– А если в качестве исключения, доктор Гарсия?
– Мы не делаем таких исключений. Тем более по ночам. Лучше приходите днём, с десяти до шестнадцати часов. Это наше обычное время для посещений.
– Б-боюсь, завтра в это время я буду слишком занят.
Глава хирургического отделения устало развёл руками. Он был первым и пока единственным человеком, которого мы встретили во всём медицинском центре. Перед этим пришлось миновать аж троих роботов-администраторов, но это было легко – достаточно было козырнуть статусом А. Однако на доктора это заклинание не подействовало.
– Можно хотя бы узнать, как она?
– Это тоже закрытая информация. Я не имею права сообщать её никому, кроме родственников и доверенных лиц. К тому же, в отношении полицейских правила ещё строже.
Я оглянулся на Дайсона, но он лишь флегматично пожал плечами – дескать, я же говорил.
– Но вы хотя бы можете передать, что я пришёл? Может быть, она…
Врач покачал головой.
– Исключено. У неё прямо сейчас посетитель, а потом ей нужно будет отдохнуть. Но завтра я всё передам. Да вы и сами сможете связаться. Думаю, ближе к вечеру она уже будет в сознании.
– Спасибо, доктор Гарсия, – подал голос Дайсон. – Извините, что отняли у вас время.
Я попытался ещё что-то возражать, но телохранитель настойчиво потянул меня к двери.
В коридоре было так тихо, что невольно хотелось задержать дыхание и ступать осторожно, крадучись. На полу здесь какое-то шершавое, чуть пружинящее покрытие, полностью гасящее звуки шагов. Даже тяжелая поступь Дайсона почти не слышна, хотя он по-прежнему следует за мной по пятам.
Впрочем, я уже понял, что он задумал. В сопровождении глянцево-белого обтекаемого медицинского робота, беззвучно ползущего рядом с нами, как огромный изопод, мы проследовали к выходу из отделения. За его дверями задержались. Робот приятным женским голосом попытался нас спровадить, однако я уселся на одно из сидений у стены, предназначенное для посетителей, и демонстративно вытянул ноги, давая понять, что уходить не собираюсь.
Минут через пять наше ожидание было вознаграждено. Из отделения вышел угрюмый мужчина лет пятидесяти в накинутом на плечи белом халате.
– Мистер Харрис? – спросил я, поднимаясь ему навстречу.
– Мы знакомы?
Он заметно напрягся, особенно увидев Дайсона. Скользнул взглядом куда-то вверх, явно в сторону камер видеонаблюдения. Я примиряюще поднял руки.
– Я… д-друг Джулии. Меня зовут Фрост. Доктор Гарсия обмолвился, что у неё сейчас п-посетитель. Но в это время к ней пустили бы только родственников. Да и то не всех.
– Что ж… Вы правы, молодой человек, – он протянул мне руку. – Я Кевин Харрис, отец Джулии. Она рассказывала о вас.
– Как она? Серьёзно пострадала?
Он помрачнел.
– Сотрясение мозга. Сломана рука. Проникающее ножевое ранение в живот, очень опасное. Потеряла много крови. Но доктор Гарсия уверяет, что самое страшное позади. Она должна выкарабкаться. Это главное.
– Да… Это главное, – машинально повторил я.
– Прошу прощения за вопрос, но… Вы-то что здесь делаете?
– Я только час назад узнал. П-приехал, как только смог. Думал, что… всё ещё хуже. И я бы себе этого не простил.
Пожалуй, только сейчас, проговорив это всё вслух, я осознал это окончательно. Я чувствовал себя виноватым. Джулия вляпалась в эту историю из-за меня. И теперь она там, в больничном боксе, чудом избежав смерти. Конечно, сюда я припёрся зря, поддавшись эмоциям. Всё равно я уже ничего не изменю, и даже увидеться с ней не смогу. Впрочем, возможно, это даже к лучшему. Ну и что бы я ей сказал, когда увидел?
– Мистер Харрис, п-позвольте начистоту? Это всё ведь из-за того расследования, что она ведёт?
Он смерил меня внимательным и, как мне показалось, неприязненным взглядом.
– Она офицер полиции, мистер Фрост. Эта работа априори связана с риском. Пока у нас нет оснований считать, что это нападение связано с каким-то из дел, которые она официально вела.
– Ну, а… неофициально? Она уже обращалась к вам за п-помощью?
Харрис втянул носом воздух и, шагнув ко мне ближе, процедил, уже едва скрывая раздражение.
– Послушайте, мистер Фрост… Если начистоту – то я с самого начала пытался отговорить её лезть в это дело. Но она очень упряма и не прислушивается к моим советам. Итог, увы, закономерен. И, возможно, даже к лучшему, что ближайшие недели она проведет здесь, в покое и безопасности.
– Безопасности? – криво усмехнулся я. – Хотелось бы надеяться. Но, если её пытались устранить один раз, то…
– Уж я постараюсь обеспечить ей надёжную охрану.
– И это всё? А как насчёт того, чтобы п-прищучить тех, кто устроил всё это?
– И кто это, по-вашему?
– Джулия ведь передавала вам данные, разве нет? По ним можно предъявить обвинение Джастину Майлзу. Как минимум, по организации п-покушения на меня. А может, и по другим делишкам. Члены совета директоров «Blue Ocean» в п-последнее время мрут, как мухи. Вы верите, что это случайность?
На этот раз усмехнулся сам Харрис, и усмешка эта вышла невесёлой, почти страдальческой.
– Вы, похоже, совершенно не понимаете, против кого вы пытаетесь бороться, молодой человек. Чтобы, как вы говорите, прищучить такого человека, как Майлз, нужно нечто гораздо большее, чем какие-то сомнительные цифровые данные с не менее сомнительного импланта. Нужны живые свидетели. Нужны неопровержимые улики и лучшие юристы. И, если уж совсем начистоту – нужны влиятельные заинтересованные лица на самом верху…
– Вы ведь заместитель п-прокурора. Вашего влияния недостаточно? Или вы готовы п-простить покушение на собственную дочь?
Он, кажется, едва сдержался от ругательства, сверля меня уже откровенно враждебным взглядом.
– Как раз ради Джулии я бы предпочёл вообще не вмешиваться. Она едва не заплатила слишком высокую цену.
– Но кто-то же должен заставить Майлза ответить за всё?
Повисла долгая, тягучая пауза, особенно напряжённая в царящей в больничных коридорах стерильной тишине.
– Спокойной ночи, мистер Фрост, – ответил Харрис, снова улыбнувшись – холодно, одними губами, и направился к выходу.
Останавливать его было бессмысленно. Я даже оборачиваться вслед не стал. Лишь едва слышно процедил сквозь зубы:
– Ну, что ж… Тогда я сделаю это сам!