналась, что имеет долги, которые отобрали у нее личную жизнь. И представилась Эллой.
Ольге понравились высокие скулы Эллы и ее узкие глаза. Но розовый цвет на коротких волосах категорически не шел толстушке. Можно было бы еще хоть немного похудеть, убрав этот громадный живот, который добавлял Элле года.
Привыкнув к тому, что все выглядят старше, Ольга и четвертой клиентке дала на вскидку лет пятьдесят, но выяснилось, что ей всего двадцать семь.
В принципе, проблемы никакой у замученных жизнью женщин не было. Они сами создали себе тягомотину, находясь в этих нелепых отношениях, из которых нужно было бежать, а не рожать детей и прорабатывать их(отношения).
Бесполезная затея исправлять игромана или абъюзера. Это Ольга отчетливо поняла, но Семен Ильич тянул резину, заставлял пациенток проговаривать обиды и избавляться от кома в горле.
Элла тоже сетовала на то, что мужчины шарахаются от ее долгов и не собираются их погашать. Собственно, а зачем кому-то чужие трудности, недоумевала Ольга, слушая весь этот бред?
Хотя психолог поддакивал клиенткам и выглядел при этом заинтересованным и понимающим. И немного коучем в своем пиджаке в косую полоску с малиновым вульгарным подкладом, который виднелся кричащим пятном всякий раз, когда Семен Ильич активно жестикулировал и теребил свою редкую рыжеватую бороду.
Когда дошла очередь до самой Ольги, все женщины изучающе уставились на нее, что ее смутило. Она откашлялась и проговорила проблему с Васей, поняв, что на фоне этих историй ее случай не такой уж и вопиющий. И вполне поддается корректировке.
Семен Ильич снова кивал головой и вставлял в ее монолог междометья, покачивая ногой в остроносой туфле, закинутую за другую.
Потом он резко объявил перерыв, и все участницы этого собрания пили чай и кофе и снова обсуждали своих непутевых мужей, совершенно не подозревая, что причина всех неудач в них самих.
В нелепых платьях и прическах, в нудности и упертости, в эгоизме и желании свалить свои проблемы на кого-то другого.
Элла снова смеялась и съела все печенье, которое принесла женщина из церковной общины, представившаяся трудным именем Викториана. И когда Ольга сокращала его до Вики, то незнакомка обижалась и снова напоминала, как ее зовут.
Учительница в зеленом по привычке просила называть себя официально – Алевтиной Степановной. И повторяла, что она не ест сладкого и мучного, когда ей стали предлагать печенье. Хотя видно было по фигуре, что это вранье.
Алкоголичка Светлана продолжала рассказывать подробности преследований ее мужа, как будто снова хотела ощутить острые эмоции. И от этих повторений Ольге стало неприятно и тошно.
А когда вошел тот самый тиран, который якобы контролировал каждый шаг Светы, дочь Сергея Ивановича и вовсе изумилась – маленький сухонький мужичонка в растянутом трико и с диким акцентом в скрипучем голосе не был похож на альфасамца. А вот на обычного мелкого пакостника, очень даже. Которого можно было сдать в руки полиции очень легко или вовсе стукнуть его чем-то тяжелым всего один раз, и он бы отстал.
Ольга, выйдя в туалет, решила больше не возвращаться в группу, понимая, что она зря тратит время и деньги непонятно на что.
Она вдруг осознала, что все трудности люди создают себе сами. И в этом есть определенно выгода для тех, кто придумывает себе страсти с маньяками или терпит годами зависимости близких.
Клиенткам Сергея Ивановича просто удобно так жить, показывая пальцем на того, кто отравляет им сущестование. Это легче, чем начать копаться в себе и признаться в том, что это ты виновата, раз до сих пор даже после развода не можешь отказать себе в слабости заняться с@ксом с тем, кто тебя унижает и бьет.
Или привести себя в порядок, посвятив время своему здоровью, а не общине, состоящей из полоумных фанатичек.
И не брать кредиты на дорогущие автомобили и развлечения, чтобы потом этим не отпугивать потенциальных мужей.
Но в том то и дело, что все эти женщины придумали способ быть жертвой и обозначить виноватых. И получить от окружающих долю сочувствия – надо же, она такая хорошая, а вот попадется же на такую кАзел.
Об этом размышляла Ольга, смывая с рук в туалете всю энергетическую грязь, которая к ней прилипла. И намазывая на пальцы тонкий слой очень хорошего крема с приятным неназойливым запахом.
Потом подправила аккуратный макияж, похвалив себя за выбор тонального крема и теней которые безупречно лежали на лице, не смотря на дикую жару.
И вышла на улицу, наблюдая за игрушечными маленькими облаками, висящими в бирюзовом небе. И, сев за руль своей машины, отправилась домой, дав себе слово не бегать ни за какими Васями. А научиться ценить себя и уважать.
И, выдохнув, отправилась по магазинам, решив побаловать себя шопингом. Безобразный вид ее сестер по несчастью вдохновил Ольгу на то, чтобы обновить свой гардероб.
В это время ей как раз позвонила Злата и отчиталась о проделанной работе. Ольга перевела ей на карту денег и поблагодарила за труд, довольная тем, что у нее есть возможность не надрываться и не терпеть мужика с какими-нибудь заскоками в своем доме.
Какое же это счастье, быть не замужем, мысленно произнесла Ольга и впервые за долгое время ощутила приступ счастья.
Определенно, групповая психотерапия пошла ей на пользу.