Прелюдия
Описываемые события проходили в аккурат между Днем Конституции и Сретеньем. Командир океанографического судна «Адмирал Владимирский» капитан 2 ранга Панчук и командир геофизического отряда 23 океанографической экспедиции капитан 2 ранга Летослепов уже в который раз обсасывали идею провести в гидрографии что-нибудь такое, чтобы на весь военно-морской флот, а то и на всю страну. Мыслей было немало, но масштаб был мелковат. Два опытных гидрографа голову сломали, а нужное решение никак не приходило.
Вот уже несколько ночей кряду Панчуку снился пингвин. Жирный такой, неповоротливый, с неприятной похотливой ухмылкой. А в последний раз он еще издавал противные писклявые звуки и манил к себе крылышками-плавниками.
К чему бы это? Панчук достал старый бабушкин сонник. Потрепанная книжка Густава Миллера, изданная в конце XIX века первым русским книжным миллионером Маврикием Вольфом, содержала около двух тысяч толкований. Панчук изучил его от корки до корки, там были толкования практически на любой случай. Рыба снилась к беременности, корова – к осуществлению давних желаний, дерьмо – к деньгам, приснятся черные тучи – жди плохих известий, а про пингвина ничегошеньки.
Панчук поведал о навязчивом видении Летослепову, тот среагировал мгновенно:
– Антарктида!
Прозвучало это как Архимедова «Эврика!».
У обоих загорелись глаза: как об этом раньше-то не подумали?
Они обхаживали эту идею, как девушку. Спешка могла все испортить, здесь, как и в интимном вопросе, была важна прелюдия. Изучались материалы антарктической экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева, проводились консультации с институтом Арктики и Антарктики.
Посвятить экспедицию решили приближающемуся 200-летию Севастополя с учетом того, что имена руководителей кругосветной антарктической экспедиции 1819–20 и 21 годов тесно связаны с историей и развитием Черноморского флота.
Панчук готовил план похода, а Летослепов описательную часть. Начал он с исторической справки, где отметил, что идея проведения антарктической экспедиции принадлежала адмиралу Крузенштерну и он изложил ее в записке морскому министру де Траверсе: «…Сия экспедиция, кроме главной ее цели – изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море…»
Назначить начальником экспедиции Крузенштерн рекомендовал капитана 2 ранга Головнина, но тот находился в кругосветном плавании. Вместо него Крузенштерн выдвинул кандидатуру капитана 2 ранга Беллинсгаузена, который на тот момент командовал фрегатом «Флора» на Черном море. Предлагая его кандидатуру, Крузенштерн писал: «Он имеет особенные достоинства к начальству над таковою экспедициею: превосходный морской офицер и имеет редкие познания в астрономии, гидрографии и физике. Наш флот, конечно, богат предприимчивыми офицерами, однако из тех, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравниться с Беллинсгаузеном».
Однако в министерстве начальником экспедиции назначили капитан-командора Ратманова, но тот при возвращении из Испании потерпел кораблекрушение у мыса Скаген и остался на лечение в Копенгагене.
Выбора не оставалось, начальником экспедиции и командиром шлюпа «Восток» стал Беллинсгаузен. Его заместителем и командиром шлюпа «Мирный» назначили лейтенанта Лазарева.
Капитан 2 ранга Летослепов пылил томами Большой Советской Энциклопедии, пытаясь побольше узнать о людях, организовавших первую русскую антарктическую экспедицию. Начал с морского министра. Каково же было его удивление, когда он узнал, что Иван Иванович де Траверсе – французский дворянин Жан Батист Прево де Сансак, маркиз де Траверсе.
В некоторой задумчивости он открыл том на букву «К» и выяснил, что Иван Федорович Крузенштерн – Адам Иоганн фон Крузенштерн из остзейских дворян, сын судьи Иоганна Фридриха фон Крузенштерна и Христины Фредерики, урожденной фон Толь.
В полной растерянности он раскрыл энциклопедию на букву «Б» и впал в ступор. Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен оказался Фабианом Готлибом Таддеусом фон Беллинсгаузеном из остзейского дворянства.
Еще была надежда, что остзейцы – это не так уж плохо, может, это какая-то окраинная славянская община, но приговор энциклопедии был безжалостен: «…от немецкого Ostsee – Балтийское море, этническое немецкое (немецкоговорящее) меньшинство, с XII века проживавшее на восточном побережье Балтийского моря на территории современных Эстонии, Латвии и Литвы».
Летослепов решил остановиться и Лазарева не трогать, не дай бог чего.
Немного подумав, он порвал все выписки и записал в пояснительную записку: «…по маршруту экспедиции, задуманной, организованной и проведенной великими русскими мореплавателями».
Через месяц упорного труда они имели маршрут предполагаемой кругосветной антарктической экспедиции, красочно отображенный на контурной карте мира издания ГУНИО, и пафосно озаглавленную пояснительную записку – «По следам первооткрывателей – во славу Севастополя».
Главной задачей экспедиции предлагалось проведение комплексных океанографических, геофизических и других исследований в малоизученных районах Антарктики в интересах обеспечения безопасности мореплавания. Другой не менее важной задачей была задача историко-мемориальная, которая предполагала повторение маршрута экспедиции на шлюпах «Восток» и «Мирный», открывшей последний, шестой континент.
Все было готово для доклада начальнику гидрографии.
В просторном кабинете с видом на море и штаб Черноморского флота за большим дубовым столом сидел адмирал и с интересом рассматривал закрепленную на специальной подставке карту с маршрутом кругосветной антарктической экспедиции.
Капитан 2 ранга Панчук водил указкой по карте, а капитан 2 ранга Летослепов, нещадно эксплуатируя мечту адмирала о поднятии значимости гидрографии как науки, тараторил о важности результатов предлагаемой экспедиции и о том, что это прозвучит на весь мир.
– Ну что ж, неожиданно, но интересно.
Адмирал встал и подошел к карте.
– Да, интересно, но неожиданно. Только кто же на все это даст добро?
Тут Панчук и вытащил туза из рукава:
– Товарищ адмирал, так у нас же есть старший лейтенант Кувшинов.
Петя Кувшинов был штурманенком на «Адмирале Владимирском» и по совместительству внуком главкома ВМФ СССР, а это уже был реальный шанс. Начальник гидрографии немного подумал и подвел черту:
– С командованием Черноморского флота и с Главным управлением навигации и океанографии я согласую, а вы готовьте Кувшинова.
Командующий Черноморским флотом и начальник ГУНИО идею одобрили и поддержали, но решать вопрос с главкомом предложили начальнику гидрографии самому.
Тут с кондачка не подъедешь, даже имея старшего лейтенанта Петю, тут момент ловить нужно.
И такой момент настал, во время стоянки океанографического судна «Адмирал Владимирский» в порту Варна начальник Гидрографической службы был принят находившимся там на отдыхе главкомом.
На встречу он прибыл вместе со старшим лейтенантом Кувшиновым, что сразу придало встрече неофициальный характер. Очень скоро первую скрипку стала играть жена главкома, Петина бабушка, которую на флоте побаивались и уважительно называли баба Зина. Она подгоняла главкома с принятием решения:
– Ну что ты, старый, все тянешь? Петеньку кормить нужно, обед стынет.
Спорить с бабой Зиной не мог даже главком, он одобрил представленные план и научную программу похода.
Во время обеда, ласково поглаживая внука по спине, баба Зина поинтересовалась:
– А это не опасно?
Лоб начальника гидрографии покрылся крупными холодными каплями пота. Судьба экспедиции повисла на волоске. Пришлось включить искусство дипломатии:
– Экспедиция, конечно, будет непростая, но у нас надежное современное судно, прекрасные грамотные офицеры, такие, как ваш внук, и я уверен, что все намеченное будет выполнено на высоком уровне, а отличившиеся награждены.
Жена главкома с гордостью посмотрела на внука и тихо так по-бабьи вздохнула:
– Ну, не знаю.
И требовательным взглядом уперлась в Главкома. Тот поперхнулся котлетой по-киевски, прокашлялся и промокнул губы салфеткой.
– Учитывая сложность и дальность похода, приказываю готовить в экспедицию два судна и обязательно иметь на борту вертолет.
Баба Зина с облегчением вздохнула:
– Вот и хорошо, мороженое после чая подавать?
Собственно, на этом прелюдия и закончилась, подготовка кругосветной антарктической экспедиции вступила в стадию планирования. Началась детальная проработка плана похода и научной программы. Вовсю готовились к экспедиции океанографические суда «Адмирал Владимирский» и «Фаддей Беллинсгаузен».
Под руководством начальника гидрографии состоялась научно-практическая конференция по проблематике предстоящей экспедиции, а венцом предпоходовых судорог стала проверка готовности судов командующим флотом.
К плановым работам добавились работы по устранению замечаний. Дел было выше крыши, и занимались ими до самого отплытия.