Шессатар
Шесс выскочил на улицу слишком поздно: Ир’риэм уже успела запрыгнуть в седло и пустить лошадь галопом вниз по улице. Окликать или останавливать девушку он не стал – стража скоро ее догонит и проводит до дома. Главное, чтобы она не упала с лошади и не свернула себе шею. Люди такие хрупкие, а она по большей части все же человек.
Удивительно, что после трех бокалов нектара Ирра не свалилась с ног еще на пороге дома, но эта малышка уже не в первый раз удивляла его. Сначала еще мелкой девчонкой выбила его из колеи своим нелепым признанием в любви, на которое дракон внутри среагировал столь бурно и радостно, будто она была его парой. Шесс тогда едва удержался от оборота, поэтому и обошелся с Иррой довольно жестко, доходчиво объяснив юному прелестному созданию, где он видел ее к нему чувства. Потом едва не затащила его в постель, чуть не сорвав многолетние планы, и только чудо спасло Шессатара от провала. Не замешкайся она с ответом на простой вопрос, и стоял бы он уже у алтаря, радуясь счастливому союзу и оплакивая скорую гибель драконьего народа. Не иначе как высшие силы были на его стороне.
Герцог проводил взглядом девушку до конца улицы, убедился, что патруль успевает ее догнать, и прошел обратно в гостиную, чтобы налить себе еще бокал нектара огненного цветка. Небольшой глоток, и Шесс зажмурился. А эти эльфы знают толк в выпивке. У него на родине подобных напитков не водилось, все больше крепкие настойки разных горьких и острых трав. Но самой главной особенностью эльфийских нектаров являлось то, что они не только пьянили, но и давали разуму легкий доступ к тонким граням мироздания. Если не знать, то и не заметишь эту ниточку. Шесс знал, что искать, ведь именно там водились пророчества.
Вивард сделал большой глоток, сел в кресло, которое все еще хранило чуть сладковатый аромат духов Ирры, и закрыл глаза. Окружающая действительность подернулась дымкой.
Перед его мысленным взором вновь предстал ребенок из пророчества.
Малышка оглашает мощным воплем стены спальни. Повитуха заботливо укутывает маленький комочек в белоснежную пеленку и несет показать матери. На кровати лежит бледная Алиниалла. От былой красоты не осталось и следа: белые волосы слиплись от пота, голубые глаза покраснели от прошедших потуг, лицо пунцовое и слегка опухло. Эльфийка поднимает глаза, видит ребенка и начинает кричать и плакать:
«Уберите это от меня. Уберите это!»
Шессу всегда было до слез жаль малышку. Но, как известно, она со всем справилась, даже с нелюбовью родной матери.
В последнее время герцог постоянно проверял пророчество. Все они, если приглядеться, представляли собой спутанный клубок светящихся разноцветных нитей, которые находятся в постоянном движении. Порой одна нить тянет за собой другую, и может даже ее порвать, некоторые между собой даже не связаны. Часть нитей рвутся и гаснут сами по себе, тогда события, которые могли бы произойти, не реализовываются. Главное, чтобы осталась цела центральная нить – ключевое событие. Порвется она – и пророчество уже никогда не сбудется. Поэтому вот уже двадцать лет, с того самого момента, как впервые увидел его, Шесс неусыпно следил за тем, чтобы ни одно негативное событие не повредило главную – толстую черную нить, которую, благодаря его стараниям плотным покровом оплели, укрепляя собой, разноцветные ниточки уже свершившихся событий.
Желтая – признание Ирры отцом, идею которого Шесс так удачно подкинул Лидару, а тот, желая еще больше наказать дочь и сделать Ир’Риэм наследницей, с удовольствием за нее ухватился. По законам Киртамилла только признанные дети могли иметь права на наследство. Теперь Ир’Риэм – единственная признанная дочь Ир’Гриара Поднебесного, рожденная вне брака.
Синяя – недавний «проигрыш» в карты Аварда V.
Тонкие зеленые нити – различные слухи и предположения, что так удачно достигли ушей короля Поднебесья не без помощи герцога, и приезд в Паррасс королевской делегации.
Благодаря этим событиям "сердце" пророчества с каждым днем все крепло и становилось прочнее. Лишь две нити по-прежнему беспокоили Шесса. Первая – серая – маловероятное, но возможное вмешательство герцога Мирн-Дирэля, но длительную командировку далеко за Горранскую гряду, где сбоила вся магия, Шесс, не без помощи короля, Лидару обеспечил, поэтому серая нить уже начала медленно меркнуть, истончаться и почти перестала оттягивать центральную, а вот алая… Она никогда не показывала Шессу своих событий. Такое редко, но случалось. Дивергентные нити до последнего не определялись со своим событием: слишком много слабопредсказуемых факторов на них влияло.
Алая нить последнее время все чаще тянулась к черной, задевая ее, заставляя тревожно вибрировать, и Шесс ничего не мог с этим поделать. Оставалось только злобно скрипеть зубами и раз за разом касаться предательской полоски света в надежде, что все факторы уже сошлись, и сейчас он сможет хоть что-то увидеть, но…
На этот раз перед глазами всплыл образ Ирры. Нежная, страстная, чувственная, податливая. А как она стонала в его объятиях! От жарких воспоминаний в штанах стало тесно. А ведь эта малышка, которой едва исполнилось двадцать, почти обвела его вокруг пальца. Не успей он вовремя опомниться, уже наверняка был бы женат!
Шесс улыбнулся этим мыслям. Забавная у них получилась бы семейка. Скучно уж точно не было бы с такой-то женушкой. И это при том, что она еще почти ребенок. Что же будет, когда она вырастет и превратится в женщину?! С удивлением герцог понял, что на полном серьезе представляет их с Иррой возможную семейную жизнь, а дракон внутри довольно щурится.
– Чушь какая! – разозлившись на себя, прошипел мужчина и вновь вернулся к прерванному занятию. Дракон тоскливо вздохнул.
Он не должен забывать о том, зачем вообще двадцать лет назад приехал в этот всеми богами забытый снежный эльфятник! И Ир’Риэм – не более чем средство для достижения цели. Раньше он никогда не стремился узнать девушку ближе. Незачем! И в этом, как оказалось, Шесс был прав. Слишком многое поставлено на карту, чтобы пустить прахом дело, от которого зависело благополучие целого народа, его народа!
Герцог вновь осторожно коснулся алой нити, и горячие женские губы накрыли его, в этот раз девушка была сверху. Каштановые волосы растрепались из ранее аккуратной косы, капельки пота покрывали высокую упругую грудь. Такая жаркая, страстная, она извивалась на нем и шептала его имя.
Так дело не пойдет! Шесс схватил Ирру и перевернул, оказываясь сверху.
– Не так быстро, малышка, – выдохнул он ей в губы и медленно качнулся вперед…
«Кар!»
Посторонний звук легко разбил обманчивые грезы. С огромным удовольствием Шесс остался бы в них, но…
«Кар».
– Морлок! – герцог нехотя отпустил пророчество обратно в тонкие грани и повернулся к окну.
Черный ворон сидел на подоконнике и недовольно косил на хозяина алым глазом.
– Добралась?
Ворон прикрыл глаза, передавая образ. Ох, Ирра, Ирра! Последний бокал для нее оказался явно лишним, а после него уж тем более не стоило сбегать так быстро. С лошади глупышка все-таки свалилась, но, по счастью, прямо в руки стражникам, так что домой девушку заносили на руках и в бесчувственном состоянии.
– Молодец, – похвалил Шесс своего спутника. – Следи, чтобы не наделала глупостей.
Ворон обиженно покосился на хозяина – явно рассчитывал на какое-то угощение, но ослушаться не посмел. Недовольно каркнув напоследок, он сорвался с подоконника и устремился в черное беззвездное небо.
Герцог поставил пустой бокал на стол и уже собрался подняться в спальню, как в пустом камине затрещали дрова, и оттуда вскочила огненная саламандра. Ящерка сплюнула конверт прямо мужчине под ноги и сразу юркнула обратно в пустой очаг.
Там была одна скупая строчка: “Очередной наследник – мертворожденный”.
Даже бесчувственной саламандре было неприятно нести эту весть. Сколько младенцев, не успевших сделать ни единого вдоха, похоронила королевская чета – не счесть.
Шессатар зло смял бумагу и швырнул в камин, чтобы следом бросить небольшой огненный шарик, но даже его оказалось достаточно, чтобы сухие дрова занялись пламенем.
Бедный Драг! Но явиться и поддержать друга в очередном горе Шесс не мог, только не сейчас.
Мужчина опустился обратно в кресло и в очередной раз зло взял в руки нити пророчества. Он не имеет права на ошибку, не может проявить слабость. Только не сейчас, когда пророчество так близко к исполнению.
Наутро маман попыталась устроить мне скандал за непристойное поведение.
– Где это видано, чтобы леди ночью стража ПРИНОСИЛА домой без сознания?! – орала она у меня над ухом. Я, не то что встать с постели, проснуться не успела, как в мою комнату влетел этот верещащий ураган. – Ты позоришь мое имя! Что скажут о нашей семье в свете?! Какую репутацию ты мне создашь, если будешь так себя вести в Гринсдэме столице Поднебесья?!
– Мама, прошу вас, давайте поговорим через полчаса, – я сонно потянулась. – Позвольте мне одеться.
– Значит сейчас тебе стыдно разговаривать в сорочке? Лучше бы ты вчера постеснялась!
Но все же эльфийка вышла.
Вскоре в гостиной я успешно скормила ей наскоро придуманную байку о том, что поехала попрощаться с подругой перед отъездом. Учитывая то, что мать моей жизнью никогда не интересовалась и привычек не знала, ей пришлось поверить.
– Ночью? – недоверчиво подняла брови она.
– Вы же помните, я проспала весь день из-за недомогания, а уехать, не попрощавшись, было бы верхом неприличия.
– Верхом неприличия было приехать с визитом в столь поздний час. Почему не сегодня?
– Потому что сегодняшний день мне бы хотелось посвятить выбору нарядов в дорогу, и, надеюсь, вы не откажете мне в помощи. Без вашего утонченного вкуса я рискую опозориться на все Поднебесье.
С дедом бы этот фокус не прошел, но, польщенная комплиментом, Алиниалла мнговенно забыла о моем прегрешении и стала радостно щебетать про платья, косметику, украшения, белье, моду и прочую ерунду. После мне, конечно, пришлось выдержать целый день в обществе воодушевленной маменьки, которая с энтузиазмом маньяка заставила меня перемерить весь мой, а потом и ее гардероб. Зато в сундук были уложены десять лучших платьев на все случаи жизни.
– Остальное сошьем в Гринсдэме по их моде, – довольно протянула матушка, а я едва не застонала в голос. Еще и пошив!
Спать я упала измученная примерками и волнениями, но, вопреки ожиданиям, крепко заснула, едва голова коснулась подушки.
Снился мне герцог Вивард. Всю ночь мы вели светские беседы о моде, а потом он начал меня целовать. До самого интересного дойти не успел.
– Леди, просыпайтесь, – тихо позвала служанка. – Завтрак уже на столе.
Эх, такой сон испортила.
С рассветом кавалькада из сорока всадников покинула прохладный даже летом Паррасс и двинулась на юго-восток в сторону жаркого тропического рая.