Два льва, соседи меж собой,
Пошли друг на́ друга войной,
За что, про что —
никто не знает;
Так им хотелось, говорят.
А сверх того, когда лишь
только захотят, —
Как у людских царей,
случается, бывает, —
Найдут причину не одну,
Чтоб завести войну.
Львы эти только в том
от них отменны были,
Когда войну они друг другу
объявили,
Что мира вечного трактат,
Который иногда
не служит ни недели,
Нарушить нужды не имели, —
Как у людских царей
бывает, говорят, —
Затем что не в обыкновеньи
У львов такие сочиненьи.
Итак, один из этих львов
Другого полонил
и область и скотов.
Привычка и предубежденье
Свое имеют рассужденье:
Хотя, как слышал я о том,
Житье зверям за этим львом
Противу прежнего
ничем не хуже стало
(Не знаю, каково
прошедшее бывало),
Однако каждый зверь
всё тайным был врагом,
И только на уме держали,
Как это им начать,
Чтоб им опять за старым, быть.
Как в свете всё идет
своею чередою, —
Оправясь, старый лев
о том стал помышлять
Войною возвратить,
что потерял войною.
Лишь только случай изменить
Льву звери новому сыскали,
Другого случая не ждали:
Ягнята, так сказать,
волками даже стали.
Какую ж пользу лев
тот прежний получил,
Что на другого льва
войною он ходил?
Родных своих зверей,
воюя, потерял,
А этих для себя не впрок
завоевал.
Вот какова война: родное
потеряй,
А что завоевал, своим
не называй.