До четверга время пролетело незаметно. Серые весенние дни, серые рабочие будни, серая спецовка и серый раздолбанный асфальт на улицах. С Лосяшем общался только по работе, потому что её, этой е…учей работы, реально много.
Теплеет, земля то оттаивает, то снова промерзает, наземная укладка мокнет под дождями, всё гниёт и рвётся. До кучи из-под снега вытаивают кучи мусора, и вся эта дрянь плывёт в канализацию, вызывая жуткие засоры, ливнёвка забита песком и глиной. Так что расслабляться не приходится, нас гоняют по двенадцать часов без выходных.
Лосяш как-то держится хоть и взвивается по любому поводу. Посиделок под картошечку больше нет. На них тупо не хватает ни сил, ни времени, напарник засасывает пол литру прямо по дороге со смены. Я не делаю и этого, устаю как собака и, если позволю себе такой расслабон рискую утром не встать. Дни крутятся в бесконечном ритме. Отработать, пожрать и свалиться чтоб на утро встать и на очередной круг.
С Машей тоже ничего не ясно… Выбраться к ней не получается, по телефону пару раз… Да, пару раз дозванивался и … Односложные ответы, паузы затянутые до упора как ржавые хомуты, ещё чуть-чуть и лопнет. Хорошо хоть Лёха эту тему не трогает, иначе б совсем кисло было. За этой каруселью почти забываю о зале и нащупав в кармане кусочек желтоватого картона в первый момент собираюсь отправить его в урну. Ни на какую тренировку меня сейчас просто не хватит, но я почему-то тащусь туда.
Менеджер на этот раз другой, худой поджарый, лет тридцати с гаком. Свободно болтающаяся майка-алкоголичка открывает полностью забитые татухами руки, рисунок с которых переползает на плечи, виднеется на открытой части груди, уходя ниже. Интересно у него кроме лица и кистей рук хоть один кусочек кожи не изрисованным остался? Морда у него крайне неприятная, крысиная какая-то, слишком узкая. Он ничего не говорит, просто смотрит колючими цепкими глазками с неестественно маленьким как проколотыми иглой зрачками.
Так же молча выкладываю картонку абонемента, расписной переворачивает ее и шлёпает крохотный рыжий штампик после чего абсолютно теряет ко мне интерес.
В зале, где я беседовал с админом, обнаруживаются двое. Парень лет на пять постарше меня работает со штангой. Второй, коренастый мужик за сороковник, качает пресс. На меня ни один из них не реагирует. Это у них тут в порядке вещей?
Скидываю куртку и присаживаюсь на скамью, шнурки на ботинках успели заледенеть и оттаять, мокрые узлы затянуты намертво легче разрезать. Но вот где я новые возьму? Завтра с утра снова выход, очередная смена.
Чёрт! Ощутимо приложившись затылком о стену, разлепляю глаза. Круто! Прям сидя отрубиться умудрился. Вот на хрена я сюда припёрся? Ясно же что никакую тренировку сегодня не потяну. Глупо даже приходить было. Медленно шевелюсь, разминая затёкшее тело. Сколько я успел проспать? Десять минут или полчаса? Странно, но голова на удивление свежая, даже доспать не тянет. Так что можно и попробовать.
Вешаю на крючок, уже успевшую побывать на полу куртку, сдёргиваю свитер и кое-как расправляюсь со шнурками.
– Вылупился?
– Что?
Резко оборачиваюсь на голос. Костяныч, собственной персоной, в том же застиранном кимоно, что и в прошлую встречу. Он его вообще не снимает что-ли?
– Да на тебе сто одёжек, пока вытряхнешься разминка не нужна.
– А с автогеном три часа подряд на ветру корячится и в них задубеешь!
– Ладно. – местное светило примирительно улыбается. – Давай пока четыре круга и на силовую подходи. После тренировки разговор будет.
Разговор? Ну ладно, посмотрим, чё он мне там сказать сможет.
Разминка прошла на автомате – голова была пустая как мой холодильник в последние дни, тело само выполняло упражнения изредка напоминая о себе уколами боли. Руки, ноги, бег, шаг гуськом, приседания, отжимания, снова бег…
– Харррош, разогрев закончен! Спарринги.
Это Костяныч, сказал как сплюнул.
– Лохматый, берёшь Баллона. Вий, Тело твой, погоняй хорошенько. Димон и Добряк в пару. Вик, ты со мной.
Когда подошли остальные, даже не заметил. Ясно только, что пока разминался. И кто из них, кто тоже не знаю, только все они явно старше, пацанов кроме меня нет. Вон тому с залысинами от лба вообще полтос, не меньше. Но быстрый и явно не слабак, хоть на качка и не тянет. Не хотел бы с ним в подворотне вечерком…
Бля! Вот сука то! Чуть зазевался, хлёсткий удар, даже не кулаком – ладонью. Резкая боль отрезвляет, вырывая из транса. Алые капли разлетаются в стороны, тёплая струйка стекает на подбородок.
– Не спи!
И тут же, не давая опомниться несколько болючих прилётов в корпус. Тварь! Знаю же, что он на голову меня лучше, можно было и не настолько явно, а то как щенка. Оп-па… А вот это уже совсем. Последний прилёт буквально вышибает воздух, судорожно пытаюсь вдохнуть, и вроде как даже получается, правда уже приземлившись на маты.
– Ладно. Хорош с тебя на сегодня. Дохловат, тут конечно, удар не держишь, но упертый, что плюсом. Давай в душ, и так уже всё заляпал.
Вяло тащусь по коридору до указанной двери и… Вот это финт! Три кабинки просто роскошны, не в пример остальному клубу. Разделенные, выложенными кафелем стенами, отсеки, с душем на гибком шланге и, ясен пень, горячей водой! Не чуть тёплой как дома. За такой кайф и по морде получить стоило! Но под тугими горячими струями меня снова начинает тянуть в сон, приходится быстренько обмыться и вылезать, иначе тут и заночую.
После душа жду на диванчике вблизи стойки, прикидываю, о чём хотел поговорить здешний хозяин. Неужели какая-то инфа появилась? Не слишком ли быстро? Ладно, хер ли гадать, сейчас всё равно узнаю.
Костяныч появился как всегда неожиданно, но на этот раз при полном параде. Нехилая зимняя кожанка, джинсы, зимние кроссы. Сразу видно, не бедствует мужик.
– Заждался? Пошли, в качестве компенсации до метро подкину. И поговорить нормально заодно сможем.
Машинка, не очень новая, но и далеко не старушка, с магической противоугонкой вдобавок, обнаружилась метрах в ста от клуба. Кучеряво живут админы, я б так тоже не отказался! Маршрут поездки хозяин надиктовал вообще магонаву, тоже прибамбас не из дешёвых, такая хрень тебе и пробки покажет и куда надо сама выведет. Под мелодичный голосок выехали на трассу. И только тут Костяныч наконец выдал.
– Нашли мы походу твою банду «доставщиков». Стопроцентной уверенности сам понимаешь нет, мы с ними за то не базарили. Но люди нашлись, которые видели их тачку в ту ночь, мчащуюся через две улицы, по Дубининской в центр, и время совпадает. Верить – нет, дело твоё, но большие сомнения что на районе крутится одновременно две таких стаи, да и люди, что их видели надёжные, не из трепла. И тут встаёт вопрос – ты идешь с нами валить этих сук, или зассышь?
– Когда и где? – слова даются с трудом, в горле пересохло, меня уже ощутимо потряхивает.
– Ишь какой шустрый. Подходи завтра к девяти вечера, обсудим, да и не с голыми ж руками идти на них.
– Приду. – вот сейчас уже ничего, даже голос не дрожит. Полное спокойствие. Я как будто уже не я, всё куда-то провалилось, не осталось ни страха, ни неуверенности, только одна пустота.
– Ну тогда бывай.
– До встречи.
Глухой хлопок дверцы, ветер в лицо, тусклые фонари, яркая алая буква над входом в подземку. Снова улица, здесь уже пешком, на маршрутку не наскрести, приоткрытая дверь подъезда, вечно не работающий лифт. Ноги заныли уже на третьем, припомнив тренировку, а мне до тринадцатого. Звон ключей, заедающий замок, запах пригоревшей каши…