Издали двухэтажный бревенчатый дом казался брошенным.
Напоминавшим охотничью избушку времен, когда государство еще позволяло вести свободную охоту. Приземистый, похожий на форт эпохи фронтира. С узкими окнами-бойницами, забранными толстыми деревянными щитами, узкой подъездной дорогой и угрюмыми скальными выступами, подпиравшими постройку с флангов.
Колесный внедорожник, арендованный в Гранд-Рапидсе, подкатил на расстояние пистолетного выстрела, после чего Мартин заглушил двигатель. Не спеша покидать машину, осмотрел дорогу – неезженую, покрытую вчерашним снегом, ухабистую и оледенелую. Однако снег, вдоль обочин уложенный причудливыми спиралями, выдавал, что где-то за домом спрятан соратобу, на котором хозяин осуществляет вылазки за провиантом. И, наверняка, выпивкой…
Забор, когда-то ограждавший постройку с фронта, покосился. Ни антенн, ни спутниковых вышек заметно не было. Из узкой жестяной трубы вился дымок. В одном месте крыша просела под серой снежной шапкой, но Данст догадывался, что имеет дело с качественным камуфляжем.
Форт выглядел первобытным, мрачным, насупившимся и недоверчивым. Осторожно открыв дверцу, Данст медленно выбрался из машины, держа руки на виду. Тишина, обрушившаяся на него, оглушала. Не было слышно ни птиц, ни завывания ветра. Морозный воздух начал покалывать загорелые щеки, и Доппельгангер опустил отвороты меховой шапки.
Дверь прикрыл, но не до конца, чтобы успеть оперативно запрыгнуть внутрь. Хрустя снегом, неторопливо направился к крыльцу, готовый в любой момент метнуться на обочину, где стволы сосен могли прикрыть его от шальных пуль. Теплую куртку с высоким воротником, под которой притаился пластиковый пистолет, он предпочел держать застегнутой.
Казалось, дом онемел. Даже когда на него обрушивался редкий шквал ветра, он не скрипел ни единой деталью. Плотный, будто вбитый меж двух валунов, бревенчатый крепыш казался обиженным на весь свет. Отличное жилище для человека, которого искал пешка.
Площадку перед постройкой не пятнал ни единый человеческий след. Или хозяин форта вообще не покидал своего убежища, или очень ловко заметал отпечатки подошв. Мартин с равной степенью вероятности предполагал и первое, и второе.
По стволу слева от человека проскакала белка. Тусклая, словно выцветшая. Она застрекотала, будто хотела отругать чужака, нарушившего покой избушки. И исчезла в вечнозеленой кроне. Достигнув крыльца, Мартин остановился, высматривая замаскированные бойницы.
Если он ошибся, внутри его вполне могут поджидать несколько внезаконников. Или браконьеров, плевавших на государственные запреты. Может быть, даже отмороженные бутлегеры, знающие толк в укромности лесных домиков. Но интуиция подсказывала Дансту, что ни тех, ни других он здесь не встретит. А потому медленно, все еще раскинув руки, поднялся по деревянным ступеням, замирая перед дверью. Встал чуть сбоку, осмотревшись в поисках скрытых камер наблюдения. Не обнаружил.
Окна, в отличие от второго этажа, ставнями не закрывались. Но внутри было темно, а стекла завешивали плотные шторы, так что разглядеть что-либо не представлялось возможным.
Массивная дверная створка входной двери была приоткрыта. Судя по снегу, нанесенному на порог, совсем недавно. Вероятно, в тот момент, когда хозяин услышал рев мотора, прорезающий густую лесную тишь. Прислушавшись, Мартин отошел от двери. Конечно, мексиканец его узнает. Но если уже успел нагрузиться крепким пойлом, может сначала среагировать, и уже потом извиняться.
Безусловно, это напоминало ловушку. Но еще сильнее это напоминало двойную ловушку, и в голове Доппельгангера зазвучал хриплый голос Тайпана:
– Ведь что, пойми меня правильно, делает пешка, мало-мальски поднатасканный в нескольких партиях? Верно – он понимает, что стал очень гладкой. Стрелял в людей, воровал миллионные секреты Статусов, играл в шпионов. А еще он думает, что теперь с легкостью переблефует любого. Опередит на два шага…
Обычно после первой тирады мексиканец прикладывался к краю стопки, а потому в воображении Мартина возникла пауза. Он все еще всматривался в темную щель приоткрытой двери, пытаясь взвесить шансы.
– Например, пойми меня правильно, этот самый пешка наведывается к тебе в гости, – продолжал Тайпан в его голове. – Ага, думает он – с главного входа я точно наткнусь на пулю! Но я же теперь профи, думает он, способный перехитрить самую хитрую задницу. И, конечно же, метит в дом с черного хода. А там, пойми меня правильно, установлен крохотный тактический заряд, отправляющий яйца пешки к самому потолку. После этого я выхожу через ничем не прикрытый главный вход и пожимаю плечами, потому что профи-пешка перехитрил сам себя. Понимаешь, amigo[17], о чем я толкую? Я толкую о том, что если тебе показалось, что ты разгадал планы плохого парня, тебе следует на секунду остановиться. И нащупать третье дно…
– Где ты установил свой тактический заряд, Исмаэль? – громко спросил Данст в темноту коридора, скрытого мглой. – На передней двери, или задней? Сколько раз мне нужно переиначить свой план, чтобы он совпал с твоим?
Ответом была тишина. Лишь скрипели сосны, умудрявшиеся прорасти прямо сквозь скальные разломы. Мартин еще немного постоял на крыльце, стараясь не думать про забирающийся под куртку мороз. Затем осторожно толкнул дверь, смещаясь в сторону. Не заметил ни растяжек, ни лазерных лучей. Створку не вышибло взрывом, в него не грянул залп. Вероятнее всего, ловушка поджидала как раз на запасном выходе…
– Исмаэль, сейчас я войду! – громко сказал он, еще сдерживаясь, но испытывая все более неуемное желание обнажить пистолет. – Пожалуйста, постарайся не стрелять!
Доппельгангер вступил в коридор, искренне надеясь, что все делает верно.
Лететь в Миннеаполис пришлось самым обычным рейсом, а потому он не имел возможности взять с собой ни сканеров, ни голографов, ни даже самого примитивного прибора инфракрасного видения или видеоразведчик. Только крохотный пистолет из недетектируемых сплавов, но тот вряд ли поможет, если проходы заминированы или Тайпан вообще покинул свое лесное убежище. Еще у Данста был с собой миниатюрный мощный фонарик, лежавший в кармане. Но тот мог быть воспринят, как подствольный, а провоцировать старого знакомого визитер не хотел…
– Ты ведь меня помнишь, старина? – Медленно продвигаясь по коридору, Мартин продолжал свой монолог, адресованный полумраку в углах комнат. – Доппельгангер вошел в дом…
Он заметил раковину, заваленную горой грязной посуды. Разожженную железную печь в главной комнате первого этажа; еще дымящиеся, недавно потушенные свечи на столе. Пустые бутылки. Много пустых бутылок.
Черные полиэтиленовые мешки для мусора занимали добрую четверть помещения, забитые упаковками от кулинарных наборов и коробками дешевой азиатской еды. Из кухни при этом пахло так, словно там сдохло целое семейство енотов. Поморщившись, Мартин вышел в подобие холла, из которого можно было попасть на лестницу второго этажа, в кухонный закуток или комнату с пузатой печкой.
– Покажись, дружище, нам нужно поговорить! – Данст покрутился на месте, всматриваясь во мрак, окружавший второй этаж. – Просто поговорить.
Он заглянул в кухню, вернулся к подножью лестницы. Внутри было тепло, даже жарко, и замерзшие на ресницах капли обратились в слезы. Стянув перчатки и шапку, Доппельгангер еще раз крутанулся вокруг свой оси, позволяя внимательно рассмотреть.
– Стал отшельником? Нет смарткома, нет мобикомпа, нет выхода в инфоспатиум… – с наигранным смехом бросил он второму этажу. Верхние ступени терялись в непроглядной темноте. Исмаэль мог быть прямо там, в считанных футах, и все равно оставался невидим. – Думал, ты теплокровный. Думал, тебя потянет на юг. Может, обратно в Мексику…
И тогда тьма ответила. Совсем не из того места, откуда этого ждал приехавший из Нью-Йорка пешка. Только сейчас тот заметил узкий дощатый настил, нависающий над своей головой.
– Власти США запретили экстрадицию своим южным соседям, – проскрипел Тайпан, все еще скрывавшийся во мгле. – Здесь конфедераты меня точно не найдут…
– Но я же нашел. – Повернувшись лицом к настилу, Мартин показал раскрытые ладони.
– У тебя был след, Доппельгангер… – невнятно произнес Исмаэль Варгас, и Данст заметил отблеск на винтовочном цевье. – А теперь докажи мне, что ты здесь совсем не по их воле…
Актуальное имя: Исмаэль «Тайпан» Варгас. Биологический возраст 46 лет, мужчина, монголоид, предположительно мексиканского происхождения. Доминирующий психотип: холериенал, подвержен неожиданным вспышкам возбуждения и столь же неожиданной депрессии. Специализация: оперативный боец. Дополнительные возможности: информация недоступна. Биоимплантаты: зрительные нервы; механические усилители: информация недоступна. Уровень подготовки: Альфа-II. Потомственный пешка. С 10 лет вместе с отцом участвовал в локальных партиях по всему миру. Участник множества боевых операций с 2047 по 2060 годы в странах Альянса и Южно-Американской Конфедерации. С 2062 года – военный инструктор на государственных тренировочных полигонах Аргентины, КНР и ЮАР. 2063 год: Сан-Франциско, «Казус силиконовых правителей». С 2065 года: свободный пешка Шахматного Клуба. 2067 год: ряд миссий в ходе затяжного конфликта, известного как «Куст герани», территория Альянса. Имеет опыт кратковременного командования боевой группой, с 2063 года неоднократно выполнял операции в группе Мартина Данста. Имеет четырнадцать ранений. Общая оценка эффективности по совокупности показателей: 87 %.
…Мартин с трудом удержался, чтобы не шагнуть в комнату, под пусть призрачное, но прикрытие стены. Остался на прежнем месте, покачав головой.
– Вернемся в Гранд-Рапидс, дружище? Выйдем в инфоспатиум, и я покажу тебе контракт. Других доказательств у меня нет. А теперь, будь добр, перестань целиться мне в лицо…
Исмаэль убрал оружие. Неохотно, но задрал стволом вверх. Еще секунд десять кряхтел, принимая решение. Наконец забросил винтовку за спину и ловко спустился по неприметным, едва выпирающим из угла скобам.
– Заряд установлен на черном входе, – пробубнил он, шатко удаляясь по коридору. – Ты ведь один, Доппи?
И с грохотом закрыл входную дверь, через которую уже начинало наметать снега.
– Один, Тайпан, иначе и быть не может.
Пройдя в комнату, мексиканец зажег свечу, от нее – еще пару.
Взглянув на его осунувшееся, покрытое щетиной лицо, Мартин чуть не вздрогнул.
У него не было друзей. С самого Легиона, да и там они были временными. Но если и выбирать таковых персон среди наставников, коллег, работодателей и деловых партнеров, то на первое место он бы обязательно поставил Варгаса. А потому искреннее посочувствовал отставному пешке. Человеку, носившему прозвище Мексиканского Тайпана и сейчас выглядевшему, как траппер XIX века, проведший в горах одинокую голодную зиму…
Их отношения было нельзя назвать однозначными. Однако, познакомившись на полях так называемого «Силиконового казуса», два пешки смогли не просто сработаться, но и дважды спасти друг друга от смерти. В их работе, циничной и холодной, будто январский иней, такое считалось статистической погрешностью. То есть – невозможным в обычной жизни. Когда иные пенсы узнавали, что Данст и Варгас поддерживают отношения вне оплаченных партий ТрансСтатов, они лишь открывали рты и крутили пальцем у виска…
Исмаэль выглядел не плохо. Он выглядел отвратительно, а несло от него, будто от выгребной ямы. Грязный, похудевший фунтов на тридцать, хозяин избы был пьян, как кладбищенский сторож. Слоистая одежда висела мешком, дырявая во многих местах. Борода росла клочками, на ней засохли комки томатной пасты, спутанные волосы лезли на немытый лоб. Единственное, о чем обитатель лесного форта не забывал, так это о чистке оружия. Когда Варгас поставил автоматическую винтовку в угол гостиной, Доппельгангер обратил внимания, что та находится в безупречном состоянии.
Мартину было жаль старого приятеля. Хотя бы потому, что он был все еще признателен тому за наставничество, открытие тайн мира шахматных пешек и знакомство с Бенджамином Молтоном. А еще он видел в нем будущего себя – растворенного в небытии, нежелательную версию собственной судьбы, если что-то пойдет не так.
– Ты сломался, Исмаэль, – осторожно произнес он, рассматривая лицо отшельника в свете танцующих свечных огоньков. – Или близок к тому.
– Besarme el culo[18], Доппи, – мексиканец рыгнул, опускаясь на продавленный диван и протягивая ноги к печи. – Скажи спасибо, что не продырявил твою башку еще на крыльце… Валяй, напарник, заканчивай дело. Хочешь меня завалить? Я даже не буду сопротивляться, пойми меня правильно…
Он дотянулся до бутылки на полу. Взболтал, глядя на просвет, сделал глоток. Сморщился так, что его чуть не стошнило. Данст, неспешно отбрасывающий один план действий за другим, стоял сбоку от дивана. Смотрел на гудящую печь, грея руки в карманах. Размышлял и взвешивал.
– Я здесь по собственной воле, Тайпан, – наконец негромко ответил он, больше не глядя на спившегося пенса. – Конфедераты, или кому ты там прижал хвост по время «Открытого пространства», ни при чем.
– Так какого черта приперся? – Исмаэль сунул руку под слоеные одежки, шумно почесав пузо. – Соскучился, неужто?
– Считай, что так. Ты нужен мне на работе.
– На работе? – Варгас недобро улыбнулся, а затем махнул рукой в сторону узкого коридора. – Садись-ка в свой внедорожник, Доппи. Гони так, словно на хвосте сидит сотня бесов. И никогда не возвращайся, понимаешь меня?
Мартин вздохнул. Имей он дело с любым другим пешкой – пусть даже проверенным и опытным, так бы и поступил. Но Тайпан не был «другим пешкой». А еще Доппельгангер собирался сторицей окупить потраченное на Миннесоту время.
– Ты знаешь, что я не уеду.
– Тогда оставайся на ужин, – Исмаэль пьяно хохотнул. – Frijoles refritos y cerveza[19], пальчики оближешь! Вспомним старые деньки. Помнишь подземные хранилища углекислого газа? А партию на круизном лайнере? Нам есть, о чем потосковать, приятель… А завтра сходим пострелять бобров, будет весело… – И вдруг нахмурился, обозлившись в одну секунду. – На кой черт ты вообще приперся, пацан?!
– Ты знаешь. Собираю рок-группу.
Данст расстегнул куртку. Медленно прошелся по комнате, осматривая царивший повсюду разгром. Носком ботинка мужчина раскидывал в стороны мусор, словно читал дневник пребывания Тайпана в этой дрянной избушке.
– Дело выгодное, интересное. Сможешь заработать. Скрываться от конфедератов приятнее на пляжах Адриатики, нежели в холодных горах сусликового штата.
– Неверный выбор ты сделал, Доппи. – Мексиканец мотнул головой. Его пьяная злость ушла, уступив место усталости и разочарованию. – Потратил время, пойми меня правильно. Подумать только… Человек, который не совершает ошибок, потратил время впустую!
Он невесело хохотнул, уже не пытаясь удержать гостя взглядом. Снова глотнул из бутылки, поморщился.
– Как знать, amigo, как знать… – Доппельгангер остановился за спинкой дивана, глядя на заросшего лесника сверху вниз. – Ты ведь помнишь, что я не люблю отказываться от намеченных планов?
И не успел Исмаэль ответить или обернуться, нокаутировал того безупречно-выверенным ударом в затылок. Хрюкнув и уронив бутылку, отшельник упал вперед, лицом на журнальный столик, заваленный горами хлама. Пара свечей погасла, но одна упала на ковер и закатилась под мятый бумажный журнал. Обогнув диван, Мартин осторожно затоптал начинающийся пожар. Сорвал с гардины примеченную чуть ранее веревку.
Убедившись, что мексиканец жив и не травмирован, Данст умело скрутил его руки за спиной. В наступившей тьме тело Исмаэля казалось кучей тряпья. Вонючего тряпья. Запалив одну из устоявших на столе свечей, Доппельгангер связал и ноги старого товарища. Взвалил того на плечо, поражаясь, как же сильно похудел Варгас. Направился к входной двери.
– У тебя есть двадцать четыре часа, Тайпан, – сквозь зубы пробормотал он, спускаясь с крыльца. Зашагал к машине, стараясь не поскользнуться. – Если за это время ты не вернешься в норму, я лично оплачу твой билет до Гранд-Рапидса. Но пока – ты мой, пойми меня правильно…
Уложив пешку в багажник внедорожника, он надежно зафиксировал Исмаэля буксировочными тросами. Соорудил из двух носовых платков и запасной медмы вполне сносный кляп. Набросил сверху пару циновок, прихваченных в гостиной. Отступил, будто бы любуясь, и остался вполне доволен проделанной работой.
Вынул фонарь и вернулся в дом, потратив на обыск лишь четверть часа. Оценил внушительный арсенал отшельника, но трогать оружие не стал. Прихватил лишь сумку с личными вещами Варгаса, остатки наличности, кое-какие медикаменты, пару бутылок питьевой воды, бытовую мелочевку и старый мобикомп с разряженной батареей.
Покидая гостиную, Мартин снова зажег свечу, успевшую погаснуть от сквозняка. Но на этот раз оставил ее не на столе – обстоятельно угнездил оплавленный цилиндрик на полу, где пламя доставало до сорванных с гардины штор.
Вернувшись в машину, Данст обнаружил, что Исмаэль очнулся. Лежал неподвижно, даже не пытаясь освободиться, и только карие глаза ярко и дико сверкали на чумазом лице.
– Двадцать четыре часа, – садясь за руль, повторил Доппельгангер, словно сторчавшийся пешка мог слышать первую часть его тирады. – Если не изменишь решения, я компенсирую убытки и верну тебя в эту culo del mundo[20].
Когда внедорожник добрался до опушки и вывернул на федеральную дорогу, пожар добрался до зарядов арсенала, запасов горючего и замаскированного соратобу. После этого в горах, срывая со склонов миниатюрные лавины, глухо пророкотали несколько взрывов. Данст включил радио и невесело вздохнул.