Матвей не знал, сколько прошло времени, когда его вырвал из забытья телефонный звонок. Перед глазами все плыло, и он принял вызов не глядя.
– Привет! А вы там без приключений соскучились, что ли, несмотря на медовый месяц? – как ни в чем не бывало спросил Денис.
Не стесняясь в выражениях, Матвей построил в качестве ответа многоэтажную конструкцию – и выдохнул с облегчением. Денис присвистнул.
– Я, честно говоря, все же думал, что это о других русских туристах у нас тут в новостях проскакивает. Ну… это как надо было умудриться… подожди, Вась… к тебе приехать, что ли? Слушай, у меня шенгена нет. Я приеду, но это не сразу получится, если я с утра в Москву сначала, и это тогда только в понедельник за визой…
– Да не надо.
После некоторой борьбы и возмущений («Ты не можешь поговорить нормально») трубка оказалась у Василисы.
– У меня шенген есть, – начала она не здороваясь.
– Вась. Тебе не надо летать сейчас, ты что. Что ты тут решишь.
– Мы ж понятия не имеем, что произошло, поэтому откуда я знаю, что я там решу. Хоть не один будешь. Что там стряслось-то на самом деле, Матвей?
Матвей улыбнулся.
– Все под контролем. Относительно. Все нормально будет. Пара дней, и все нормально будет.
– Разругались, да? Поссорились, что ли? Дураки такие. Напугали нас. Да? Да?
– Вась. Нет. Мы не могли поссориться… так. Ты же знаешь.
– Знаю, что ты всегда ей уступаешь, а она тебе нет.
– Ва-ась. Остановись.
«Без тебя тошно», – хотел сказать Матвей, но не смог. На самом деле то, что о нем кто-то тревожится, звонит среди ночи и готов сорваться с места и лететь, было непривычно и очень приятно. Вот только легче от этого разговора все равно не становилось, потому что он не имел права ничего объяснять, даже друзьям.
– Вот Денис говорит, что это никак не вы, ну конечно, что за нонсенс, чтобы утонула, а я чувствую: что-то неладно, меня же не проведешь. Плохо, да?
– Вась, не волнуйтесь. Сейчас все прояснилось. Еще через пару дней она должна вернуться. Ничего страшного. Я правда испугался, но…
Матвей подошел к окну, положил руку на раму. Начинало светать, и он спохватился.
– Извини, у меня тут сейчас назначена встреча. Спасибо вам. Вот правда. Я буду на связи. Ничего не надо пока. Лучше береги себя.
Василиса колебалась.
– Какая встреча в такую рань? – проворчала она.
– Вась, я ж не вру.
– Не врет он. Значит, справляешься, серьезно?
– Думаю, да. Ничего не нужно. Вы тут ни на что не повлияете. Мне только перетерпеть это время надо, и все. У нее дело нарисовалось, по своей линии.
– Ну что ты скрытный-то такой! – с досадой воскликнула Василиса. – Скрытный и вредный!
– Такой, да. Не могу рассказывать, нельзя. Может, потом. Приедем, покажем фотки, посмеемся вместе. Давай, пока, спи иди.
– Матвей…
– Василиса…
– Что для тебя сделать? Вот сейчас не говори: «ничего». Чтобы я даже такого от тебя не слышала! Просто ответь на вопрос.
Он прикинул.
– Найдите мне информацию, какая опасность для пресноводной русалки в соленой воде. Сколько дней там можно без вреда для здоровья, как этот вред потом снимать, как лечить. Меня это сейчас больше всего беспокоит. Не может же быть, чтобы такой информации не было, и у нас в России есть как реки, так и моря. И в Греции полно.
– Поняла, – сказала Василиса. – Будем искать. Наверняка не страшно. Эти же… лососи ходят то туда, то сюда. На нерест.
– Вася, блин.
– Не обижайся, в Ирландии вон есть Лосось мудрости…
– Василиса!
– Все-все-все. Иди на свою встречу. Все поняла, будем искать. Пока. – Она сделала паузу. – Мы вас любим.
Матвей на секунду опешил, промедлил с ответом, и она успела отсоединиться.
Торопливо принимая душ и приводя себя в порядок, Матвей все думал об этих словах Василисы. Она всегда владела собой, держалась отстраненно, и, в общем, не без причины Ассо как-то в сердцах обозвала ее «холоднокровной». Да, Ассо и Матвей сыграли какую-то роль в примирении Дениса и Василисы, да, потом они стали дружить семьями: Денис был свидетелем на их весьма необычной свадьбе, а обряд бракосочетания совершила Василиса. Но все же эти слова из ее уст прозвучали для него как гром среди ясного неба. Если бы их произнес Денис, который вообще любил потрепать языком, или страстная Ассо, Матвей бы не удивился.
В конце концов он пришел к выводу, что у него с Василисой очень много общего: они оба кажутся закрытыми и равнодушными, в то время как в глубине души переживают не меньше других… если не больше. Если Вася в какой-то мере видит в нем свое отражение, понятно, почему она отозвалась так тепло и приняла все так близко к сердцу.
Жаль, он ей не ответил… Но женщины зачастую мудрее мужчин, и он понадеялся, что Василиса и без того знает, как важна для него сейчас поддержка друзей.
Матвей выскочил в просторный холл отеля и чуть не поскользнулся на полированном полу. Какого черта здесь такой пол, если люди сюда входят мокрые, с пляжа? Холл насквозь продувался кондиционерами, и разгоряченные туристы могли простыть. А еще тут повсюду были зеркала. Королевство кривых зеркал.
– Постойте! – К нему спешил невысокий смуглый человечек, один из управляющих отеля. – Мы же вас вчера повсюду искали! Полиция приезжала…
Матвей притормозил и, с тоской подняв взгляд, наткнулся на собственное отражение. Он побрился, переоделся в свежее и выглядел бы вполне прилично, если бы глаза не сияли нехорошим огнем.
Догнав его, человечек замер, не зная, что делать дальше.
– Полиция… – повторил он. – Смотрели записи с камер… Вины со стороны отеля нет. Она заплыла далеко. За буйки. Вам надо подписать протоколы. Вам надо…
– Я ничего пока не буду подписывать, – сказал Матвей.
– Я сожалею, я соболезную, – спохватился грек. – Мне очень жаль. Такое горе. Такая любовь.
– Все хорошо. Она вернется.
Управляющий решился на него взглянуть, а потом вновь уставился себе под ноги.
– Сожалею, она утонула.
– Она не утонула. Она отправилась к родственникам и скоро вернется. Через два-три дня.
– Там… не было лодок, – дрогнувшим голосом ответствовал бедняга. – Мы смотрели видео.
Он вытащил платок и вытер лицо от пота. От него пахло сердечными каплями.
Матвею было его искренне жаль, но он не знал, как объяснить.
– Все будет хорошо, – повторил он мягко. – Она скоро вернется. Я пока ее подожду.
– Вам… надо пригласить психолога. Психотерапевта. Или психиатра. С вашего позволения…
«Разумеется. Они думают, что у меня поехала крыша».
– Давайте подождем несколько дней. Я… мне нужно время.
Это было понятнее. Грек слегка воспрял духом.
– Давайте. Конечно. У вас же все оплачено. Вы живите, мы просто думали… что… вы же с ней приехали, медовый месяц, и… что вы не захотите продолжать отдыхать…
Он смолк.
– Я поживу тут еще немного, – как можно добродушнее проговорил Матвей.
– Да, конечно, конечно. Пока мы разыщем тело… Спасателя мы уволим, но он не виноват, потому что она плавала уже за границей… установили, далеко заплыла за буйки.
Матвей пожал плечами. Вступаться за спасателя, обманом втравившего его жену в опасную авантюру, он точно не собирался. Им виднее.
– Простите, мне надо идти.
Он аккуратно обошел управляющего и двинулся к пляжному бару. Да, вот что остается за кадром, пока на основной сцене разворачивается сказка. Сердечные капли у администрации отеля. Увольнение спасателя – впрочем, если у русалок все получится, ему в жизни больше никогда не понадобится работать, он будет в шоколаде до конца своих дней, сомнений нет. Ну и мелкие издержки в виде седеющих мужей, их можно в расчет не принимать.
Его вчера искали весь день, это любопытно. Он же не покидал территорию отеля, а тут всюду видеонаблюдение, однако его никто не заметил. Методы работы местных нейтралов вызывали у Матвея все больший интерес. Окей, допустим, что на самом деле его никто не пытался всерьез разыскать. Постучали в номер, заглянули в ресторан во время обеда и во время ужина, не обнаружили на привычном месте, вот и все поиски. Администрация отеля, конечно, в расстройстве, однако на море постоянно кто-то тонет, полиция вряд ли сочла, что произошло что-то сверхординарное. Да, не пьяный раздухарившийся турист, а юная прекрасная девушка, но полиции без разницы.
В пляжный бар он, естественно, опоздал. Огненный шар солнца уже выбрался из-за горизонта. Очаровательная Элени сидела прямо на стойке пустого бара и болтала с командиром нейтралов. Завидев Матвея, подала офицеру руку и грациозно соскользнула на пол.
– Извините, – выпалил Матвей, запыхавшись. – Меня задержали.
– Да? – вежливо подняла брови русалка.
– Здравствуйте. Да, администрация отеля. Переживают, оформляют… документы.
– Что вы им сказали?
– Я попробовал объяснить им, что она вернется, но они сочли – сочли, что мне необходим психиатр.
– Чего еще ожидать от людей, – прощебетала Элени и положила руку Матвею на плечо в знак утешения.
– Они собираются искать тело. Это не…
– Это естественно. Они ничего не увидят, разумеется. Но еще и поэтому нам лучше поторопиться. Так я пойду?
Сегодня на ней было чуть более скромное платье, но тоже синее, тоже длинное и струящееся и, похоже, опять из натурального шелка. Возможно, она всегда носила синее, чтобы подчеркнуть цвет глаз. Или скучала по морю. В ушах сверкали сапфиры.
– Сходите, – вздохнул Матвей. – Но… мне подсказали, что у Ассо там очень важное семейное дело. Если так можно выразиться. Вы ее сегодня мне никак не приведете.
Элени вновь подняла идеальные брови, ожидая продолжения. Однако Матвею нечего было добавить. Синие глаза потемнели.
– То есть вы теперь знаете, что происходит? – уточнила русалка после паузы, и в ее голосе ему послышалась тихая, как раскаты отдаленного грома, угроза.
– М-м… только в самых общих чертах. Все под контролем, все в порядке, но на это уйдет не один день, а потом она вернется ко мне, вот и все.
Элени повернулась к нейтралу, о присутствии которого Матвей успел позабыть.
– Вы оторвали меня от кинофестиваля – вы вообще хотя бы смутно представляете себе уровень ответственности – вы оторвали меня ради этого?
Собрат Матвея хмыкнул.
– Мы не настаивали на том, чтобы привлечь именно вас, ваша светлость, – сказал он вежливо, но непреклонно. – Это было ваше решение. Нас бы устроил любой рядовой…
– Рядовой…? В такой ситуации, где назревал международный скандал? Где и сейчас совершенно непонятно, что… Я пойду проверю. Ожидайте.
Она кинула на обоих неприязненный взгляд и решительно направилась к морю. Грек присвистнул и опустился на ближайший стул.
– Ты чего творишь? – заявил он.
Матвей занял место за тем же столиком.
– В смысле?
– Как можно было ляпнуть леди, что ее усилия ничего не стоят?
– Я не… – Матвей закатил глаза. – Я совершенно не в том смысле. Но как сказать это иначе? У нее не получится сегодня вернуть Ассо, как она обещала, а…
– Обещала? – оживился нейтрал. – Она еще и обещала, кромешница обещала! – а у нее не получится? Ну мы с тобой попали.
– И чем это нам грозит? Ладно, тебе, может, чем-то и грозит, раз она такая большая шишка, хотя ты ведь нейтрал при исполнении и по умолчанию неуязвим для выплесков таких вот шишек. Тем более вы не настаивали на том, чтобы привлечь именно светлость. Светлость – это у нас что?
– Это она как-то за герцога замуж сходила. Ей нравится, когда к ней так обращаются.
– Что-то не заметил, – улыбнулся Матвей.
– Она в ярости.
– А вот это заметил.
– Сейчас приволочет твою драгоценную супругу за шкирку, раз обещала…
Матвей напрягся.
– А… есть какой-то способ ее остановить?
Нейтрал сделал большие глаза.
– Не ты ли рвал и метал, требуя вернуть тебе жену немедленно? Еще вчера?
– Я, но… мне сообщили, что у нее там важное дело. Неотложное. Пригласили ее, конечно, как-то нелепо, но дело важное.
– И что же за дело?
– Мне откуда знать. Я же не русал, даже наполовину.
Грек посмотрел пронзительно – у обычного человека уже, наверное, задымилась бы кожа.
– А ведь ты знаешь, – сказал он со злой удовлетворенностью. – Вижу, что знаешь.
– Это их дело. Русалки в море, они тебя не касаются, они в своем мире, в своем домене.
– О как ты запел! – еще злее отозвался офицер. – Это после вчерашнего-то! Я тебе в голове не перегрел контакты часом?
Матвей не выдержал и засмеялся.
– Прости, брат, – проговорил он. – Вот честно. Я просто жду свою жену. У нее там важное дело. Мне никто докладывать не станет. Сказали, что вернут в целости и сохранности…
«Ври, да не завирайся, – взвился в мозгу трусливый голосок, – про в целости и сохранности никто не заикнулся».
– Ладно, – смирился грек. – Думай, что будешь сейчас нашей светлости излагать, почему жену перехотел возвращать. Мог бы, например, подкатиться, что встретил русалку еще прекраснее и, пока супруга развлекается там, решил, соответственно…
– Заткнись.
Тот поднял руки кверху, давая задний ход:
– Окей. Как хочешь. Могло бы сработать. Элени тщеславна и отличается сладострастием. Ей нравятся новые люди… и не люди тоже. У нее наркотическая зависимость от обожания. Прежнего ей все мало.
– Ты в числе обожателей?
Нейтрал усмехнулся.
– Я в числе воздыхателей. Не все допущены, понимаешь ли, даже в круг обожателей. Желающих больно много.
– И зачем ей я? Нет, серьезно, ладно, у меня медовый месяц, какой я ей обожатель, в самом деле. Я даже ради спасения жизни не смог бы сыграть.
– Заливать жене будешь, мне не обязательно. Я и не ожидал, что она самолично нарисуется. Как снег на голову. Мы запрос делали, как положено. Конечно, ты же у нас знаменитость, уникум, блин. Оказывается. Вот она и прилетела посмотреть. Свалились все на меня, одна звезда за другой.
Матвей тряхнул головой.
– Так, стоп. Мы по-русски разговариваем. До меня только что дошло. Русалка-то понятно, ей все равно, на каком языке. А ты откуда тут такой? Мы же вчера по-английски говорили.
– Вчера по-английски, вчера ребята были, они по-русски не умеют. Я могу. Бабушка у меня русская. Чего притворяться, как тебе удобнее, так и говорим, тем более русалке все равно. Одна из причин, почему отправили именно меня. Мало ли, вдруг ты по-английски не особо. По-гречески не умеешь же. И не обязан, ты турист… Вот кто знал, кто знал, а? Обычная бытовуха, поссорились, кромешница психанула, – кто знал, что вы у нас мировые знаменитости, что на этих знаменитостей еще вон светлости притянутся?
Грек удрученно покачал головой.
– Сорри1, – ответил Матвей. – Я б с удовольствием, но никак не могу помочь. Вот никак.
– А я-то уж как сорри. Ничто не предвещало. Отпуск у меня с понедельника. Полетел отпуск, видимо.
– Да ладно. Что у вас там, звери, что ли, в начальниках? Иди в свой отпуск, ты-то тут при чем.
– Нет, так не положено. Раз начал, должен и завершить дело, закрыть, папочку на стол начальнику на подпись.
В баре появились заспанные девушки. Одна стала споро брызгать на столы дезинфектантом и протирать тряпкой, другая взялась за пол. На мужчин они внимания не обращали.
– Ну давай по прежнему сценарию и отчитывайся, – предложил Матвей. – Пусть. Кромешница поссорилась с мужем, психанула и нырнула в море. Ждет, чтобы он раскаялся, потом вернется.
– Вот пока не вернется, дело открыто. Или пока оно… иным образом не завершится. Ты ж сам нас вытянул, да не то чтоб неформально, а через самый верх. «Похищение». «Международный скандал». Тьфу.
Матвей наблюдал за парнем с живым подозрением. С одной стороны, все, что он говорит, правда. Вытянул, настаивал, заявлял, скандалил. Теперь на тормозах это не спустишь, надо разбираться и обязательно надо отчитываться. С другой стороны, само расстройство казалось наигранным. То ли нейтрал рад, что получил возможность повидаться – или все же поквитаться? – с Элени, то ли его возбуждает шанс показать себя в деле с участием «мировых знаменитостей» (вот же ж боже), то ли… он не так и прост. Но в чем он может быть не так и прост, он же полукровка, его талант Матвей уже знает? В чем тут может быть его интерес?
А интерес есть, есть. Ему совсем ни к чему было вставать ни свет ни заря и переться на пляж. Как бы разгадать для начала, кто его притягивает, Элени или сам Матвей?
– Слушай, ты прости, я в таком состоянии вчера был… да и сегодня. Тебя хоть как зовут-то?
– Джуд. Как Джуд Лоу, знаешь? – Грек сверкнул глазами. – Ты хочешь сказать, что вчера… я тебе вчера документы не предъявил, да? Мы оба хороши с тобой, перенервничали, и вот.
Он вытащил из кармана корочки и продемонстрировал Матвею. Как и ожидалось, буквы там были греческие.
– Еще б я что тут понял… Спасибо, будем знакомы.
Пока наиболее вероятной казалась версия, что нейтралу любопытны «остаточные явления» от магического фокуса, который проделал над Матвеем Игнат, придав ему волшебства сверх всякой меры для обычного полукровки. Матвей-то думал, что все пришло в норму, но вот Элени вчера утверждала, что не совсем. Плюс ореол этой сомнительной славы в Фейринете, чтоб ее.
Когда все кончилось, его и российские нейтралы пытали, как это делается да что при этом чувствуешь. Матвей не знал. Игнат пропал с радаров, может, так и сидит в своей степи на магическом плане, может, уехал из города или из страны. Он-то не светился на весь Фейринет, голос искажал. А Матвей, Ассо, Денис и Василиса договорились никому не рассказывать, кто стоял за таинственным исчезновением и последующим возвращением неполнородных детей и за небывалым маневром, лишившим русалку волшебной силы (к счастью, на время) и заполнившим магией Матвея – под крышечку, к счастью, тоже на время2.
– Даже и не знал, что мы мировые знаменитости, – пробурчал Матвей, пытаясь прощупать почву.
– Да и я не знал. Кто знал. Наш третий вот в курсе был, он мне мозги прочистил вчера. Я говорю: с какого перепугу мы решили, что этот русский способен кромешника захватить в заложники, это же просто смешно, он полукровка, но почему мы повелись? Он мне и сообщил. Посмотрели ролик. Нет, захватить у тебя силенок недостаточно, а пыль в глаза пустить пока еще получается.
– Пыль в глаза это да, это мы могём, – дружелюбно согласился Матвей.
Сейчас были бы вполне естественны расспросы, подобные тем, которыми его мучили дома. Как, да почему, да каким образом. Ответов у Матвея не было, совсем не было: он не учился магии, она не была ему внутренне присуща, как кромешникам, не жила в душе, как собственный единственный талант. Он мог сравнить это только с приливом адреналина: когда человек попадает в критическую ситуацию, он может порой один поднять стокилограммовый валун или влезть на высоченный столб, тогда как в нормальном состоянии на такие подвиги не сподобится, какое вознаграждение ему бы ни сулили.
Но Джуд пошел другим путем.
– Ты бы лучше подумал, как сейчас с Элени будешь разруливать. Чем за услугу расплачиваться, если она тебе жену вернет. Ты ж ее о помощи просил?
Матвей глубоко вздохнул. В стрессе вчерашнего дня он совсем забыл, что кромешников в норме ни о чем нельзя просить, иначе ты попадаешь к ним в должники, а они могут потребовать в ответ чего угодно.
– Я не помню.
– Ты не помнишь? Не смеши меня.
– Да я и правда не помню. Я после твоего «стирателя» вообще был пыльным мешком стукнутый. Дай бог памяти, как я формулировал… «Верните мне жену»? «Помогите мне вернуть жену»? Я не помню.
– Она помнит, я тебя уверяю, – ядовито процедил Джуд. – Кромешники все всегда помнят. Они своего не упустят. А если они что-то обещали и исполнить не могут, как ты говоришь, это сейчас будет, – это вообще фейерверк и извержение вулкана. Только она собралась поживиться, и облом.
– Если она исполнит свое обещание, это будет очень плохо, – быстро сказал Матвей. – Моей жене требуется несколько дней, чтобы закончить дело.
Он лихорадочно пытался вспомнить, просил ли вчера Элени о помощи, но в голове упрямо всплывал только разговор с Василисой. Василисе он доверял. Она была своя. Любую ответную услугу, которой она могла потребовать, он окажет с радостью и даже безо всякого магического обязательства. Элени – дело другое, тут Джуд прав.
Ох, была еще и маленькая русалка. Просил ли он о чем-то ее?
– Насколько я припоминаю, я говорил по-разному. Но там наверняка звучали варианты типа «не могли бы вы мне помочь». В той или иной форме. Э… Это можно как-то отменить?
Джуд засмеялся, только смех был невеселый.
– Сам-то как думаешь?
– Ну, если она не сумеет мне помочь, значит, ничего и не было.
– Значит, тогда она твоя должница, и ты полагаешь, ей это понравится?!
В голове зазвенели слова Элени, ее мелодичный голос: «Но теперь вы должны со мной сотрудничать». И он, разумеется, сказал: «Да». Чем ему это грозит-то? Потоком хлынули воспоминания о сказках. В жизни он о таком не слышал, но в сказках кромешники нередко просили первенца. Ассо отправится в свою речку меньше чем через год и не сможет отстоять ребенка.
Матвея накрыло волной ужаса, и если вчерашний страх напоминал цунами, то сейчас это скорее было похоже на сель.
– Поплохело, да? – с ухмылкой заметил Джуд.
Матвей кивнул. Впрочем, ведь он будет должен исполнить волю Элени, только если она исполнит, в свою очередь, собственное обещание, так? А Ассо не намерена выходить на поверхность раньше, чем по истечении трех дней, и все морские русалки будут на ее стороне. Ему же лучше заклеить рот скотчем и побольше молчать, пока он не наболтал лишнего.
Надо еще узнать, насколько правомерно так подлавливать нейтралов. При исполнении, между прочим. Он вчера просил отозвать его из отпуска, так что он при исполнении. Хм, как бы это выяснить… Напрячь юридическую службу дома? Не наворотил ли он уже и без того сверх меры?
Да ладно. С нейтралами такие штуки не проходят. Сколько раз он в жизни общался с кромешниками. Его просто застали врасплох. После вчерашнего.
– Посмотрим еще, кто кого, – подбодрил его Джуд. – Продинамить Элени – это надо уметь. Не всем это удавалось. На моей памяти – никому. Но это ж ничего не значит, все когда-то бывает впервые, да?
Над морем собирались тучи. День, который поначалу походил на дежурный сувенир из Греции для тех, у кого нет ни денег, ни фантазии, – керамический магнит с изображением ослепительно голубого неба, переходящего в ослепительно синее море, и ослепительно белых стен церквушек или домов с терракотовыми крышами, – портился на глазах.
– О, – с уважением протянул Джуд, – такого я тоже еще не видел. Это вы что творите-то, а?
Матвей взглянул на него с недоумением.
– «Мы» это кто? И как это можно творить? У вас тут, возможно, как у прямых потомков Посейдона, слегка воспалилась мания величия, но я и вправду…
– Тс-с. Вон она идет.
Из волн, словно Афродита, появилась Элени. В отличие от богини, она была одета. Мокрое платье, облепившее фигуру, высохло мгновенно, едва русалка полностью выбралась из воды. Матвей уже знал эти фокусы, а вот Джуд расстроился.
– Ах ты, – тихо сказал он. – Жаль.
Его дуракаваляние сбивало Матвея с толку. Ему и хотелось бы сосредоточиться на потенциально более опасном оппоненте, на кромешнице, но противоречивое поведение нейтрала не давало списать его со счетов. Если бы он и вправду неровно дышал к русалке, он бы таких замечаний не отпускал, Матвей повидал немало людей, потерявших голову от чар кромешников… Впрочем, Джуд ведь не был человеком, а значит, как и сам Матвей, имел возможность выбирать, чьи чары на него действуют, а чьи нет.
Элени приблизилась к ним. Невооруженным глазом было видно, что она очень зла. Джуд вежливо поднялся на ноги, Матвей остался сидеть: к черту.
– Они мне ее сегодня даже не показали, – выплюнула она и бухнулась на освободившийся стул.
Матвей пожал плечами.
– Возможно, она отбыла в какой-нибудь… э… филиал.
– Филиал чего?! Вы сговорились надо мной издеваться?!
Мужчины дружно помотали головами.
– Я пыталась и так, и эдак. В конце концов, я русалка, она русалка, они русалки! Как можно? Мне даже не сказали, зачем она им понадобилась! И сегодня я ее не видела!
– Я очень сожалею, что вас оторвали от дел, – как можно учтивее проговорил Матвей, тщательно подбирая слова. – Думаю, что дальше отрывать вас не имеет смысла. При всем уважении – пока невозможно ее вернуть, не стоит этого делать. Ваши усилия неоценимы, но… Мы там… разберемся как-нибудь.
– Они разберутся! – возмущенно сказала Элени, поднимая глаза на Джуда. – Они разберутся! Меня оскорбили в лучших чувствах!
– Примите самые глубокие извинения. Мне очень жаль, – искренне повинился Матвей.
– Я этого так не оставлю. Мы с вами еще встретимся.
Она с достоинством встала, кивнула Джуду и размашистым шагом, который никак не подходил к ее платью в пол, отправилась прочь из пляжного бара.
Джуд вернулся к стулу, провел рукой по сиденью.
– Сухо, – сказал он, демонстрируя Матвею ладонь. – Она ж со дна морского поднялась. Вот как они это делают, а?
– Решительно собираешь волю и резко толкаешь тепло от сердца к пальцам рук и ног, – рассеянно пояснил Матвей. – …Мне жена говорила.
– Ага, ну да. Говорить они могут.
Прогремел гром. Нейтралы молча переглянулись. Джуд почесал в затылке.
– Ты зачем пришел-то? С Элени повидаться, что ли? – напрямую спросил Матвей.
– И с ней, и с тобой.
– А от меня тебе что надо?
– Ну… посмотреть для начала, как ты после вчерашнего.
– После шока или после того, как ты с меня стружку снял?
– Стружку?
Кажется, впервые за сегодняшний день Джуд растерялся. До этого он говорил – и понимал собеседника – настолько свободно и легко, что Матвей и забыл, что он иностранец.
– Я имею в виду твой eraser. Про стружку это была шутка. – Матвей жестами изобразил рубанок: сам он не знал по-английски ни обозначения этого инструмента, ни эквивалента слова «стружка».
– Эм, да, понял. Хороший пример. Так как ты?
Матвей пожал плечами.
– Нормально вроде бы. С учетом всего.
– Да, ты крепкий орешек. Конечно, ты теперь не совсем обычный нейтрал, но любопытно…
Матвею тоже было любопытно, тем более что Игната он не сумел расспросить о его методах экспроприации и перераспределения магии.
– Элени вчера сказала, что я странный: что у меня все еще остается фон от кромешнической магии, но, поскольку я не умею им пользоваться, это ничего страшного и само пройдет, типа как ветрянка, – подхватил он.
Джуд скорчил рожу, изображая, что не понимает слова «ветрянка»; Матвей махнул рукой.
– Короче, само пройдет. Вот мне интересно, что видел ты, и что ты видишь сейчас, и как ты воспринял эту энергию, которую ты «снял», и куда ты ее дел. Ты ее берешь себе или она переходит в…
Джуд, подперев щеку ладонью, смотрел на Матвея с издевательской серьезностью.
– Я тебе все расскажу, как только ты ответишь мне на все мои вопросы, – произнес он весьма любезным тоном.
– Тогда вопрос снимается. Ты же знаешь, я не могу сейчас ответить. Да я и сам не понимаю ничего.
– Окей, окей. А остаточный талант у тебя какой? Про мой ты уже знаешь, так что только справедливо будет, если я узнаю твой.
Матвей покачал головой.
– Прости. Мне наши безопасники не велят об этом распространяться. Впрочем, ничего такого, чего не умел бы хорошо подготовленный человек.
– Вот видишь. Нашла коса на камень. Может, еще разряд?
Джуд вытянул вперед руку. Матвей невольно отстранился.
– Как там насчет превышения полномочий?
– У меня сегодня выходной. Что хочу, то и ворочу.
– Это накануне отменившегося отпуска? Как удобно у вас все устроено!
– «Удобно» – это understatement3, – согласился Джуд и снова откинулся на спинку стула.
Они сидели, сверлили друг друга взглядами и, похоже, оба не знали, как им быть дальше.
Порыв ветра сдул со стойки бара бумажные салфетки. Они пронеслись по столику, как обезумевшие чайки.
– Полагаю, мы сегодня открываться не будем, – задумчиво сказала девушка-бармен и выразительно посмотрела на нейтралов.
Матвей пожал плечами и встал. Джед поначалу и ухом не повел.
Но тут из волн, которые становились все более пугающими, на берег выбралась маленькая фигурка, и Матвей сорвался с места.
Девочка с синими волосами сделала несколько шагов и замерла.
Запыхавшись, Матвей подлетел к ней – и даже совсем не удивился, когда, остановившись, обнаружил за своим плечом коллегу-грека.
– Здравствуй, – торопливо сказал он малышке. – Что-то случилось?
Переливчатое, как чешуя золотой рыбки, одеяние юной русалки на глазах превратилось в белую рубашку. Сухую. Волосы остались мокрыми.
Девочка перевела взгляд на Джуда, молча возвышавшегося за спиной Матвея. На ее лице отразилось сомнение.
– Я… – Она облизнула губы.
– Я друг Матвея, – быстро сказал Джуд.
У Матвея язык не повернулся опровергнуть его слова. Ему не терпелось узнать, что должна сообщить ему посланница. Русалка немного расслабилась и вновь обратила все внимание на Матвея.
– Ей трудно ночами, – сказала она скороговоркой. – Она хочет, чтобы ты ее поддержал.
– Конечно! Но как же…?
– Ты должен найти вот такую штуку. – Девочка показала ему светло-бежевую раковину. – По ней можно будет поговорить. Если ты найдешь до ночи.
– На пляже? – озадаченно уточнил Матвей. Он никогда не видел здесь таких ракушек. Тем более надвигался шторм и, похоже, на берегу было небезопасно.
Русалка качнула головой.
– Нет, на пляже нет. Она необычная. У нас не водятся. Нужно спросить кромешников на берегу. Нужно найти до ночи.
– Найдем, – уверенно проговорил Джуд. – Можно взглянуть?
Девчушка отшатнулась и спрятала руки за спиной.
– Это ей. У нас только одна.
– Хорошо, я не трону. Держи ты. Я только посмотрю.
Он тоже демонстративно заложил руки за спину. Матвей наклонился вперед и внимательно оглядел ракушку. На первый взгляд она казалась обычной, но, если присмотреться, внутри поблескивало что-то золотое.
– Волшебный артефакт русалок, – восхитился Джуд. – Вот это я понимаю. Жаль, с Элени расплевались, где искать-то теперь?
Девочка сжала кулак и отступила к воде.
– Все. Мне больше нельзя. Скоро шторм, я не смогу вернуться, если…
– Иди, – кивнул Матвей. – Если я сумею ее разыскать, я попробую… выйти на связь. Я не уверен… Иди скорее. Спасибо.
Малышка тоже кивнула, развернулась и кинулась в воду. Следующая волна окатила нейтралов с головой и почти сбила Матвея с ног. Мужчины инстинктивно уцепились друг за друга.
Когда вода схлынула, Джуд тихо засмеялся.
– Прикольно, – сказал он. – Похоже, ты не откажешься от моей помощи. А я все думал, как сообщить тебе, что меня к тебе покамест приставили и не велели отлипать.
Матвей дернул его за плечо, заставляя отойти от надвигающейся волны.
– В смысле?
– Вы нарушаете равновесие. И являетесь гражданами другого государства. Ты думал, мы оставим вас в покое? Ну, я тоже так думал, но нет.
Видно, на лице у Матвея были написаны все его чувства, так что Джуд поднял руки, будто сдаваясь.
– Ничего личного. Поболтаюсь с тобой пару дней, воссоединишься с женой – и ту-ту. Я тебе мешать не буду. Ты же понимаешь…
Матвей вздохнул.
– Поможешь поискать раковину, что ли?
Ветер становился все сильнее, разговаривать на берегу было уже невозможно.
– Пошли в ресторан, – предложил Матвей. – Как раз завтрак.
– Приглашаешь? – ухмыльнулся нахал.
– Тьфу ты, ну тебя. У меня же оплачено за двоих, Ассо пока нет, позавтракаешь вместо нее.
Они вломились в гладкий до блеска холл отеля, оба мокрые до нитки. И конечно, не было ничего удивительного в том, что Матвей поскользнулся на мраморе и грохнулся.
– Жив? – спокойно уточнил Джуд.
Он смотрел на него сверху вниз – почему-то скептически.
– Жив, – не поднимаясь, выдавил Матвей. Он сильно ударился левым локтем, так что хотелось скорее выть, чем изъясняться членораздельно.
– Я тебе говорил. Вы нарушаете равновесие.
– Это шуточки у вас такие? Каламбуры, игра слов?
– Это не шуточки. Встать можешь?
К ним уже спешили обеспокоенные администратор и еще какие-то сотрудницы, наперебой извиняясь.
– Могу, – проскрипел Матвей. – Не хочу, но могу.
Он тяжело поднялся с пола и помахал здоровой рукой перед всеми собравшимися.
– Я поскользнулся, – по привычке сказал он по-русски. – I just slipped. Nothing much4.
Ему говорили еще что-то, но он почему-то не мог взять в толк, что именно, и вопросительно взглянул на Джуда. Тот быстро затрещал по-гречески, также размахивая руками, и толпа вскоре рассосалась.
– Пошли в ресторан, – скомандовал Джуд. – С ногами все в порядке?
– Да. Я просто сильно ушиб локоть.
– А голову? Сотрясения нет?
– Нет, нет.
– Ладно. – Джуд все же продолжал разглядывать его критически, будто не верил.
Они проследовали в ресторан, сели за какой-то столик в углу. Объяснения с сотрудниками Джуд тоже взял на себя, и Матвей был ему благодарен. Голова слегка гудела, хотя он знал наверняка, что никакого удара не было, он приземлился на локоть, и только. Грек развил бурную деятельность, притащил обоим кофе и тарелки с яичницей, булочками, джемом, а еще бананы, апельсины и по стакану сока.
– Сойдет? – спросил он, садясь напротив.
– Мне все равно. Да. Спасибо.
– Тебе все равно. Охотно верю. Ешь.
Матвей отпил кофе и ковырнул вилкой яичницу.
– Тебе что от меня надо? – мрачно спросил он.
Джуд разрезал булочку, намазал ее маслом и положил на край тарелки Матвея.
– Предыдущих объяснений стало уже недостаточно? – проговорил он любезно.
Матвей качнул головой.
– Я чувствую, что это не все. Ты вцепился, как клещ. Предположим, я, или мы с Ассо, мы нарушаем равновесие. Ты как это собираешься предотвращать? Вот я упал, ты меня не поймал.
Джуд возмущенно цокнул языком.
– Тебе телохранителей подогнать еще?
– Нет, я же не к тому… Что ты можешь поделать? Вот ты говоришь, что шторм тоже якобы из-за того, что мы нарушаем равновесие. Это смехотворно.
– Э?
– Значит «смешно». Не притворяйся. Ты прекрасно понимаешь по-русски. Бабушка тебя слишком хорошо учила, видимо.
– У меня есть толика русской крови. Я бывал в России. И я… – Джуд откинулся и закусил губу. – Я не вампир, ты же понимаешь. Я полукровка, такой же, как ты.
– Меня даже настораживает, когда ты все время повторяешь, что ты точно такой же, как и я, – перебил Матвей. – Это значит, что тебе только сподручнее присосаться к моим ресурсам…
– …вчера, когда я снял с тебя лишние эмоции, у меня немного улучшился уровень русского языка. Нечаянно.
– Оба-на.
– Непроизвольно.
Матвей не выдержал и засмеялся. Отпил сока. Взял было вилку, но снова швырнул ее на тарелку, так что та зазвенела.
– Ты не вампир, но тебе понравилось, да? И ты только и ждешь еще чего-то от меня отхапать. Лишнего, разумеется.
Джуд поднял кверху указательный палец.
– Лишнее – это значит то, что человеку самому не пригодится. Я не вампир. Eraser.
– Слово eraser, «стиратель», мой друг, – Матвей издевательски выделил обращение «друг», – имеет разные значения. В том числе может употребляться в смысле «уничтожать». Как «стереть с лица земли».
– Ты недоверчивый, – констатировал спокойно Джуд.
– Я недоверчивый, – подтвердил Матвей. – Может, это ты меня толкнул в холле.
– Я не…
– Ты был не совсем рядом, но, может, ментально. Самую чуточку. Пол-то и без того скользкий.
– Вот сейчас обижусь и уйду, – пригрозил Джуд и взял апельсин.
– Ага-ага. Очень страшно.
Джуд аккуратно поглощал завтрак и молчал. Матвей сидел и смотрел на него, выжидая.
– Ты должен поесть, – наконец сказал грек. – Ешь.
Матвей слегка склонил голову и недобро улыбнулся.
– Окей, окей. Ешь. Я буду говорить, а ты ешь. Я тебя не толкал. Это несправедливое и обидное замечание. Ты прекрасно это знаешь… я надеюсь. Мне тебя толкать незачем. И я не jinx5, если ты мог подразумевать это. Вот уж что нет, то нет. Джинкс не бывает командир. Я eraser