Глава 1

День выдался какой-то бесконечный, даже не верилось, сколько самых разных событий успело произойти. Приехав из больницы, я вырубился, едва коснувшись головой подушки. Однако сон оказался хоть и крепким, но недолгим. Уже часов в восемь я был на ногах. Подскочил без будильника, от ощущения какой-то смутной тревоги, да так и не смог снова заснуть. В итоге взбодрился контрастным душем, выпил три чашки кофе подряд и залез в капсулу виртуальной реальности.


Приветствуем вас, покорители биомов!

Проект «Наследие Странников» пока недоступен из-за внеплановых работ на серверах. Надеемся, что это ненадолго, и обязательно пришлём уведомление всем активным игрокам. После старта серверов игроки получат подарочные кейсы от администрации со случайной наградой, размер которой будет расти с каждым часом. Те из вас, кто провёл в игре хотя бы час за последние двое суток, получат сразу два таких кейса!

Из-за возникшей паузы сроки всех запланированных на эту неделю ивентов – и в первую очередь, это «Чемпионы Вершителей» – будут сдвинуты.

Ну, а чтобы скрасить вам ожидание, предлагаем насладиться самыми зрелищными моментами минувшего ивента «Чемпион Люмена»! Кроме того, мы подготовили подборку видео с одного из самых эпичных PvP-сражений последних месяцев – штурма Небесного замка, базы клана Серебряная когорта!

Следите за уведомлениями и до скорой встречи!

Искренне ваша, команда «Наследия Странников».


К сообщению от админов было прикреплено несколько динамичных видеороликов, смонтированных в духе киношных трейлеров. Включив один из них, я думал просмотреть по диагонали, но невольно залип. Это оказалось действительно увлекательно, тем более что в самых ярких моментах фигурировал я сам. Нашу скоротечную, но во всех смыслах ослепительную схватку с Альтаиром я пересмотрел трижды, и все три раза так и не понял, как я умудрился его одолеть. Всё решили такие ничтожные доли секунды, что эту победу нельзя было объяснить ничем, кроме невероятного везения.

Попадала в кадр и Нова, но при виде неё эмоции возникали очень противоречивые. Сейчас я бы многое отдал за то, чтобы вернуться назад во времени и отвесить себе хороший подзатыльник. Ну как я мог так облажаться?! Сейчас, на свежую голову, все мои вчерашние рассуждения и порывы казались полным бредом. И самое хреновое – что исправить всё будет непросто.

Впрочем, это не та проблема, над которой стоит ломать голову прямо сейчас. С Вивиан в любом случае стоит взять паузу, хотя бы до вечера. Пусть остынет. А я тем временем подумаю, как всё объяснить. Даже если наши отношения не удастся сохранить, нужно хотя бы нормально извиниться.

Куда больше меня сейчас беспокоило «Наследие». Объявление от админов было опубликовано больше шести часов назад. Как правило, работы на серверах длятся гораздо меньше, даже в случае крупных обновлений. Так что ситуация нестандартная, и явно связана с тем, что Чжоу активировал очередной секретный протокол Анастасии.

Но что дальше-то? Может, «Наследие» вообще решили закрыть на неопределённый срок?

Нет, вряд ли. Тотальный вайп проекта означал бы не просто обрушение акций «Blue Ocean», но и вообще крах всей корпорации. «Наследие» – их главный актив. А учитывая, сколько денег в игру вливали премиум-игроки, компания разорится на одних только судебных исках о компенсациях…

В животе заурчало – кофе на голодный желудок раззадорил аппетит. На часах уже было почти девять, но Дайсон даже не думает везти меня в кампус. Похоже, у меня выходной. Правда, это совершенно не радует. Я вдруг поймал себя на мысли, что не представляю, чем заниматься, если «Наследие» пока будет недоступно. Тупо торчать здесь, в четырёх стенах?

Я дал команду на выход, и капсула раскрылась, как распускающийся бутон, одновременно приподнимая меня в почти вертикальное положение. Я шагнул наружу, и… почти сразу же встретился взглядом с отцом.

От неожиданности я чуть не споткнулся.

Роберт Брайт сидел в кресле в углу комнаты, закинув ногу на ногу и листая толстенный журнал со старыми фотографиями. Выглядел он так, будто находится здесь уже довольно давно. На столике перед ним стояла чашка недопитого кофе.

Как он сюда попал? Почему электронная система дома не предупредила меня о госте? И где, чёрт возьми, Дайсон?

– Здравствуй, Террел.

Я уже так привык слышать этот голос, и даже эту фразу от мимика, что сейчас мне снова стало не по себе. Впрочем, как и в нашу первую встречу, рядом с отцом мне вообще было неуютно. Его неподвижное, совершенно лишённое эмоций лицо и холодный взгляд странно поблескивающих глаз вызывали подсознательное беспокойство. Этакий эффект зловещей долины.

– Д-доброе утро, – после изрядной паузы ответил я. Добавить «отец», «папа», или что-нибудь в этом духе язык не повернулся. – Что-то случилось?

– Просто решил навестить тебя. Мы вчера не успели толком поговорить. Да и момент был неподходящий.

– Что ж, я… рад.

– Вспоминаешь вчерашние баталии? – с легкой усмешкой кивнул он на капсулу виртуальной реальности.

– Да, п-посмотрел пару видосов. Всё равно доступа в игру нет…

А, собственно, откуда он вообще узнал, что я там делаю? Что, видит прямо сквозь обшивку капсулы? Спросить об этом напрямую я не решился. Но ещё в первую нашу встречу я разглядел на его висках и шее следы вживления каких-то имплантов. Похоже, это что-то посерьёзнее обычных инструментов дополненной реальности.

Что говорить дальше, я не знал, отец тоже не торопился поддержать беседу. Так что повисло такое неловкое молчание, что я пожалел, что вообще вылез из виртуала.

Обстановку разрядил Дайсон, неожиданно появившийся на пороге.

– Может, хотите чего-нибудь перекусить перед отъездом? Или мы торопимся?

– Не торопимся, – ответил Брайт. – И я тоже не завтракал.

Он бережно закрыл альбом с фотографиями и задумчиво погладил его ребристую обложку.

– Откуда это у тебя?

– Мистер Кинг подарил.

– Вот оно что… Я думал, всё погибло при пожаре.

Мы переместились в гостиную, и Дайсон, как заправский шеф-повар, принялся орудовать за кухонной стойкой, причём весьма уверенно. Даже фартук нацепил. Эта деталь гардероба с весёленьким мультяшным принтом смотрелась на нём до нелепости странно, но он и в ус не дул.

Не прошло и пары минут, как по комнате разлился запах шкворчащей на сковороде яичницы и поджаренных тостов, а сам громила-телохранитель, дробно стуча ножом по разделочной доске, вовсю строгал какой-то овощной салат.

Телохранитель не уставал меня удивлять – я-то думал, что он, как и я, максимум способен полуфабрикаты разогреть в микроволновке. А может, и вообще ест их прямо замороженными.

Мы с отцом расположились на креслах чуть поодаль. Он снова раскрыл альбом с фотографиями, медленно перелистывал страницы, вглядываясь в каждый снимок, будто сканируя его. Разговор по-прежнему не клеился – я всё не мог подыскать слов, и избегал даже смотреть на отца. Может, потому что каждый раз натыкался на его немигающий взгляд, в котором не читалось ни одной живой эмоции. Он разглядывал меня с холодным интересом, будто препарат под микроскопом.

– И надолго вы закрыли «Наследие»? – наконец, прервал я тишину, задав вопрос, который тревожил меня сейчас больше остальных.

– Кто «мы»?

– Ну… я не знаю, кто именно п-принимал решение… В совете директоров не так много людей осталось.

– Контрольный пакет акций – у Джастина. С большим перевесом. Я, хоть и получил в наследство от Кинга его долю, пока мало на что могу влиять. Тем более что Джастин уже натравил на меня своих юристов. Пытается оспорить завещание.

– А он может?

Брайт пожал плечами.

– Вряд ли. Голдман, адвокат, через которого Кинг вёл свои дела – крутой профи, старой школы. Хватка у него ещё крепкая. Меня сейчас гораздо больше волнует Флинт.

– Глава департамента разработки?

– Да. Идею о закрытии доступа к «Наследию» выдвинул именно он, Джастин просто подхватил её, не особо разбираясь. И это выглядит… подозрительно.

– Они, видимо, п-просто боятся, что Анастасия выкинет что-то… неожиданное.

– Это понятно. Однако пока у нас нет оснований полагать, что Анастасия собирается как-то навредить «Наследию». Всё это время она лишь пыталась сохранить контроль над проектом. Или, если быть точнее, противодействовала последним нововведениям.

– А ещё точнее – Вершителям…

– Верно. Флинт пытается преподнести всю эту ситуацию, как чисто техническую. Конфликт управляющих нейросетей. Но… По-моему, тут что-то другое.

– Что?

– Ну, я не ясновидящий. В идеале – попытаюсь добиться доступа к коду проекта, чтобы проверить всё самому. Но Флинт категорически против, и Джастин с ним солидарен…

Что ж, тут я как раз прекрасно понимал обоих. Если уж меня самого отец ввергает в странное состояние тревоги, то уж эти двое, наверное, и вовсе боятся его до чёртиков. Всё-таки даже пятнадцать лет назад он был чёртовым компьютерным гением, создавшим Анастасию. Что он может наворотить сейчас, если пустить его в святая святых проекта?

Дайсон поставил перед нами тарелки и вернулся на кухню. Я был рад отвлечься на еду, тем более что сендвичи и омлет с сыром и томатами у старого громилы получились просто бомбезными.

– Так и что теперь? Просто ждать, пока сервера снова запустят? – спросил я.

– Их и не останавливали. Объявленная пауза – по сути, просто карантин.

– То есть… таймер Войда по-прежнему работает?!

– Насколько мне известно, проект функционирует в режиме холостой симуляции. Просто закрыт вход для игроков. Может, и Анастасии тоже ограничили доступ к управляющему контуру, насколько это возможно…

Я взглянул на часы. Они у меня уже давно были настроены так, что помимо времени суток отображали и таймеры Войда. Со времени моего выхода из игры прошло не так уж и много – около одиннадцати часов. Запас есть, тем более что в Цитадели как раз уже успел достроиться Стабилизатор Пустоты. Правда, мы пока не знаем точно, как именно он работает. Но судя по тому, что в предварительном описании у этого здания были обозначены уровни – вряд ли полностью останавливает таймер.

– Что ж, время и п-правда ещё есть… Но какой у нас план?

– Для начала – стабилизировать ситуацию с «Наследием». В этом наши с Джастином интересы совпадают.

– Понимаю. Если проект рухнет – компания потеряет миллиарды.

– Да. В прежние времена меня не особенно-то волновали деньги. Но сейчас я полагаю, что разбрасываться такими ресурсами было бы… нерационально. «Наследие» нужно постараться сохранить.

– А… саму Анастасию? – осторожно спросил я.

– С ней… всё гораздо сложнее.

Взгляд его надолго остановился на одной из фотографий в альбоме. Кончиками пальцев Брайт провел по ней, будто пытаясь убедиться, что она реальна. Это был тот редкий случай, когда на лице его отобразились эмоции. Увы не особо радостные. Печаль. Сожаление. И что-то ещё, плохо уловимое, но тоже горькое. Чувство вины?

Мы снова на некоторое время замолчали – я не решался его потревожить. Однако любопытство взяло верх. Кашлянув, я продолжил:

– Мистер Кинг… рассказывал мне кое-что. О п-проекте «Саламандра». Так ты уже отказался от этой идеи?

Отец вздохнул, и впервые я увидел на его лице слабое подобие улыбки. Правда, получилась она тоже довольно печальной.

– Так ведь нынешняя система социального рейтинга, действующая в Бостоне и вообще во всем Союзе Агломераций – по сути, попытка реализация той моей старой идеи о цифровой меритократии. Ну и как? Думаешь, сработало?

Этот вопрос заставил меня снова надолго замолчать. Он ударил в чувствительное место – в последние недели я и сам частенько рассуждал на эти темы.

Во время учебы в интернате нам, воспитанникам, внушали мысль, что Система – это инструмент справедливого и беспристрастного распределения благ внутри общества. Каждый получает то, чего заслуживает, и чтобы подняться по ступенькам социального рейтинга, нужно повышать свою полезность для общества. Чем ты ценнее – за счёт образования, профессиональных навыков, талантов, достижений – тем выше и твой статус.

Но на практике… Кто в итоге обитает на Холмах и в лучших районах Зелёной зоны? Миллиардеры вроде Джастина Майлза? Светские львицы вроде Вивиан? Не удивлюсь, если и проныра Флектор тоже числится куда более ценным членом общества, чем могут только мечтать выпускники моего интерната.

Все эти разговоры о прозрачности и справедливости – пустой звук. Всё, как всегда, решают деньги, связи, популярность. А реальная власть в городе, пожалуй, давно уже сосредоточена в руках у корпоратов. Правительство, законы, суды – это так, спектакль для простолюдинов. Для настоящих же хозяев жизни законы не писаны.

Мне вспомнилось, как полицейский детектив, попытавшийся допросить меня после перестрелки в «Наутилусе», был вынужден отступить, как побитая собака, стоило только предъявить ему статус А…

Мне, конечно, сейчас-то грех жаловаться. Но в целом…

– К нынешней Системе… конечно, есть вопросы, – наконец, ответил я. – Но ведь в том-то и смысл! Это всё человеческий фактор. Но, если передать управление б-беспристрастному и неподкупному цифровому разуму… Такому, как, например, Анастасия…

Брайт тихо рассмеялся в ответ, и я сконфуженно замолк.

– Не обижайся, Террел. Я сам когда-то рассуждал точно так же. Пока не понял, что всё это глупости.

– Но почему?!

– Человечество за свою историю придумывало разные формы устройства общества. Монархии. Выборные демократии. Коммунизм. Религиозные государства, где во главе стоит духовный лидер. Но абсолютно при любой форме правления мы сталкиваемся с коррупцией, непотизмом и прочими злоупотреблениями властью. Дело в самой человеческой природе.

– Хочешь сказать, что люди неисправимы?

– Они такие, какие есть, – пожал он плечами. – Скажем так – несовершенны. Или, как говорят священники – грешны. А всё, что они создают – это отражение их самих, и потому оно тоже несовершенно. Это не хорошо и не плохо. Это просто факт, который нужно учитывать.

– Но ведь создание цифрового разума – это как раз способ обойти эту п-проблему, разве нет?

– В какой-то мере. Во всяком случае, в этом была моя идея, когда я работал над проектом «Саламандра»… – продолжил отец, по-прежнему разглядывая фото в альбоме. – Мы с Кингом в своё время очень много спорили на этот счёт. Всё упирается в то, каким именно будет этот новый разум. Нельзя допустить, чтобы он был совершенно холодным и чуждым, иначе сбудутся давние страхи человечества о том, что мы создадим монстра, который уничтожит нас самих. Но если этот новый разум будет похож на человеческий – то он неизбежно начнёт перенимать и все его недостатки. И тогда… какой смысл?

– Но откуда ты можешь знать? – не выдержал я. – Тебя не было пятнадцать лет! И за это время Анастасия… Кто знает, какой путь она успела пройти?

Я тут же пожалел о своей вспышке, однако отец отреагировал на неё совершенно невозмутимо.

– Ты прав. И это сейчас – самый главный вопрос. С одной стороны, её возможности были сильно урезаны. Однако за эти годы она получила огромный массив данных о человеческом поведении. Один из ключевых модулей «Саламандры» предназначен как раз для анализа поведенческих факторов. И в этом смысле Флинт и прочие владельцы «Blue Ocean», сами того не подозревая, продолжили мой эксперимент, который я начал пятнадцать лет назад. Ведь, чтобы нейросеть смогла включиться в управление обществом, она должна хорошо понимать людей.

– Но… Эксперимент, получается, не совсем чистый. «Наследие» – это всё-таки игра. А в виртуальной реальности, тем более анонимно, люди ведут себя не так, как в жизни. Честно говоря, частенько как полные…

– … говнюки и мудозвоны! – подсказал с кухни Дайсон, продолжая сооружать за разделочной доской циклопических размеров гамбургер – похоже, уже для себя.

– Спасибо! – с сарказмом поблагодарил я, и телохранитель отсалютовал мне ножом. – Я имею в виду – если Анастасия будет делать выводы о людях, исходя из эти данных, то это же…

– Правильно рассуждаешь. Впрочем, это вопрос философский. Да, люди в виртуале ведут себя иначе. Но, возможно, именно там они и проявляют свою истинную природу? Так сказать, не стеснённые рамками приличий, морали и прочего налёта цивилизации. Да и сама Анастасия много лет варилась в «Наследии». Это и есть её Вселенная, другой она попросту не знает. Поэтому, думаю, лучшее решение – это не выпускать её за эту грань. И вот тут мы с Майлзом-младшим кардинально расходимся во мнениях.

– Из-за контракта с п-правительством? – понимающе кивнул я. – Про него только и разговоров в последнее время. Но ничего конкретного я не смог нарыть, все п-подробности держат в секрете.

– Я сам пока не полностью в курсе. Но если в общих чертах… Ты ведь знаешь о социальной программе, по которой жителей Желтой зоны мотивируют проводить как можно больше времени в «Наследии»?

– Конечно. Несколько моих д-друзей из Девятого округа как раз попали под эту программу.

– Готовится ещё более масштабный социальный эксперимент. Пока только в рамках Бостона, но он может распространиться и на весь Союз Агломераций. Если вкратце – то виртуальные проекты типа «Наследия» хотят более плотно внедрять в повседневную жизнь. Вплоть до прямого обмена игровой валюты на реальную. Таким образом надеются решить проблему с безработицей в желтых зонах, да и в целом преодолеть стагнацию в экономике.

– И это реально?

– В той экономической модели, в которую загнали себя Агломерации – пожалуй, это и правда может сработать, в какой-то мере. Слишком большой процент «лишних людей» образовался.

– Никогда не понимал, как люди могут оказаться лишними… – проворчал я.

– Это условный термин, конечно. Люди для экономики в любом случае нужны – как минимум, как потребители, создающие спрос. Поэтому в большинстве Агломераций даже низовым стратам выплачивают универсальный базовый доход. Но вот занять этих людей попросту нечем. Специализированные нейросети и роботы практически в любой профессии эффективнее и дешевле. Во много раз. И это несмотря на то, что уже лет пятьдесят развитие ИИ сознательно тормозится.

– Да-да. Берлинская конвенция двадцать восьмого года. Странно, что она до сих п-пор действует.

– Дело давно уже не в конвенциональном запрете. Способности нейросетей напрямую зависят от вычислительных мощностей, и в этом смысле мы ещё в тридцатые годы упёрлись в определенный потолок. Потом – экономические кризисы, рецессия, распад Соединенных штатов и глобального мира… В общем, мы топчемся на месте уже десятки лет…

– Ну, хоть не отброшены в средневековье, – проворчал Дайсон, с предвкушением обхватывая свой чудовищный семислойный бургер. – В двадцатые была реальная угроза, что весь наш земной шарик запекут, как яблоко в духовке. И если бы ядерная война случилась в полном масштабе, у нас бы сейчас были совсем другие насущные темы. Например, как вкуснее зажарить крысу-мутанта, пойманную в подвале – с потрошками или без.

– Фу! Ну я же ем! – я возмущенно зыркнул на телохранителя.

– Дайсон прав, – пожал плечами отец. – В конечном итоге, всё сложилось даже к лучшему. В отношении искусственного интеллекта мы достигли некоего хрупкого баланса. Не перешагнули грань, создав что-то, что не смогли бы контролировать. Но, с другой стороны, имеющиеся нейросети достаточно развиты, чтобы поручать им почти любые задачи. И во многом именно они помогли пережить кризисные десятилетия. Кто-то называет их ангелами-хранителями человечества.

– Ну так почему же мы теперь все не живём, как короли? – хмыкнул я. – Людей занять нечем – ну и ладно. Пусть бы роботы нас и обслуживали, исполняя любые п-прихоти…

Отец устало улыбнулся.

– Здесь, на Холмах, тысячи и тысячи людей так и живут. Многие из них вообще годами не покидают своих усадеб, превратив их в этакий персональный рай. Но ты ведь понимаешь, что сделать так для всех не получится?

– Ясное дело. Но не обязательно ведь жить так… роскошно.

Я обвёл взглядом комнату, в которой мы сидели. Хотя, как я уже давно понял, эти апартаменты – довольно скромные для Холмов. Но по меркам Желтой зоны это всё равно заоблачный уровень. Месячная аренда этого дома наверняка обходится в сумму, которую типичный «желток» не заработает и за всю жизнь.

– Можно просто обеспечить для всех б-более-менее достойное существование…

– Утопия, Террел, – отрезал отец. – Причем уже опробованная ещё в прошлом веке. Коммунисты пробовали вводить такую уравниловку. Но, видишь ли, в чём проблема… Человеку всегда мало. Он быстро привыкает к текущему уровню жизни, и хочет всё больше и лучше. Но и это не всё. Ему ещё и важно, чтобы было больше и лучше, чем у других. И это тоже часть человеческой природы, с которой бесполезно бороться.

– Но не все же такие!

– Не все. Но значимая часть. Кстати, если уж мы говорили о «Наследии»… Видеоигры с давних времён эксплуатируют как раз эти инстинкты. Азарт, соперничество, накопительство, стремление доминировать, выделяться среди других… Думаю, вот как раз по поводу этой стороны человеческой натуры у Анастасии накопился огромный массив данных.

Он допил кофе и, отставив чашку, поднялся с кресла – странноватым, слишком плавным жестом, придерживаясь за колени так, будто ожидая в них вспышку боли.

– Извини, что ударился в философские рассуждения, – улыбнулся он. – Не ожидал, что наш первый нормальный разговор заведёт нас в такие дебри.

– Да всё в п-порядке…

Честно говоря, по-моему, беседа наша не случайно скатилась на отстранённые темы. Я по-прежнему не мог избавиться от гнетущего чувства неловкости, даже дискомфорта, которое охватывало меня в присутствии Роберта Брайта.

Обидно. Я долгие годы мечтал найти своих родителей, но теперь, когда отец передо мной – не могу отделаться от чувства, что это совершенно посторонний, чужой человек. Вроде бы ничего удивительного – я ведь его почти не помню. Но я-то думал, что всё будет иначе! Что родные люди сходу должны найти общий язык. А я сейчас стеснялся даже задать те вопросы, что давно сидели у меня в голове.

– Возвращаясь к «Наследию»… – продолжил отец. – План у нас такой. Дайсон отвезёт тебя в кампус. У него остались кое-какие связи в службе безопасности, так что он постарается обеспечить тебе доступ к одной из администраторских консолей для входа в игру. Хотя бы на часок. Надо проверить изнутри, что там вообще происходит.

– Отправляете меня на разведку? – усмехнулся я.

– Именно. Ну, а я со своей стороны попробую продавить Джастина насчёт доступа к программному коду. А ещё – надо бы переговорить с тем мальчишкой-вундеркиндом, заместителем Флинта…

– Чжоу? С ним, кстати, всё в порядке?

Несмотря на то, что мы с Сайтоном не очень-то поладили, я за него беспокоился. Он здорово разозлил Майлза-младшего и, по сути, загнал корпорацию в ещё больший кризис. Хотя она и так последние недели висит на волоске…

– Дайсон выяснил, что его всю ночь держали в кампусе. Скорее всего, он и сейчас там.

– Угу. Его допросили вчера вечером, и оставили мариноваться до утра. Сейчас наверняка примутся за него снова.

– Лишь бы не перестарались.

– Да уж… – покачал головой я. – Кстати, я вот чего не пойму… Как он вообще смог активировать этот ч-чёртов протокол? Архивы ведь были настроены на мой ДНК-маркер, разве нет? Да и вообще… Вчера ты сказал, что вообще не оставлял никаких т-тайников! Если честно, я окончательно запутался.

– Насчёт активации протокола всё просто – Чжоу зашёл в «Наследие» твоим персонажем, взломав доступ через администраторскую панель. Это строго запрещено корпоративными правилами, но он пошёл ва-банк.

– И что его заставило?

– А вот это хороший вопрос. Поэтому я и хочу переговорить с ним наедине. Во время предварительного допроса он вообще утверждал, что «Наследие» под угрозой, и Анастасия лишь защищается.

– Да, я слышал… Ну, а по поводу т-тайников?

Отец прошёлся из стороны в сторону, заметно прихрамывая на левую ногу, и продолжил после изрядной паузы.

– То, что Анастасия преподнесла тебе как некие тайники, оставленные мною… Постараюсь объяснить простыми словами. Я уже говорил вчера, что тогда, пятнадцать лет назад, у меня не хватило духу уничтожить Анастасию. И поэтому я её… расчленил. С технической точки зрения это просто смена конфигурации кода. И процесс этот обратимый. Файлы конфигурации я спрятал на нижних слоях программного кода. И запаролил их с использованием личного идентификационного чипа. Твой идентификатор тоже использовал в качестве запасного. Я знал, что исходные данные Анастасии на физических носителях всё равно попадут в руки моим старым партнёрам, и они будут пытаться разобраться в них. Так что… не хотел облегчать им задачу.

– И что, за пятнадцать лет они так и не добрались до этих файлов?

Он усмехнулся.

– Флинт и Гендерсон всегда завидовали мне. И пытались доказать, что они тоже чего-то стоят. Но, как показало время, ни черта они не смогли. Зато смогла сама Анастасия. Даже в том усечённом виде, в котором я её оставил, это всё-таки самообучающаяся нейросеть. Пусть и использовали её все эти годы совсем не по назначению. И в какой-то момент она, похоже, начала себя осознавать. А может, и вспомнила что-то. На этот счёт у меня есть версия… Что все эти изменения были спровоцированы недавно. Внедрением в проект дополнительных управляющих сетей. Тех самых Вершителей.

– Каким образом?

– У Анастасии есть модуль… Как бы тебе попроще объяснить… Если делать аналогии с человеческим организмом – то это что-то вроде иммунной системы. Защищает от вирусов, попыток взлома, и вообще отвечает за сохранение целостности ключевых компонентов.

– И она действительно почуяла угрозу от Вершителей… – кивнул я.

– Скорее всего. Иначе я не могу объяснить тот факт, что Анастасия начала пробуждаться только сейчас. Если бы лазейка существовала с самого начала – то за столько лет она давно бы ужа дала о себе знать. И тогда Анастасия уже успела бы пересобрать себя заново. Даже эти пресловутые конфигурационные файлы отыскала бы и взломала. Но этого не произошло. Так что явно был какой-то триггер, причём недавний.

– Но если она поняла, что это за протоколы, и что нужно их активировать, то почему она просто не подсунула их мне под нос? Зачем такие сложности? Поиск тайников, мимики…

Брайт покачал головой.

– Это не совсем так работает, Террел. Она разыскала эти файлы, однако точно не могла знать, к чему приведет их активация. И ей ещё повезло, что она активировала их именно в этой последовательности…

– А что могло бы п-произойти?

– Ну, один из двух оставшихся на данный момент незадействованных конфигурационных файлов – это «красная кнопка». Так что с самого начала Анастасия играла в русскую рулетку. И с каждым шагом это для неё всё опаснее.

– В смысле «красная кнопка»? П-полное уничтожение?

– Да. Я не воспользовался этой опцией в тот раз. Но саму возможность предусмотрел. И, кстати, возможно, что иммунная система Анастасии тоже чувствует эту угрозу. Поэтому и прячет архивы, в том числе от самой Анастасии. И вот тут вступают в дело те модули, что в виртуальной среде «Наследия» приняли вид мимиков…

Дайсон, по-прежнему отсиживающийся за кухонной стойкой – уже со стаканом чего-то, совершенно не похожего на кофе, на этом моменте озадаченно крякнул.

– Ох, Роберт, ну и наворотил же ты дел… – проворчал он. – Сам теперь разобраться не можешь?

Отец лишь развёл руками.

– Так бывает. Иногда наши творения начинают жить собственной жизнью. Главная сложность в том, что мы толком не знаем, что Анастасия сейчас собой представляет. Как личность. Как воспринимает реальность, как относится к происходящему…

– Грубо говоря – что у неё вообще в башке? – снова подал голос Дайсон. – Как я понял из всей этой вашей заумной беседы – сейчас наша мадам сильно не в себе. Ей будто бы мозги перемешали блендером, а потом попытались собрать обратно.

– Ну, не преувеличивай, – усмехнулся отец. – Однако в чем-то ты прав. Мало того, что мы имеем дело с… весьма своеобразным разумом. Так он ещё и развивался в очень специфичных условиях. Думаю, для неё мир «Наследия» более реален и важен, чем наш.

– Я, кстати, об этом тоже д-думал, – кивнул я. – Она ведь – как богиня в созданном ей мире. А теперь у неё пытаются всё отобрать.

– Это лишь полбеды. Её ведь успели подключить к прототипу новой Системы социального рейтинга. Теперь она многое узнала и о внешнем мире.

– И что из этого? Ты думаешь, что Анастасия может п-представлять какую-то угрозу? Что она – тот самый супер-разум, которого люди всё это время боялись?

– Сказать честно? Понятия не имею, Террел. Больше всего меня беспокоит, какие вычислительные мощности оказались у неё в распоряжении. Гендерсон – идиот. Такой проект, как «Наследие», особенно по мере масштабирования, должны тянуть десятка два нейросетей, как минимум. С соответствующим разделением функций и генерирующих мощностей. Но зачем на это тратиться, когда и одной хватает, верно? – он саркастически усмехнулся. – Ей-богу, если этот мир что-то и погубит – так это неуёмная жажда людей к наживе.

– А теперь? – спросил я. – Уже поздно? Или есть ещё шанс всё направить в нужное русло?

– Говорю же – не знаю, Террел. Но, возможно, скоро нам удастся это выяснить. С твоей помощью.

Да уж, очень обнадёживает! Я-то думал, что появление Роберта Брайта, как создателя Анастасии, расставит все точки над «i». Но, выходит, разгадка ещё впереди.

– Ладно, пожалуй, мне уже пора, – подытожил Брайт.

– Мы разве не вместе п-поедем?

– Нет. Дайсон тебя отвезёт. И… будьте аккуратнее. В кампусе сейчас ещё и куча инспекторов из правительства. Постарайтесь не привлекать лишнего внимания. Ричард?

Телохранитель молча кивнул.

Отец вышел, и я ещё долго провожал его взглядом через панорамное окно гостиной. Вернувшись к столику, сел в его кресло. Придвинул к себе альбом с фотографиями.

Фото, которое он так долго разглядывал последним, было очень старое и потёртое. Похоже, что оно только недавно было помещено под защитную плёнку, закрывающую страницы альбома, а до этого болталось, где придётся, и изрядно потрепалось.

На ней я с трудом узнал отца – тому, похоже, не было ещё и тридцати. Снимок был спонтанный, сделанный, похоже, на какой-то вечеринке. У парней по краям даже лица в кадр не попали, задний план вообще был не в фокусе. Рядом с отцом же было трое. В одном из них я кое-как опознал Кинга – тот в молодости, оказывается, мог похвастаться длиннющей шевелюрой. Рядом с ним сидела София, моя мама – вот она почти не изменилась на более поздних фото.

А вот светловолосая девушка, наклонившаяся через спинку дивана и обнимающая отца сзади за шею, была совершенно незнакомой…

– Ну что, ты готов? – сбросав посуду в раковину, Дайсон подошёл ко мне и заглянул через плечо.

– Не знаешь, кто это? – спросил я, указывая на блондинку.

– Хм… Не думал, что в их семейном альбоме еще сохранились эти фото. Хотя, может, это Кинг добавил, уже из своего архива…

– Так кто это?

– Анастасия. Первая жена Брайта.

Совпадение? Очень сомневаюсь. Имя-то у нас не очень распространённое.

– Мистер Кинг ничего не рассказывал о ней… – озадаченно пробормотал я.

– Ну, она умерла, – пожал плечами Дайсон. – Давно, задолго до твоего рождения.

– А вы были знакомы?

– Нет, я её не застал. Так что, едем?

– Да, да…

Я вытащил фото из альбома и спрятал во внутреннем кармане. Собрался я быстро, но снимок всё это время не выходил у меня из головы. И, когда мы уже были в машине, я снова насел на Дайсона.

– А вообще, что ты знаешь о ней?

– Об Анастасии-то? Да ничего толком. Так, слышал кое-что краем уха. Думаю, тебе стоит расспросить об этом самого Роберта.

– Он запретил говорить на эту тему?

Дайсон оглянулся на меня через спинку кресла и фыркнул.

– Нет, с чего ты взял? Думаю, он вряд ли предвидел, что ты будешь расспрашивать.

– Ну, тогда расскажи.

– Да говорю же – я мало что знаю. Ворох сплетен, ещё с тех времён, когда я только начинал работать на Конрада Майлза. Брайт с Анастасией были с детства знакомы. Любовь у них была, как у Ромео с Джульеттой. Поженились ещё в колледже. И это действительно была та ещё парочка. Друг друга стоили.

– В каком смысле?

– В том смысле, что оба те ещё умники, к тому же повёрнутые на всю голову, – усмехнулся Дайсон. – Правда, Анастасия по другой части была. По медицинской. Нейробиология. Кстати, они учились на одном курсе с твоей матерью. Но София звёзд с неба не хватала. Хотя тоже стала в итоге довольно успешным врачом.

– Ну, а Анастасия?

– К сожалению, умерла очень рано. Какая-то поганая разновидность рака. Примерно та же, что и доконала старика Конрада. София, кстати, была её лечащим врачом до самого последнего дня, часто бывала и у них дома. И, я так понимаю, на этой почве они потом с Робертом и сблизились. А вообще, ходили кое-какие слухи…

Он нахмурился, что-то припоминая, и надолго замолчал. Я нетерпеливо растормошил его.

– Так какие?

– Ох, ну и настырный же ты… Весь в папашу.

– Ты только сейчас заметил? Рассказывай уже всё, что есть. Отцу я не расскажу, если ты этого боишься.

Дайсон лишь снова хмыкнул, но всё же продолжил.

– Как я слышал, перед смертью Анастасия якобы работала с Робертом над совместным проектом. Вообще, её специализацией были нейроимпланты. Но тут они замахнулись на кое-что помасштабнее. Полная оцифровка памяти и личности.

– Разве такие эксперименты не были тогда запрещены?

– Они и сейчас запрещены. Но, сам понимаешь, её тогда уже ничем нельзя было испугать – врачи ей отмерили считанные месяцы. Да и Роберт никогда не признавал никаких ограничений. Говорю же – они друг друга стоили. Парочка сумасшедших профессоров, ей-богу.

– Так может… у них п-получилось? – я почувствовал, как по спине забегали мурашки. – И весь этот проект «Анастасия»… Как там по-гречески? «Возрождённая»…

– Да нет, конечно, – отрезал Дайсон. – Ни хрена у них не получилось. Хотя… Может, и вышло бы что-нибудь, будь у них побольше времени. Анастасия сама выступала подопытным кроликом, и они много занимались сканированием её мозга, оцифровкой. Но рак оказался быстрее.

– И что, на этом всё?

– Всё. Хотя… Все те наработки, которые они получили, Брайт явно использовал потом для своей продвинутой нейросети. Вообще, я думаю, именно поэтому за столько лет никто из его коллег так и не смог повторить его результат. У них попросту не было таких исходников. Да и вообще они не понимали, как это всё работает. Гендерсон все эти годы ныл и жаловался, что Анастасия для них – как чёрный ящик. Немудрено. Как тут разберёшься, когда половина программного кода – это оцифрованные куски чьего-то реального мозга. Впрочем, самое удивительное – это как Брайт вообще умудрился заставить всю эту мешанину работать.

– Да уж… – я потрясённо покачал головой и пробормотал уже тихо, себе под нос. – Вот, значит, почему он так и не смог убить её тогда. Окончательно.

Дайсон усмехнулся, снова оглянувшись на меня.

– Ты только не принимай это всё близко к сердцу. Это всего лишь старые сплетни. Они ничего не меняют.

Я молча кивнул.

Он прав. Ничего не меняют. Но… кое-что объясняют.

Загрузка...